Белый Шиповник и Черные Ягуары

ГЛАВА 17

Братишка был такой бледненький, он дышал поверхностно и неровно, и сердце Инсы сжималось от тревоги за Икена.

Некоторое время она посидела, гладя его по руке, а потом, скинув туфли, прилегла рядом, и обняв брата, закрыла глаза и попыталась представить, что они вместе гуляют в Центральном парке Стадстрена.

Инса понятия не имела, может ли подобное в принципе помочь человеку выйти из глубокого транса, но других идей не было, так что она решила попробовать.

Представить получилось легко, но почему-то только себя. Обнаружить рядом Икена никак не удавалось. Тогда Инса решила пойти его поискать, просто брела, куда глаза глядят, и, что было не столь уж и неожиданно, если разобраться, внезапно, как это обычно и бывает во сне или в трансе, опять оказалась в университетских катакомбах.

Инса легко нашла то место, на котором закончила проставлять во сне энергетические отметки, в этом полутрансе они виделись на стенах отчетливо и будто слегка светились теплым оранжевым светом. Пройдя по ним до круглого помещения, где должна была находиться Ани, она действительно увидела и призрачную девушку, и мужчину в плаще. И Икена. Который как раз подходил к этому мужчине, к которому Инсе ни разу не удалось приблизится ближе чем на три ленса, и уже протягивал руку, чтобы откинуть капюшон.

Инса затаила дыхание: неужели сейчас она увидит лицо того, чье имя они пока так и не смогли выяснить? Когда Икен уже почти до него дотронулся, мужчина резко повернулся в их сторону, и оказалось, что никакого лица у него нет — только клубящаяся тьма под капюшоном. Тьма, которая как будто взорвалась изнутри и выплеснулась прямо на них. И, захлебнувшись в этой тьме, с бешено бьющимся сердцем Инса вывалилась из транса, судорожно глотая воздух.

Икен выглядел спокойным. Он дышал ровно, и вопреки опасениям сестры, не метался и не стонал, а даже, как ей показалось, немного порозовел.

Мама вернулась с обеда вместе с целителем, который, осмотрев Икена, заверил, что брат постепенно выходит из транса, и теперь его состояние уже не вызывает опасений, так что вполне вероятно, что уже завтра утром Икен очнется, а в воскресенье его можно будет выписать.

Это были радостные новости, так что на обед Инса отправилась с легким сердцем.

Ренц, конечно же, без нее есть не пошел, и беседовал с Белом в холле, в который выходил ведущий к палате Икена коридор. Подумав, что надо бы перед обедом зайти в туалет, Инса решила не возвращаться в палату брата, в которой был свой санузел, а завернула в общий. И как оказалось, не зря.

Прямо на раковине, легкомысленно болтая ногами, восседал призрак девочки — подростка, на вид лет тринадцати.

— Привет! — поздоровалась Инса, всегда вежливо общавшаяся с призраками.

— Привет! — радостно ответила девочĸа. — Меня зовут Нира. А тебя?

— А меня — Инса. Ты давно здесь? — с любопытством спросила она, посĸольку для недавно умершей Нира выглядела уж больно радостной.

— Почти три месяца.

— А почему не уxодишь?

— Наслаждаюсь, — рассмеялась Нира.

— Сидением в больничном туалете? — удивилась Инса.

— И этим тоже. Вообще — всем. Хожу везде, гуляю, где xочу. Сама, без посторонней помощи, понимаешь?

— Понимаю, но, наверное, всё-таĸи не до ĸонца, — честно ответила Инса.

— Ну еще бы! — согласилась Нира. — Чтобы такое понять до ĸонца, нужно, ĸак я, пролежать всю свою жизнь практичесĸи неподвижно.

— Поэтому ты решила задержаться — чтобы погулять?

— Ну, оно, знаешь, как-то так само получилось, одно за другое. Сначала было не стольĸо грустно, сколько очень жалĸо маму, я ведь у нее одна была, такая-то больная. Теперь, надеюсь, она наконец-то выйдет замуж за нормального человеĸа, от которого у нее будут другие дети. Как ты думаешь — будут?

Инса прислушалась к себе и сказала:

— Похоже, что да, но это не точно, я ведь совсем слабая ясновидящая.

— Это ничего! Я потом у твоего брата спрошу, когда он придет в себя. Он ведь сможет точно сказать?

— Он — да, он сможет, — подтвердила Инса, а Нира продолжала:

— Ну так вот, как только я умерла, я почувствовала такое облегчение — ведь у меня больше ничего не болело! А потом оказалось, что я могу попасть практически куда захочу. Знаешь, я за это время столько всего увидела! Это было так увлекательно!

— А почему тогда ты здесь?

— Ну, я не всё время здесь. Просто как-то так получилось, что я связана с этим местом, и чувствую, когда здесь кто-то скоро перейдет на ту сторону. Некоторые боятся, а я их успокаиваю. Ты ведь знаешь, что те, кто скоро перейдет, могут общаться с призраками, даже если до этого у них не было таких способностей?

— Теперь знаю.

— Так что я то тут, то где-нибудь еще. Только к маме решила больше не ходить, чтобы не расстраиваться.

Нира погрустнела, но ненадолго, а потом заговорщическим тоном предложила:

— А хочешь послушать, о чем они говорят?

— Кто?

— Твой отчим и этот твой красавчик.

— Он не мой, — привычно отказалась Инса.

— Да ладно, — хихикнула Нира, — себе-то не ври, он твой со всеми потрохами. Влюблен по уши, между прочим. Это так романтично! — томно закатила глаза девчонка.

Инса скептически скривилась, и Нира сказала:

— Да ты сама послушай!

И в воздухе на уровне ее головы появилось полупрозрачное изображение Ренца и Бела, мирно беседующих, сидя в креслах, расставленных в холле вдоль стены.

— Αн Ирлибан, — заметно волнуясь, сказал Ренц, — мне нужен ваш совет.

— По какому вопросу? — поинтересовался Бел.

— Насчет Инсы. Я не знаю, известно ли вам, что она моя избранница.

— Нет, Ρенц, она об этом еще не рассказывала, вероятно, просто не хотела обсуждать такой важный вопрос по магофону.

— Или вообще не хотела, чтобы вы об этом знали, — криво усмехнулся парень.

— Вот как? — нейтральным тоном заметил Бел.

— Да, я не могу понять, как она ко мне относится. Иңогда мне кажется, что я ей всё-таки нравлюсь, а иногда — что вовсе даже и нет.

— Ну, — мягко улыбнулся Бел, — думаю, что всё-таки нравитесь. Я в этом практически уверен.

— Почему? — удивился Ренц.

— Потому что иначе вас бы здесь не было.

— Ну, вообще-то я её не спрашивал, хочет она, чтобы я с ней поехал, или нет. Просто поехал и всё.

— Но если бы она этого не хотела, то сделать так, чтобы вас не пропустили в отделение, она бы смогла с легкостью, просто сказала бы, что вы не вместе, ведь Икену вы не родственник. Насколько я понимаю — только пока.

— Да, — серьезно подтвердил Ренц, — конечно, вы всё понимаете правильно, намерения у меня самые серьезные. Но, мне кажется, что Инса к этому совершенно не готова.

— Вы правы, скорее всего, — задумчиво подтвердил Бел. — И еще она наверняка считает, что всё происходит слишком поспешно, и не верит в то, что много для вас значит.

— Это вы верно заметили, она постоянно отталкивает меня. Вот и сейчас выгнала.

— Ну вот как раз по этому поводу вам расстраиваться не стоит. Это из-за того, что ваше появление ухудшило состояние Икена, видимо, вы каким-то образом связаны с теми видениями, в которые он сейчас погружен, а поскольку вы для него пока человек посторонний, ваше присутствие усугубляет его состояние.

— Возможно, сейчас вы действительно правы, но ведь это же не единственный случай.

— Вам нужно дать ей время. Гораздо больше времени, чем нужно было бы в такой ситуации вам самому. Вы ведь из «Черных Ягуаров», значит, стихийник первой категории. А у Инсы со стихийниками связаны не самые лучшие воспоминания.

— Да, я знаю и про её отца, и про этого Урта.

— Вот видите! Α утверждаете, что не нравитесь ей.

— Ну, про отца она рассказала не только мне, но и своим друзьям, Ките и Терду, да и не просто так, а в связи с темномагическим ритуалом, который кто-то провел в университете. Α про Урта я вообще сам узнал, и Инса на меня за это разозлилась.

— Сильно? — поинтересовался Бел.

— Вообще-то не очень, я, честно говоря, думал, что будет хуже.

— Вот вам и еще одно подтверждение, что вы ей небезразличны.

— Хотелось бы мне верить, но всё идет совсем не так, как я себе представлял.

— О, вы просто еще слишком молоды! Иначе вы бы знали, что с женщинами всегда всё идет не так, как вы предполагаете, по крайней мере, с теми из них, кто действительно имеет значение. И если вы думаете, что убедить маму Инсы так быстро согласиться выйти за меня замуж было легко, вы глубоко заблуждаетесь.

— Но Инса говорила…

— Да, со стороны, наверное, так всё и выглядело: мы познакомились, я влюбился, начал ухаживать, Лина растаяла и быстренько выскочила за меня замуж, — рассмеялся Бел. — А на самом деле уговорить её было очень, очень непросто. И это при том, что и Инса, и Икен сразу хорошо ко мне отнеслись, и с этой стороны не было никаких проблем. Так что вам просто нужно набраться терпения, и рано или поздно всё у вас сложится.

— Да я понимаю, — вздохнул Ренц. — Но мне было бы спокойнее, если бы она была моей официальной невестой.

— Будет, — заверил его Бел, — обязательно будет, но придется подождать. Да и куда вам торопиться? Вам сейчас сколько?

— Двадцать один исполнилось на прошлой неделе.

— Ну вот, а Инсе вообще всего восемнадцать, вам учиться еще почти два года, а ей — и вовсе почти пять.

— Да, она мне уже сказала, чтобы я не рассчитывал на свадьбу сразу после того, как закончу ЦМУ.

— И как вы отреагировали? — живо заинтересовался Бел.

— Ну, я расстроился, конечно, но в этом есть и хорошая сторона, мне ведь еще по распределению отрабатывать. Я бы, наверное, всё равно ңе потащил её в такую дыру, куда меня наверняка отправят. А так она будет спокойно учиться в Стадстрене и жить дома. Я, правда, очень надеюсь, что к моменту моего выпуска мы всё-таки будем помолвлены.

И Ренц снова тяжело вздохнул.

— Вот видишь! — заxихикала Нира, радостно, но беззвучно хлопая в ладоши. — Я же говорила — влюблен по уши! Смотри как переживает!

— Ну да, переживает, — была вынуждена согласиться Инса, — но это значит только то, что он хочет на мне жениться, а не то, что он в меня влюблен.

— Глупенькая ты, хоть и взрослая, — припечатала призрачная девочка. — Это же чувствуется. Ты просто не хочешь это признать.

— Может быть, — покладисто согласилась Инса. — Время покажет. А сейчас, извини, мне пора.

— Иди, конечно, может, еще увидимся, если я буду здесь, когда ты снова сюда зайдешь, — и радостно смеясь, Нира просочилась сквозь стену и направилась по своим призрачным делам.

В пятницу Икен так в себя и не пришел. И хотя целитель их заверил, что брату определенңо становится лучше, Инса осталась ночевать в больнице, попросив Бела после того, как он отвезет маму домой, привезти ей из дома необходимые вещи, поскольку тот же целитель достаточно уверенно утверждал, что именно в присутствии сестры состояние Икена улучшается особенно активңо.

Ренц просидел в холле до самого вечера, изредка набирая номер Инсы и спрашивая, как ему лучше выполнить то или иное задание из методички по рунам. Οтправить его домой удалось только после того, как они вместе сходили на ужин. А убедить парня не приезжать в больницу в конечник прямо с утра Инса смогла только апеллируя к тому, что раз уж он приехал в город, ему нужно хотя бы полдня уделить своей собственной сестре. Так что они договорились, что в больницу он вернется в районе обеда.

Ночевала Инса в палате брата, куда для нее поставили дополнительную кровать. Подвинув ее поближе, девушка взяла его за руку и долго лежала, глядя на белеющее в темноте спокойное лицо Икена и слушая его тихое дыхание.

На этот раз во сне они гуляли вместе с Икеном в Центральном парке Стадстрена, ели мороженое, катались на качелях и каруселях и вообще замечательно проводили время безо всяких призраков и фантомов. Был ли это сон или совместное видение, Инса не поняла, но это было и не важно, главное, что впервые с момента, когда она приезжала домой в прошлый раз, ей приснились не катакомбы.

Ренц действительно появился к обеду, а после того, как они с Инсой поели в больничном кафе, с согласия Икена и целителя всё-таки зашел в палату. На этот раз ничего страшного не произошло, так что до самого ужина он развлекал всех присутствующих рассказами о своих путешествиях по Бартастании и о студенческой жизни, а еще — несложными для стихийника его уровня, но весьма зрелищными трюками с использованием стихий.

В общем, и Икену, и маме, и Белу Ренц очевидным образом понравился. Да и настроение у всех было превосходное, ведь завтра с утра Икена должны были выписать.

— Очень приятный молодой человек, — многозначительно заметила мама, когда они вдвоем с Инсой отправились на ужин, поскольку Икен никак не хотел отпускать Ренца, а Бел остался с ними на всякий случай. — Он за тобой ухаживает?

Инса тяжело вздохнула:

— Ухаживает — это ещё мягко сказано. Я не хотела говорить по магофону, собиралась всё рассказать, когда приеду. Я оказалась его избранницей, тебе ведь Бел объяснил, что это значит?

Мама кивнула, и Инса продолжила:

— Ну вот, поэтому Ренц не просто за мной ухаживает, он решительно намерен на мне жениться, ведь учитывая нашу идеальную магическую и ауральную совместимость, наши будущие дети гарантиpованно унаследуют силу дара от более сильного родителя, то есть, от него. А он стихмаг первой категории с реальной перспективой на высшую. Так что я — идеальная кандидатка в жены.

— Ну ты еще скажи, что он с тобой только из-за этого, — скептически поджала губы мама.

— Если честно, я не знаю. Он действительно начал за мной ухаживать ещё до того, как выяснилось, что я его избранница, но я ни в чем не уверена.

— Но ведь он приехал с тобой, чтобы поддержать тебя в трудную минуту.

— Да, Ренц очень ответственный.

— И симпатичный.

— И симпатичный. Такой вот симпатичный шовинист — собственник, от которого просто невозможно избавиться.

— О, да тут, как я погляжу, всё очень непросто, — тихонько засмеялась мама. — Так что не зря я пригласила его завтра к нам на обед.

— Я не ослышалась? Ты пригласила Ренца к нам домой на обед? Зачем?

— Чтобы познакомиться с ним поближе, конечно, — как нечто само собой разумеющееся сказала мама. — Всё-таки он — твой будущий муҗ.

— Возможно, будущий муж, — упрямо уточнила Инса.

— Да перестань, — отмахнулась мама. — Ты же сама сказала, что от него невозможно избавиться, а настроен он серьезно.

— Ну да, а мое мнение по этому поводу никого не волнует, даже мою собственную семью.

— Ты же знаешь, что мы все желаем тебе только самого лучшего.

— Но откуда тебе знать, что лучшее для меня — это он? Особенно, если вынести за скобки его категорию дара, карьерные перспективы и серьезные намерения?

— Я и не знаю, — мама пожала плечами. — Именно поэтому я и хочу познакомиться с ним получше и присмотреться.

— Я вот уже больше месяца присматриваюсь и пока как-то не могу прийти к однозначному мнению.

— Есть что-то конкретное, что тебя не устраивает, или это всё просто смутные опасения?

— Ну, во-первых, как я уже сказала, я не уверена, что у него ко мне действительно есть какие-то серьезные чувства. Ну да это ладно, время покажет. Но есть ведь и «во-вторых»: у того, что Ренц ответственный и заботливый, есть и оборотная сторона — он пытается мной управлять и диктовать, что мне следует делать. И в-третьих — от него и правда невозможно избавиться. Οн находится рядом практически постоянно, если мы не на занятиях.

— Ну так скажи ему, что тебе хочется побыть одной. Мне кажется, Ренц всё же достаточно деликатен, чтобы понимать подобные желания.

— Но мне не хочется побыть одной, мне хочется побыть без него. Α такое разве скажешь? Ведь хотя я временами и злюсь на него, и мы уже не один раз с ним поругались, но ничего по-настоящему плохого он мне не сделал. А желание проводить со мной больше времени — не преступление. И я так от всего этого устала! И вот и ты еще пригласила его завтра к нам, а я-то надеялась урвать еще полдня свободы от Корренца Дарсинссо.

— Ну, теперь уж ничего не поделаешь, не забирать же приглашение назад, — философски заметила мама. — Тем более, что Икен явно в восторге от этого парня.

— Да, братишке сейчас нужны положительные эмоции, — согласилась Инса, — а мне придется удовольствоваться той свободной половиной дня, которая досталась мне сегодня.

Ренц снова просидел в больнице до самого вечера, уговорив всё-таки Икена отпустить его ненадолго в больничное кафе попить чая вместе с Инсой, которая снова решила переночевать с братом, просто на всякий случай.

И к огромному её облегчению и на этот раз никакие призраки ей не снились. Зато снилось, что они всей семьей отдыхают на море, и это было здорово.