Без окон, без дверей

Глава 54

Скотт без колебаний ворвался в парадное, пробежал через прихожую, помчался по коридору, и собственный топот догнал его в дверях столовой. На полу перед надувным матрасом валялась какая-то старая книжка. Он прочел на обложке: Г. Г. Маст «Рука тьмы». Ничто его не удивило и не осенило. Маст-старший питал страсть не к одним убийствам. Его влекло к искусству; проклятие Роберта Карвера вылилось в такую форму из-за стремления предка не только к преступной жестокости, но и к творчеству и на десятилетия распростерло тень, накрывшую семью. Теперь ясно. Бег по лесу придал сил и прочистил мозги.

Все это не имеет ни малейшего смысла. Сам знаешь. Сам сказал: это никогда не кончится.

Истинная правда.

Тогда что можно изменить?

На вопрос нет ответа. Ответ в данный момент и не нужен. Уже чувствуется, как в доме сгущается вредоносная туча, в воздухе увеличивается содержание озона, он набирает силу до точки взрыва, который снесет крышу мира. Откуда-то пахнет кровью.

Скотт нырнул в пробитую им дыру в стене, втиснул плечи, заполз… уже не в черноту, а в непонятный вкрадчивый оранжевый свет.

Вспомнил про печурку.

Ее кто-то разжег.

Нет, не кто-то.

Нечто.

Карвер.

Он шел по темному коридору, по узкому крылу, уходящему в бесконечность, в бездушное забвение. Шел и шел, думая о двух названиях: «Рука тьмы» и «Рука помощи». О своих израненных руках. Что такое рука, как не крыло в своем роде, протягивающееся, чтобы обнять, схватить, стиснуть и удушить? Он уже через это прошел, как отец, дед и прадед. Будет время и место, где он все это предложит к обмену, возможно не получив взамен ничего. Нет смысла раздумывать сейчас о том, что было бы, если бы он не нашел отцовскую рукопись, не попытался закончить рассказ, если б все, что при этом проснулось, оставалось спящим. Теперь уже все равно. Свет компьютерного монитора оживил Карверов, его многочасовые труды, вложенные, как казалось, в рассказ, фактически влились в них, напитали живой кровью автора, пока они не сумели восстать и начать питаться самостоятельно.

Повернув за угол, Скотт увидел, что там, за углом, и застыл.

Перед ним Колетта Макгуайр в обтрепанном голубом платье вроде рабского рубища склонилась над маленькой, лежавшей ничком фигуркой Генри Маста. Первую мысль о том, что она успела убить мальчика, через мгновение затмило явление громоздившейся рядом темной гигантской фигуры в запятнанном кожаном фартуке, который он в прошлый раз видел висевшим у печки. Кроме фартука, на фигуре ничего не было, только острая коса криво висела перед лицом, и он с содроганием понял, что это на самом деле ухмылка.

Нечто с косой улыбкой шагнуло вперед и протянуло к мальчику руки.

— Нет, — сказал Скотт.

Голова Колетты вздернулась, явив бледное лицо Розмари Карвер.

— Скотт? Не надо было тебе приходить.

Фигура Роберта Карвера ярче высветилась в пламени печи, он в тот же миг расстегнул кожаный фартук, обнажил торс, и Скотт увидел не тело, а десятки маленьких тел, свитых в ковер. Физическое воплощение Карвера состояло из всех погибших здесь жертв, замученных женщин и детей, страдавших в руках прапрадеда Скотта. Они цеплялись друг за друга, сплетясь телами под ледяной кожей в кольца, как змеи. Разбитые головы образовали плечи, множество переломанных костей составило шишковатые руки и ноги.

Жертвы Г. Г. Маста потянулись к Генри как единое целое. Мальчик изумленно смотрел, парализованный, но в полном сознании и в полном ужасе.

Скотт шагнул вперед, чтобы как-то защитить племянника, однако подходящий момент пришел и прошел. В ошеломлении он его упустил. Карвер схватил его за руку, Скотт ощутил сальные пряди спутанных женских волос, связывающие другие тела вроде рыбацкой сети или силков, и с силой вырвался. Из уст Карвера хлынули голоса, вопли, рев, крики. Он одним взмахом отшвырнул Скотта в сторону, столкнув с Колеттой, и они оба рухнули на грязный пол.

Сознание пыталось вместить происходящее, а оно не вмещалось. Значит, вот что было с отцом, когда он бежал отсюда сломя голову к своей машине, мчался по дороге, где в конце концов погиб. Рядом на полу Колетта старалась прочесть в его глазах невысказанный вопрос и прочла с безнадежным отчаянием. Она только сосуд для неугасимого гнева отца Розмари, точно так же, как Скотт — его цель. Ни у нее, ни у него выхода нет и не будет.

Трупы, составлявшие тело Карвера, наклонились. Скотт увидел, как они подняли крышку люка, которую он открывал раньше, и принялись заталкивать туда мальчика.

Труба, вспомнил он. Труба идет вниз и выходит в пруд…

Кажется, Генри наконец стряхнул с себя оцепенение, начал сопротивляться, бороться с чудовищной тварью, но его руки скользили по сплетенным телам. Он завизжал, Карвер набросился на него со всей силой мстительной смерти. Мальчик разразился слезами. Колетта метнулась к нему, Скотт за ней. Карвер занес огромную руку, сплетенную из трупов…

Что-то мелькнуло в оранжевом свете, рука упала на пол.

Скотт вытаращил глаза.

Это был Оуэн.