Бесконечное Лето: в плену у Матрицы.

Туман над "Совёнком" — последняя часть истории

Ещё один шаг в сторону, теперь уже от «После Совёнка».

Туман, окружавший меня, слегка рассеялся, и сквозь его пелену проступили очертания строений, которые я не забуду до конца своей жизни. Но… разве «Совёнок» не был разрушен во время катаклизма, устроенного Матрицей? Тем не менее, я снова здесь. И опять, как тогда, мне придётся искать ответы, почему и для чего я тут оказался.

Домики пусты, в том числе и тот, где я когда-то провёл почти сотню смен. И никаких личных вещей — словно здесь никто никогда не жил. Несколько раз крикнул «Ау!», но ответом мне было лишь печальное завывание ветра. Однако не оставляло ощущение взгляда в спину — очень неприятного, скользкого. Что ж, постараюсь быть начеку.

Выйдя на площадь, я машинально оглянулся на памятник. Что-то с ним не так, но из-за тумана я не мог понять, что именно. И лишь подойдя поближе, понял.

То был памятник вовсе не Генде.

На постаменте стояла Она.

Неведомый скульптор, используя фрагменты чёрного и белого мрамора, настолько точно передал черты лица и формы тела, что Она казалась живой.

Залюбовавшись, я подошёл вплотную, и, приподнявшись на цыпочках, поцеловал кончик её туфли.

Сухой треск, и меня буквально засыпало градом каменных осколков. А когда смог поднять глаза кверху, то увидел невероятное — статуя ожила.

Улыбаясь, Эйми спрыгнула вниз — прямо мне на руки.

— Значит, это и есть твой лагерь? — уточнила она, аккуратно высвободившись из объятий. — Честно говоря, мне тут совсем не нравится.

— Просто погода сейчас не очень, а так в принципе жить можно.

— Не в том дело! Разве не чувствуешь — здесь сам воздух пропитан злом?

Разумеется, мне и самому было не по себе, но признаваться в том не хотелось. Поэтому Эйми взяла инициативу в свои руки.

— Нужно уходить отсюда немедленно! Здесь есть выход?

— Разумеется! Идём!

И мы направились к автобусной остановке.

Однако добраться до неё нам не было суждено.

На подходе к зданию, где в «старые добрые времена» обитали кибернетики, навстречу нам сквозь приоткрытые ворота лагеря вышла Алиса. В её правой руке был зажат топор.

— Далеко собрались, любовнички?

Последнее слово было произнесено с такой ненавистью, что я поневоле отшатнулся.

— Мы не выпустим вас из лагеря, — с безмятежной улыбкой произнесла появившаяся из здания кибер-кружка Лена, поигрывая огромным ножом, покрытым бурыми пятнами — не то ржавчина, не то запёкшаяся кровь.

— Ты нашшшшш, Семён, нашшшшшшш, — прошипела Юля, спрыгивая вниз с крыши здания напротив. Тускло блеснула сталь её когтей.

— Это мы ещё посмотрим! — запальчиво воскликнула Эйми. В её руке появилась чёрная роза, ярко загоревшаяся красным. И три огненных лепестка сорвались с неё, устремившись каждый к своей цели. Однако, встречаясь с ней, они рассыпались искрами, не причиняя особого вреда.

— Проклятие! Они порождения Тумана, и пока он царит над лагерем, моя магия бессильна. Будь я магом Воздуха, возможно, мне удалось бы разогнать его, но Огонь слишком слаб против Воды…

Я мало что понял из сказанного, да и не до того стало — все три девушки медленно направились к нам.

— Брось её, и мы снова будем счастливы вместе! — демонически расхохоталась Алиса.

— А о ней мы позаботимся, — продолжала улыбаться Лена.

И я догадывался, каким образом. Но и мысли не допускал о подобном исходе событий.

— Скорее, за мной, выберемся отсюда кружным путём! — и, развернувшись, мы побежали обратно.

Однако всё оказалось непросто: попытка свернуть в сторону леса, пробежавшись меж душевыми и административным корпусом, была блокирована Мику, выбравшейся из музыкального кружка. В её глазах горел красный огонь, а рука сжимала пилу, покрытую такими же бурыми пятнами.

— И ты туда же, сестрёнка? — с укоризной произнесла Эйми.

— Ты мне больше не сестра! Ненавижу тебя!! И с удовольствием посмотрю, какого цвета твои потроха!

— Что ж, ты сама выбрала это. Больше помощи от меня не жди.

Но и нам рассчитывать на чью-либо помощь не приходилось. Хуже того, помчавшись меж домиками в сторону сцены, напоролись на Женю, вооружённую молотком для забивания гвоздей.

— Библиотека закрыта, читателей не обслуживаем, — деревянным голосом сообщила она.

— Ну и не надо!

Пришлось сворачивать вновь, теперь уже в сторону спортплощадок. Но и там нас уже поджидали — Ульяна с самым серьёзным видом размахивала сапёрной лопаткой. А со стороны лодочной станции приближалась неулыбчивая Славя, поигрывавшая плетью. Чёрная мантия развевалась за её плечами.

— Ты должен вернуться к нам, Семён, — осуждающе произнесла она. — Ты обязан это сделать. Иначе нет тебе прощения. А ей приговор уже вынесен.

— Не судите, да не судимы будете! — огрызнулась на это Эйми. Славя в ответную попыталась достать её плетью. Пришлось отступать в сторону площади — все иные пути оказались перекрыты.

Оказавшись у постамента, Эйми взмахнула розой вновь, и нас окружил огненный круг.

— Вот. Им не переступить черту, и пока мы внутри, мы в безопасности.

Вовремя — я, наверное, не успел бы сосчитать и до десяти, как нас окружили. Не рискнув штурмовать огненную преграду, девушки решили взять нас измором. Расположившись по периметру, они принялись осыпать «разлучницу» насмешками и проклятиями, попутно продолжая уговаривать меня «одуматься», пока не поздно.

— Патовая ситуация, — уныло прокомментировал я. — Им не войти, а нам не выйти из круга.

— Ну, ты-то выйти можешь, — усмехнулась Эйми, — тебя они не тронут. Но помни: сделав шаг наружу, внутрь уже не попадёшь.

— И не собираюсь. Я останусь с тобой и разделю твою судьбу.

— Уверен?

— Да.

Поняв, что не шучу, Эйми выдохнула с облегчением.

— Пусть так. Одна судьба на двоих.

И её ладонь нашла мою ладонь.

Завидев это, девушки буквально взвыли от ярости. Юля попыталась было преодолеть огненную преграду, но с визгом отскочила обратно. Запахло палёной шерстью.

— Сколько мы сможем продержаться?

— Не очень долго. Ведь мне приходится поддерживать огонь, а на это расходуется энергия. Когда её запас подойдёт к концу… думаю, ты догадываешься, что последует.

Ещё бы я не понимал! Вон, облизываются в ожидании, бросая плотоядные взоры — ждут не дождутся, когда удастся добраться до нас.

— И у нас нет никаких шансов?

— Теоретически есть. Но это будет больно.

— Пусть лучше так, чем ждать неминуемого конца.

— Готов терпеть боль? — Эйми усмехнулась уголками губ. — Что ж, моё дело предупредить. Я могу попробовать телепортировать нас отсюда. Но пока читаю заклинание, тебе придётся держать мой талисман.

— Какие проблемы? Запросто!

— На самом деле проблема есть. Мой цветок не любит прикосновения чужих рук и попытается вырваться. Если не удержишь или уронишь его, охранный огонь погаснет.

— Раз другого выхода нет, приложу все силы.

— Тогда вперёд! — и она вручила мне розу, а сама, отрешившись от происходящего, принялась нараспев декламировать слова заклинания.

Да, меня предупредили, что будет больно. Но я не ожидал, что настолько. Шипы мгновенно впились в кожу, как показалось, прямиком в нервы. Мне пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы инстинктивно не разжать ладонь.

Слегка придя в себя, я смог разобрать несколько слов. Что-то очень знакомое… да она же читает моё собственное стихотворение! Ещё бы не узнать! Однако там целых шесть четверостиший, я не выдержу столько!

А придётся, ехидно шепнул внутренний голос. Если проявишь слабину, будет больнее, когда твою любимую растерзают прямо у тебя на глазах. Да и тебя самого едва ли оставят в живых.

Да, трудно не согласиться — в лицах и очертаниях фигур девушек «Совёнка» уже мало что оставалось человеческого, а выкрики и вопли всё больше напоминали завывания.

Мгновенье спустя боль накатила с новой силой. И мне уже стало не до происходящего вокруг. Цветок и впрямь начал дергаться, разрезая плоть не хуже бритвенных лезвий. Ладонь мгновенно окрасилась красным, и капли крови падали на землю, приводя окружавших нас монстров в неистовство. К счастью, огонь пока ещё удерживал их на расстоянии.

Более того, в шипах, похоже, содержался яд — рука онемела, и цвет её стал бледно-зелёным. Перед глазами всё плыло, а к горлу подкатил ком. Ещё немного, и меня вывернет наизнанку…

И вот, когда судорога едва не повергла наземь, всё кончилось. Боль ушла, не осталось даже шрамов. И в руке моей вместо розы теперь была зажата орхидея. От тумана, царившего над лагерем, равно как и от него самого, не осталось и следа. В безоблачно-синем небе ослепительно сияло солнце, и лучи его отражались бликами на поверхности моря, простиравшегося до самого горизонта. К нему вела обсаженная кипарисами лестница из розового мрамора, и мы находились в самом её начале.

Повернувшись, я встретил её улыбку.

— Ну, вот и всё. Здесь они нас не достанут.

Да, теперь «Совёнок» навсегда остался позади. Меня с ним больше ничего не связывало.

И мы рука об руку побрели по лестнице вниз — прямо к пристани, где нас уже ожидал корабль под белоснежными парусами.