Блуждающий

Глава 20

До этого Степноград, я видел только с воды и тогда он мне не очень понравился, хотя в то время года город был ещё в плену жёлто зелёных деревьев. В этот же раз впечатление, от увиденного, было ещё хуже. За растительностью уже невозможно было спрятать огромное количество чумазых цехов, с сильно захламлёнными внутренними дворами, множество труб, из которых валит чёрный дым, а когда то белый снег, местами сваленный в огромные кучи, своим радужным цветом лишь усугубляет и так неприглядную картину. Стоя на противоположном, более высоком, берегу реки я отчётливо понимал, что никакой это не город, а один сплошной завод, вокруг которого примостились жилые рабочие кварталы. Огромное предприятие растянулось вдоль берега на многие километры, возможно оно здесь и не одно, но вид со стороны именно такой.

Местный извозчик принял меня на борт своего транспортного средства, почти у самого берега.

— Куда? — спросил он меня, потихоньку трогаясь с места.

— В гостиницу — так же кратко, ответил я.

— Зря. Мест там всё равно нет.

— Ну вези в ту, в которой они есть — попросил я мужичка.

— У нас одна гостиница, другой не имеется — прибавляя скорости, ответил он.

— Тогда куда ты разгоняешься? Высаживай. Просто так кататься по вашему городу я не собираюсь.

— В доходный дом отвезу, там место найдётся — продолжая набирать обороты, пояснил водитель.

Что такое доходный дом я примерно представляю, а вот какие в нём условия проживания не очень, но сопротивляться не стал, на месте буду разбираться.

— Ладно. Вези — дал я своё согласие, на предложенный маршрут, понимая, что всё равно надо куда то устраиваться на ночь.

Покинув прибрежную зону, по очень узкой дороге, больше похожей на широкую тропинку, въехали в промышленную зону. Однако она на столько отличалась от того, чего я видел у себя дома или даже в той же Америке, что мне первоначально показалось будто бы это не часть большого завода, а один из его заброшенных цехов. Но когда сани медленно проезжали мимо огромных, открытых настежь ворот, за ними смог разглядеть копошащихся над каким то металлоломом людей и непохоже было, что они тут от нечего делать развлекаются.

— Это чего такое? — спросил я извозчика, не в силах самостоятельно разобраться с принадлежностью данного помещения.

— Как чего? Завод. На нём разные станки собирают. Говорят, мужики тут хорошую деньгу загребают. Только ты на него варежку не разевай, сюда кого попало не берут — обстоятельно ответил он, мне.

Возможно здесь все заводы так выглядят, не знаю, не бывал, но почему то кажется мне, что на этом, как то грязновато, а это совсем не способствует повышению производительности труда.

— Называется то он как, завод этот ваш? — спросил я, водителя.

— Очень просто называется, «Станочный завод» — пожав плечами, сказал мужик.

Сомневаюсь, что у предприятия действительно такое название, но перепутать его с каким то другим уже не смогу. Навряд ли в этом городе ещё где то станки собирают.

— Он что же, вдоль всего города тянется? — решил я уточниться, так ли это на самом деле.

— Нет, рядом с ним ещё три стоят. Правда те поменьше будут. На одном железо льют, на втором масло, а есть ещё и такой, где железные колёса крутят.

Доходным домом здесь назывался двухэтажный деревянный барак. В нём не было ни воды, ни света, ни туалета, а в каждой из десяти комнат, расположившихся на первом и втором этажах, проживало от восьми до двенадцати человек. Интересоваться у извозчика, рассказавшего это, а нет ли в городе чего получше, было поздно, получив с меня причитающееся он сразу же уехал. Идти искать что то самому? Можно конечно, но тогда наверняка не успею найти банк, в котором собираюсь оставить все документы, находящиеся при мне и большую часть денег. Ночевать с ними в неизвестном месте, нет уж спасибо, да я лучше в маленькой комнатке с ещё одиннадцатью харями жить буду, чем совершу такое.

— Можно я только за три дня рассчитаюсь? — спросил я женщину, которая в течении пяти минут рассказала мне о прелестях своего заведения.

— Можно, но тогда я поселю тебя туда, куда посчитаю нужным — ответила она, улыбнувшись беззубым ртом.

Согласился, не стоит качать права, не зная обстановки в целом. Может здесь так принято, селить постояльцев, как удобно хозяевам.

К моей неописуемой радости кровать мне выделили в номере на десятерых, но стояла она у окна, в угловой комнате, на первом этаже, что немного расстроило. Однако заявленная цена, за койко место, показалась такой мизерной, что съехать отсюда я смогу хоть завтра, не требуя возврата денег, в случае обнаружения чего нибудь более достойного. Решил остаться.

— Ну что, понравилось? — спросила хозяйка, закрывая на ключ комнату, в которой мне было предложено поселиться.

— Угу — ответил я, одновременно с этим кивнув головой.

— Тогда пошли. Запишу тебя в журнал. А постель я тебе вечером выдам, когда остальные жильцы придут.

Покинув здание, выглядевшее снаружи не лучше, чем внутри, тут же начал осматривать округу, на предмет приметных построек, по которым можно будет найти это место. Номера этому дому не присвоили, улица, на которой он стоит, также названия не удостоилась, так надо хотя бы чего то эксклюзивное рядом отыскать, чтобы потом знать, куда возвращаться. Прошёл метров двести в одну сторону, ничего интересного нет, жилые, деревянные постройки, с не очень ровными заборами, маленький магазинчик, торгующий продуктами и огромные кучи снега по обочинам дороги. Вот и все достопримечательности. По таким приметам меня куда угодно могут привезти, только не в то место, где собираюсь провести эту ночь. Вернулся обратно к отелю и пошёл в противоположном направлении, возможно здесь чего нибудь отыщется, эдакое.

Сооружение, которое можно принять хотя бы за какой то ориентир, нашлось примерно в полу километре от доходного дома. Было оно наполовину кирпичным и имело красочную вывеску, гласившую, что в нём расположился трактир, со звучным названием «Рассвет». Вот это то, что надо, трактиров с таким поэтичным названием я, в своей жизни, ещё не встречал, так что о нём извозчики, работающие в этом городе, наверняка знают.

Постоял немного возле вяло работающего, в это время суток, заведения, посмотрел, чего стоит рядом и не заметив больше ничего интересного, пошёл дальше. Подкрепиться конечно не помешало бы, но есть в «Рассвете», от которого вскорости может наступить полный закат, совсем не хочется.

Нанятый извозчик, на мою просьбу, отвезти меня в центр, только усмехнулся.

— У нас тут везде центр. Тебе чего надо? Ты скажи, а я потом сам решу, куда ехать.

— Мне банк нужен, самый надёжный из тех, что имеются в вашем городе — важно ответил я ему.

Мужичок посмотрел на меня, на мой прикид, потом многозначительно помотал головой и спросил:

— В банк?

— Ну да. У вас чего, таких нет?

— Да ты хотя бы знаешь, для чего эти банки существуют? — спросил меня мужик, весело улыбаясь.

Что ему ответить? Намекнуть о том, что не надо обо всех по себе судить или сказать, что дешёвая одежда ещё не повод насмехаться над человеком? Можно конечно. А какой в этом смысл?

— Ты давай вези, куда просят, а остальное не твоего ума дела — посоветовал я весёлому хлопчику, не став выяснять с ним отношения.

Банк в городе всего один и находится он на улице, с другой стороны которой стоят заводские корпуса. На фасаде двухэтажного, кирпичного здания висела вывеска, из которой любому ясно, что клиенты этого банка трудятся рядом и надо так понимать, для них он здесь и организован.

«Городской промышленный банк» имел в своём распоряжении хранилище с сейфами, но было оно у него настолько маленькое, что там смогло уместится всего лишь двадцать металлических шкафов, из которых большая часть уже была занята, более расторопными клиентами.

— К сожалению, сейчас свободны, только вот эти — указав на четыре громадины, примостившиеся у дальней стены, сказал мой провожатый. — Если вам надо что нибудь меньших размеров, то я могу принять от вас заявку и как один из них освободится, закреплю его за вами, но надо будет чаще наведываться к нам, долго такие экземпляры, без дела не стоят.

— Мне сегодня необходимо. Оформляйте то, что есть.

— Хорошо. Но хочу вас предупредить, такой сейф обойдётся вам в пятьдесят рублей, за месяц. Вы располагаете такой суммой?

— Дороговато конечно, но вы же ничего дешевле предложить не можете?

— К сожалению, нет.

— Тогда этот выписывайте.

Денег конечно не так много, как бы хотелось и пришло время более бережно к ним относиться, но сейф — это не та штука, на чём есть смысл экономить. В кармане у меня лежит такой документ, который таскать с собой не рекомендуется, да и паспорт, с записью о присвоении мне звания поручика, тоже надо подальше положить. В этом городе мне достаточно и того, где стоит пожизненная американская виза.

Перекусить удалось в рабочей столовой, стоящей рядом с банком, но на другой стороне улицы. Было в ней многолюдно и шумно, скорее всего я попал на обеденный перерыв, так как рабочих в спец одежде, за столами, сидело много.

Выбор блюд, на раздаче, большим ассортиментом не отличался, один салат, два супа, мясо с макаронами или пшённой кашей, вот и весь перечень меню, если не считать чай и пирожки с ливером. Взял всё, что предлагали, а что, завтракать мне не довелось, с ужином тоже не понятно, чего будет, есть возможность вкусно и дёшево пообедать, так надо ей пользоваться. Составив, кое как, все тарелки на тяжёлый деревянный разнос, отыскал свободное место в дальнем углу тёмного зала, добравшись до него, уточнился у двух молодых рабочих не занято ли и получив от них ответ, стал устраиваться за столом.

— Нет, ты скажи, почему мне, за два неправильных, поставили неуд, а Тёмке удовлетворительно? — спросил один парень другого, не обращая никакого внимания на постороннего человека.

— А я то откуда знаю? Иди в комиссию и там спрашивай.

— И пойду. Мне чего же, ещё целый месяц ходить в учениках?

— Придётся. Пока не сдашь, разряд тебе никто не присвоит.

— Вот же сволочи — доев суп и придвинув к себе тарелку с кашей, зло выругался парень.

Интересно тут, люди за едой производственные вопросы обсуждают. Времени на работе что ли не хватает?

— Слышь, сосед, у тебя какой разряд? — вдруг обратился ко мне нервный рабочий, прекратив жевать мясо.

— Самый последний — ответил я ему, лишь на миг оторвавшись от морковного салата.

— А ты всё с первого раза сдавал? — задал парень, новый вопрос.

— Всё. Я лучшим учеником в группе был, меня всегда другим в пример ставили — ответил я более подробно, чтобы отстал.

— А меня вот вчера зарубили. Как думаешь, дадут сегодня пересдать?

— Взятку дай экзаменатору, дадут — вспомнив свою учёбу, выдал я рекомендацию.

— Да ты чё? Какую взятку? Если кто узнает, с завода пулей вылетишь! — чуть не подавившись, запричитал парнишка.

— Поесть дай, чего привязался? Не хочешь не давай, ты спросил, я ответил. Чего тебе ещё от меня надо? — придвинув суп спросил я, строго поглядев на собеседника.

Парень заткнулся и через пару минут, вместе с приятелем, покинул столовую, оставив меня в одиночестве доедать свой обед.

Отсутствие самых необходимых вещей, заставило меня сразу же, после окончания приёма пищи, отправиться по магазинам. В дороге я мог обходиться без мыла и зубного порошка, а здесь их отсутствие может выглядеть довольно подозрительно, а кроме этого у каждого нормального переселенца, каким я себя собираюсь здесь позиционировать, должен быть чемодан или на худой конец обыкновенный мешок с вещами. Допустим бритвенные принадлежности мне в ближайшее время не понадобятся, а вот пара запасных портянок, нижнее бельё, полотенце, какие нибудь штаны и рубаха, непременно должны быть в моём багаже.

Долго бродить по улицам, в поисках нужных торговых точек, не пришлось, всё нашёл неподалёку от столовой. Рядом стоял и магазин одежды, и универсальный, даже хозяйственный, в котором приобрёл металлическую кружку, деревянную ложку и мешок, используемый местными при переездах, и тот оказался рядом. Скорее всего торговцы на то и рассчитывают, что люди, спешащие с работы домой, зайдут к ним за покупками, а не будут бегать по всему околотку, в поисках нужного магазина.

Всё о чём думал, купил достаточно быстро и к тому времени, когда можно было возвращаться домой, где обещали, выдать постель и, надо так понимать, ключ, у меня на руках был полный комплект вещей, необходимых человеку, переезжающему на новое место жительства. Быстренько арендовав хиленькую кобылку, попросил извозчика подкинуть меня к трактиру «Рассвет», как и ожидал конечная остановка была ему известна, потому что наводящих вопросов он не задавал, а лишь кивнув в ответ, лихо развернул сани, на узкой дороге и повёз меня в нужном направлении.

Хозяйку пришлось ожидать возле её каморки, находившейся сразу же за входными дверьми в барак. Стоя в начале длинного коридора, где горело всего две керосиновых лампы, вынужден был отвечать на все приветствия проходящих мимо, незнакомых мне людей. Здоровались они, по всей видимости, машинально, но всё равно было приятно ощущать себя членом большой и хочется думать, дружной семьи жителей доходного дома.

— Со всеми перезнакомился? — спросила меня владелица приюта для бедных, медленно спускавшаяся по узкой, деревянной лестнице, ведущей на второй этаж.

— Не знаю, наверное, только с половиной — ответил я ей, одновременно с этим кивнув очередному незнакомцу.

— Ну ни чего, денёк другой и всех узнаешь, если до этого не съедешь от нас.

Торжественно вручив ключ, комплект белья и подушку, объёмная дама повела представлять меня соседям, по дороге читая лекцию о правилах поведения в её гостинице. Когда мы достигли двери помещения, где мне предстоит ночевать, женщина, взявшись за массивную, резную ручку, резко дёрнула её на себя, растворив одну из створок настежь и тут же, без малейшего раздумья, крикнула в темноту комнаты:

— Трофим, ты здесь?!

— Нет его, не пришёл ещё! — громко ответил ей, чей то молодой голос.

— Чего орёшь?! Я не глухая! — тут же поставила строгая комендантша, наглеца на место и затем, более ласково, спросила невидимого человека: — Ты то кто?

— Серёга Земнов. А ты чего хотела, тёть Нюр?

— Жильца вам нового привела. Раз Трофима нет, тогда ты объясни ему Серёжа, про порядки наши и вообще, познакомь со всеми. И не вздумайте обижать мне тут парня, он хороший.

— Пускай проходит. Обижать не будем, не волнуйся, если говоришь, что хороший.

— Иди давай — подтолкнув меня вперёд, сказала хозяйка, — и не забудь, у тебя только три дня проплачено.

Я вошёл в комнату, где слабо горела всего одна лампа и на ощупь стал пробираться к своей кровати, которая, насколько помню, стояла у окна.

— А чё, света добавить никак нельзя? — спросил я, невидимых соседей.

— Керосина сначала купи, а потом добавляй, как тебе надо — ответил мне парень, разговаривавший с тётей Нюрой.

Оставлять без ответа такое предложение мне показалось неправильным, но дать его не успел. Левая нога на полном ходу зацепилась за табуретку, перевернув её на бок, а правая, неудачно подвернулась, моментально завалив тело на чью то кровать.

— С прибытием — поприветствовал меня, всё тот же человек. — Но это место уже занято, твоё на два метра дальше.

— Знаю. Говорю же добавьте огня, не видно же не хрена — ответил я ему, подымаясь.

— Керосин кончился, принесут, добавим — сказал парень, смеясь. — Тебя звать то как? Тетя Нюра вроде имени твоего не называла.

— Максим — ответил я и добавил, немного подумав: — Тихомиров.

— Будем знакомы, я Серёга Земнов — так и продолжая сидеть в темноте, представился владелец кровати, не позволившей мне свалиться на пол. — У дверей Петро сидит, у дальнего окна Санька Кострома, под одеялом Витька, делает вид, что спать собрался. Остальных пока нет. Придут скоро, познакомишься и с ними.

— Познакомлюсь. Почему бы и нет — сказал я, чтобы не показаться невежливым.

— Сам то откуда будешь? Деревенский? — спросил меня, голос Земнова.

— Нет, городской — ответил я ему, наконец то нащупав в темноте свою кровать.

— Местный что ли? А чего же тогда дома тебе не живётся? Выгнали или сам ушёл?

— Не местный, из другого города сюда приехал — ответил я, не желая рассказывать свою биографию первому встречному.

— Из какого? — спросил меня незнакомый, более грубый, голос.

— Из того, которого отсюда не видно — ответил я, интересующемуся.

— Ну чего пристал к человеку? — снова заговорил Земнов. — Видишь, не хочет он нам рассказывать, откуда его к нам занесло. Скромничает.

— Не скромничаю, а пытаюсь постель, в темноте, застелить. Чего мне скромничать? Из Ростова сюда приехал, там у родни гостил, после демобилизации.

— Чего, точно? Не врёшь? — спросил Сергей.

— Не вру. А ты про что спрашиваешь?

— Ты точно, доброволец? — снова задал мне вопрос тот, кто обозвался Земновым.

— Точно. В седьмом полку обитал, пока по домам нас не разогнали — ответил я, наконец то заправив простынь.

— А я в третьем! Земеля! Чего же ты сразу не сказал, что наш?! — радостно заголосил Сергей.

Светлее стало примерно через час. Произошло это после того, как залили горючее во все лампы, имеющиеся в распоряжении жильцов. За время, пока мы сидели в темноте, Серёга Земнов стал мне не другом, а почти братом. Оказывается, кроме нас, в этой комнате, добровольцев больше не было, поэтому мне он обрадовался, как родственнику.

— Ты завтра же, прямо с утра, вместе с нами на завод топай — предложил мне бывший доброволец. — Самому в нормальное место ни за что не устроиться. А Трофим за тебя слово мастеру замолвит. Так ведь, Трофим?

— Можно. Если не врёт, что работал на сборке — согласился с предложением, бригадир.

— Чего ему врать то? Он не чета вам, он фронт прошёл — встал за меня горой, боец из третьего полка. — Ты его Максим не слушай, это он так к слову сказал. Так вот, мастер у нас мужик тоже ничего, мы его попросим к начальнику сразу же сходить и считай всё, на работу тебя приняли. Дальше начальник документы сам оформит, а тебя, само собой, к нам в бригаду отправят, у нас некомплект. И будем мы с тобой снова, как и раньше, фланги друг другу прикрывать. Эх паря, где же ты раньше кантовался?!

— Я вообще то хотел сначала осмотреться, а только потом, куда то устраиваться — расстроил я радужные планы, своего нового знакомого.

— Даже и не думай. Говорю тебе, сам ничего путного не найдёшь. А у нас заработки, почёт. Мы же новые станки собираем, таких до нас, в стране, ещё никто не делал. Все девки наши будут! — не стал слушать меня, Серёга.

А чего, может действительно устроиться на работу, на время? Стать рабочим, таким, как и сотни других мужиков, в этом городе. И пускай меня ищут, хоть с собаками, никому же в голову не придёт, что человек, укравший пятнадцать миллионов, пойдёт работать обычным сборщиком станков, пускай и самых новых.

Ужинали прямо в комнате, кухня, с широкой печкой, находилась напротив, там на огромной сковородке зажарили десяток яиц, сало, вскипятили пяти литровый чайник, а потом всей компанией, за не очень большим столом, не торопясь ели.

— Так ты значит в Америке успел побывать? Ну и как там, у них? — спросил меня один из жильцов, имя которого мне ещё не назвали.

— Нормально — ответил я, прихлёбывая горячий кипяток.

— А платят как?

— Нашим не очень — дал я понять, что за границей не всё так однозначно.

— А своим как? — не унимался парень.

— Своим больше — стараясь не сломать зубы о чёрствую баранку, ответил я ему.

— Дай человеку поужинать спокойно! Чего прицепился? Хочешь узнать, как там в этой Америке, возьми да съезди туда — наехал на интересующегося Серёга, явно взявший надо мной шефство.

— Не сможет — предупредил я знакомого, решив, что баранку лучше в кипятке размочить. — Билеты дорогие, разрешение на проживание ещё дороже, жильё и еда не дешевле чем у нас, так что без толстого кошелька там делать нечего.

— Ничего, с пол годика поэкономит и ему хватит. У него же третий разряд, это не мы с тобой, голь перекатная — выступил Земнов.

— А чего, за третий разряд много платят? — спросил я его.

— Почти в половину больше, чем тебе завтра предложат — довёл до меня ценную информацию Сергей.

— А в рублях это сколько будет?

— Меньше ста пятидесяти, у кого третий разряд, не получают — авторитетно заявил, Трофим.

— Не плохие деньги, я в полку почти столько же получал — подтвердил я, значимость услышанной суммы.

Она действительно солидная, на сколько я помню, на кирпичном заводе столько никому не платили.

— Вот чё заливаешь? Они тут подумают, что мы там, как сыр в масле катались и деньгу лопатой гребли — укоризненно посмотрев на меня, сказал Земнов. — Больше сотни никому не платили.

— Не знаю, у меня полтораста было — не сдавался я, не став уточнять, что такие деньги мне полагались только после того, как стал унтер офицером.

— И чего, ты хочешь сказать, что в вашем полку другие оклады были? — не успокаивался бывший доброволец.

— Откуда мне знать другие или такие же? Но мне столько платили, зачем мне врать — ответил я ему.

— Ладно, потом разберётесь кому и сколько, а сейчас посуду мыть надо. Твоя очередь сегодня — поглядев на меня, сказал Трофим. — Жрал бесплатно, отработаешь.

Подольше поспать утром не получилось, хотя никто меня специально не будил. Какая то сволочь крикнула во всю глотку: — «Подъём!», все сразу и проснулись. А по новой уснуть в комнате, где кроме тебя ещё десять мужиков ночует, не реально. Пришлось вставать и собираться вместе со всеми, хотя ещё вчера вечером делать этого я вроде бы и не собирался.

— У тебя паспорт есть? Вчера забыл поинтересоваться? — спросил меня Серёга, одеваю рубаху и сильно зевая при этом.

Он чего всю ночь обо мне думал? Так ему хочется пристроить меня к себе в цех?

— Есть. С разрешением жить в Америке. А тебе зачем?

— На завод без документов не берут — напяливая штаны, сказал знакомый. — А то, что с разрешением так это даже лучше, больше веры тебе будет, когда будешь говорить, что на сборке автомобилей работал.

Завтракали снова дома, ассортимент блюд ничем не отличался от ужина, те же яйца с салом и такие же чёрствые баранки, к чаю. Не знаю, как у остальных, а мой желудок такого издевательства над собой долго терпеть не будет.

— Серёга, а чего вы хотя бы на завтрак в столовую не ходите? — спросил я идущего рядом рабочего, когда мы бодро вышагивали, вместе с остальными, в сторону завода.

— Наша только в обед работает, а другие далеко — ответил он, не здорово поёжившись.

— А в трактир?

— Ты чего, там же дорого?

Завод меня не поразил, он меня уничтожил. Пускай и не довелось мне дома побывать на заводах, да и здесь, кроме того, что сам купил, нигде не бывал, но и без дополнительных знаний было предельно ясно, чтобы такую громадину построить, надо года три, безвылазно, сидеть в казино и то не известно, хватит ли денег. Это тебе не мастерская по сборке и не кирпичеделательное предприятие. Это! У меня даже не нашлось вариантов, с чем можно было бы сравнить такие масштабы.

Пока мы добрались до цеха, куда меня пытается устроить новый друг, нам пришлось попетлять между тремя огромными корпусами, одной конюшней, возле которой стояло штук двадцать саней, двумя складами и громадной, очищенной от снега, площадкой, где стояло примерно тридцать деревянных ящиков, метров под пять в высоту.

— Это уже готовые к отправке станки — просветил меня Сергей, ставший временным экскурсоводом. — А вон и наш цех. Между прочим, самый новый и самый большой, на всём заводе.

Корпус цеха действительно большой, как и сам завод, официально название, которого немного отличалось от того, какое ему дал мой вчерашний извозчик. «Станкостроительный завод Одинцова» рекламировал своей вывеской одновременно продукцию завода и фамилию владельца, его на предприятии, как я смог понять из вчерашней беседы, многие уважали. Цех, куда мы зашли был на столько же светлым, как и ресторан «Медведь». Назывался он, цехом сборки карусельных станков КСЗО-1. Почему именно так, выяснить у Сергея я не успел, он дёрнул меня за рукав и сказал:

— Пошли за Трофимом. Может Михалыч захочет на тебя лично посмотреть.

— А Михалыч, это кто? — спросил я, ускорив шаг.

— Мастер. Ты главное не робей, он нормальный.

Мужик лет тридцати пяти, сорока, числившийся мастером, был такого маленького роста, что нам всем пришлось смотреть на него сверху вниз, но это не мешало ему чувствовать себя хозяином положения.

— Значит говоришь за границей работал. Что же, это не плохо. Но наш станок не хуже ихних, я бы даже сказал он более современнее, чем выпускают те же англичане или немцы. А планшайбы таких размеров, как у нас, нет ни у кого — авторитетно высказался, образованный мужчина.

Затем он попросил мои документы, поинтересовался, где конкретно я работал и только после этого, сказал Трофиму:

— Что ж, у вас в бригаде не комплект, к тебе его и отправим. Думаю, Давид Николаевич, возражать не будет, тем более ты за него ручаешься.

Так, за неполные десять минут, без всякого заявления, меня приняли на работу, а ещё через пятнадцать я получил новенькую робу, личный шкафчик в раздевалке и ровно в восемь часов приступил к разглядыванию сооружения, которое в последствии должно стать КСЗО-1.

Всего таких, будущих станков, в здании, длина которого составляла метров сто пятьдесят, а ширина не меньше десяти, стояло восемь штук, в разной стадии готовности. К одному из них меня Трофим и подвёл.

— Здесь будет твоё рабочее место. Сергей тебе всё расскажет и покажет, учись.

Первую половину дня чувствовал себя, как козёл в чужом огороде. Нет, крутить гайки и вставлять болты в отверстия, у меня получалось не хуже, чем у двух других участников процесса сборки станка, а вот, что за чем делать, с этим приходилось обращаться к кому нибудь из старых рабочих или просто стоять и ждать, когда один из них подойдёт ко мне и скажет, чем дальше заниматься. На мой взгляд такая работа на много тяжелее, чем любая другая. Чувствовать себя дураком никогда не нравилось, а в данном случае я себя именно так и чувствовал.

— Серёж, а у вас есть чертежи или пособие какое нибудь по сборке — спросил я наставника, во время обеденного перерыва.

— Конечно. В тех бюро лежат. Там и чертежи и тех процесс имеются. Только тебе к ним рановато идти, надо хотя бы недельки две с железом повозится.

— А тех бюро это, далеко?

— Нет. Напротив, закутка Михалыча. Но я тебе ещё раз говорю, не ходи ты туда, только хуже себе сделаешь.

Можно сказать, что я внял совету приятеля, во время обеденного перерыва до бюро так и не добрался. Очередь в столовку была большая, поэтому времени хватило лишь на то, чтобы поесть и пять минут перекурить на свежем воздухе. А потом снова пришлось делать вид, что всё понимаю, только торможу немного во время поиска нужной детали, по неопытности.

За пятнадцать минут до конца смены, все работы в цеху закончились, и мы приступили к уборке рабочих мест, хотя убирать, по моему, совсем нечего было. Достаточно сложить инструменты в ящик и всё, можно идти переодеваться, штатные уборщики, в течении дня, в проходах подметают, а у нас и так чисто. Но высказывать своё мнение, в первый же день, не стоило, поэтому я так же, как и все, стал вытирать пыль и сгребать в совок непонятно откуда прибившуюся стружку.

— Я здесь ещё на час задержусь — предупредил меня Сергей, когда мы закончили с уборкой.

— На подработку остаёшься? — пошутил я.

— Ага. Занятия у меня, какая к чёрту подработка, с этой бы как то разобраться.

— Какие ещё занятия? — сильно удивившись такому заявлению, спросил я.

— На разряд готовлюсь сдавать. Уже на второй. Вот и приходится задерживаться. Техпроцесс изучаю, чертежи. Кстати, те самые которыми ты интересовался. Хочешь, можешь со мной пойти, нас там всего семь человек занимается, может тоже чего полезного узнаешь.

Задерживаться на работе, после работы, да ещё бесплатно, мне совсем не хотелось, но полистать документацию, по сборке станка, не мешало бы. Может завтра меньше дурацких вопросов буду задавать людям.

— Ладно останусь. Только и ты тогда потом со мной сходишь.

— Куда это?

— В магазин. Продукты, в общий котёл купить надо и керосина, а то опять будите мне выговаривать, что я чужой жгу.

— Это можно. На счёт пожрать купить, я всегда готов компанию составить.

Кроме получающих дополнительные знания, в техническом бюро больше никого не было. Те, кто был, занимались сами по себе и на других внимания не обращали. Это позволило и мне кое что полистать из документации, относящейся к сборке карусельного станка.

Через час с небольшим, когда все засобирались домой, у меня в голове находилось восемь рукописных книг, в которых подробно описывались операции обеспечивающие полную сборку карусельного станка. Думаю, при желании, я мог бы, начиная с завтрашнего дня, сам проводить занятия среди претендентов на разряд, а возможно и принимать у них экзамены.