РОЯЛИ В ПРИБОЕ

Мы вошли в «Калифорнийскую кухню» через черный ход, но внутри стояла непроглядная тьма, и, проверив все, КрайЗглу провела меня в ресторан.

Уселась за столик и спросила:

— Есть хочешь?

— Мамонта бы съела.

— Давай не стесняйся. Я не голодна. Сроду не могла есть на работе.

Я пошла к салатной стойке, но до натуральных продуктов не добралась, поэтому решила проверить, как обстоят дела на кухне. Холодная пицца покоилась под остатками нагревающих ламп, я подняла ее и оторвала кусок. Признаться, ничего вкуснее прежде мне не доводилось пробовать, а я ведь ненавижу пепперони. Еще я обнаружила немного кока-колы, а потом, по настоянию КрайЗглу, наведалась в уборную. Когда я вышла оттуда, она сидела в том же положении, в каком я ее оставила, какая-то притихшая.

— Ты как, в порядке? — спросила я. Неожиданно для меня она стала ужасно подавленной. Почти милой.

— Пальни в ту камеру, — сказала КрайЗглу, не показывая, а всего лишь махнув в ту сторону головой. Мне потребовалось некоторое время, чтобы определить местоположение камеры, но я подумала, это что-то вроде проверки. А потому, заметив объектив, разнесла его из пистолета. Эта часть трудности не вызвала.

— Сейчас иди сюда и сядь рядом.

В ее голосе проскользнули покровительственные нотки. Я села, обеспокоенная. КрайЗглу сокрушенно покачала головой.

— Девочка, ты просто дурочка.

Я увидела, как из-под стола выныривает рука с пистолетом, но не успела среагировать. Твою мать!

— Пушку отдай. — Она достала клейкую ленту, которой связала мне запястья и заклеила рот. Все это она проделала так стремительно, что я даже пикнуть не успела. — Теперь полезай в печь.

Печь? Мы что тут, сказку разыгрывать собираемся? Я учащенно задышала.

— Вот она, забирайся внутрь, я тебе помогу. Залезай туда. Я оставлю дверцу приоткрытой, чтобы ты смогла дышать, хорошо? Но сиди как мышь, а то я включу эту штуку, уразумела?

Я кивнула. Еще бы тут не уразуметь.

Затем мне на голову опустился какой-то предмет, и я вырубилась. Мне привиделся странный сон-полудрема. Действие происходило на Гавайях, какой-то парень вытаскивал из моря рояли и продавал их народу. Отчетливо запомнила, как красиво каркасы роялей качались на волнах, а мужик с длинным шестом хватал их, и морские водоросли цеплялись за порванные струны.

Очнулась я с жуткой головной болью, во рту стоял вкус чеснока.

Глазам своим не поверила. Заглянув в крошечную щель, увидела КрайЗглу посреди ресторана, она была привязана к стулу. Веревки крестами опоясывали грудь и опутывали ноги. Вдобавок ко всему рот ее был запечатан, может статься, даже той самой клейкой лентой, которой она заклеила меня. Ух ты! Дело принимает другой оборот! Я задумалась, кто бы мог вот так неожиданно нарисоваться и воздать ей по заслугам. Предполагаю, здесь не обошлось без 10-й, но вот что странно — рядом никого нет.

Прошло несколько минут. КрайЗглу очнулась и стала озираться, но не делала никаких попыток освободиться. На самом деле я бы даже сказала, что она восприняла всю ситуацию довольно спокойно.

Затем я услышала это. Откуда-то из коридора. Звук, которого я так страшилась все эти дни — ладно, не дни, а часы, но мне они показались вечностью. Только вот теперь страх куда-то испарился.

Полицейские рации.

Двое парней появились в дверях со стороны торгового центра. Один коренастый и похожий на быка, второй высокий и поджарый. Выглядели они так, что я сразу поняла: с ними шутки плохи. Оба в бронежилетах, в руках «АК-47». Я почувствовала неодолимое желание сдаться и отправиться наконец домой — ладно, точнее будет сказать, отправиться в тюрьму, но поскольку меня связали и запихнули в печь для пиццы, дать волю своему стремлению оказаться за решеткой я не смогла. Оставалось только наблюдать.

Когда появились копы, от спокойствия КрайЗглу, как по волшебству, и следа не осталось. Она принялась вопить из-под кляпа что-то нечленораздельное и мотаться из стороны в сторону, двигаясь вместе со стулом и натягивая путы. КрайЗглу то отпрыгивала от стоявшего позади стола, то снова придвигалась к нему. Я заметила, как набухли связки у нее на шее. Ноздри трепетали, она тяжело дышала.

Высокий парень осторожно двинулся в ее сторону, выставив перед собой руки в знак добрых намерений. КрайЗглу что-то попыталась крикнуть ему через кляп, покрылась испариной и задергалась с удвоенной силой. Затем я заметила, что по ее ноге стекает кровь и скапливается в лужицу на полу. Когда это случилось?

— Четвертая группа, говорит Рейхарт, нам нужна медицинская помощь, пусть встречают нас у западного входа. У нас раненая девушка, вроде бы заложница, но пока точно сказать не можем.

Ответ я разобрать не смогла, но оба парня посмотрели друг на друга и обменялись сигналами, после чего коренастый обошел прилавок и двинулся в мою сторону. Черт! Он заглянул под прилавок и открыл холодильник, но прошел совсем рядом с моей печкой, не заметив, что дверца слегка приоткрыта. Думаю, ему и в голову не пришло, что кто-то может прятаться внутри печи для пиццы. Я довольно мелкая для преступника. Он вернулся в подсобку, и я услышала, как он открывает дверцы шкафчиков и перебирает их содержимое стволом винтовки.

Пока он там возился, высокий пытался успокоить необыкновенно взбудораженную КрайЗглу. Она совсем обезумела, учащенно дышала, кричала и с трудом втягивала воздух через нос, забитый соплями. Наконец второй полицейский возвратился, снова прошел мимо меня, ничего не заметив, и подал знак, что все чисто. Оба подошли к КрайЗглу.

— Не серчай, — сказал коренастый КрайЗглу. — Я просто проверил, чтобы убедиться, что на кухне нас не подстерегают какие-нибудь неожиданности. Меня зовут Боб.

Он наклонился к КрайЗглу и вытер ей нос, чтобы она смогла дышать, затем принялся освобождать ее. Второй отложил в сторону оружие и стал помогать.

Я видела, как все произошло, но поначалу не могла поверить глазам. Обе руки КрайЗглу, которые, казалось, были крепко связаны за спиной, раскинулись в стороны, словно подброшенные невидимой силой. Одна погрузилась в пах высокого парня, в углубление, где пуленепробиваемый жилет соприкасался с правой ногой. Вторая почти одновременно сделала два выпада ножом. Первый пришелся на глаза Боба, коренастого полицейского, и затем, пока кровь все еще хлестала, она полоснула ему по горлу. КрайЗглу уже была на ногах, когда Боб в ту же секунду рухнул на пол. Тот, что был повыше, упал на спину, кровь хлынула из его бедренной артерии, и КрайЗглу набросилась на него с ножом. Он потянулся к своему оружию, но когда развернулся, чтобы схватить его, она как обезьянка сиганула ему на спину и перерезала горло.

Все закончилось столь стремительно, что я даже не успела перевести дыхание. КрайЗглу безумно расхохоталась и принялась непристойно крутить бедрами, как какой-нибудь индейский воин, празднующий победу над врагом.

— Дамы и господа присяжные, у моей чокнутой девочки имеются зубки. Милости просим и…

Она остановилась и подняла штурмовую винтовку Боба, так что теперь стала обладательницей сразу двух винтовок, хотя мне показалось, что они малость тяжеловаты для нее. КрайЗглу пальнула в стекло, разделяющее «Калифорнийскую пиццу» от остальной части торгового центра. Потом перепрыгнула через прилавок и открыла печь. Она так быстро сорвала ленту, что пусть мне раньше и не требовалась соблазнительно припухшая верхняя губа, я заполучила себе такую. Думаю, заодно она оторвала и кусочек языка, потому что рот наполнился кровью. КрайЗглу вытащила меня из печки. Кровь была на ней повсюду, хотя на черной коже она не особенно выделялась.

— А вот и моя крошка, — сказала она и сунула рукоятку одного из своих ножей мне в руку.

Мне следовало бы всадить нож в нее, но я струсила. Вместо этого я его отбросила от себя.

— Ох, нет, не надо, — выдохнула я. — Я не возьму на себя этот грех.

Кончик винтовки воткнулся в мои вздымающиеся ребра.

— Подними его. И этот тоже бери.

— Нет, КрайЗглу, брось ты это дело. Здесь же никого нет, кроме нас двоих, почему бы тебе просто не оставить меня в покое… — Мне не понравился звук собственного умоляющего голоса, особенно сейчас, когда она так ловко подставляла меня. Да уж, что за дура, идиотка века, воображавшая, что ее примут в «Страшилы»! А ведь стоило догадаться, чем все закончится. Я слишком мала ростом, да и внешностью не ахти какая.

Я заткнулась. КрайЗглу мои причитания были что горох об стенку, но замолчала я по другой причине. За плечом КрайЗглу я увидела дым, струящийся в «Калифорнийскую пиццу» из-за вентиляционной решетки рядом с печкой.

Они решили— выкурить нас газом.

И вот что я вам скажу по поводу того, что случилось дальше. Возможно, хотя бы раз в жизни вы получаете реальный шанс сделать что-то выдающееся, и вот вы стоите и видите этот шанс перед собой. Словно вошедшая в поговорку распахнутая дверь, перед которой вы стоите, зная, что надо всего лишь сделать шаг и пройти в нее — да, так легко — просто пройти в нее и сразу же окажетесь на другой стороне, где все будет иначе. И это так просто, что у вас появляется желание посмотреть по сторонам и спросить у бога или кого другого: «Ты ведь шутишь, правда? Это слишком просто. Ты способен на большее».

По крайней мере мне хотелось бы спросить. Не знаю, почему меня так и подмывает умничать. Не знаю, почему я словно со стороны смотрю на собственную жизнь, не веря в нее даже тогда, когда она обрушивается на меня как молот.

Именно в эту минуту я поняла, что я не единственная, кто живет в моем теле. Потому что, не успев даже обдумать свои следующие действия, не приготовившись и даже не набрав в легкие побольше воздуха, я бросилась назад и перелетела через стол. Я залезла в рюкзак и извлекла противогаз из-под пижамы «Чудо-мозг», а потом натянула его на голову, не обращая внимания на попытки КрайЗглу схватить меня. Она гораздо крупнее и сильнее, чем я, но я словно превратилась в безумную белку, так что КрайЗглу не смогла удержать меня. Я задом вскарабкалась на стол и водрузила между нами салатную стойку.

Я принялась глубоко дышать. Движения КрайЗглу замедлились. Она стала тереть глаза и качаться из стороны в сторону, едва удерживаясь на ногах. Я стояла и смотрела, как она приближается. КрайЗглу с грохотом сшибла пару тележек для десерта и опустилась в виниловую кабинку персикового цвета. А затем рухнула на пол.

Я забрала у нее пистолет и телефон. Заодно прихватила я портативный телевизор.

Грузовой туннель. Все, как один, стремились туда попасть и вырваться на свободу. Мне нужно найти его. Значит, обратно по черному ходу.

И вот я стремительно лечу через кишки Торжища, словно желудочно-кишечная бактерия (ха-ха, сейчас лопну от смеха, наша острячка Сун), тащу голову 10Еши в телеящике. Ей известно, где я, но вот я пока не знаю, где она. Она знает, где стоят камеры, через которые можно проследить за моими передвижениями, я же могу только догадываться.

Я знаю, что не следует доверять ей. Знаю, что от нее кроме неприятностей нечего ждать. Но все же я включаю телевизор и настраиваюсь на 10-й канал.

Загрузка...