Барон войны

Глава 11

В очередной раз утро для противоборствующих сторон началось очень рано, еще до рассвета. «Совет в Филях» закончился достаточно быстро, и ничего умнее чем устроить еще одно ночное нападение на вражеский лагерь собравшиеся придумать так и не смогли. Однако, чтобы не повторяться слишком однообразно, план нападения решили все же несколько переработать. Собственно нападение как таковое из него решили исключить — нужно же дать бойцам отдохнуть — зато добавили маленький сюрприз. Маленький, но взрывной.

Как уже говорилось, порох потихоньку в Александрове производили, и на момент описываемых событий в закромах родины даже нашлось пара десятков килограмм этого ценного продукта. Мелочь с точки зрения масштабных боевых действий, но вполне достаточно чтобы устроить одну небольшую каверзу.

В ночной тиши — спасибо тучам, закрывшим звезды и сделавших ночную тьму совершенно непроглядной, — из замка выбралось несколько человек и, соблюдая все меры предосторожности, направились в сторону вражеского лагеря. Проверять, научились ли чему-то берсонзонские часовые со времени прошлой ночи желания особо не было, поэтому к самому лагерю решили близко не подходить.

Что нужно чтобы устроить небольшую диверсию? Пара бочонков с порохом, перемешанным с мелкой каменной дробью, в которой никогда нет недостатка, в качестве поражающих элементов, лист металла чтобы направить взрыв нужную сторону и небольшой земляной холмик, чтобы все это обустроить не местности.

А дальше совсем просто: пара огнешаров — слабеньких, к сожалению, маги тоже не всесильны — влетают в крайние палатки, устраивая горожанам огненную побудку. Это уже, можно сказать, становится традицией. Пара десятков человек, которые опять же очень тихо выбрались из города, громко крича и звеня железом, имитируют атаку, отступая сразу же как только враг начинает оказывать сопротивление. Берсонзонцы бросаются в погоню — как тут не наказать подлого врага, вторую ночь подряд не дающего поспать — и напарываются на пороховой заряд.

Взрыв мины, произвел на осаждающих просто оглушающее действие. Слабенькая по сути — черный порох все же не слишком мощная взрывчатка — мина одним махом убила и покалечила два десятка удачно подставившихся вражеских бойцов и обеспечила остальным бессонную ночь в ожидании новых возможных нападений.

Серов отлично понимал, что в глобальном плане все это не слишком серьезно. Войны не выигрываются такими мелкими уколами; как не крути, а без победы в генеральном сражении вот все эти телодвижения не будут стоить абсолютно ничего. С другой стороны, это не значит, что и делать ничего не нужно, к большому сражению ведь тоже можно хорошо подготовиться!

Насколько хорошо может воевать человек, если он практически не спал две ночи подряд, а днем занимался тяжелым физическим трудом? Ну а то, что война — это тяжелый физический труд, особенно во времена мечей и кольчуг, думается, никто возражать не будет. Скорее всего эффективность такого бойца будет изрядно снижена, по сравнению с так сказать «эталоном».

Видимо, и кто-то в верхушке армии Берсонзона посчитал, что армии нужно дать отдых и сделать небольшой перерыв, поэтому ожидаемой утренней атаки так и не случилось. Время шло, светило поднималось все выше над горизонтом, а ничего интересного так и не происходило. Понятное дело, что Серов со своими людьми сам тоже атаковать не торопился — если Ариен прав, то пик небоеспособности должен будет наступить следующим утром, и вот тогда врага можно будет брать если не голыми руками, то уж с меньшими потерями точно.

Впрочем, это не значит, что боевые действия замерли полностью. Это в поле можно развести войска на расстояние в километр, и они просто никак не смогут взаимодействовать друг с другом. В городских боях, где врагов часто отделяют друг от друга десятки, а то и единицы метров — иногда даже меньше, например стена дома может стать такой себе линией фронта — прекратить сражение полностью практически невозможно.

В этой связи Серов решил — хорошенько выспавшись и вкусно поев, чего ему сильно не хватало в последние дни — вспомнить свою подготовку по, так сказать, «основной специализации». Ведь если посмотреть здраво, вероятнее всего, никто в этом мире не разбирался в тактике городского боя лучше него.

В крайнем доме, который слегка выдавался вперед, как бы разделяя позиции защитников надвое, по сведениям специально приставленных наблюдателей держало оборону от семи до десяти вражеских бойцов. Ну как держали оборону — учитывая, что на них пока никто не нападал, — скорее, просто квартировали.

Дом имел два удобных подхода, из которых нападающие могли использовать только один, если не хотели засветиться раньше времени.

— Ну что, все готовы? — Серов обернулся и осмотрел свою штурмовую команду: те молча кивнули, план обсудили уже несколько раз. — Тогда за мной.

Сначала Александр провел свой небольшой отряд вдоль надежно прикрывающей его от посторонних взглядов стены сарая, потом бойцы укрылись за штабелем дров, после чего пришлось десять метров натурально проползти на пузе.

Возможно, это был первый случай в истории этого мира, когда барон сам, можно сказать без принуждения, ползал по-пластунски. Капитан же смотрел на это дело философски, в первую очередь с точки зрения обучения своих людей. Он уже давно хотел развернуть свой особый десяток во что-то более крупное — полусотню например — и как можно активнее передавал своим ученикам знания и опыт. Ведь в скором будущем уже этим парням придется становиться наставниками над новичками.

Дом, как назло, был достаточно крепкой постройкой, с единственным входом, который явно контролировался врагом. Были еще окна, вот только располагались они высоковато: дома для лучшего сохранения тепла и из-за высокого уровня грунтовых вод строились тут на высоком цоколе, что давало возможность устроить сухой полуподвал. Собственно план был прост: из остатков пороха Серов на коленке собрал маленькую бомбочку — скорее даже большую петарду — которая, рванув в помещении, должна была оглушить находящихся внутри. После чего подсаженные товарищами бойцы должны были ворваться внутрь сквозь окна, а сам Алекандр собирался взять на себя главный вход.

Получилось все достаточно бодро. Петарда, влетев в щель приоткрытой ставни, рванула внутри, оглушая и дезориентируя всех находящихся в доме. Даже человек из двадцать первого века, привыкший к разного рода взрывам и прочим шумовым эффектам, в такой ситуации на некоторое время потерял бы ориентацию в пространстве, а уж про обычного средневекового солдата и говорить не о чем. Единственный «взрыв», который слышало тут большая часть населения — это гром.

Преодолев в максимальном темпе несколько ступенек наверх, Серов всем телом впечатался в приоткрытую для наблюдений за окрестностями дверь. Та к счастью, хоть была весьма массивной, но открывалась внутрь. Тело, находящееся по ту сторону, сдавленно охнуло и отлетело в глубь помещения.

Краем глаза заметив слева движение, капитан на автомате ткнул туда клинком, — меч наткнулся на что-то твердое, но кажется преодолел препятствие — после этого пнул ногой того, кто стоял за дверью. Этот боец поленился в спокойной обстановке надевать шлем, за что и поплатился: окованный металлом носок сапога попал ему прямо в нос, что-то там отчетливо хрустнуло, и во все стороны полетели капли крови, сопровождаемые нечеловеческим воем пострадавшего.

Слева щелкнул спуск арбалета и ногу выше бедра барона пронзила острая боль. Серов развернулся в сторону новой опасности: там берсонзонец трясущимися от волнения руками пытался перезарядить явно трофейное оружие. Получалось плохо: болт никак не хотел укладываться в ложе, да и предыдущий выстрел с трех метров явно мог бы быть поточнее.

Аккуратно, не нагружая раненную ногу, сделав пару шагов Александр широким косым ударом оборвал мучения бедолаги, так и не сумевшего сделать еще один выстрел. Ну а без головы в принципе арбалетом пользоваться невозможно — банально никак не прицелишься.

Короткий осмотр помещения — это были что-то типа сеней — холодная прихожая, больше боеспособных врагов не наблюдалось. Первый сидит и черными от набежавшей крови пальцами пытается заткнуть дыру в боку.

«Печень», — по цвету крови определил капитан, — «не жилец».

Второй — в разбитым в кашу лицом — продолжал выть на одной высокой ноте и тоже о сопротивлении не помышлял.

Открылась дверь внутрь непосредственно дома, и оттуда выглянул один из бойцов команды Александра.

— У вас все в порядке, ваша милость?

— Не совсем, — капитан ткнул пальцем в арбалетный болт, застрявший в ноге, — а у вас?

— Все отлично, без потерь. Никто вообще сопротивления не оказал.

— Хорошо, — Серов мысленно обматерил себя, за плохую подготовку к операции. Нужно было найти хозяина дома и узнать планировку. А так получилось, что вот эти трое караулившие вход, не попали под оглушающие действие. — Маякуйте нашим, что дом захвачен, пусть присылают бойцов в качестве постоянного гарнизона. Пусть с пленными и трофеями сами разбираются, а вы мне помогите до Жерарда доскакать.

Спустя еще некоторое время, часть которого было отведено на свидание с целителем, на верхней площадке восточной башни замка собрался штаб защитников, чтобы решить, что делать дальше.

Серов, инстинктивно потирая бедро, из которого маг недавно достал явно лишний там арбалетный болт, обдумывал профессиональный рост целителя за последние полтора года. Жерард, имеющий постоянную практику действительно очень прибавил, особенно в лечении типичных для боевых действий резанных и колотых ран. Парень действовал быстро, аккуратно, прикладывая ровно столько усилий, сколько было необходимо. Во многом благодаря ему, армия Серова еще существовала как полноценный боевой механизм: Жерард вытащил буквально с того света просто огромное количество опытных бойцов, которые впоследствии стали хребтом дружины. Ну и самого барона целитель латал уже не раз и не два, про это тоже забывать не стоит.

Кстати, насчет высокой травматичности самого барона, Александр, обдумав сложившуюся ситуацию, пришел к выводу, что он сам стал менее аккуратным. Когда знаешь, что под рукой есть целитель, способный быстро тебя подлатать при необходимости, на возможность получить лишнюю дырку в шкуре начинаешь смотреть более философски. Поставив себе зарубку в памяти о том, что этот вопрос нужно обдумать дополнительно — ведь можно рано или поздно так нарваться, что никакой целитель не спасет — барон сосредоточил внимание на делах более насущных.

— Динай! — Серов окликнул, появившегося из проема в полу главного разведчика. Далеко не все в замке и в Александрове в целом разделяли любовь барона находится на верхотуре, считая это «монаршей блажью». Откровенно говоря, большинство предпочло бы собираться в теплом, комфортном кабинете, сидеть на креслах и диванах и пить винишко, а не вот это вот все. Разделял любовь Александра к открытым пространствам, наверное, только Ариен, что еще раз подчеркивало душевную общность двух друзей. — Что там у тебя? Есть какая-то новая информация?

— Прошу прощения, ваша милость, — главный шпик услышал в голосе сюзерена неудовольствие и, мгновенно сориентировавшись, ответил в «официальном стиле», — никаких новостей по главному вопросу не было. Но мы допросили вчерашних и сегодняшних пленных, среди них попался один полусотник, рассказавший много чего интересного.

— Обрадуй меня, — сделал приглашающий жест Серов, которого в кой это веки отличная погода и теплое весеннее солнышко совершенно не радовали. Сейчас бы дождь посильнее, грозу с ветром, чтобы осаждающих подмочить хорошенько. Глядишь бы сами померзли и делать ничего не нужно было бы.

— Обрадовать не получится, — покачал головой Динай. — В стане горожан наметился было разлад, далеко не все верят, что у них получится взять Александров.

— И что же тут плохого?

— Советник Шаупр, нанял на свои деньги еще сотню наемников, которая должна прибыть через три дня. Судя по всему, среди концессионеров данного предприятия произошло, как бы это сказать… — замялся Динай.

— Перераспределение долей, — подсказал барон.

— Да, именно! В любом случае, до прихода наемников, судя по всему берсонзонцы ничего предпринимать не будут.

— Вот шлюха злопамятная! — Высказал общее мнение Серов.

Озвученная новость произвела оглушающее действие. Если еще пару часов назад собравшаяся тут старшина в целом оптимистично смотрела на сложившийся расклад сил, вот появление на шахматной доске еще одной сотни крепких профессионалов резко склоняло чаши весов в пользу штурмующих Александров берсонзонцев.

— Нужно раздать оружие людям. У нас есть кое-какой запас мечей, топоров, копий. Даже щиты с кольчугами найдутся. В основном хлам, конечно, но выбирать сейчас не из чего, — первым озвучил конструктивную мысль опытный Элей. Ему уже приходилось бывать в таких ситуациях причем находясь с обеих сторон замковых стен, поэтому и мылить в конструктивном ключе сер Оранж начал первым. — Пользы от ополченцев будет немного, но если других вариантов нет…

— Ариен, — вспомнил про давешнее предложение мага Серов. — Займись своим большим заклинанием. И ускорься на сколько это возможно.

— Сделаю, — кивнул маг.

Обсуждение продолжалось еще некоторое время, каждый высказывал свои идеи, которые в целом сводились к нескольким пунктам: вооружить всех кого возможно, попытаться разбить противника по частям или как минимум выбить горожан из занятой ими части города, устраивать ночные побудки, чтобы жизнь мёдом не казалась, применять магию по максимуму. Собственно, ничего нового никто так и не предложил.

В какой-то момент Серов заметил, что стоящий возле парапета Элей гораздо внимательнее смотрит в сторону вражеского лагеря, чем слушает соратников.

— Что там? Неужели штурмовать все-таки решились?

— Непонятно, какая-то суета в лагере, все бегают, но вроде на приступ идти не собираются.

Александр, перехватив заинтересованный взгляд Диная, тоже встал, подошел к ряду зубцов и выглянул наружу. Бинокль в руках позволял рассмотреть все происходящее гораздо лучше, чем если делать это невооруженным глазом. И действительно, даже с такого расстояния было видно, что во вражеском лагере происходит какая-то нездоровая суета. Часть бойцов бесцельно, для стороннего наблюдателя суетилась, еще часть потянулась в сторону города. Причем на попытку штурма это было похоже меньше всего. Еще через несколько минут, большая часть конницы, которая до этого в сражении вообще не учувствовала, собралась вместе и, покинув лагерь, на рысях двинула по дороге на север, в сторону Берсонзона.

— Ловушка? Пытаются нас выманить? — Озвучил первую пришедшую на ум мысль Сержан.

— Не похоже. У них и без конницы преимущество в численности, — задумчиво ответил Элей.

— Кажется получилось, — улыбнулся Серов. — Сработало.

Динай молча кивнул. Остальные с удивлением посмотрели на барона, который явно знал больше других, но не торопился делиться информацией.

— Может поделитесь новостями, ваша милость? — Включив максимально саркастичный тон, на который вообще был способен, спросил Элей.

— Потом, — мотнул головой Александр. — Сейчас важно другое. Поднимай всех, готовимся к атаке, ближайшее время горожанам будет точно не до нас. Ариен, мне сейчас понадобится, все на что способен ты и твои ученики, время выложиться по полной. Всадников выводи из линии, сажай на коней, будьте готовы ударить в любой момент.

Последнее капитан произнес, повернувшись к барону Терс. Начальник кавалерии кивнул и поспешил вниз, как, впрочем, и все остальные. Вообще буквально за минуту замок стал похож на разворошенный муравейник: все куда-то бежали и раздавали команды — и уже дальше по городу расходись своеобразные волны суеты.

Во вражеском лагере тем временем продолжали происходить странные дела. С высоты замковой башни, было совершенно четко видно, что простым переполохом там дело не ограничилось. В какой-то момент одна часть бойцов, видимо не сойдясь с другой по каким-то фундаментальным вопросам, решила определить правого с помощью оружия. Произошла короткая, но яростная стычка — сложно передать, с каким удовольствием Серов смотрел на все это в бинокль — после чего, несколько человек запрыгнув на коней поспешили из лагеря удалится. Что характерно, опять же на север, в сторону Берсонзона.

Учитывая потери за последние три дня боев, и тех, кто буквально за несколько часов покинул стан врага, предпочтя решение своих без сомнения очень важных дел, войне с баронством Серов, численность обеих армий если не сравнялась, то вероятно была близка к этому. А учитывая несомненное моральное и физическое — по идее горожан уже должен был начать накрывать откат от зелий — преимущество осажденных, а также то, что берсонзонцы были, по сути, разделены на две части, можно было вполне подумать про решительную контратаку. Собственно, именно в этом и состояла задумка Александра, разбить врага по возможности по частям, не дав им ни соединиться для отпора, ни в порядке отступить.

Применять огненную магию внутри города не рискнули — еще только большого пожара обороняющимся не хватало для полного счастья — поэтому пришлось атаковать без артиллерийской подготовки. Одновременно с возобновлением боевых действий в городе из замковых ворот начала выходить и строиться в поле баронская конница, как бы намекая оставшимся в лагере горожанам, что при попытке прийти на помощь своим товарищам, они мгновенно получат таранный удар во фланг.

Неизвестно, кто остался на командовании у горожан после всех последних пертурбаций, однако это явно был военный гений не уровня Ганнибала или Наполеона. Он принял половинчатое решение, еще раз разделив свои и так не великие силы: часть вышедшей из лагеря пехоты поспешила в сторону города, чтобы помочь своим, а остальные принялись формировать заслон от кавалерии. Получилось, что численность атакующей конницы и противостоящего ей пехотного отряда примерно равна, и равенство это было отнюдь не в пользу горожан.

И вот тут сработала еще одна «домашняя заготовка» Александра. Когда-то давно, не будучи еще, он спросил друга, есть ли разница, колдовать сидя на лошади или стоя на своих двоих. Ариен тогда ответил, что для создания более-менее сложного заклинания ему нужна неподвижная или передвигающаяся с малой скоростью платформа, а на ходу, с лошади он может кидаться лишь самыми простыми огнешарами. Тогда это знание Серов отложил на дальнюю полку, никак в практической плоскости его не использовав. Теперь же, когда прижало, пришлось доставать самые странные, но потенциально перспективные проекты. В общем, Александр изобрел «тачанку». Только вместо пулемёта, в подрессоренной — прошлось пожертвовать несколькими арбалетами — повозке сидели маги.

Сложно даже представить, о чем думали берсонзонские пехотинцы, когда из-за спин неспешно приближающейся конницы, им на встречу вылетела запряженная четверкой лошадей одинокая повозка, на полной скорости подлетела на расстояние в пять десятков шагов и четверка магов обрушила на строй копейщиков всю свою огненную мощь. Пятый маг — воздушник — отвечал за то, чтобы ни одна стрела, пущенная противником, до цели не добралась; и надо отметить, что со своим заданием молодой маг справился. Впрочем, сделать это было не сложно: сначала горожане не поняли, что происходит, а находящиеся за линией свой тяжелой пехоты стрелки и вовсе одинокую повозку видели плохо, а потом уже стало поздно.

Неожиданный магический удар не только проделал солидную дыру в построении горожан — в магическом пламени буквально за несколько секунд сгорело почти три десятка человек, и еще бог знает сколько получило ожоги — но еще и сильно ударил по их и так не важнецкому психологическому состоянию. Поэтому, когда еще через несколько десятков секунд в проделанную магами брешь ворвалась баронская конница, берсонзонцы такого издевательства над собой не выдержали и побежали. Их бегство запустило такую себе цепную реакцию, подобную падению костяшек домино. Те горожане, которые еще не успели вступить в бой в городской застройке и видели незавидную участь своих товарищей, быстро сориентировались и тоже бросились в сторону ближайшего леса. Не нужно быть гением тактики, чтобы понимать, что ждет тех берсонзонцев, которые сейчас сражаются в глубине Александрова, если — вернее, когда — конница окончательно разберется с противником в поле и «захлопнет мышеловку», зайдя горожанам в тыл.

Ну и как это часто бывает, паника распространяется в рядах морально нестойких армий очень быстро. Еще через два-три часа все было, по сути, кончено. Не имея возможности убежать и сил сражаться дальше, горожане принялись массово сдаваться в плен, надеясь на милосердие победителей.

Не смотря на наступление ночи Александров продолжал гудеть как разворошенный улей. Слишком много дел навалилось на его обитателей как раз перед наступлением темноты, чтобы вот так бросив все лечь спать. Конечно же это, даже в большей мере, относилось и к верхушке баронства, которой требовалось срочно решить несколько вопросов.

Самый главный из них — что делать с кучей пленных? Их после финального подсчета и непродолжительной облавы по округе — не слишком, надо признать, тщательной, — в руках победителей собралось добрых три с половиной сотни человек. Учитывая размер полевой армии баронства — еще сколько-то сидело по замкам, но что там сейчас происходит было вообще не понятно — в неполных шесть сотен, выглядело явным перебором, чтобы просто так махнуть на проблему рукой.

Всех пленных можно было условно разделить на несколько категорий.

— Наемники. Этих было не много, в отличие от ополченцев, настоящие псы войны все же имеют определенный внутрицеховой кодекс чести и стараются сражаться за нанимателя до конца. Если им платят, конечно, а этим видимо платили хорошо. Их Серов приказал отпустить под честное слово, что они не будут воевать против баронства него. Денег их перекупать все равно не было, а вешать на просушку Александр посчитал потенциально опасным для своей репутации. Вдруг когда-нибудь понадобится прибегнуть к использованию наемников, обязательно этот эпизод вспомнят. Отказать не откажут — бизнес есть бизнес, — но цену заломят обязательно. Так что пленных псов войны отпустили на все четыре стороны, лишив, понятное дело, перед этим оружия и доспехов, но к этому все в общем-то отнеслись с пониманием. Профессиональные риски, ничего не поделаешь.

— Ополченцы из жителей города. В основном мелкие лавочники, наемные рабочие и прочий люд из городских низов. Эти получали от города жалование, за то, что состояли в ополчении и являлись ближайшим кадровым резервом города на случай войны. Их пришлось по большей части вязать и караулить. Отпускать нельзя, казнить тоже плохо и к себе на службу не возьмешь.

— Набранные из подвластных городу деревень крестьяне. В большинстве своем совершенно неопытные, плохо обученные и не мотивированные сражаться, поскольку получали копейки и никаких перспектив для себя не видели. Тут большинство — в основном это одинокие молодые парни, которых с той стороны ничего в общем-то не держало — удалось переманить в свою дружину. В эпоху, когда слово «патриотизм» еще мало что значит, а до формирования национальных государств еще сотни лет, такими маневрами удивить кого-то очень сложно. Тем более, что Серов предложил большее жалование и землю в перспективе.

— Содержащиеся на жаловании советников и прочей верхушки города бойцы, которых отправили повоевать за общегородские интересы. Можно сказать становой хребет армии Берсонзона в мирное время. Профессиональная армия. Этих уже Серов не рискнул принимать в свою дружину, так как не до конца представлял, что от них ждать, особенно в свете продолжения боевых действий с тем же Берсонзоном. А ну как ударят в спину в критический момент: просто страшно.

В итоге себе на службу удалось завербовать чуть больше сотни человек, восполнив частично потери, понесенные за последние дни. Еще для двух сотен человек пришлось строить натуральный концентрационный лагерь, взяв за основу то имущество, которое горожане привезли с собой. Никто их не мучал и голодом не морил, но и просто так прохлаждаться конечно же не давали: чай не курорт. Всю эту дармовую рабочую силу определили в подчинение Сержану, выделив ему полусотню бойцов в качестве конвойной команды. В конце концов кто-то же должен был восстанавливать разрушенное, да и стену вокруг города закончить стоило. Она, как показала практика, даже в таком незамкнутом виде оказалась чрезвычайно полезной.

Еще одним приятным сюрпризом стал выход из леса достаточно большого — около шести десятков человек — отряда из тех бойцов, которые разбежались при ночном разгроме на Красной. Понятное дело, что часть бойцов попросту свинтили по домам, благо все набраны были из окрестных деревень, но часть все же смогла сорганизоваться и выйти к Александрову.

В итоге спустя два дня после сражения у Серова под рукой оказалась достаточно боеспособная армия в полтысячи человек, с которой уже можно было нанести горожанам ответный визит.

Большое празднование по поводу победы отложили до окончательного решения вопроса с Берсонзоном, однако на третий вечер, перед объявленным на утро началом ответного похода, друзья все-таки смогли собраться в узком кругу, чтобы немного выпить и поговорить.

К себе в кабинет Александр пригласил Ариена и Элея, которым не только полностью доверял, но которых искренне считал своими друзьями. В любом случае, людей ближе у барона в этом мире не было.

— Так что там произошло? — Получив от барона бокал с янтарной жидкостью озвучил Элей вопрос, который его мучал все эти три дня. Ну то есть понятное дело, что Александр с Динаем были как-то причастны к тому, что армия вторжения неожиданно развалилась на части, в самый для этого неподходящий момент, но вот что там произошло конкретно, никто не знал. — Или это секрет?

— Секрет, конечно, — Серов, улыбнувшись плюхнулся в кресло и закинув ноги на пуфик, самодовольно продолжил. — Но вам расскажу. Только никому не слова, это очень важно!

Маг с рыцарем только кивнули и приготовились слушать.

— Все началось тогда, когда мы взяли замок барона Дорбан. Оказалось, что владетель этот был совсем не прост. Не буду вдаваться в подробности, однако минимум один из членов городского совета Берсонзона был полностью у него в кармане и еще на двоих он имел кое-какое влияние. И если на этих двоих влияние в он имел в основном по финансовым делам и через посредников, то первого барон Дорбан по сути держал в кулаке: были там бумаги кое-какие, при раскрытии содержания которых этого советника вздернули свои же. При чем без разговоров и без жалости, — Серов взял театральную паузу и сделал пару глотков из бокала.

— Так, и? — Первым не выдержал Элей. Усмехнувшись, барон продолжил.

— Понятное дело, что такими связями грех было не воспользоваться. Всю зиму мы через своего нового агента заводили в город людей Диная. Сначала какого-то определенного плана не было — просто играли в долгую — а потом в одном из отчетов я прочитал про обширные подвалы под ратушей и паззл сложился, — Александр немного картинно прищелкнул пальцами.

— Паззл? — Приподнял бровь Ариен, — что это?

Скривившись от того, какой шикарный момент полетел в тартарары из-за того, что в имперском просто не было адекватного аналога для обозначения картины, составленной из кусочков, Серов объяснил, что он имел ввиду.

— И что ты придумал? — Элея больше интересовала практическая сторона и он постарался вернуть разговор на прежние рельсы.

— Мы закатили две большие бочки с порохом в подвал ратуши, как раз под зал, где собирался городской совет Берсонзона, — расплылся в улыбке Серов. — Добавили несколько бочек с зажигательной смесью, которою использовали при обороне замков, для верности, и в нужный момент все это богатство подорвали. Поскольку магии в этом всем не было ни капли, стандартные проверки наша закладка прошла без проблем. А пара взяток нужным людям вообще сняла все вопросы.

— Так вот куда весь порох делся, — прихлопнул себя по ноге огневик. — А я-то думал: вроде всю зиму с ним ковырялись, а для ночной ловушки с трудом пару маленьких бочонков наскребли. Тогда понятно.

— Ну да, — кивнул Серов, — ещё в конце зимы вместе с бочками с вином отправили кружным путем. Чтобы никто ничего не заподозрил.

— Ну а дальше что? — Опять влез Элей, которому такие шпионские игры неожиданно оказались очень интересны. Впрочем, в отсутствие не то, что интернета, но даже обычных художественных книг, чего удивляться человеческому голоду в плане информации.

— А дальше этот советник по нашей подсказке в поход своих людей не отправлял, взамен выставив наемников, и в нужный момент должен был попытаться взять власть в свои руки. А потом, если все пойдет хорошо, просто открыть перед нами ворота города, и стать в нем наместником. Единственным, на секундочку, а не одним из девяти.

— Так вот почему, часть армии так срочно рванула обратно! — Ариен допил бокал и с негромким стуком опустил его на деревянную столешницу. Барон вопросительно изогнул бровь посмотрев на пустующую тару и получив такое же молчаливое согласие наполнил ее на два пальца. — Понятное дело, тут уже не до расширения сферы влияния, когда тебе тылы поджаривают.

— А почему мы тогда не торопимся? Вдруг этот Шаупр с помощью наемников сможет взять власть в городе? Если еще не взял. Тогда же нам придется полноценно штурмовать Берсонзон, а на это нам шести сотен бойцов не хватит.

— Ну-ну, — покачал головой Серов. — Ты просто плохо представляешь, какой гадюшник у них там, и с каким трудом была найдена точка равновесия, при которой никто не пытается воткнуть нож в спину соседу. Учитывая, что, по идее, от взрыва должны были погибнуть четыре или пять членов городского совета, а советник Эбердин погиб уже тут в лагере, когда они с Шаупром выясняли кто главный, договориться у них все равно быстро не получится. Плюс маги еще, они всегда как бы в стороне, но и кому-то одному взять власть так просто не дадут. Ну а мы все равно пока с пленными не разобрались бы выступить не смогли. И какой тогда смысл суетиться, если принципиально изменить ничего не получится?

Следующий «рабочий» день начался очень рано, буквально с рассветом, несмотря на то что прошлым вечером друзья разошлись по спальнями уже за полночь. Серов, «сова» по натуре, каждое такое ранее пробуждение переживал с большим трудом, его наиболее продуктивное время суток начиналось после обеда. Вот только так или иначе приходилось подстраиваться под темп жизни всего местного общества. А в отсутствие электрического освещения распорядок дня, по большей части, определялся световым днем: нет, конечно, и лампы использовались — те же спиртовки или магические — однако доступны они были только узкой прослойке среднего и высшего классов. Девяносто же пять процентов населения вставали и ложились вместе с небесным светилом.

Зевая и почесываясь Александр влез на подготовленную для него лошадь и, приняв более-менее осмысленное выражение лица, проехался вдоль выстроенного на лугу перед замком войска. Вид воодушевленных бойцов, которые в отличие от своего барона, к предстоящему походу относились явно положительно — ну как же добыча, премии и все такое — натолкнул капитана на философские мысли.

На сколько же люди в средневековье отличаются от своих потомков — ну пусть не прямых, из другого мира, на все же — в плане отношения к жизни и смерти. Своей и других людей. Казалось бы, смертность в дружине Александра выше любого разумного значения. Из тех сорока крестьян-разбойников, которые когда-то стали ядром его наемного отряда сейчас в живых осталось в лучшем случае десяток. Для человека из двадцать первого века вероятность сложить голову в семьдесят пять процентов на дистанции в три года была бы не то, что неприемлемой — попросту дикой. А тут все относятся к этому как к должному, и обращают внимание в первую очередь на то, что все выжившие заняли в иерархии баронства не последние роли. Стали полуостниками, сотниками, комендантами замков, начальниками служб и так далее. В общем выбились в люди.

В отсутствие реально работающих социальных лифтов даже такая возможность продвинуться чуть-чуть по социальной лестнице воспринималась людьми как высшее благо. Это, кстати, одна из черт, которыми в целом характеризуется средневековье: в отличие от античности, где даже крестьянин мог стать императором — при должном везении, конечно — в средние века такая социальная мобильность была просто невозможна.

Конечно, важную роль в хорошем — порой на грани обожания — отношении людей к своему правителю играла служба Диная и выписываемые каждый месяц Серовым деньги на «пропаганду». До газет и фильмов местное общество еще не доросло, но, например, своя цирковая труппа, которая колесила по деревням баронства и землям ближайших соседей, давая бесплатные представления, — вполне. Вместе с выступлениями специальные люди доносили до крестьян, по большей части безвылазно сидевших на своей — вернее арендованной, у барона, конечно — земле и ничего об окружающем мире не знавших, последние новости и политинформацию. В нужном, понятное дело, ключе.

Пропаганда велась на всех уровнях и в купе с реально полезными для населения нововведениями давала достаточно высокий уровень лояльности подданых и дружины. Неиспорченные обилием информации и слишком, скажем так, хорошим к себе отношением — ну не мог Серов подобно другим феодалам относиться к простолюдинам, как к говорящей скотине, советское воспитание, ничего не поделаешь — подданые не могли нарадоваться на своего правителя, а поток переселенцев в баронство рос, не смотря на постоянные боевые действия, с каждым годом.

Более того несколько раз Серов вообще слышал о себе, что дескать такого владетеля людям послали сами боги, что его изрядно смущало. Будучи атеистом и не желая портить отношения с местными служителями культа, Александр в целом старался эту тему не трогать никак. Тем более, что жители Вольных Баронств традиционно отличались низкой набожностью, а общая бедность региона и слабая его заселённость делала его ответно неинтересным для разного рода церковников. Нет, в городах, — в том же Бресонзоне — были храмы, чаще всего посвященные богу торговли Армесу или богине семьи и домашнего очага Лиос, однако свою паству они окормляли более чем лениво. Так в Александров не смотря на стремительное увеличение численности города никто с предложением построить тут храм так и не пожаловал, ну а сам Серов в целом к такому всеобщему агностицизму относился более чем позитивно. Все лучше, чем с какими-то монахами власть над людьми делить.

— Вперед! — Вынырнув из омута размышлений, Серов махнул рукой в сторону севера. Команду тут же подхватили сотники, потом десятники и вся масса закованных в металл людей одномоментно пришла в движение. Пора было нанести ответный визит вежливости.