Бесконечный полигон

Глава 12 Перекресток цивилизаций

Три километра от моря. Ручей бежит рядом, но он мелкий. Чудовища вряд ли поместятся. В двух шагах густой сосновый бор. Место на возвышенности и довольно сухое. Таким был выбор попаданцев. Мастеровые и просто рукастые люди начали возводить лагерь.

— Отсель теперь грозить мы будем ш-шведу. — усмехнулся Алу. — Точнее оркам. Сколько мы здесь пробудем, Ньяль? Строимся будто на века.

— Сложно сказать… — ответил Ньяль. — думаю, что долго. Сегодня к нам вышли первые делегации гномов, но многим кланам до нас ещё топать и топать по горам.

— А в горы не пойдем? Не пускают? — поинтересовался Илья.

— Пускают, но не пойдём. Там мало дерева. Да и сложно будет таскать всю нашу ораву через узкие тропки и перевалы… Или ты большой фанат альпинизма, Илья?

— Понял-принял.

— К ним пойдут отдельные делегации. А пока обустроим лагерь на манер каструма.

— Чего?

— Походные лагеря римских легионов. Своего рода античные военные базы. Укреплялись, организовывались по одной схеме. Мы тоже примерно все распланировали. Если придется здесь зимовать, то встретим холода в постоянных домах.

— И чего мы будем ждать?

— Понимания. — вздохнул Ньяль. — Как, с кем и в каком составе воевать. А пока ждем надо будет готовиться к войне. Как там Барон?

— Да лихорадит ещё. — вздохнул Илья. — Как русалка цапнула, так его до сих пор плющит. Говорил я, что с его тягой к другим расам можно волшебный триппер схватить. Оказывается, не шутил.

— В каждой шутке есть доля правды… — задумчиво произнес Ньяль, смотря куда-то вдаль.

Территория будущего каструма уже была порядком вытоптана. Ее делили на геометрические кварталы, копали ров, насыпали вал. Инструмента на всех не хватало и большая часть народу проебывалась от работ.

Азби от них свинтил, но обещал скоро вернуться с родней. Гномов к лагерю стекалось все больше. Чуть крупнее гоблов, широкие и крепко сбитые, с густой растительностью на лице. Злые, пропахшие дымом и пивом бороды с ногами. Одеты они были просто и без эльфячих загонов на тысячи узоров, шнуровок и прочей мишуры. Правда был у них какой-то странный фетиш на ношение железяк просто так. Для гнома было вполне нормально ходить в кольчуге весь день. И ведь не жалко им спины. Таскают на себе кольчи целыми днями и рады.

Гномы шли не с пустыми руками. Они несли сыр, мясо, шерсть, мед, кожу, овощи, различные инструменты из железа и много алкоголя. Однако если эльфы были готовы делиться провиантом безвозмездно, за идею о Светлом Будущем, то гномы хотели именно обмена. Вид оружия и лат приводил их в неописуемый восторг вплоть до конвульсий. Они начинали бормотать, пытались все щупать и, конечно, выкупить. Отказы принимали очень неохотно. Вытаскивали золото, что-то пытались обещать, но языковой барьер пока сильно мешал.

Надо было как можно скорее договариваться о снабжении. Дела пошли на лад, когда появился колдун, спустившийся с гор вместе с гномами. Илья познакомился с ним одним из первых. Ганс зашел спросить насчёт состояния Барона.

— Да температурит ещё. Лежит в палатке.

— Ну как раз есть повод мага испытать.

— Кого? — насторожился Герасимов.

— Да приперся один. Говорит, что заклинатель, врачеватель и мастер рун.

— Прекрасно… — хмыкнул Илья. — Ну тут полно сущностей в виде гномиков, почему бы и магам не водиться.

— Слушай, я понимаю твой скепсис. Сам орал с битв экстрасексов. Но этот колдун, похоже, настоящий. Скоро сам убедишься.

И пришел среднего роста человек очень неопределенного возраста. Можно дать от двадцати до сорока пяти. Темные длинные волосы с каштановым отливом, актёрская короткая бородка, белое одеяние. Ну прям фансервис для девочек лет пятнадцати или пятидесяти.

А затем колдун заговорил.

«Ешкин хрен…»

— Доброго дня. Меня зовут Аулендур, Ищущий Знания. Я, в том числе, врачеватель. Ваш друг попал в беду?

Говорил он не на великом и могучем, но каким-то образом незнакомые слова обретали знакомый смысл.

— Его русалка укусила.

— Можно поинтересоваться, куда? — с вежливой издёвкой произнес Аулендур. — Не в стержень ли его мужского естества?

— Нет, не туда. Всего лишь в щёку. Хотя именно потешить стержень он к русалке и полез.

Аулендур дошел до палатки Барона, вывел его на свет аки Христос Лазаря.

— Не знаю, что вы сделали, доктор, мне прям лучше стало. — вздохнул Барон.

— Я пока не начинал. Сие есть сила самовнушения. На нее мы не будем полагаться. А причина вашей болезни в том, что русалки обладают огромной жизненной силой. Способны заживлять самые ужасные раны. Такие удивительные существа. Даже капля их крови или иного сока тела продолжает бороться за жизнь. Пытается прорасти в чужом теле. Но не волнуйтесь. Сейчас…

Маг принялся рыться в походной сумке.

— …мы дадим вам яд, который убьет часть русалки в вашем теле.

— А меня он не убьет?

— Скорее всего нет. Однако вам станет много хуже. Изжога, отдышка, газы, понос необычного цвета, выпадение волос. Так несколько дней. Лечение редко приносит мгновенное облегчение. Сперва больного ждут страдания ещё большие. Ведь лечение — это борьба с хворью. Противостояние, где тело пострадает как от болезни, так и от лекарства.

— Знаете, доктор, могли и припиздеть для моего спокойствия. — хмыкнул Барон. — Мол все пройдет без проблем.

— Честность — воистину моё проклятье! — скорбно покаялся маг.

Барон тяжело вздохнул, но йаду выпил. С тех пор его действительно часто видели в позе орла над сортирной ямой, но через пару дней лихорадка прошла.

«Может колдун настоящий, но хорошо ли это?»

Через час Илья спросил про заклинателя у Ньяля, когда отряд нес дозор около соснового бора.

— А вы, товарищи штабисты, не думаете, что ентот колдун на самом деле шпион?

— Конечно, шпион. Очень удивлюсь, если окажется иначе. — ответил Ньяль.

— Так может нам его того?

— Бритвой по горлу и в колодец? Добрый ты парень, Илья. А ещё на эльфов жаловался.

— Да не. Прогнать в смысле. Допросить там.

— Допросить допросим, но нам его пытать? И всех пытать, кто к нам торговать придёт или раненых лечить? И снова мы возвращаемся к методу эльфов: режь всех, Валар своих узнают.

— Ладно, а что делать будем?

— Играть в контрразведку. — усмехнулся Алу. — Ловить рыбку в мутной воде.

— К нам постепенно привяжется огромное количество торговцев, авантюристов, различных странных личностей. Каждого из них можно и нужно рассматривать как инагента. Вопрос в соотношении вреда и пользы, который они могут принести.

— И кто будет следить за соотношением? Вы уже выбрали особиста-контрразведчика?

— Да. Нашелся один. Беркутом кличут. Вроде бы в службе безопасности какой-то фирмы работал. И работы ему предстоит много. Скоро местных здесь будет больше чем нас.

— Прям таки? Всем до нас голодных и сирых есть дело?

— Это только с виду у нас кроме снаряги ничего нет. На самом деле мы носители очень важного ресурса — высокой концентрации суммы насилия. И разумеется все окружающие захотят этот ресурс пустить в нужное им русло. Натравить нас на кого-то неприятного.

В целом Ньяль отказался прав. Количество гномов около лагеря росло с каждым днём. Как грибы после дождя, как говно при таянии снега, бороды с ногами заполонили окрестности каструма. Они расстилали прямо на земле шкуры и вываливали на них всяческий товар. Тащили бочонки, вели отары овец и коз. Невидимая рука рынка тащила гномов за бороду прямо к лагерю попаданцев. Все вокруг превратилось в безумный галдящий базар. Гномы принялись торговать не только с пришельцами, но и между собой. Вечером поднялся гвалт, кпишиш и крики. Люди взялись за оружие. Илья и компания с вала наблюдали странную сцену. Среди гномьих палаток замерла группка гоблинов. Они были не те, что Илья видел раньше. Крупнее, с длинными руками, все при оружии. В метрах десяти от них шестеро эльфов, готовых к бою. А между ними гномы, которые пытаются развести давних врагов. Седой бородач в шлеме с поднятым забралом в виде личины что-то затирал высокому эльфу, держа его за руку.

— Прям перекресток цивилизаций. — вздохнул Ньяль.

В тот вечер кровопролития удалось избежать. Однако потом в лесу нашли двух гоблов с выпущенными кишками и эльфа, а точнее голову эльфа, в рот которой вставили отрезанный, как говорил Аулендур, «стержень мужского естества».

На следующий день гномов и горных гоблинов стало ещё больше.

Утром Илья шел за водой через северные ворота лагеря. Там сидел довольного вида мужик, полировавший нагрудник от полного латного доспеха. Рядом стоял очень странный щит.

— Он у тебя металлический? — спросил Илья.

— Ага. Титан и алюминий. По весу почти баклер, но кроет полтушки.

«А я на старте взял маловато…»

— Мне за этот щит вчера трех баб предлагали. — гордо добавил мужик. — И стадо баранов.

— Не взял?

— Баб я себе ещё найду, бараны у меня сдохнут, а вот щит теперь уникален. Легендарный, бля, артефакт. Когда ещё здесь такой смогут повторить? Хрен знает.

Вопрос технологического прогресса волновал многих попаданцев. Прошлым вечером Илья слышал за соседним костром рассуждения такого порядка:

— Кстати, а что по огнестрелу? Он у нас скоро будет? — спрашивал у товарищей усталого вида усатый мужик.

— Хрен знает.

— Помниться в нулевые, когда искал статьи про первые соедневековые стволы, то на такую ересь в интернете натыкался. Мол для замазки запального отверстия пищали использовался человеческий кал.

— Точно. — подтвердил его собеседник. — Ходила такая охуенная статейка про армии кондотьеров.

— Что мля? Зачем кал? Есть множество других материалов, да и в в те времена уже не нужно замазывать. Были пороховые полки.

— Но вообще, допустим, что мазали говном. Сразу возникает вопрос: каждый своим или было некое централизованное снабжение? Типа на стрелков выделили три телеги обоза: с порохом, свинцом и с говном. Они, получается, его там и копят, перевозят, а перед боем раздают… Мальчишки такие бегают с горшками.

— Кем вы были в армии Сфорца? Я начал с раздатчика говна, сэр.

Под общее ржание тема снабжения кондотьерских армий обрастала все новыми подробностями.

— Ну а если дизентерия в армии и качество «сырья» упало? Что делать? Придется отнимать у крестьян. Разграбили деревню: захватили золото, провизию и три телеги дерьма.

— Ну или маркитанты подсобят. Ездит, понимаешь, от лагеря к лагерю продавец-консультант говна.

— Страшное было время…

Гоблины, пришедшие к лагерю, жили в горах, имея с гномами отношения в стиле «все сложно». То резались, то торговали, а обычно оба процесса шли параллельно. Эти гоблы были крупнее, а главное борзее саванных коллег. В качестве оружия предпочитали длинные тесаки, дротики и очень любили такую приблуду, как кистень. Рожи все разбойные.

— Ну что, мы в каком-то смысле дорвались до цивилизации. — произнес Ньяль, смотря на свой отряд. Барон уже отошёл после лечения и вернулся в строй. — А значит… Думаю, есть смысл потратить золото, раздобытое у гоблинов. Может быть, обменять какие-нибудь безделушки на полезные вещи. Я понимаю, что все мы свободные люди, но… — он тяжело вздохнул. — Давайте купим действительно полезные вещи. У гномов можно найти неплохие фляжки, посуду, теплую шерсть, солонину, лопаты, кирки и другие инструменты, которые нам пригодятся. Что до алкоголя и женщин…

— Женщин? — недоверчиво переспросил Барон.

— А что удивляешься? — усмехнулся Алу. — Слыхал гоблины приперли сюда чуть ли не передвижные бордели.

— Че за женщины там? — не унимался Барон. — Гоблинские?

— Да не в курсах. — отмахнулся Алу. — Опять хочешь на п-приём к колдуну? Или ждёшь пока хрен почернеет и отвалится?

— Господа. — Ньяль снова постарался завладеть вниманием людей. — И давайте держаться вместе. Там за стенами лагеря настоящее вавилонское столпотворение.

— Ладно. Хоре грузить. Погнали уже. — поторопил их Герасимов.

И погнали.

Отряд из тринадцати человек начал свой путь через говна. Вчерашний дождь и сотни ног обратили все вокруг в грязевое месиво. Люди пытались застилать особо проблемные места еловыми ветками, но помогало слабо.

За пределами лагеря ситуация была хуже. Ещё больше грязи, и сотни галдящих иномирцев. Ощущение, как в Египте по улице прошёлся, или на олдскульном рынке побывал. Торговцы чуть ли за руки не дёргают. Гвалт, шум, толкотня.

«Хочу обратно к оркам. Они потише были. Даже умирали довольно сдержанно».

— Давайте купим лопаты. Вот, смотрите, там есть…

Действительно, пара гномов стоит около инструментов, разложенных на еловых ветках.

Одна лопата или топорик за две гоблинские золотые чешуйки.

«Небось дурят нас, как могут».

На Илью и ко наседала целая толпа негоциантов. Несколько из них даже подрались, совершенно не стесняясь попаданцев. Один другому со всей дури вломил обухом топорика промеж глаз. Отправил коллегу прямо в грязь. Конкурентная борьба, млин. А победитель лыбится, показывая большой палец, мол все нормально, братан. Ситуация под контролем. И опять тычет свой товар. Как выяснилось огниво с кресалом.

Штука полезная. Илья и Алу взяли себе по огниву у боевитого купца.

Потом стало легче. Из лагеря появилась новая группа попаданцев, и торгаши устремились к свежим жертвам.

Илья сотоварищи немного оттерлись к краю рынка. Справа уже сосновый бор, но и там кипит какая-то активность. Наливают что ли?

— Барон, ну осторожней… — страдальчески вздыхает Ньяль. — Давайте не разделяться.

— Я тут. За деревце зайду.

Гоблины. Вот чего он туда попер.

«Бордель ищет».

Его зелёная зазноба из лагеря теперь носа не кажет. Эльфов боится, и правильно делает.

В центре рынка Илья рассмотрел заклинателя Аулендура. Он показывал какие-то фокусы с разноцветным огнем.

— Не порох ли использует наш Сарумян? — спросил Антон.

— Надо будет выяснить. — ответил Ньяль. — Доложу в штаб.

— Илья, Ньяль. На пару минут. — голос у Барона был какой-то странный и глаза нехорошие.

— Что там?

— Пошли. Увидите.

Илья вздохнул, понимая, что ничего хорошего ждать не следует. Они зашли в сосновый бор, где их поманил крючковатым пальцем старый седой гоблин. Его собратья как раз натягивали меж деревьев какие ширмы.

— Ну прям стены из нетканки. — усмехнулся Алу.

— Сюда-сюда. — все тем же странным голосом говорил Барон.

Это действительно планировалось как передвижной бордель. Что-то наподобие приватных кабинетов, отгороженных тканью. Бочонки и чарки с пивом, ещё какая-то дребедень. Криволапый гоблин Илье почти по грудь замахал им, приглашая подойти ближе. Он что-то прокаркал своим и далее произошла ещё одна сцена, не требующая перевода или разъяснений.

«А можно всех посмотреть? Можно».

Девушек было семь. Едва ли профессиональные жрицы любви. Видимо служанки или скорее рабыни. Лишь две из них были гоблиншами. Остальные явно относились к местному человечеству. Худые, с истощеными затравленными лицами. Одетые в грубые, потрепанные платья. Двум из них вряд ли было больше тринадцати. Гоблин с черной бороденкой и неприятными выпученными глазами подошёл к одной из девочек, задрав ей платье. Илья почувствовал, как закипает в нем лютая ненависть. Огромных усилий ему стоило не броситься на уродцев сразу же. Причем без меча, порвать их голыми руками. Зубами, если надо.

— Тихо-тихо, не вспугни. — голос Барона и рука на плече. — Все будет. Но не сейчас.

— Пойдёмте в лагерь. — предложил Ньяль. — Там уже решим как будем закрывать эту лавочку.

Они возвращаются под разочарованными взглядами гоблов.

— Ну что делать б-будем? — тихо произносит Алу.

— Убивать. — абсолютно невозмутимо отвечает Барон.

Илья подумал, что если сейчас Ньяль опять начнет свою песню про другой менталитет, то Герасимов ему вмажет несмотря на субординацию и разницу в летах. Оно понятно, что гоблы не в курсе существования такого термина как педофилия. Тут небось с тринадцати уже замуж идут. Вообще другой мир и другая эпоха. Только все это значения не имеет. Для Ильи так уж точно.

— Надо бы штаб оповестить. — вздохнул Ньяль. — И броню взять.

— Как только мы пойдём к ним при полном параде, они в лес утекут. — ответил Барон. — Возьмем длинные ножи, кольчи под рубахи, баклеры…

— Глор, сходи за ебучими эльфами. Притащи сюда этих мастеров геноцида. — выдохнул Илья. — Если они отрежут гоблам путь через лес, то можно и при полном параде идти.

На самом деле Илья вспомнил про эльфов совершенно по иной причине. Ему в память впечатались образы тел с выколотыми глазами, с кишками наружу. Тогда он считал, что жертвы подобного не заслужили. А эти заслужили. Мало для них просто удара меча или алебарды.

Штаб дал добро без всяких проблем. Пары слов было достаточно. Глор вернулся с Нимродэль и семью другими эльфами. Гоблинов в лесном борделе было немного. Штук, наверное, десять-двенадцать. План простой и надежный, как швейцарские часы. Эльфы занимают позиции в глубине леса, а люди выходят на зелень при полном параде, латами сверкая.

Выходя из лагеря Илья вдруг понял:

«Вот и началось».

Они впервые будут не просто защищаться или захватывать ресурсы. Ради такого попаданцы выкосили уже не мало зелени. Но сейчас другое дело. Те гоблины им не опасны. Люди идут карать. Идут сталью устанавливать свой новый порядок, где нельзя держать в борделях малолетних, например. И это мысль Илью скорее радовала. Если за что и не западло сражаться, так за вот такую реформу здешних нравов. Пусть и принесет она много крови.

Гоблины очень быстро поняли, что дело пахнет жареным. Прыснули в стороны, как тараканы. Произошедшее сложно было назвать боем. Бегущую зелень приняли на мечи эльфы. Одному из них порезали ногу, но в остальном прошло без потерь. Немудрено. Каждый эльфы по убийству гоблинов мог диссертацию написать. Единственной проблемой стал главный сутенёр. Он смекнул, что в лесу его ждёт неминуемая смерть и задал стрекоча вдоль. Чудом увернувшись от копейного выпада и меча, он выбежал на рынок, мешаясь с толпой.

«Черт».

Это уже тянуло на проблему. Гоблин истошно орал и к нему сбегались соплеменники. Замелькали в толпе ножи и дротики. Атаковать гоблины не перли, но вели себя агрессивно. Их можно, конечно, понять. Только что их честных собратьев кончили по «беспределу».

Снова появился седобородый гном с личиной на шлеме. Он что-то орал гоблинам. Зелёные продолжали сползаться со всего рынка.

— В лагерь отойдем!? — спросил Илья, перекрикивая гвал.

— Не дойдем. — ответил Ньяль. — Мне кажется, сейчас начнется.

— Глор, эльфов подтяни сюда!

— Бля, их там штук сто. — вздохнул Антон.

Илья размял плечи, водя копьём направо-налево. Со стороны лагеря шло человек двадцать в доспехах. Подстраховка. При виде такого зрелища гоблины начали понемногу успокаиваться. Казалось, что все закончилось относительно хорошо. И в этот момент какой-то особо гениальный зелёный урод кинул камень в сторону Ильи сотоварищи. Все бы ничего, но на это остроухие ответили дружным залпом из луков.

«Млять…»

А дальше уже ничего нельзя было остановить. Началась резня.