Берс-2. И один в поле берс

Глава 34

Глава 34

— Муууу!.. — донесся, сквозь свист встречного ветра, рев стосковавшегося за ночь по беседе пита.

— Да понятно, что за живу, для пассий своих, мужики рубятся, — ответил я, отгородившись от раздирающего щеки воздушного потока освоенной накануне четвертой стойкой Стального вепря. — Но, блин, это ж люди — не звери. Должны ж быть какие-то рамки…

— Муууу?..

— Уж чья бы корова мычала! Пардон, за каламбур.

— Муууу!..

— Ага, вот, прям, ты у нас эстет, блин!.. Жарит буренок и тут же, в порыве страсти, бошки им отгрызает! А следом и прочую говядину телок свеже-оттарабаненных подъедает, с костями и потрохами. Так что остаются от бедняжек в конце лишь рожки да ножки.

Набрав стандартную километровую высоту, Зараза широко раскинул крылья и, поддерживая ускорение резкими косыми махами, стрелой понесся к очередной намеченной мною на карте цели.

— Муууу!..

— Нашел чем гордиться — ничего он от буренок не оставляет! Целиком сжирает — проглот!

— Муууу!..

— О-ооо! Пипец, добрый. Всего семерых подружек рогатых в этот раз схомячил. А в предыдущий раз скольких осчастливил, стесняюсь спросить?

— Муууу!..

— Со счетом в тот раз не заморачивался, значит? Оттягивался по полной!

— Муууу?..

— Зашибись! Я ж еще, в итоге, и душный тип.

— Муууу!..

— И че, что предыдущие коровенки все возродились?.. Это ж не нормально — жрать самок своих!

— Муууу?..

— Слышь, извращенец рогатый, ты за базаром следи! Я культурный человек и дичью такой заниматься не собираюсь!

— Муууу?..

— Че ты там видел⁈ Я сексом занимался на кровати в спальне с девушкой своей, между прочим.

— Муууу?..

— Какая сотня баб?.. Их меньше там было.

— Муууу!..

— Конечно, мне видней!

— Муууу?..

— Что значит: ну и кто из нас двоих извращенец?

— Муууу!..

— Ой, вот ща не надо, а!.. Да, в этот раз все шишки посыпались на меня, а до тебя с утра никто не докопался. Но! Это чисто обстоятельства так сложились. Ратники с алтаря недавно откинувшиеся еще не успели живы в обнулившихся Запасах скопить. И с такими же пустыми пассиями им нечем пока что делиться — у самих впритык, чтоб не сдохнуть. Вот и возник такой болезненный ажиотаж к мой персоне. Даже мамаша в этот раз со мной вела себя, как паинька — ни разу не поцапались.

— Муууу!..

— Ой, много ты понимаешь, проглот рогатый.

— Муууу?..

— Сам увидишь, когда, через неделю, в следующий раз на побывку в родовой дом прилетим, мужики, на алтаре воскресшие, уже обвыкнутся и бабенок своих в привычный оборот возьмут. Потому, надеюсь, больше такой ажиотации вокруг моей персоны не возникнет.

— Муууу!..

— Да пошел ты, пессимист хренов… Э-э, Зараза, хорош чудить! Ты ж семерых буренок за ночь сожрал, а до этого ыыбжа здоровенного накануне схомячил! Нахрена сдались тебе эти мелкие утки? Одни перья да кости!

— Муууу!.. — азартно взревел грома-бык, ныряя вниз и пристраиваясь в хвост подвернувшемуся некстати косяку.

— Охотник он, блин! Когда ж, наконец, пернатые эти все на юг свалят⁈ Задолбали, кряквы озабоченные, от дела отвлекать своими перелетами…