Бесконечное Лето: в плену у Матрицы.

Глава 18

Глава 18.

Очнувшись в очередной раз в «Икарусе», я не поверил своим глазам.

Автобус был набит битком. Все мы приехали одновременно. Такого ещё никогда не случалось.

Однако лагерь вновь назывался «Совёнок». А кое-кто даже вернул себе изначальные имена — вожатой вновь оказалась Ольга Дмитриевна, юных гениев кибернетики, как и в «старые добрые времена» звали Шуриком и Электроником, а рыжая оторва вновь стала Ульяной. По возрасту, правда, сравнялась с остальными пионерками. Лена теперь оказалась Викой, Алиса — Сабриной, Мику почему-то решила взять себе библейское имя Мария, а вместо Слави в лагерь приехала Силви. Как выяснилось позже, она из Финляндии, и в переводе с финского её имя означало «из леса». Вот только меня она не узнавала, хотя и смотрела взглядом, полным дежавю. Когда тебе кажется, что этого человека ты уже встречал, но упорно не можешь вспомнить, где и когда.

Автобус я покидал последним, по-джентльменски пропустив вперёд пионерок, спешивших побыстрее покинуть душный салон. И только тогда взглянул на его номер.

444.

Почему-то стало немного не по себе от такого числа. Но ещё ужаснее стало другое открытие.

Весь корпус автобуса выкрашен чёрной краской. И сам он очень напоминал катафалк.

Разумеется, никто, кроме меня, этого не видел — оказавшиеся на свежем воздухе пионеры шумно радовались жизни. В руках у многих я заметил мобильники — примитивные, кнопочные, но уже прогресс в сравнении с изначальным «Совёнком». Похоже, здесь начались двухтысячные.

Но не все были настроены благодушно — Сабрина и Ульяна шумно переругивались, по всей видимости, продолжая начавшуюся ещё в автобусе перепалку.

— Не приближайся ко мне! Мне такая подруга и даром не нужна! И жить с тобой не буду!

— Подумаешь! Меня вожатая в свой домик пригласила! А ты будешь с ним!

И Сабрина указала на меня пальцем.

— Да лучше с ним, чем с тобой!

— Вперёд. Спорим, он тебя в первую же ночь натянет?

Ульяна запустила в неё огрызком яблока и повернулась ко мне.

— Ну как, готов стать моим соседом? Только, чур, без баловства, а иначе нос откушу!

— Как прикажете, мадемуазель! — приложив руку к сердцу, я отвесил шутливый полупоклон.

— Тогда общий язык найдём! Ща закинем шмотки, и на ужин!

— Разве уже время ужина?

— А то! Вон сколько часов в дороге провели, пора слегка подкрепиться!

Котлету за ужином тырить она не стала, более того — предложила свою!

— Я вегетарианка, мясное не ем, поэтому забирай, если хочешь!

Пришлось брать, хотя и одной вполне хватило бы. После ужина она убежала пинать мяч, а я собирался позвонить, но в домике медсестры до самой ночи горел свет — чем там могла заниматься Виола, ума не приложу. Самогон гнала, что ли? Или пьянствовала с вожатой? Заглянуть в окно не решился — а вдруг заметит? Ладно, вся смена впереди, ещё успею.

На следующий день мне, как обычно, вручили обходной с наказом подписать сегодня же. Причём сказано было таким тоном, что не осталось никаких сомнений — да, это прежняя Ольга Дмитриевна. Хотя я предпочёл бы, чтобы на её месте была Оксана Дмитриевна. Уже собравшись выполнить приказ, внезапно вспомнил — я ведь так и не сдал обходной в ту смену! Сложенный вчетверо листок остался при мне. Немного подумав, я решил его использовать, а чистый лист сохранить — вдруг пригодится. Но, чтобы не вызвать подозрений, вначале отправился потусоваться по окрестностям.

А потом Ульяна и Силви позвали на пляж загорать. Я ничего не имел против. В процессе купания каждая из них поймала по раку, и попытались устроить поединок на клешнях, однако членистоногие упорно не хотели сражаться друг с другом. Пришлось отпустить их на волю, в родную стихию.

В самый разгар веселья на пляж заявилась Сабрина.

— Прохлаждаетесь, значит? А благоустройством лагеря кто будет заниматься, дядя Плюшкин?

— Вот ты и занимайся, если приспичило! — нахально ответила ей Ульяна.

— Ах, вот как? Да я тебя за такие слова…

— Девочки, пожалуйста, не надо ссориться! — испуганно пролепетала Силви, но не тут-то было.

— Скажу Ольге Дмитриевне, сортиры до конца смены чистить будешь!

— Это мы ещё посмотрим, чьё место будет у параши! Верно, Семён?

Я предпочёл бы не влезать в девчачьи разборки, но иного выхода не оказалось.

— Давайте так: сегодня отдыхаем, а завтра занимаемся делами.

— Поняла, коза? Иди, отдыхай! — обрадовалась поддержке Ульяна.

— Ладно, мы ещё поговорим!

И Сабрина удалилась, что-то бормоча себе под нос.

Провалялись мы на песочке до самого ужина, а после него я отправился на сольный концерт классической музыки, который давала Мария. Пошёл не из-за очень большой любви к данному виду искусства, а скорее чтобы поддержать музыкальный талант, который, как и любой другой, очень быстро чахнет, если не находит поклонников. Ведь, кроме меня, пришла только Вика, остальные разбежались кто куда, но девочка с аквамариновыми волосами и такой аудитории была рада. Исполнив несколько несложных композиций на рояле, она взяла в руки скрипку — хотя раньше при мне никогда на ней не играла, предпочитая гитару.

Завораживающие звуки заполнили помещение музыкального кружка. Я сразу же узнал мелодию, нравившуюся мне и раньше — из советского мультфильма про инопланетянина, способного принимать форму встреченных им объектов, и любопытства ради заглянувшего на нашу планету, где он поначалу напугал отдыхавшего у озера художника, а потом они подружились. Вот только название того мультика никак не мог вспомнить.

Более того: погрузившись в раздумья, в какой-то момент я обнаружил, что странным образом Мария изменилась: её волосы почернели, равно как юбка и пионерский галстук, а в чёрных глазах отражался блеск Луны, уже успевший появиться в небе. Вдобавок она тихонько подпевала себе под нос слова незнакомой мне песни:

It was a dark before a light,

Black color was before a white,

You may be right, you may be wrong,

To know truth you must be strong…

Я тряхнул головой, разрывая колдовское очарование. Передо мной снова была привычная мне Мику. И опять знакомая вещь, хотя не сразу догадался, откуда она. А когда сообразил, сердце сжалось в груди. Ведь это же из той самой песни, которую никто, кроме меня, не слышал! Тут же вспомнились и слова: «…а когда мы увидимся вновь, тихо ветер ночной будет петь о своём…».

Вика слушала, прикрыв глаза, и в мыслях своих наверняка была далеко отсюда.

Неудивительно, что потом мы наградили музыкантшу аплодисментами.

Раскрасневшись от смущения, Мария раскланялась и переключилась на игру на саксофоне. Но ни саксофон, ни тем более гитара не впечатлили меня так, как скрипка. Её стоило оставить под конец.

По окончании концерта мы ещё немного поговорили о музыке в частности и искусстве в целом. Сошлись во мнении, что классика не зря является таковой — её будут смотреть и слушать и сто, и двести лет спустя, а какие-нибудь «буги-вуги» забудутся очень быстро — через десяток лет никто уже не вспомнит ни текст, ни имя автора. В чём убедился собственноручно, попытавшись вспомнить исполнителей и их хиты, бывшие на пике моды в начале двухтысячных. Но кроме Земфиры и группы «Тату» с ходу не вспомнился никто.

Я вызвался проводить девушек до их домика — они вновь, как и когда-то, жили вместе. Ну а оттуда прямиком до медпункта.

И опять свет в его окнах. Чем там второй вечер подряд занята Виола? На сей раз любопытство пересилило и, стараясь не наступать на сухие ветви, я подкрался к одному из окон. Увы, оно оказалось плотно зашторено, и ни единого звука не доносилось изнутри. Разумеется, я мог постучаться под предлогом получить таблетку от головной боли, но интуиция подсказывала — лучше этого не делать. Тем более что струившийся из окна свет казался неживым, каким-то белесо-гнойным. Таким в компьютерных играх горят глаза у всякой нечисти.

Прождал чуть ли не час, но ничего не изменилось, пришлось отправляться обратно несолоно хлебавши. Ульянка уже дрыхла без задних ног — набегалась, наверное. Я не стал её будить, просто забрался в свою постель и заснул.

А на третий день начались приключения, причём с самого утра. Не успел продрать глаза, как нарисовалась Сабрина.

— Тебе велено через пятнадцать минут быть на пляже у лодочного причала, — без всяких предисловий начала она, обращаясь ко мне.

— А ты, как и другие, должна оставаться в домике, — это уж относилось к Ульяне.

— С какой стати? — огрызнулась та.

— Так приказано. Ослушаешься, будешь сидеть под домашним арестом до конца смены.

— Что-то случилось? — обеспокоился я.

— Да. Поэтому не мешкай, через пятнадцать минут на пляже.

И, развернувшись, ушла.

— Не ходи! — принялась уговаривать Ульяна. — Не к добру это!

— Раз пообещал, значит, должен. Не волнуйся за меня, всё будет хорошо.

Хотя у самого на душе скребли кошки.

Прибыв к указанному месту, я удивился — кругом никого, и всё вокруг как обычно. Но удивление продлилось недолго.

На дальней оконечности пляжа показалась Ольга Дмитриевна. Со стороны лагеря ко мне направилась Виола, поигрывавшая шприцом с жидкостью цвета денатурата внутри, а из помещения лодочной станции вынырнула мерзко улыбавшаяся Сабрина с огромным гаечным ключом в руках.

Надо же было так глупо попасться в ловушку. И предупреждали ведь! Подвела дурацкая самоуверенность — с двумя агентами справился, справлюсь и с третьим. Но сразу с тремя…

Встретившись взглядом с вожатой, я невольно вздрогнул — сквозь зрачки её глаз на меня смотрел Чужой.

— Семён, — холодно произнесла она, — ты знаешь, кто мы и зачем здесь.

Я кивнул в знак согласия. Отпираться было бессмысленно.

— Тогда предлагаю вот что: ты не оказываешь сопротивления, а я гарантирую тебе райские сны: собственный остров на Средиземье, яхту и целый гарем из знойных девушек, умелых в любви, не чета здешним соплячкам. Ну и многое другое по мелочам. Устраивает?

Я оглянулся. С трёх сторон враги, с четвёртой — река. И ни одной лодки рядом. Да, в безвыходной ситуации разумнее всего сдаваться. Но помимо разума существует ещё и сердце.

— Заманчивое предложение, — с едва заметной усмешкой ответил я. — Только спать мне совершенно не хочется.

— Что ж, ты всегда был упрямцем, — сузились глаза Ольги Дмитриевны. — И думал не головой, а совсем иным местом. Теперь пеняй на себя.

— Будешь знать, как подделывать мою подпись, пионэр, — прошипела Виола. Похоже, если бы пошёл с обходным к ней, ещё вчера получил бы порцию «вакцины».

— Эй, что тут происходит? — послышался издалека голос Ульяны.

— Уля, уходи отсюда! — заорал я во всю глотку.

— Семён, держись! Я сейчас приведу остальных!

Похоже, она догадалась, чем тут пахнет дело.

— Сабрина, — скомандовала вожатая, — ликвидируй этот объект.

— С удовольствием!

И, перехватив поудобнее увесистый ключ, та устремилась вдогонку за Ульяной.

— Лариса, подожди! — окликнул я её.

Дёрнувшись, Сабрина застыла на месте, выронив ключ.

— Лара… помнишь ту ночь на озере, где мы были вдвоём?

Глаза Сабрины помутились и прояснились вновь.

— Да, я помню…, - глухо, словно отходя от тяжёлого сна, произнесла она. — Но почему мы здесь? И что тут делают эти суки?? Они пришли обидеть тебя?!? Да я им ща все патлы повыдёргиваю!!

Я победно улыбнулся. Да, это была она, моя Лариса. И она стала со мной плечом к плечу.

Вожатая и Виола обменялись тревожными взглядами, но от своих планов отказываться не собирались. Медсестра взяла шприц наизготовку, и я понял, что сейчас последует.

— Лара, возьми её на себя, а я займусь Ольгой!

И отпрыгнул в сторону. Вовремя: шприц, нацеленный мне в грудь, просвистел мимо.

Лариса не растерялась — похоже, ей не впервой было участвовать в подобных разборках. Устремившись к медсестре, она, присев на ходу, зачерпнула ладонью пригоршню песка и запустила его прямиком той в лицо.

Виола, естественно, к подобному оказалась не готова — выронив очередной шприц, кинулась протирать глаза. Лариса прыгнула на неё, как дикая кошка, и обе покатились по земле, пытаясь добраться до горла друг друга.

— Я тебе ща такую гехромию покажу, век не забудешь!!

К сожалению, я ничем не мог ей помочь — главный враг ещё оставался неповерженным.

— Да, ты стал сильным, «вирус», — ядовито улыбнулась Ольга Дмитриевна. — Но тем интереснее будет поиграть с тобой в кошки-мышки. Ты недооцениваешь мощь Системы, за тебя попросту ещё не брались всерьёз. И я лично постараюсь, чтобы твои сны были наполнены самыми отъявленными кошмарами. Тебя будут четвертовать, заживо сдирать кожу, вливать в глотку расплавленное железо — и твоим мучениям никогда не наступит конец!

— Не слишком ли много громких слов? — иронично перебил её я.

— Ты прав. Пора с этим покончить!

И в её руке появился световой меч, чьё лезвие полыхало яростным рубином.

— Я принимаю бой, — решительно и твёрдо ответил я.

Рукоятка меча, ярко светившегося изумрудом, легла в мою ладонь.

Мы взялись прощупывать оборону друг друга — она метала молнии, которые я отбивал без труда, и в свою очередь пытался сбить её с ног телекинетическими толчками. На пляж начал прибывать народ — первой явилась Ульяна, за ней Мария и Вика, следом — Женя и Силви.

— Помогите Сабрине, она за нас! — крикнул я.

Навалившись все вместе, девчонки быстро одолели медсестру и связали ей сзади руки.

Ольга меж тем решила сменить тактику.

— Семён, — неожиданно ласковым голосом произнесла она, — а зачем нам вообще сражаться? Ведь мы могли бы любить друг друга. Посмотри, разве я не красива? И разве не обо мне ты мечтал, засыпая на соседней койке? Я могу подарить тебе любовь, какой ты ещё никогда не испытывал. И буду принадлежать тебе вся, без остатка. Желаешь испытать неземное блаженство? Достаточно лишь сказать «да», и врата рая распахнутся перед тобой.

Я опустил свой меч. Да, всё так, близость её тела частенько кружила мне голову, но без её позволения я не решился бы на активные действия. Непреодолимое желание войти в неё, познать её прямо здесь и сейчас ударило в голову, и я непроизвольно сделал шаг вперёд.

— Семён, не верь ей! — врезался в подсознание отчаянный крик Силви. — Она сколько раз жаловалась, как её напрягает соседство с прыщавым подростком, которого нельзя даже использовать как мужчину!

— Ах ты, мразь! — развернувшись, вожатая запустила в неё молнию, и Силви упала. Девчонки кинулись ей на помощь.

С улыбкой на лице Ольга Дмитриевна повернулась ко мне обратно, но очарование саруманового голоса уже растаяло как дым.

— Прыщавый подросток, значит? — с усмешкой отреагировал я. — Оля, а зачем тебе вообще мужчины, если в твоём ящичке в шкафу целый набор фаллоимитаторов?

— Круто ты её опустил, зачёт! — расхохоталась Лариса. — Так даже у меня не получилось бы!

Вожатая буквально побагровела от гнева. Если бы взглядом можно было испепелять, от меня не осталось бы даже золы.

— КАК ТЫ МЕНЯ НАЗВАЛ?!? ВЗРОСЛЫМ НУЖНО ГОВОРИТЬ «ВЫ»!!

— Оленька, а ты уверена, что вообще взрослая?

Это стало последней каплей. Перехватив двумя руками меч, она одним прыжком преодолела разделявшее нас расстояние и рубанула сверху вниз — такой удар мог бы расколоть надвое гранитную глыбу. Вот только меня на том месте уже не было.

Ярость сыграла с ней ту же шутку, что и с быком на корриде — ослеплённый ею, он атакует красную тряпку, а не матадора. Пылая гневом, она обрушила на меня целую серию ударов — я едва успевал уклоняться и парировать. Она явно была сильнее — мне приходилось потихоньку отступать, и я вскоре понял её тактику: загнать на лодочную станцию, откуда лишь одна дорога — в воду, где я не смогу воспользоваться своим оружием.

— Чего застыли столбами? — напустилась на других девчонок Лариса. — У кого чего под рукой, кидайте в неё!

В вожатую полетели мелкие камушки, огрызки яблок, словесные оскорбления. Всё это пусть и не наносило особого урона, но не позволяло сконцентрироваться на решающем ударе.

Неизвестно, чем закончилось бы дело, если бы не игла, вонзившаяся в какой-то момент в шею Ольги Дмитриевны.

Ойкнув, она отвлеклась на секунду, и мне этого хватило.

Изумрудное лезвие по рукоятку вошло в её грудь. И оба меча погасли одновременно.