Бесконечное Лето: в плену у Матрицы.

Глава 7

Глава 7.

Так закончился этот день, а на следующее утро, как обычно, меня послали за земляникой. Компанию, само собой, вызвались составить Лариса и Улька.

— Главное, соберите побольше, чтобы на всех хватило! — напутствовала Стася, вручая мне корзинки.

— Знаешь, там, где я побывала, таких, как ты, иногда попросту режут, как свиней на скотобойне, — произнесла подошедшая сзади Лариса.

И хоть в словах её не содержалось никакой угрозы, скорее констатация факта, Стася сочла за благо больше с нами не связываться.

— Ща мелкую нагоним за ягодой, а сами развлечёмся слегка, — шепнула Лариса, когда Улька убежала за вёслами.

И действительно, едва добрались до острова, Улька тут же была послана собирать землянику.

— Давай начинай, а нам с Семёном нужно кой-чего перетереть. Потом к тебе присоединимся.

Улька убежала вприпрыжку, а Лариса подмигнула мне.

— Вечером, после торта, у меня найдётся кое-что получше. А сейчас идём купаться!

Под пионерской формой у неё оказался купальный костюм. Как хорошо, что я догадался надеть плавки!

Немного побултыхавшись, Лариса предложила спор — кто глубже нырнёт. Я без всякой задней мысли согласился, недооценив степень женского коварства. В общем, едва оказался на глубине двух метров, как она ухватила меня за голову и притянула к себе, впившись своими губами в мои.

В итоге согласились на ничью.

С тем и плюхнулись на песок загорать. А некоторое время спустя появилась Улька, в корзине которой на дне сиротливо лежало несколько ягод.

— И это всё, что ты насобирала за столько времени!?

— Ну, я ещё съела немного…

— То, что сама ела, дело твоё, а вот с товарищами не поделилась — это западло. В общем, дуй обратно, одна нога здесь, другая там.

— А вы товарищи разве? Обещали компанию составить, а сами балдеете!

— Ладно, расслабься, ща пойдём все вместе!

Втроём, естественно, мы быстро наполнили обе корзины. Но возвращаться назад не спешили — загорали, болтали о том, о сём. Лариса всё норовила рассказывать анекдоты наподобие «Посадил Дед Репку. Вышел Репка и зарезал Деда», а Улька — разные детские страшилки. За разговорами не заметили, как слопали большую часть собранного, пришлось идти опять. Ну а потом ещё раз искупались.

В общем, в лагерь мы прибыли, когда солнце уже клонилось к горизонту. Улька сразу убежала в столовую, а нас в её дверях встретила разгневанная Ольга Дмитриевна.

— Наконец-то! Где вы были так долго? Торт уже давно пора ставить в духовку! Сахар и муку пришлось таскать Шурику и Электронику!

— А чё, я должна была таскать? — возмутилась Лариса. — Они мужики, они и должны! Если мужики, конечно, а не бабы с х…ми!

— Квачевская, ты опять!?

— Ну так посади меня обратно под замок!

В её взгляде читался вызов — посмотрим, мол, чего стоит твоё обещание.

— Раз дала слово, сдержу его, — хладнокровно отрезала Ольга Дмитриевна. — Но наказать могу и по-другому. Короче, есть торт ты не будешь.

— Обойдусь! — фыркнула Лариса.

— Семён, — с нажимом произнесла вожатая, — ты можешь пройти внутрь и составить нам компанию.

— Я останусь с ней.

— Ну, как знаешь!

Лариса в знак благодарности сжала мою руку и потащила за собой. Где, едва добрались, принялась рыться в сумке.

— Помнишь, я обещала, что найдётся кое-что получше, чем торт?

— Водка? — обречённо вздохнул я.

— Не, круче! Коньяк! Настоящий, пятизвёздочный!

На свет была извлечена бутылка с коричневатой жидкостью внутри. С закуской, правда, оказалось бедновато — лимон, кусок копчёной колбасы и полбуханки чёрного хлеба, слегка зачерствевшего. Но в тот момент подобные мелочи никого не волновали.

— Мы ведь так и не выпили за знакомство. Давай по маленькой!

Поставив на стол два небольших гранёных стакана, она плеснула в каждый из них жидкость из бутылки.

— Коньяк не пьют, как водку, если, конечно, ты не законченный алкаш, — поучительно произнесла Лариса. — Его пьют маленькими порциями, по-английски дринками. Погнали!

Жидкость обожгла горло, пришлось сразу закусывать. Но всё же куда приятнее, чем травиться палёной водкой, которой регулярно потчевала Алиса (как-то, не выдержав, извергнул в результате всё содержимое своего желудка прямо в окно — вот стыдоба была!).

— Между первой и второй перерывчик небольшой, — иронично заметила Лариса. — Твоя очередь говорить тост.

— Тогда… чтоб мы любили, чтоб нас любили…

— Чтоб х… стоял и деньги были, — ничуть не стесняясь, продолжила Лариса. — Что ж, сойдёт!

После третьей её потянуло на душевные беседы.

— Слушай, а у тебя девчонка есть?

— Нет, — признался я. И, чтобы не заподозрили в неправильной ориентации, добавил:

— Вернее, были, но сейчас нет.

— Вот и у меня никого нет, — с горечью в голосе призналась она. — Тоже был, да сплыл, стоило про своё прошлое рассказать. Правильно, кому я такая нужна — курю, матюкаюсь, беспределы постоянно устраиваю…

— Неправда. В тебе есть немало хорошего!

— Да ну? И что же?

— Ты открытая и честная, не боишься высказывать своего мнения и не держишь камней за пазухой. Ненавидишь ложь и фальшь, для тебя существуют лишь те авторитеты, которые заслуженно ими являются. Всегда стоишь горой за своих. К тому же, ты красивая. И ещё — ты просто отлично готовишь!

— Ты… ты в самом деле так думаешь? — изумилась Лариса. Глаза её стали совсем влажными. Похоже, она давно махнула на всё рукой и даже не пыталась отыскать внутри себя хоть что-то положительное.

— Да, — совершенно искренне заявил я.

— Ну, тогда держись!

И она буквально прыгнула на меня. Наш секс оказался яростным и страстным — любви, как и песне, Лариса отдавала всю себя. Она не из тех, кто меняет серебряный рубль на кучу грязных медяков, подумал я. Таким, как она, нужно либо всё, либо ничего.

Когда наконец насытились друг другом, сил осталось лишь на перекур. Совершенно случайно я обнаружил, что дверь осталась не запертой.

— А если бы Лина заявилась в самый ответственный момент?

— Навряд ли. Я её ещё утром предупредила: припрёшься сегодня сюда ночевать, тебе тут ваще не жить.

Бедная Лена! Спит, наверное, где-нибудь на скамеечке с книжкой под головой. Но я давно уже усвоил: влезешь в разборки между ней и Алисой, попадёшь меж двух жерновов.

— Ну а теперь давай баиньки! На сегодня хватит, завтра продолжим.

И мы заснули в обнимку, проснувшись, когда солнечные лучи уже вовсю били в окно. На завтрак, естественно, опоздали, перекусили остатками вчерашнего. Заодно и допили коньяк.

Весь день потом бродили по лагерю, держась за руки, а то и вовсе в обнимку. Никто нас не трогал, даже вожатая, похоже, смирилась — пусть лучше так, чем выслушивать матюги и тюремные откровения.

Всё же мы не упустили случая немного похулиганить — заявились в музыкальный кружок. Мику, увидев нас, испуганно съёжилась в уголке.

— Не бойся, мы всего лишь хотим спеть одну песню, — ободряюще улыбнулся я ей.

— Одну на двоих, — добавила Лариса.

Начинать выпало мне:

Я куплю тебе дом у пруда в Подмосковье,

И тебя приведу в этот собственный дом.

Заведу голубей, и с тобой, и с любовью,

Мы посадим сирень под окном.

Лариса взяла на себя припев:

А белый лебедь на пруду

Качает павшую звезду,

На том пруду,

Куда тебя я приведу.

И вновь вступил в игру я:

А пока ни кола, ни двора и ни сада,

Чтобы бы мог я за ручку тебя привести.

Угадаем с тобой, самому мне не надо,

Наши пять номеров из шести.

Последний припев мы исполнили вместе. Мику смотрела на нас во все свои большие глаза.

— А вы здорово смотрелись вдвоём! И песня, она такая… сильная!

— Ну наконец-то прозрела! — дружески хлопнула её по плечу Лариса.

Перед моими глазами вдруг проплыла странная фраза:

Achievementunlocked: «Любитель шансона».

Я отмахнулся от неё, как от назойливой мухи.

Романтики ради нашу последнюю ночь в лагере мы решили провести у озера — там, где когда-то я проводил её вместе со Славей. А Лина пусть тогда спокойно ночует в домике.

— Пусть, — благодушно согласилась Лариса. — Всё-таки тоже тварь Божия, как ни крути.

Эх, слышала бы это Лена!

Наш секс на этот раз оказался намного спокойнее и уютнее — если вчера его можно было сравнить с безумством человека, проголодавшего неделю и наконец-то дорвавшегося до еды, то сегодня — скорее с дегустацией гурманом экзотических блюд.

А потом мы лежали, разглядывая звёзды.

— Как здесь хорошо, — мечтательно произнесла Лариса. — Так не хочется уезжать отсюда…

Мы внезапно встретились взглядом. В глазах у неё стояла мольба.

— И как же надоели эти оркские хари дома! Пожалуйста, забери меня с собой! Я буду тебе хорошей спутницей жизни, обещаю! Только возьми!

Что я мог ответить на это? Что никакого «завтра» для нас не будет? Я вновь окажусь в «Совёнке», а она забудет обо всём, что между нами приключилось. Но скажи так — она ничего не поймёт и попросту рассердится, подумав, что я решил от неё отделаться. Нет уж, пусть лучше сладкий туман иллюзий, чем горькая истина.

Недаром существует ложь во спасение…

— Сделаю всё, что смогу, — как можно более уверенным тоном пообещал я. Ларисе этого хватило: положив голову на мою грудь, она принялась тереться носиком.

— Любимый…

Я погладил её по волосам.

— Можно, я буду звать тебя Ларой?

— Зови…

Её дыхание постепенно становилось всё более спокойным, и вскоре она блаженно посапывала у меня на плече. Мне же не спалось, и поэтому, аккуратно высвободившись, я отправился немного пройтись по лесу. Заодно и справил малую нужду.

Возвращаясь обратно, я услышал чьи-то крадущиеся шаги неподалёку. Лина! А она что здесь делает?

— Далеко собралась? — весело окликнул её я.

От неожиданности она отпрянула назад, выставив перед собой нож.

— Ты пришла убить меня? — почему-то совершенно спокойно поинтересовался я, словно речь шла о покупке в магазине.

— Не тебя. Её.

— И ты могла бы вот так запросто подойти и зарезать человека?

Плечи Лины поникли.

— Ты прав, я не убийца. Пока шла сюда, не думала об этом, меня переполнял гнев. Но теперь понимаю — нет, не смогла бы.

— Если только себя, — тихо добавила она.

Я внутренне содрогнулся, вспомнив ту, давнюю сцену. Лена стала моей третьей любовью, когда я порядком устал от вечного нахальства Алисы и её палёной водки. Казалось, завоевать сердечко девушки с фиолетовыми волосами проще простого: скажи ей пару комплиментов, своди на прогулку под Луной, и вот она уже тает от любви как снег под ярким солнцем.

Но недаром говорят: у каждой розы свои шипы.

Три раза всё прошло гладко, а на четвёртый… видно, что-то сказал или сделал не так, её едва удалось спасти. С той поры я зарёкся строить с ней отношения.

— Но почему? — только и смог вымолвить я.

И тут Лину прорвало.

— Почему?? И ты ещё спрашиваешь?!? А почему всё лучшее на свете достаётся таким, как она? Наглым, беспринципным, зато хорошо знающим, с какой стороны у бутерброда масло! Неужели вас, мужчин, совершенно не интересует нежность взаимных чувств, романтика первых свиданий, счастье единения душ, а нужен лишь грязный животный секс? Если так, то подобные особы охотно вам его предоставят. Особенно по пьяной лавочке!

— Не говори так! Лариса совсем не такая! Ты её попросту не знаешь!

— Отлично знаю. Она именно такая, и никогда уже не станет другой. Но ты! Я могла бы простить любой твой выбор, но такой!! Обколотая зэчка с бицепсами вместо мозгов! Ты горько пожалеешь, что вообще связался с ней!

— Возможно, когда-нибудь, со временем, — примирительно произнёс я, не желая, чтобы вопли Лины разбудили Ларису. Трагедии в этом случае точно не избежать.

Но, наверное, лучше бы я этого не говорил.

В глазах Лины внезапно зажёгся дьявольский огонь, а по губам зазмеилась улыбка.

— Пожалеешь. И быстрее, чем сейчас думаешь. И вот тогда…

Поднеся ко рту нож, она язычком провела по лезвию.

— И тогда я буду ждать тебя. И мы ещё станцуем вместе. До скорой встречи!

Издевательски помахав окровавленным ножом на прощание, она скрылась в лесной глуши. Во все глаза я смотрел ей вслед.

Вот тебе и девочка-тихоня…

Права оказалась народная мудрость — в тихом омуте черти водятся.

Придя в себя, я вернулся к Ларисе. Та продолжала спать, улыбаясь во сне улыбкой младенца. Я забрался к ней под бочок, и она инстинктивно прижалась ко мне.

Продрыхли мы почти до полудня — будить нас было некому, а сон на лоне природы особенно крепок. После нескольких минут взаимной нежности мы отправились обратно в лагерь — пора начинать сборы. Ведь сегодня последний день смены.

Лариса сразу умчалась к себе, я же особо не спешил — всё, что нужно, сложено в чемоданчике под кроватью. Но едва добрался до домика Ольги Дмитриевны, из репродукторов послышалось:

А когда мы увидимся вновь,

Тихо ветеp ночной будет петь о своем,

И на миг позабыв что такое любовь,

Мы с тобою начнем

Танцы вдвоем, стpанные танцы…

Я замер на месте. Такой песни на кассете Мику не было.

И я сразу понял, кому она предназначалась.

Она предназначалась мне.

Сломя голову, я помчался к зданию музыкального кружка. Но тот оказался закрыт; заглянув в окно, я увидел, что внутри никого нет.

А песня меж тем продолжалась:

Ты забудешь вопpос, но я помню ответ,

Дpуг без дpуга мы не умpем.

Светом утpенних звезд наш последний рассвет

позовет нас, и мы начнем

Танцы вдвоем, стpанные танцы,

День пеpеждем, не будем пpощаться,

А ночью начнем…

Пришлось бежать к домику Мику. К счастью, та оказалась на месте — расчёсывала свои длинные волосы. И очень удивилась, увидев меня.

— Лина? Нет, сегодня не встречала. А музкружок я ещё вчера закрыла и отключила аппаратуру. А что случилось?

Ничего не ответив, я рванул к себе — время поджимало. А оттуда прямиком на остановку. И выдохнул с облегчением, когда в толпе отъезжающих заметил Лину.

— Можно тебя на минутку? — обратился я к ней, и Лина с недовольным видом прервала болтовню с подружками.

— У тебя всё в порядке? — шёпотом осведомился я, когда мы отошли в сторону.

— У меня да, а вот у тебя? — язвительно ответила она. — Девчонки рассказали, носился по лагерю как угорелый, народ своим видом пугал.

— Ты песню слышала?

— Какую ещё песню? Радиорубка сегодня не работает.

Получается, её слышал только я?

Лина глядела на меня с жалостью, смешанной с иронией. Так смотрят на убогих.

— Ты, похоже, попросту перетрудился на любовном фронте, вот и мерещится всякое! Ладно, иди, а то вон твоя благоверная чешет, своего ненаглядного обнять спешит!

Слова её так и сочились ядом, но на разборки времени уже не оставалось — Лариса уже поравнялась со зданием кибер-кружка. Бросившись навстречу, я галантно принял её сумку. И мы сразу же сели в автобус.

Лариса радостно щебетала, в красках расписывая, что мы станем делать по приезде в райцентр. Я по мере сил изображал на лице веселье и поддерживал её болтовню — пока глаза мои не сомкнулись от усталости.