Бездыханные ІІІ

Глава 7

— Тетенька!

Звонкий голос заставил меня нервно вздрогнуть. Я оторвала глаза от рисунка и взглянула на Роуз. Девочка смотрела на меня с нескрываемым любопытством, подпрыгивая на низеньком стульчике.

— Д… да? — спросила я, старательно удерживая на лице хоть какое-то подобие улыбки.

— Вам нравится? Нравится, нравится?

Она была слишком возбуждена и нетерпелива, поэтому я поспешила кивнуть и произнесла:

— Нравится.

Роуз широко улыбнулась и радостно засмеялась. Я почувствовала легкое облегчение. Но через секунду она вдруг резко замолчала, улыбка слетела с губ, брови сомкнулись на переносице, а в алмазных глазах проскользнула искра укора.

— Нет, — молвила она, поджав губы, — вам не нравится. Блеки говорит, что вы врете.

Минутное облегчение бесследно исчезло, и стало невозможным сдерживать испуг, что тут же отразилось на моем лице.

— Я… я просто… — комок в горле не давал вымолвить и слова. И даже не дыша, я почувствовала, как воздух в комнате заметно потяжелел, словно мы оказались в вакууме.

Несколько секунд Роуз сверлила меня недоверчивым укоризненным взглядом, и я уже мысленно прощалась с жизнью. Но внезапно серьезность на ее лице сменило огорчение, и девочка грустно надула губы.

— Я знаю, почему вам не нравится, — начала бормотать она, глядя на свой рисунок, — Просто у Роуз плохие рисунки. Роуз не умеет рисовать красиво, так как она еще ребенок. Блеки говорит, что Роуз не должна грустить по этому поводу, так как по пустякам грустят только дураки, но Роуз все равно грустно.

Мне казалось, что не пройдет и часа, как эта девочка доведет меня до эмоционального инфаркта. Не знаю, что это, но уверена, что у меня есть все шансы это испытать. Во всяком случае, меня вновь накрыла волна облегчения, и волнение соизволило слегка приутихнуть.

— Ничего, если будешь стараться, то очень скоро научишься рисовать как настоящий мастер!

Я не стала спорить с утверждением Роуз, так как есть риск, что она вновь обвинит меня во лжи.

— Правда? — глаза девочки загорелись радостным блеском, — Тогда Роуз будет очень сильно стараться!

— Вот и молодец! — Я наконец-то смогла нормально улыбнуться.

В этот момент со стороны входа послышался шорох занавески, и в комнату вошли Мелори с Данте.

— Здравствуйте, — обратилась Мелори к монахине, — женщина у входа сказала, что вы тут, и…

Громкий возглас не дал ей договорить.

— Ух ты! — воскликнула Роуз и, резко встав, подбежала к только что вошедшим людям, на ходу вновь споткнувшись и чуть не упав.

Мелори и Данте взглянули на девочку и тут же вздрогнули. Приветливость слетела с их лиц, оставив место лишь настороженности и даже страху.

Роуз активно вертела головой, переводя взгляд то на женщину, то на мужчину.

— Вы! — воскликнула она, указав на Мелори, что заставило ее вновь вздрогнуть. — Ваш друг не расплывчатый, как Блеки и друзья тех людей, а виден, словно по настоящему стоит рядом с вами! А Вы, — девочка перевела взгляд на Данте, — Вы… я не вижу вашего друга. Но вы так похожи на Блеки!

Данте озадачено нахмурился такому заявлению, но то, что произошло потом, совершенно сбило его с толку. Роуз вдруг счастливо визгнула и обхватила мужчину за талию, крепко обняв.

— Ура, настоящий Блеки!

Монахиня громко с испугом вздохнула и, совершенно забыв о своем страхе по отношению к этому ребенку, схватила Роуз за плечи и буквально оторвала от Данте.

— Люси-Роуз, что ты делаешь?! — пискнула женщина, после чего перевела взволнованный взгляд на нас и нервно улыбнулась, — Простите, ради Бога! Она впервые такая возбужденная. Да и говорит всякие глупости. Не вините ее. Сами понимаете…

— Это не глупости! Пустите меня! — воскликнула Роуз и монахиня, осознав, что она только что сделала, резко отпустила девочку и отпрыгнула от нее, словно от прокаженной. — Вы ничего не понимаете! Вы все смеялись над Роуз все эти годы и не верили ей! А сейчас, когда наконец-то появились те, кто поверили Роуз, вы… Вы!..

Детские глазки наполнились слезами и монахиня, заметив это, в ужасе прикрыла рот руками и, казалось, сама готова была расплакаться.

Я поняла, что такими темпами ситуация лишь усугубиться, поэтому поспешила успокоить Люси-Роуз и тем самым успокоить монахиню.

— Ну-ну, — прошептала я, быстро подойдя к девочке и присев возле нее. Проведя дрожащей рукой по светлым волосам, начала ее успокаивать, — Не волнуйся, Роуз, мы тебе верим. Мы не станем над тобой смеяться, поэтому не нужно плакать.

Алмазные глаза, которые благодаря слезам, казались двумя искристо-чистыми озерами, взглянули на меня полными жалости и детской обиды. Внезапно Роуз бросилась мне на шею, крепко обняв, что ввело меня в состояние глубокого оцепенения.

«Успокойся, Мио, это всего лишь ребенок. Не нужно так ужасаться, она тебе ничего не сделает» — мысленно уверяла я себя. А девочка продолжала всхлипывать, но уже не более тихо. Спустя несколько секунд я таки смогла себя успокоить и осторожно похлопала Роуз по спине.

— Вот так, молодец, — приговаривала я, — хорошая девочка. Мы тебя не обидим.

Глубоко вздохнув, Люси-Роуз отпустила меня.

— Простите, — с искренним сожалением обратилась она к монахине, — Роуз не хотела вас пугать.

Женщина нервно кусала губу и старалась не смотреть на ребенка.

— Я, — неуверенно начала она, — Это ты прости. Просто я…

— Не нужно ничего говорить, — девочка грустно улыбнулась, — Роуз все понимает. Она не злиться.

— Эм… да.

Монахиня не знала, что сказать, и продолжала избегать взгляда. Это вызвало у меня недовольство. Ведь даже слепой поймет, что Люси-Роуз совершенно не желает зла людям и не пытается использовать свою силу в корыстных целях, хотя и понимает, что ее плач и злость может навредить всем, кто ее обидит. Она была всего лишь ребенком, который так же, как и остальные, нуждается в тепле, ласке и заботе. А здесь, в этом приюте, когда все шарахаются от нее и считают чудовищем, ни о какой ласке и речи быть не может. Повезло еще, что Роуз их не возненавидела.

Так что Мелори была права: нужно забрать отсюда девочку и как можно скорее.

— Ну что, как вам наши воспитанники? — улыбнувшись, спросила мать-настоятельница, когда мы вернулись в ее кабинет, после получаса нахождения в игровой комнате.

— Они все просто чудо! — ответила Мелори.

Они с Данте сели на стулья перед столом, а наша тройка расположилась так же, как и в первый раз.

— Вам кто-нибудь приглянулся?

Мужчина и женщина переглянулись и кивнули.

— Да, — ответил Данте, — Все ваши дети просто отличные, но больше всего нас зацепил один ребенок и именно его мы хотим рассмотреть, как возможную кандидатуру на усыновление, вернее, удочерение.

— И кто же это?

— Люси-Роуз Марбел, — ответил он, внимательно глядя на реакцию монахини.

А реакция была, при чем сильная. Сначала сестра Мария нахмурилась, будто не понимая, о чем он говорит, потом ее лицо вытянулось в удивлении и побледнело. Она среагировала так, будто бы мы только что на полном серьезе заявили, что желаем усыновить этот письменный стол!

— Вы серьезно? — все еще не веря, прошептала женщина.

— Серьезно, — ответила Мелори, — ваша сотрудница уже рассказала нам историю жизни Люси-Роуз, судьбу ее родителей и предыдущих опекунов, но мы все же остановили свой выбор на ней.

— Но вы не понимаете! — в голосе монахини слышалась не скрытая паника, — Люси-Роуз, она же…

— Шизофреник?

Мать-настоятельница усердно закивала.

— Это не проблема, — спокойно произнесла Мелори, — один наш родственник так же страдает от этого недуга, но нам это совершенно не мешает.

— Но… ох! — старая монахиня устало вздохнула и начала массировать пальцами виски. Через пару секунд она вновь глубоко вздохнула и произнесла, — Что ж, давайте поступим так: мы оформим разрешение на проведение одного дня с ребенком, чтобы вы смогли узнать Роуз получше. И после этого вы уже скажете, действительно ли именно она вам нужна. Такой способ вас устроит?

— Сполна, — тут же ответила Мелори.

— Хорошо, тогда давайте я дам вам список документов, которые нужно будет собрать, и когда вы их принесете, мы оформим разрешение.

Сказав это, сестра Мария достала чистый лист бумаги и стала писать. Мы терпеливо и молча ждали. Через полминуты она положила ручку, окинула взглядом написанное и протянула бумагу супругам.

— Что ж, — начал Данте, прочитав список, — Все зазначенные документы есть у нас в наличии и буквально на днях они будут уже у вас. Мы благодарим вас за доверие и обещаем, что все отведенные нам часы будем заботится о Люси-Роуз, как о своей родной дочери.

Сестра Мария легко улыбнулась.

— Не сомневаюсь. Но имейте в виду, что для этого нужно еще и согласие самой девочки, и…

— Роуз согласна! — послышался слева громкий возглас, что заставило нас всех повернуться в сторону голоса.

Люси-Роуз стояла у дверного проема детской комнаты, широко и радостно улыбаясь. В следующий момент за ней появилась та пугливая монахиня, тревожно глядя на озадаченную мать-настоятельницу.

— Простите! — произнесла она, кусая губы. — Не углядела. Она просто вышла взять игрушку возле двери, и, наверное, услышала ваш разговор.

Сестра Мария, охнув, покачала головой. Но Роуз даже не обращала на них внимание. Она быстро подбежала к Данте, так как он сидел ближе к ней, и схватила своими маленькими ручками его руку.

— Вы хотите удочерить Роуз? — спросила она, восхищенно глядя то на него, то на Мелори.

— Это слишком поспешное решение, — ответил Данте, выдавив из себя улыбку, фальшь которой выдавали нахмуренные брови. — Пока что мы хотим просто провести с тобой день и узнать получше.

— Ура! — она запрыгала на месте. — А когда мы пойдем гулять?

— Скоро, — заверил её мужчина. — Роуз этого хочет?

— Да!

Девочка взглянула на мать-настоятельницу.

— А можно они придут посмотреть на выступление Роуз? Пожалуйста!

Данте и Мелори переглянулись.

— Какое выступление? — Спросила Мелори монахиню.

Но ей ответила девочка.

— В понедельник в монастыре будет выступление хора. Роуз не поет, но она попросила разрешение у монахинь спеть свою песенку после того, как хор выступит. Этой песенки Роуз научил Блеки и он хочет, чтобы она спела её. Роуз тоже этого желает!

Услышав это, мы все поглядели на встревоженных монахинь. Они обе были напряжены и серьезны. Мне показалось, что идея Роуз их совершенно не радует.

— Не думаю, что у гостей будет время… — начала старшая монахиня, обращаясь к ребенку, но Мелори поспешила ее перебить.

— Ну почему же? Мы бы с удовольствием посмотрели на выступление Роуз, если она этого так желает.

Я знала, что Мелори так же считает все это довольно странным. Плюс, Роуз сказала, что песне её научил Блеки, что немаловажно. Возможно, это что-то, что непосредственно связано с агнцем.

Мать-настоятельница тяжело вздохнула и откинулась на свое кресло.

— Ладно, — устало выговорила она, потирая пальцами глаза, — раз Люси-Роуз так настаивает. Представление начнется в шесть вечера. Если у вас получится, и вы соберете все документы из списка, который я вам дала, то во вторник уже сможете провести день с Роуз. Естественно, если к тому времени не передумаете. Но если что, мы не будем настаивать. Воля ваша!

Своими словами монахиня дала нам ясно понять, что они не просто будут не против, а очень даже «за», если мы откажемся от Роуз. Я не совсем понимала причину такого поведения, но, наверно, приют просто не хочет, чтобы история горе-усыновителей повторилась, когда мужчина умер из-за Люси-Роуз. Но, так как, придя в этот приют, мы совершенно не руководствовались душевными порывами окружить сироту родительской любовью, то они могут не волноваться. Более того, чувствую, что если все пройдет так, как надо, то больше они своего «чудовища» не увидят.

— Отлично, тогда, — Мелори медленно встала со стула, а за ней поднялся и Данте, — спешим откланяться. Мы очень благодарны, что вы уделили нам время.

И по ее кивку я, Крис и Рейн направились к выходу из кабинета.

— Вы уже уходите? — послышался сзади детский возглас.

Роуз подбежала к Мелори и ухватилась за подол ее юбки. Она выглядела растерянной, а алмазные глаза вновь начали наполняться слезами. Мелори вздрогнула, но страх на лице почти сразу же сменился нежной улыбкой. Она присела возле девочки и провела рукой по ее золотистым волосам, приговаривая:

— Ну-ну, не стоит грустить. Мы очень скоро увидимся. Моргнуть не успеешь!

Роуз закусила нижнюю губу и шмыгнула носом. Вдруг она резко обхватила шею Мелори руками и сжала в объятиях. Женщина не сразу поняла этот жест, и на миг я успела заметить проскользнувший в её глазах беспокойный алый проблеск.

— Она к вам привязалась, — задумчиво хмыкнула сестра Мария. — Странно, ведь обычно Роуз ведет себя более сдержанно и почти не показывается посетителям. Видимо, ваша семья ей чем-то понравилась.

— Интересно, чем же? — нервно засмеялась Мелори и аккуратно отстранила от себя ребенка. — Роуз ты же хорошая девочка, да?

Роуз вытерла рукой глазки и кивнула.

— Вот. Раз так, то ты не будешь волновать монахинь и послушно подождешь нас до понедельника, да? Не волнуйся, мы обязательно придем посмотреть на твое выступление!

— Правда?

— Правда.

— Правда-правда?

— Правда-правда, — улыбнулась Мелори и выпрямилась. Похоже, ее терпение подходило к концу и волнение постепенно начало разрушать маску доброжелательности.

— Вас проводить? — послышался голос монахини.

— О, не утруждайтесь, мы сами дойдем. До встречи!

Бросив слова прощания, мы поспешили покинуть кабинет. Весь короткий путь до машины мы проделали в полной тишине, стараясь идти как можно быстрее. И лишь отъехав от монастыря на милю и остановившись у обочины, можно было наконец-то, выражаясь фигурально, вздохнуть с облегчением.

— Ну и ну, — первый подал голос Крис, опершись лбом о спинку переднего сиденья.

Я и Рейн лишь рассеянно кивнули, разделяя его впечатление.

— Значит, — заговорила Мелори, смотря вдаль через лобовое стекло, — Люси-Роуз Марбел все же агнец.

— На все сто процентов, — хмыкнул Рейн.

Руки Данте были крепко сцеплены на руле, а лицо, которое я могла видеть в переднем зеркале, выражало крайнюю сосредоточенность. Брови нахмурены, губы сжаты в тонкую линию, янтарные глаза потемнели. В такие редкие моменты, когда его гнев брал над ним верх, Данте был особенно пугающим.

— Мы должны забрать ее как можно скорее, — процедил он сквозь зубы, — Она представляет опасность для монастыря и окружающих. Уже были смерти, и мы не можем позволить, чтобы подобное повторилось снова.

— Согласна, — Мелори кивнула, сложив руки на груди. — Но как бы там ни было, мы должны набраться терпения и сделать все как надо. Ты правильно сделал, что не отдал матери-настоятельнице документы сразу же, так как она точно бы что-то заподозрила. Монахини боятся Люси-Роуз, но даже так они бы не отдали ее, если бы небыли уверены в чистоте намерений потенциальных родителей. А если учесть их слова о прошлом Роуз, то нам еще повезло, что они разрешили провести с ребенком день. Девочка заинтересована в нас, поэтому с ней проблем быть не должно. Но все же лучше будет, чтобы уже на следующей неделе она официально считалась нашим родственником. Так мы завоюем доверие Роуз и после этого, если верить словам Луки, демоны не посмеют забрать её у нас насильно.

— Верить его словам, — фыркнул мужчина, заводя мотор. — Это просто абсурд! Мы идем на поводу у врага. Кто знает, вдруг Алан уже осведомлен обо всех наших планах? Или того хуже, сам же заставил нас им следовать? Луке нельзя доверять.

Машина тронулась с места.

— Но ничего другого нам не остается, — произнесла Мелори. — Ты же знаешь, что именно благодаря Луке Алан не убил нас, когда мы решились уйти от демонов. Мы в долгу у него.

— Но это не обязывает нас подчиняться его указаниям! — Данте надавил на газ, и стрелка на спидометре поползла вверх. — Мы верим самой Лжи, Мелори!

— Я понимаю, — сказала Мелори, немного повысив голос. — Но ты же говорил, что смирился с этим. И вообще, сейчас это одна из малых проблем. Куда важнее будет решить все с Люси-Роуз. И сбавь скорость!

— А здесь и решать ничего не нужно, — хмыкнул Данте, отпустив педаль газа. — Демонам она важна, а это нам на руку. Сделаем все тихо и скинем на несчастный случай. Её все ненавидят, так что никто не будет раздувать из этого трагедию. А некоторые даже вздохнут спокойно.

Мелори растерянно заморгала.

— На что ты намекаешь?

Блондин ничего не ответил. И лишь через несколько секунд глаза женщины округлились от шока и она поняла смысл сказанных им слов.

А я и двое парней, сидящие сзади, так были удивлены внезапным спором этих двоих, что даже не сразу поняли, о чем идет речь.

— Нет! — воскликнула она. — Это исключено!

— А что ты предлагаешь? — спокойно спросил Данте. — Жизнь ребенка и так уже разрушена, психика повреждена. У нее нет будущего.

— Мы не убьем ее! — процедила сквозь зубы женщина, выделяя каждое слово. — Я этого не позволю.

— Мелори, — Данте смерил женщину серьезным взглядом, на секунду оторвавшись от дороги, — не привязывайся к этой девочке. Она в любом случае умрет. Не убьем мы, убьет то, что внутри неё. И ты ни чем не сможешь помочь.

— Но, мы ведь сильные, мы сможем ее защитить! Почему ты так жесток к ней? И вообще, что с тобой твориться последнее время?!

Прошла длинная пауза, прежде чем Данте ответил.

— Мне кажется, — начал он слегка неуверенно, — что последнее время моя… другая часть стала хуже поддаваться контролю. Вернее, теперь она непосредственно нуждается в контроле, хотя раньше я даже не утруждался этим. Если посчитать, то это началось примерно тогда, когда случилась авария с Люси-Роуз. Я не почувствовал изменения, но вот сила Владыки встрепенулась. Она чувствует близость родственной силы. Но я не демон и не могу поглотить ее, поэтому моей силе ничего не остается, как бушевать внутри меня, причиняя этим изрядные неудобства. Поверь, я сам от этого не в восторге.

Выслушав мужчину, Мелори нахмурилась и произнесла:

— Значит, я и остальные, — она кивнула на нашу тройку, сидевшую сзади, — почувствовали страх из-за того, что наши демоны боятся частицы Владыки, внутри нее? Или в этом ты виноват?

— Думаю, я тут не причем. Ваш страх вызвала именно Люси-Роуз и её сила. А ведь она ничего существенного не сделала. Поэтому лучше будет избавиться от нее поскорее.

— Нет, — Мелори категорически покачала головой. — Мы не будем ей причинять вред. Пока демоны ее не обнаружили, мы должны завоевать доверие Роуз и убедить в том, что с нами она в безопасности. Нам не известно, что она может. Возможно эта девочка единственная, кто сможет помешать планам Алану.

— Либо стать его главным оружием, — тихо произнес блондин, после чего раздраженно фыркнул, — Делай что хочешь.

На этом их разговор был окончен. Ни я, ни Крис, ни даже Рейн не смели и слова сказать, так нас ошарашило их поведение. Я никогда не видела, чтобы Данте и Мелори так спорили. Они даже редко когда голос друг на друга повышали, а тут такое. Да еще и предложение Данте об убийстве невинного ребенка. Это было выше моего понимания. Да, Роуз действительно внушает ужас, а, осведомившись о её прошлом, страшно даже заговорить с девочкой! Но все же она человек, чтобы там не было у неё внутри. И она не желала себе такой участи, так что не заслуживает наказания. Поэтому, чтобы там не решили Данте и Мелори, я буду на стороне Роуз. Ведь от нее даже Бог отвернулся, не то, что люди. И лишь проклятие есть её утешением.

— Нет, чтобы ты там не говорил, я никак не могу понять этого! — взвыла я, откидываясь на спинку скамьи и закинув голову назад. — Это же бессмысленно!

— А, по-моему, все предельно ясно и логично, — пожал плечами Крис.

— Так объясни!

— Сейчас, дай мысль сформирую, — сказал он и принял вид глубокой задумчивости.

— Ну, формируй, — устало выдохнула я и стала разглядывать усыпанное белыми ватными облаками небо.

До ушей то и дело доносились обрывки разговоров, девичий смех, громкие возгласы и топот ног. Теплая и ясная погода сделала свое дело, и, как только прозвенел звонок на большую перемену, все тут же ломанулись вон из душного класса на улицу. И лишь особо голодные ученики променяли минуты отдыха на тесную и шумную столовую. Ирен и Локки, которые носят обеды с собой, убили сразу двух зайцев и сейчас обедали на одной из лавочек в школьном саду. Мы же с Крисом сидели на переднем дворе школы и обсуждали предстоящее выступление Люси-Роуз и её саму в целом. Я никак не могла понять, почему та сила, что спрятана в ней, все эти годы так просто контактировала с девочкой, изображала из себя её друга или что-то вроде того. Роуз же всего лишь ребенок, и ничего не стоит захватить контроль над хрупким детским тельцем. Так почему же?

— Ну, понимаешь, — неуверенно начал Крис, привлекая тем самым мое внимание, — это довольно сложно понять, если ты не сталкивался с чем-то подобным лично. Вот я, например, в детстве настолько сильно боялся Кристофера, что часто родителям приходилось поить меня снотворным, так как я наотрез отказывался ложится спать. А когда он первый раз появился после моей смерти, то я вообще думал, что с ума сойду. Несколько месяцев даже на люди не выходил, так боялся, что меня кто-то убьет и тем самым вызовет это надоедливое Альтер-эго. А Кристофер чувствовал все мои эмоции, страх и панику, и это причиняло ему немалый дискомфорт, так как хоть он и сидит где-то глубоко внутри меня, но все же мы тесно связаны. Поэтому однажды, когда я более-менее привык к его появлениям, он предложил «перемирие», то есть я терплю его, он меня, и все счастливы, и никто не бушует. Сначала, мне эта идея показалась подозрительной, но потом я увидел, что Кристофер серьезно настроен положить конец нашим перепалкам, и вскоре все действительно пришло в норму. Думаю, схожая ситуация и у Роуз с её Блеки, как она его называет. Эмоции Роуз каким-то образом влияют на силу Владыки, как я понял. Девочка — простой человек, которого можно запросто убить. Но если это случиться, то и сила Владыки теоретически исчезнет, ибо у них одно тело. Именно поэтому сила и защищает Роуз, карая её обидчиков. А, завоевав еще и доверие ребенка, так называемый Блеки сможет свободно координировать ее действия, для избегания опасностей, или для еще чего-то, что я пока не могу понять. Так что Роуз нужно опасаться не людей или демонов, а именно своего драгоценного Блеки. Но скажи мы ей это сейчас, она сто процентов разозлиться. И именно такого результата добивался её дружок. Это наилучшая стратегия, которую можно было придумать в его положении.

— И наихудший тип взаимосвязи с Роуз, — фыркнула я, выпрямившись. — Даже если бы и был способ избавить её от этого Блеки, она бы нам ни за что этого не позволила. Теперь мне все ясно. Слишком умный у нас враг.

Крис скептически хмыкнул.

— Ну а что ты хотела? Думала, что демоны и Дьявол такие же, как их описывают нам книги и фильмы? Что-то вроде своры злобных тварей, которые бездумно хотят завоевать мир или уничтожить человечество? Нет, все намного сложнее. — Крис нахмурился, смотря куда-то вперед себя, и продолжил более тихим тоном, — Возможно, захват или уничтожение их даже не интересуют. Это слишком глупо, слишком человечно. А эти твари стремятся к чему-то большему, но вот к чему?

На это я лишь пожала плечами.

— Не знаю, — сказала я, встав с скамьи. — Но думаю, что скоро это станет известно. А пока что будем решать проблемы по мере их наступления.

Четвертым уроком была алгебра. На предыдущем уроке мы писали проверочную контрольную, которая показала бы, что мы успели забыть за лето, а что помним. Память умершего позволяла мгновенно запоминать большой объем информации, но вот при вычислении это не слишком сильно помогало. Вы можете помнить наизусть все формулы, но не сможете быстро умножить в уме триста шестьдесят пять и двадцать восемь. Естественно, можно просто перемножить всевозможные числа, запомнить ответы, и тем самым составить в уме огромную таблицу умножения вплоть до пятизначных чисел. Но на это уйдет не мало времени, а я до сих пор школьница. Так что полученная четверка с минусом была для меня вполне приемлемой. Только вот не у всех дела шли так гладко.

— Мистер Сернари! — воскликнула миссис Доуэйн, наш преподаватель, держа в руках роботу Криса, всю исчерченную красной пастой. — Вы же умный мальчик, как можно было наделать такую кучу ошибок? Причем весьма глупых! Но и это еще не все. Я уже не раз говорила, и повторю еще раз — нельзя формулы из Физики, вставлять в алгебраические уравнения!

— А какая разница? — равнодушно пожал плечами Крис, развалившись на своем стуле и сунув руки в карманы. — Там синусы-косинусы и там синусы-косинусы. Так в чем проблема?

Миссис Доуэйн обессилено вздохнула.

— Да это тоже самое, что в предложение на английском, вставлять французкие слова!

— А что, раньше так и делали. Почитайте художественную литературу, если не знаете.

— Мистер Сернари!

Класс тихо посмеивался над их перепалкой, а миссис Доуэйн, казалось, готова была запустить листком с контрольной в Криса. Но она только глубоко вздохнула и села за учительский стол.

— Что ж, видно, мне до вас не достучаться. Поэтому, — она взглянула в сторону Локки, — мистер Сальмори, я бы попросила вас дать несколько уроков мистеру Сернари и помочь ему заодно с геометрией.

Двое парней одновременно привстали, возмущенно воскликнув:

— Чего?!

А миссис Доуэйн тем временем спокойно продолжала.

— Насколько мне известно, вы неплохо ладите, поэтому ничего сложного быть не должно. Но я не заставляю вас! Просто, мне кажется, этот вариант лучше, чем неделя дополнительных занятий после уроков, которые мистер Сернари вынужден будет посещать, так как пока он не освоит прошлый материал, то новый ему будет совершенно непонятен. Ну так что?

Парни переглянулись. Оба выглядели озадаченными, но теперь Крис явно меньше противился этой идее. Наконец-то Локки вздохнул, сел обратно на стул и произнес:

— Ладно, я согласен.

Крис облегченно плюхнулся на место.

— Вот и отлично! — улыбнулась миссис Доуэйн и продолжила урок.

А Крис и Локки так и просидели недовольные до самого звонка. Что ж, это будет занятное зрелище.

Наши уроки закончились одновременно с уроками Рейна, поэтому и в особняк мы направились втроем. Оставалось еще где-то два часа до выступления Люси-Роуз, но нам еще не был известен план действий, поэтому лучше решить все пораньше.

К всеобщему удивлению Мелори и Данте дома не оказалось. Мне непривычно было видеть пустующие комнаты. Казалось, что когда тех двоих нет в особняке, он становится каким-то неестественно большим, мрачным и темным. Мелори и Данте часто не бывает дома, но я в такие моменты обычно была в школе, или у себя, поэтому сразу растерялась, не увидев их.

— Сегодня понедельник, — произнес Рейн, — наверное, они еще на работе. Скоро должны вернуться.

Крис возмущенно фыркнул.

— Такое ощущение, что они ходят на работу по желанию. В тот понедельник они почти весь день просидели дома!

— Вот-вот, — поддакнул Рейн, заваливаясь на диван. Сейчас наша тройка находилась в гостиной. — А мы должны исправно посещать все занятия в школе. Это несправедливо!

— Ну знаешь, — выдохнула я, садясь в кресло, — хорошее образование еще никому не мешало. А работа, с такой кучей денег, может быть лишь развлечением или способом убить время. Мелори и Данте могут себе это позволить и здесь не за что их осуждать.

Две пары глаз уныло покосились на меня, после чего Рейн негромко фыркнул:

— Зануда.

Я уже готова была возмущенно вспылить, как тут до наших ушей донесся скрип открывающейся входной двери и громкие голоса.

— … слишком опасно держать её здесь. Ты сама видела, какое влияние имеет на нас этот ребенок!

— А что ты предлагаешь, закрыть её в подвале, повязав по рукам и ногам? Брось, Данте, она и мухи не обидит. Просто к ней нужен правильный подход.

— Да мы даже толком с ней не поговорили, а ты уже делаешь выводы.

— Ну а теперь поговорим с толком!

Мелори и Данте вошли в гостиную и поначалу даже не обратили на нас внимание. Но, услышав предупредительное покашливание от Криса, разом взглянули в нашу сторону и тут же умерили свой пыл.

— Хватит, — махнула рукой Мелори, — потом об этом поговорим. А сейчас, — она взглянула на нашу тройку, — решим, что мы будем делать с выступлением Люси-Роуз.

— А что нам делать? Послушаем, да и все, — пожал плечами Рейн.

— Не все так просто, — сказала она. — Не забываем, что этой песне Роуз научил Блеки. Кто знает, к чему могут привести песнопения Дьявола в католическом монастыре.

— Но и запретить ей петь мы так же не можем, — заметила я, вспомнив испуганные лица монахинь. — Роуз может разозлиться на нас и тогда, возможно, даже откажется от удочерения. И это в лучшем случае! В худшем — нас может постичь более горькая участь.

— Это верно, — согласился Данте. — И не прийти на выступление мы тоже не можем. Поэтому, единственное, что нам остается, это просто услышать песню.

Мы все кивнули, соглашаясь. Тут со стороны Криса послышался негромкий смешок.

— Знаете, — начал он, усмехаясь, — я тут подумал, может мы предаем всему этому слишком большое значение. Я имею в виду, что маленькая девочка просто захотела спеть какую-то песенку, а мы восприняли это, будто она сообщила, что планирует убить всех в монастыре. Может это просто детская забава, а?

Мысль Криса заставила меня задуматься. А ведь он прав. Мы сразу же устроили такой переполох, и даже не подумали о том, что Роуз, возможно, просто захотелось выступить на сцене. Но ведь она упомянула Блеки… . Хотя, что опасного может быть в простой песне? Ну споет она о чем-то таком адском, ну попугает этим немного монахинь, что еще может произойти? Теоретически, ничего. Значит, и волноваться не о чем. Наверное…

— Думаю, Крис прав, — начала я, все еще неуверенна в своих мыслях, — возможно, это действительно ложная тревога?

— Да черт его знает, — бросила Мелори устало и слегка раздраженно. Ей уже надоела эта неопределенность.

— Черт его знает, — повторил Рейн, запрокинув голову за подлокотник дивана, — но он нам не скажет.

— По-видимому, скажет, и очень скоро, — хмыкнул Крис и взглянул на циферблат больших старинных часов, — Время поджимает. Ну что, мы едем?

Примерно четверть минуты Мелори стояла, нахмуренная, сложив руки на груди, и что-то обдумывала. Наконец она медленно кивнула, все еще погруженная в мысли, после чего взглянула на нас и серьезно произнесла:

— Выбора нет — мы едем на выступление Люси-Роуз. И если Крис окажется прав, а я на это очень надеюсь, то все, что нас ждет, — это простая песня без любых возможных последствий. В этом случае мы, как и было запланировано, заберем Роуз из приюта. Но если выступление Роуз окажется опасным для окружающих, то… — Мелори бросила мимолетный болезненный взгляд на Данте, — так и быть, мы убьем её. В любом другом случае мы девочку не тронем. А теперь, — она повернулась к выходу, скрыв тем самым свое выражение лица, но я успела заметить ту безысходную отрешенность, которую можно увидеть в глазах отчаявшегося смертника, — я хочу, чтобы вы поняли, что то, что мы сейчас пытаемся сделать, это лишь попытки муравья остановить бегущего льва. Мы не ставим себе за цель спасение мира, или уничтожение демонов — у нас нет даже сотой доли силы, которая для этого нужна. Поэтому единственный благоприятный исход, на который вы можете надеяться, это не быть затоптанным огромными львиными лапами. В противном случае вас убьют. Другого выхода нет, ибо вы уже стоите на пути у льва, и он несется с чудовищно большой скоростью.