Бастард-3

Глава 46

Черноволосая ведьма склонилась над столом, заваленном свитками и книгами в крохотной комнате. Стены скрыты тяжёлыми шкафами из морёного дуба. Свет проникает через единственное окно и падает на стол. Под потолком висят гирлянды сушёных трав и цветов. Пахнет расплавленным воском и колдовским варевом.

Перед женщиной раскрыта книга в медном переплёте, со страницами из тонко выделанной кожи. Взгляд бегает по чёрно-красным символам и магическим фигурам, а нос щекочет едва уловимый аромат запёкшейся крови. Ведьма зажмурилась, но текст отпечатался на сетчатке, будто выжженное клеймо.

План так близок к завершению! Нужно учесть мельчайшие детали… иначе всё пойдёт прахом.

Снаружи появились голоса, усилились. Тяжёлый мужской бас и звонкий мальчишеский. Взрослый раскатисто захохотал, шумно хлопнуло и заскрипела входная дверь. Ведьма повернулась на стуле, как раз когда в комнату вошёл мальчишка. Рослый не по годам, с копной мокрых от пота пшеничных волос. Чёлка растрепалась, прикрыв пронзительно голубые глаза.

На левой скуле растекается свежий синяк с полосами коросты. Рубашка измазана травой и липнет к телу, один рукав оборван выше локтя, а штаны протёрлись на коленках. За ремень заткнут деревянный меч с блестящей от частого хвата рукоятью. Из навершия выглядывает свинцовая блямба.

— Ты опять поранился? — Спросила ведьма, поднимаясь со стула и подходя к одному из шкафов.

Раскрыла дверцу и достала пузатый флакон запаянный воском. Сорвала крышу и промочила чистую тряпицу.

— Пустяки! — Выпалил мальчик, поморщился когда мать провела тряпкой по синяку. — Даже не болит!

— Теперь и не будет.

— Но папа говорит, что боль нужно терпеть!

— Это не та боль, которую нужно терпеть. — Строго пояснила ведьма, заглядывая сыну в глаза. — Запомни, Ролан, боль нужно игнорировать, только когда она мешает достижению цели. В остальных случаях это пустая бравада и глупость.

Она осторожно ощупала руки и плечи сына, плоть под пальцами немногим мягче дерева. Хмыкнула и поднялась.

— А ещё папа сказал, что завтра тренировок не будет. — Осторожно сказал мальчик, заглядывая в лицо матери. — Значит, мы можем сходить в лес?

Ведьма запнулась и с усилием подавила импульс обернуться на стол. Вздохнула, замедленно кивнула.

— Да, пожалуй, у меня будет свободных пару часов.

— Всего пара?!

— Ничего, скоро всё моё время будет твоё!

Ведьма порывисто обняла сына и сжала, излишне сильно.

Орландо сидит на коне, одной рукой держа поводья, а другой прижимая Луиджину. Дочь наотрез отказалась ехать в повозке или на отдельном коне. Сидит, вздёрнув подбородок, и косится на скачущую справа Жизель. Воительница отвечает широкой улыбкой, по случаю перехода шлем сняла и подцепила на луку седла.

Аэнлан скачет по левую руку, Кер расположился в телеге позади. За спиной через степь мчит огромный отряд в полторы тысячи всадников. На огромном отдалении двигаются ещё три.

Земля гремит и сотрясается, как тугой барабан. Горы на горизонте мучительно медленно разрастаются, вытягиваются к холодному голубому небу.

— Так собственно, что ты хочешь предложить имперским аристократам? — Спросил Орландо, лишь бы отвлечь дочь от переглядок с Жизель.

— Зависит от того, кто меня встретит и в каком состоянии они будут. — Ответила Луиджина. — Эх… мне бы разведку! Да нормальную, но придётся импровизировать. Такое количество войск должно изрядно напугать местных, а напуганные очень сговорчивы.

— Может, хоть варианты скажешь?

Луиджина вздохнула и задрала голову, уткнувшись макушкой в грудь отца. Заглянула в лицо и прошептала, виновато улыбаясь:

— А я ещё не придумала ничего…

— Да ты шутишь…

— В любом случае у нас ещё пара дней до первой заставы, а высланые вперёд разведчики соберут какую никакую информацию… Я справлюсь, пап. Просто поверь мне.

— Я верю.

Морлэн стряхнул кровь с меча и оскалился, глядя на тела бунтовщиков. Весь переулок забит ими, а красные брызги заляпали стены до крыш. На площади ещё идёт бой, слышен лязг металла и сочный хряст стали, врубающейся в незащищённую плоть. Морлэн потянул носом, широко раздувая крылья и медленно выдохнул.

Сочный аромат гражданской войны, лёгкий аперитив перед сытным блюдом полномасштабной. Скоро провинции вцепятся друг дружке в глотки. Да, определённо, двенадцать тысяч лет спектакля того стоили. Империя, как огромный пиршественный стол, который благоухает войной!

Сто двадцать веков он перекусывал зарывавшимися «бессмертными», алчущими звания Первого Клинка. Лишь распаляя аппетит и вот, главное блюдо почти готово!

Морлэн глухо засмеялся, вслушиваясь в вопли умирающих на площади. Идиоты искренне уверены, что проливают кровь ради светлого будущего! Прекрасно, тем сильнее накал и веселье!

Где-то там среди мёртвых пирует брат Смерть. Набирается сил, а значит, другие боги побоятся сунуться и продолжат копошиться в своих дурацких делах, не обращая внимания. Даже не догадываясь, что придёт и их черёд.