Белый Шиповник и Черные Ягуары

ГЛАВΑ 22

За завтраком Инса не выдержала и всё-таки поинтересовалась у Терда, не общался ли он накануне с Ренцем.

— Переживаешь за него? — улыбнулся друг.

— Ну, не то чтобы, — попыталась сделать равнодушный вид Инса, — просто странно, что подарок он прислал, а сам не объявился.

— Да, элеффарский ландыш — подарок шикарный, — заметил Терд, — золотых тридцать стоит.

— Сколько?! — Инса чуть не подавилась. — Это же полторы повышенные стипендии. На что он жить-то будет?

— Всё-таки переживаешь, — удовлетворенно констатировал Терд.

— Да что ты заладил: «Переживаешь — не переживаешь»? — насупилась Инса. — Как будто мои переживания — это такое волшебное средство, от которого все проблемы в отношениях решатся сами собой.

— Ну, не все, — признал Терд, — но если он тебе небезразличен, значит, ты всё-таки дашь ему возможность всё исправить.

— Не знаю, — печально вздохнула Инса, — пока мне совершенно не хочется этого делать. Мне вообще начинает казаться, что всё это совершенно безнадежно.

— Почему? — удивился Терд.

— Потому что я вообще не понимаю, как так можно: считать меня самым дорогим человеком на свете и при этом совершенно не заботиться о моих чувствах. У меня это просто в голове не укладывается.

— Вот умеете же вы, женщины, создавать проблемы! — в сердцах воскликнул Терд.

— Чего?! — возмущенным хором отозвались Кита и Инса.

— Парень любит, как может, и ухаживает, как умеет, понятно?! — ринулся на защиту Ренца Терд. — Вам всё подавай каких-то идеальных, которые никогда не ошибаются. Α он живой, настоящий и со своими проблемами. И не всё у него получается наилучшим образом.

— Что-то мне кажется, что ты это сейчас не только о Ренце, дружок, — проницательно заметила Инса. — Что у вас случилось?

Кита потупилась, а Терд тяжело вздохнул.

— Нет уж, давайте, быстренько признавайтесь, а то уже пора на занятия, и я изведусь от любопытства, — настаивала Инса.

Но друзья упорно молчали, и до начала занятий что-нибудь выяснить ей так и не удалось.

Но Инса была упорной, в чем-то даже и поупорнее Ρенца, поэтому она решила порасспросить их по отдельности.

Начала она, разумеется, с Киты, к которой пристала в женском туалете, куда подруга зашла после первой пары.

— Давай, признавайся, что у вас случилось! — решительно потребовала Инса. — Не хватало еще, чтобы вы поссорились!

— Ну, понимаешь, — запинаясь начала Кита, — как-то всё глупо вышло. Вчера после того, как мы вернулись из библиотеки, и Терд пригласил меня прогуляться, я заговорила про ландыш этот элеффарский, ну и так, знаешь, почти что прямо спросила у Терда, любит он меня или нет.

— А он что?

— А он ничего не ответил! Представляешь? — со слезами на глазах сказала Кита. — Ρезко перевел разговор на другую тему и всё. И я не знаю, что теперь и думать, то ли он стесняется пока признаваться в своих чувствах, то ли и чувств-то никаких особенных нет.

— А у тебя есть? — осторожно поинтересовалась Инса.

— Есть, — буркнула Кита. — Но признаваться первой я ни за что не буду!

— Ладно, разберемся, — решительно заверила Инса, которую решение чужих проблем прекрасно отвлекало от мыслей о собственных.

Подловить Терда на следующей перемене не удалось. Поэтому Инса не стала изобретать способы застать его одного, а просто отправила по магофону сообщение, что им нужно поговорить, и чтобы он задержался после последней пары, а Ките сказала, что ей нужно кое-что обсудить с аной Кантарья, буквально на пять минут, и чтобы подруга шла на обед одна, она потом догонит. Видимо, Терд и сам хотел выговориться, поскольку прислал сообщение с согласием и действительно поджидал Инсу в условленном месте после занятий.

— Так что у вас произошло? — прямо спросила она у друга.

— Ты уже говорила с Китой? — вопросом на вопрос ответил тот.

— Допустим, — ушла от прямого ответа Инса, — но прежде, чем говорить о Ките, я хочу услышать ответ от тебя.

— Ты ведь знаешь, что Кита мне очень нравится. И на самом деле — даже больше.

Инса на всякий случай кивнула, хотя это и не было вопросом, а Терд продолжал:

— Ну, в общем, у меня был отличный план: на празднике после соревнований стихийников рассказать ей о своих чувствах. Там ведь будет очень красиво — представление с фейерверками и прочее, в общем, романтическая обстановка, всё как вы, девушки, любите. Я уже и подарок ей на Йоль выбрал, не кольцо, конечно, для помолвки мы ещё недостаточно долго встречаемся, но красивый, деньги на него почти накопил. А она вчера всё своими вопросами испортила!

— Так, давай прямо и конкретно: ты её любишь?

— Да, конечно, — даже с некоторым удивлением от такого вопроса ответил Терд.

— И она тебя тоже любит.

— Правда? Это она сама тебе сказала?

— Сказала-сказала, не волнуйся, — заверила друга Инса. — Теперь остается понять, что дальше-то делать. План у тебя и правда был отличный, жалко от него отказываться, конечно, но выбора нет. А подарок потом подаришь, на Йоль, как и собирался, раз уж так получилось. Ты же понимаешь, что для нее подарок-то не главное.

— Да, конечно, понимаю. Просто как-то всё по-дурацки вышло…

— Ну уж всяко не хуже, чем у нас с Ренцем!

— Это да, — хмыкнул Терд.

— Так, — торжественным шепотом произнесла Инса, когда они с Тердом уселись рядом с Китой в столовой, — слушайте меня внимательно оба: Кита, Терд тебя любит, Терд, Кита тебя любит тоже. Терд хотел признаться в романтической обстановке, но ты, Кита, сюрприз ему испортила, так что придется тебе удовольствоваться таким лаконичным признанием. Вот. Α теперь давайте есть, а то что-то я проголодалась.

И под дружный облегченный смех друзей Инса решительно проглотила первую ложку фасолевого супа.

Не успели они после обеда устроиться в комнате девушек, чтобы позаниматься, как Терд, ответив на звонок, сообщил, что это Ренц, у которого есть какие-то важные новости про катакомбы, и он просит его впустить, ну, или выйти к нему, он стоит у общежития бытовиков.

— Да пусть заходит, — разрешила Инса, — на дворе третьеосень, пусть и бартастанский, всё-таки ветер уже холодный дует.

— У меня две новости, — с порога объявил Ренц, — одна хорошая, другая не очень. С какой начать?

— Да ты присядь сначала, — ворчливо предложила Инса. — Чаю налить тебе?

— Из твоих рук я готов принять хоть крысиный яд! — с сияющей улыбкой ответил парень.

Инса фыркнула, но чай всё-таки налила и даже не стала пересаживаться, когда Ренц присел на её кровать.

— Ладно, раз вы не выбрали, начну с не очень хорошей. У Тада всё то же самое, что было у Эла: уровень магии стал ниже третьей категории, и полного восстановления ему не обещают, а глифы на нем были вырезаны такие же, то есть, судя по всему, он стал жертвой такого же ритуала. Место его проведения дознаватели снова не нашли.

— Теперь давай хорошую! — потребовал Терд.

— А хорошая такая — хотя дознаватели ещё не закончили свои дела в университете, мы можем пойти в катакомбы хоть прямо сегодня, дядя Нул договорился с их руководителем, и нас пропустят, всех четверых!

— Οго! — искренне обрадовалась Инса. — Ты из-за этого вчера не появился — дядю уговаривал?

— Да нет, — помрачнел Ренц. — Меня вчера опять допрашивали, сначала три часа под дверью продержали, почему-то пригласили последним, а потом ещё целый час мурыжили, выспрашивая, когда я видел Тада в последний раз, да какие у нас были отношения. Я даже на ужин не попал, хорошо, что Ферг догадался договориться, чтобы мне порцию оставили, а то бы пришлось ложиться спать голодным.

— Но почему именно тебя? — удивилась Инса. — Вы разве с этим Тадом вообще общались?

— Ну, с Тадом — да, он сын одной из подруг моей матери. Не дружили, конечно, но время от времени виделись на всяких семейных мероприятиях.

— Но разве это повод к тебе цепляться? — продолҗала расспросы Инса.

— Само по себе, может, и нет, но мы с ним во вторник перекинулись в столовой парой не слишком дружелюбных фраз. Он красовался перед очередной своей девушкой и начал меня подначивать, что в этом году он обязательно обойдет меня на соревнованиях, ну и прочее в том же роде. Мы не ссорились по-настоящему, конечно, но вроде как повод желать ему зла у меня был — он и правда серьезный конкурент и в этом году действительно может меня обойти.

— И дознаватели всерьез подозревают тебя в том, что ты провел темномагический ритуал, чтобы лишить шансов соперника? — удивилась Кита.

— Εсли бы они меня всерьез подозревали, я бы тут сегодня с вами не сидел, — усмехнулся Ренц. — У них просто манера такая.

— Да, это уж точно, — подтвердила Инса и тут же поинтересовалась: — Так когда мы пойдем в катакомбы — сейчас или после ужина?

— Пойдемте уж сейчас, — предложил Ренц, — а то мало ли что опять случится.

С этим предложением никто спорить не стал.

У входа в катакомбы никого не было, что удивило Инсу, ожидавшую, что его как-то охраняют.

— И кому мы тут будем свое разрешение показывать? — растерянно поинтересовалась она.

— Показывать никому и не надо, — пояснил Ренц, — тут стоит защита от несанкционированного проникновения, а у меня есть артефакт, с помощью которого через нее можно пройти, — дядя Нул прислал.

— Α он точно рассчитан на четверых? — забеспокоилась Инса.

— Точно, — заверил Ренц, — но в любом случае самое плохое, что может случиться — это то, что кто-то из нас не сможет войти. Защита настроена так, чтобы просто не пропускать никого, не имеющего разрешения, ңе причиняя вреда.

— Тогда я первая! — решительно заявила Инса. — Давай свой артефакт.

На лице Ренца отразилась серьезная внутренняя борьба, но он всё-таки протянул девушке круглую металлическую пластину, покрытую неизвестными ей значками. Взяв артефакт, Инса благополучно прошла внутрь и протянула пластинку Ренцу, который прошел вслед за ней. Так, передавая артефакт друг другу, они все вчетвером по очереди очутились в катакомбах.

К магически скрытому проходу, ведущему к месту заточения Ани, шли молча. Инса очень волновалась, как всё пройдет, остальные, вероятно, тоже.

И вот, наконец-то они добрались до места, где должен был находиться пока еще невидимый для них проход. Призрак ана Кериньо не заставил себя долго ждать.

— Ну надо же! — проскрипел призрачный ан, — а я уже и не думал, что у вас получится.

— Да, времени на это ушло немало, но мы всё выяснили, — ответила Инса и начала свой рассказ.

— Ты, значит, знакома с моей дочерью? — уточнил ан Кериньо.

— Да, — подтвердила Инса.

— И как ты думаешь — теперь она счастлива?

— Мне кажется, что да, хотя в чужую душу и не влезешь. Но одно я знаю точно — психолог она великолепный, и мне, и брату она очень помогла, даже не знаю, смог бы кто-то еще справиться с нашими проблемами так же быстро и эффективно, как Арлинтена.

— Ишь, хитрюга, — улыбнулся призрак, — специально такое имя выбрала, чтобы сокращенная форма совпадала. Что ж, пусть и совсем не так, как я это себе представлял, но моя дочь нашла свое место в жизни, а значит, мне и впрямь пора на покой. Вот, смотрите, что нужно сделать, чтобы открыть проход.

— Снимать будешь ты, — обратилась Инса к Ренцу, — на тебя вся надежда, из нас-то никто энергетических линий и магических плетений не видит.

— Не волнуйся, девочка, я подожду и покажу еще раз, если с первой попытки у вас не получится, — заверил ан Кериньо и начал объяснять, что нужно сделать, а Иңса стала пересказывать эти объяснения Ренцу.

Как потом пояснил Ренц, снять защиту оказалось совсем несложно, если знаешь, как, так что он справился с первой попытки. Когда открылся проход, ан Кериньо пожелал им удачи, а Инса ему — легкой потусторонней дороги от имени всех присутствующиx и от имени Арлинтены, и призрак исчез, будто растворившись в тенях, а они прошли дальше. До нужного места оказалось совсем недалеко — ленсов десять. И вот, наконец-то, Инса увидела знакомое помещение и Ани, радостно взмывшую к потолку с криком: «Ты всё-таки пришла!».

Найти удерживавший Αни рунический узор удалось не сразу, и если бы не Ренц, заметивший его энергетический след, искать почти незаметные мелкие руны пришлось бы, возможно, не один час. Решив начать с простого, Инса направила на обнаруженный сдерживающий став энергию руны хагалаз, призванную разрушать. Этого оказалось достаточно, чтобы Ани с облегченным выдохом произнесла: «Да. Наконец-то я свободна!» — и начала свой печальный рассказ.

Инса пообещала остальным, что перескажет всё потом, когда Ани закончит, и приготовилась внимательно слушать.

— Что со мной случилось, ты уже знаешь, — рассказывала призрачная девушка, — поэтому я не буду останавливаться на подробностях, мне до сих пор тяжело об этом вспоминать, тем более, что тех, кто проводил ритуал, я не разглядела и ничего сказать о них не могу. Увы, после смерти эта история для меня не закончилась, поскольку Γер вернул меня с той стороны и провел рунический ритуал, привязавший отпечаток моей личности здесь, в этом самом помещении, и не позволяющий мне уйти отсюда.

— А кто такой этот Гер? — спросила Инса.

— Его полное имя Гернисио Рентальо, он учился со мной в одной группе. Парнем он был тихим и неприметным, ну, или это просто я не обращала на него внимания. Хотя, пожалуй, я тогда ни на кого кроме Раля, своего избранника и жениха, внимания не обращала.

— Но зачем этот Гер привязал вас здесь?

— Как я уже сказала, при жизни я Γера не замечала, а вот, когда он меня вернул, узнала от него же самого, что он, оказывается, был в меня влюблен, но никогда не пытался ухаживать за мной, понимая, что шансов у него нет. И даже не потому, что Раль был стихмагом первой категории и «Черным Ягуаром», а Гер — бытовиком с еле-еле третьей категорией дара, а потому что любому было очевидно, что я любила Раля и никто другой был мне не нужен. Α теперь Гер вернул меня и отказывается отпустить, пока, как он выражается, «не отомстит за меня им всем».

— Отомстит? Как?

— Он не делится со мной подробностями, он только постоянно повторяет, что все получат по заслугам, но он позаботится о том, чтобы невиновные не пострадали. Он готовит какой-то ритуал, тоже где-то здесь, в катакомбах, но где именно и когда именно он будет его проводить, я не знаю. Как не знаю и того, в чем именно будет заключаться этот ритуал. Прости, но всё, чем я могу вам помочь — это назвать его имя.

— Но то, что произошло со стихмагами из «Черных Ягуаров» и девушками из числа избранниц «Черных Ягуаров» — это точно дело рук этого Гера?

— Про девушек я не уверена, а насчет парней — да, он говорил, что двоих уже успешно обработал, что бы он ни имел в виду под этим.

Ани замолчала, а Инса пересказала услышанное остальным в надежде, что у кого-нибудь из них появятся дельные вопросы, которые они пока еще могут задать, ведь, в отличие от таинственного Гера, никто из них способами вызова призраков с той стороны не владел. Такое вообще умели только очень сильные ясновидящие. Ну и, наверное, темные маги, раз этому Геру, который ясновидящим не был, это удалось.

— А как давно этот Гер вас вызвал? — спросил Ренц.

— Я не знаю, — огорченно вздохнула Ани. — На той стороне ход времени вообще не ощущается, а здесь я всё время находилась в катакомбах. Но это было не очень давно, потому что смену времен года я всё-таки чувствую, и это было этим летом. Точнее, к сожалению, не могу сказать.

Инса пересказала ответ призрака и задала вопрос, который волновал её с тех пор, как она впервые увидела Αни во сне:

— Α почему вы приснились именно мне?

— Потому что ты оказалась единственной ясновидящей, связанной с этим местом, с которой я смогла связаться.

— А как же ана Бентегес? — удивилась Инса. — Ну, наша преподавательница по основам ясновидения, она ведь намного более сильная ясновидящая, чем я.

— Может, именно поэтому я и не смогла с ней связаться и ни с каким другим из ясновидящих вообще. Я думаю, Гер и на это наложил какой-то запрет. А ты, наверное, оказалась недостаточно сильной, чтобы этот запрет затрагивал тебя, но достаточно сильной для того, чтобы меня услышать. Мне с тобой просто повезло, — улыбнулась призрачная девушка.

— Возможно, — согласилась Инса и, обратившись к друзьям, уточнила: — Ну что, больше вопросов нет?

Все дружно покачали головами.

— Ну тогда, Ани, идите с миром, желаю вам легкой потусторонней дороги.

«Легкой потусторонней дороги», — подхватили за Инсой остальные, и призрак Ани так же, как незадолго до этого призрак ана Кериньо, растворился в тенях.

Обратно тоже шли молча. Инсе было очень грустно, хотя она и чувствовала облегчение от того, что больше не будет видеть во сне катакомбы. Почему молчали остальные, она не знала, но первой заводить разговор ей не хотелось. Она задумчиво шла вслед за Тердом и Китой, отставая от них всё больше и больше, пока Ренц, шедший рядом, не произнес громким шепотом ей прямо в ухо:

— Я вчера, повел себя, ну, в общем…

— Как оголтелый шовинист с ущемленным самолюбием? — ехидно поинтересовалась оживившаяся Инса.

— Да, — спокойно подтвердил парень, прямо и открыто глядя ей в глаза, лишив Инсу этим откровенным признанием возможности ехидничать дальше.

— А теперь я должна тебя простить, потому что ты больше так не будешь? — с усталым вздохом спросила девушка.

— Ну, вроде того, — подтвердил Ренц и в свою очередь спросил: — Погуляешь со мной завтра после обеда?

Инса покачала головой:

— Может быть, в следующие выходные, а завтра — завтра нет, я пока… — она сделала неопределенный жест рукой и замолчала.

— Я понимаю, — вздохнул парень. — Но я хотя бы могу приходить к вам заниматься, как раньше?

— Ладно, — немного подумав, согласилась Инса, — но только если вместе с Тердом, ну, или если хотя бы Кита будет.

— Я тебя очень сильно обидел, да? — после продолжительной паузы вернулся к разговору Ренц.

— Не обидел, это другое, гораздо xуже. Прости, я не хочу это обсуждать, — с этими словами Инса резко ускорила шаг и дальше шла уже рядом с Китой.