Сознание возвращалось, как старый механизм, со скрипом и рывками. Ворон открыл глаза, и мир, вопреки ожиданиям, не был разбит на осколки. Обои на стенах его квартиры были все такими же обшарпанными, пыль по-прежнему лежала мертвым грузом на мебели, а за окном все так же серо и уныло тянулось небо. Никаких искажений. Никакой кровавой луны. Никаких черных крыльев за спиной. Только ощущение, будто он проснулся после тяжелого похмелья, когда все мышцы ноют, а во рту застоялся отвратительный вкус.
На столе, рядом с пустой бутылкой из-под виски, лежал сложенный вчетверо листок бумаги. Обычный, дешевый листок из блокнота. На нем, неровным почерком было написано: “Все было. Твоя Тень.” Ворон взял записку в руки. Тень. Это слово, как и все связанное с ней, до сих пор отзывалось в нем болезненной искрой. Он перевернул бумажку, надеясь увидеть что-то еще, но на обратной стороне не было ничего. Только пустота — отражение его собственного состояния.
Он скомкал записку и бросил ее на пол. Все было… что именно было? Безумие, кровь, искажения, черные крылья, боль и страсть? Или это все просто приснилось? Ворон потер переносицу, пытаясь привести мысли в порядок. Голова гудела, словно рой потревоженных пчел.
Встав с кровати, Ворон оглядел свою квартиру. Все было на своих местах: старое кресло, заваленное одеждой, пыльный книжный шкаф, и пустая бутылка на столе, красноречиво намекающая на вчерашнее. Но все было не так, как раньше. Где-то внутри что-то сломалось. Как будто в его сознании навсегда остался след от того безумия, что ему пришлось пережить. Он ощущал себя неким обломком, вынесенным на берег после шторма.
Чтобы хоть как-то прочистить мозги, Ворон решил, что нужно выпить. Настоящей, обжигающей водки, которая быстро разгонит остатки сумрака в голове. Он оделся в привычную темную одежду, и вышел на улицу, где все было серым и безликим, как и прежде.
Пройдя несколько кварталов, он зашел в ближайший магазинчик, купил бутылку дорогой водки. Расплатился не глядя и отправился к городскому кладбищу. Оно находилось неподалеку. Тишина его каменно-серых надгробий почему-то успокаивала. Ворон сел на лавочку, что стояла возле ограды, открутил крышку бутылки. Запах спирта ударил в нос, прогоняя остатки сна. Он сделал несколько жадных глотков, чувствуя, как обжигающая жидкость разливается по его венам.
Постепенно, голова стала проясняться. Он почувствовал, как по телу растекается какое-то подобие тепла. Ворон сделал еще несколько глотков, наблюдая за тем, как по небу медленно ползут свинцовые облака. Вдруг, рядом с ним присел мужчина. Он был одет в старый, поношенный плащ, и выглядел так, будто прошел через все войны этого мира. Лицо его было покрыто сетью морщин, а глаза были тусклыми и пронзительными. Ворон не стал задавать вопросов. Он знал, что в таких случаях, слова обычно лишние.
— Выпьем? — спросил мужчина, глядя на бутылку в руках Ворона.
Ворон молча протянул ему бутылку. Мужчина сделал глоток, и вернул ее обратно.
— Говорят, в соседнем городе неспокойно, — проговорил мужчина, глядя куда-то вдаль. — Маньяк объявился. Залег на дно в пгт рядом, говорят.
Ворон усмехнулся. Маньяк… Разве это могло его удивить?
— И что с того? — спросил он, — Таких полно.
— Этот не простой, — ответил мужчина, — Слишком хитро он все делает. Мужчина посмотрел на Ворона, в его взгляде было что-то, от чего по телу пробежал холодок. — Будто он не просто убивает, а что-то ищет, — проговорил мужчина, — Будто он пытается что-то понять, копаясь в чужих кишках.
— И что он ищет? — спросил Ворон, хотя и сам не понимал, зачем задает этот вопрос.
— Правду, — ответил мужчина и усмехнулся, — Или, может, спасение. Кто знает…
Мужчина встал, кивнув Ворону.
— Мне пора, — сказал он, и, не дожидаясь ответа, пошел прочь, растворившись в серой дымке осеннего утра.
Ворон остался сидеть на лавочке, глядя на пустую бутылку в своих руках. Маньяк… Он даже не знал, почему этот разговор так его зацепил. Может, потому что он сам был словно маньяк, копающийся в чужих душах, ищущий свою собственную правду? Может быть, это был очередной знак, который толкает его куда-то дальше. Ворон это чувствовал. И, возможно, он сам, совсем скоро, тоже заляжет на дно. И, как знать, что он будет искать. Внутри у него опять просыпалось то беспокойство, которое он так хотел убрать.