Барнар — мир на костях 2

Глава 25

— Знаете, что-то совсем не хочется покидать место, в котором сеньориальные поборы давно заменили небольшой фиксированной податью, — Иорик тяжело вздохнул, устремив взгляд на чёрную высокую стену, отстроенную в некоторых местах заново.

— Ты так сказал, будто платил когда-то в казну! — Конрад усмехнулся.

— Конечно, нет! Я не владею землёй. Это всё к тому сказал, что Хайриан пугает меня своей дикостью. Там же совершенно отсутствуют законы! Что мы вообще будем делать? Нас же сразу убьют! Я не понимаю, почему вы так спокойны?

— Ты заблуждаешься, — вмешалась Фрида. — У хайрианцев очень сильно почитаются кровные узы. Отец выслал в письме заверенное печатью завещание. И никто не посмеет препятствовать мне, а также моим друзьям. Их правда на нашей стороне. Даже ненависть, обращённая против дорманцев, не позволит им напасть на нас.

— А ничего, что когда-то мы были единым народом. У нас с ними общая кровь и прошлое. Но это им не помешало пойти на наше королевство войной!

— Не путай такие разные по масштабу вещи, — аливитянка насупила брови.

— Иногда мне кажется: некоторым людям совершенно не знакомо слово логика, — Бэбкок скорчил презрительную гримасу.

— Он что, только что оскорбил меня? — удивилась вслух жительница Саркена.

— Хватит вам уже препираться! — не выдержал наëмник. — Всю дорогу ворчите друг на друга, как два кабана, не поделившие жëлудь!

— Всё же весьма поразительно, что о логике говорит именно поэт, — не останавливалась женщина.

— А кому ещё об этом говорить, как не таким, как я? Без писателей вы бы давно уже все превратились в хищных зверей! — парировал Иорик.

— А не слишком ли ты высокого о себе мнения? — Фрида злобно на него взглянула.

— Я, конечно, не собиралась мешать вашему глупому, бессмысленному разговору, но никто не подумал, как преодолеть гарнизон последнего рубежа? Весть о Конраде уже явно донеслась сюда, — колко съязвила Бригида.

— Хвала небесам! — рассмеялся наёмник. — Ребёнок оказался умнее опытной воительницы и учёного мужа.

Те двое укоризненно покосились на него.

— Фрида, мы с тобой пойдём первые! Иорик и Бригида, вы сразу за нами! Щиты приготовьте заранее!

Конрад спрыгнул с коня.

— Стой! Кто идёт? — раздался с вышки грубый голос.

— Я лекарь, а это моя семья! — дружелюбно прокричал наёмник в ответ, задрав голову.

К привратнику подошёл командир и, прищурившись, хитро уставился на путника.

— Уж больно ты не похож на целителя, — рассмеялся он, почесав каштановую пышную бороду. — Карающий меч без рода и прошлого! Думал, я тебя не узнаю? Помнишь, в засаде с тобой вместе сидели, охотясь на Фенрира? Мы вдвоём тогда с тобой только и уцелели!

— И я рад тебя видеть, Талейран! Ещё бы я забыл такое! Если бы ты тогда ко мне не подоспел на подмогу, то я бы больше не ходил по бренной земле!

— Верно! Так что с тебя до сих пор должок! А ты, значит, решил прикинуться врачевателем, потому что ещё не знаешь, что тебя больше не преследует закон? Можешь спокойно проходить! Потолкуем! — командир обернулся к своим людям. — Запустите их!

Конрад взглянул на друзей и тихо сказал:

— Будьте начеку. Я доверяю его словам, но лучше не отпускать рукоять меча.

Огромные, обитые железом ворота уныло заскрипели. Всадники спешились и, взяв лошадей под уздцы, зашагали по снежной хрустящей корке.

Внутри, с лестниц, выходящих из башен, на них с любопытством смотрели воины в чёрных шубах. Талейран направился к ним навстречу с распростертыми широкими руками. Под его кустистыми бровями искрились мудростью зелёные глаза. Они с Конрадом обнялись.

— Так меня больше не считают потрошителем? — с напускным спокойствием поинтересовался наёмник.

— Именно. Сокол из столицы принёс весточку по приказу королевы. Ты не поверишь, когда узнаешь, кто был убийцей! — он сплюнул на землю буро-рыжий харчок от табака. — Сам покойный Его Величество!

— Покойный? — Конрад сморщил лоб.

— Да. Сам добровольно отправился на эшафот. Вот такие вот дела. А теперь ответь-ка мне вот на что. На кой черт тебя понесло в Хайриан?

— Это касается только меня и моих друзей.

— То, что они не твоя семья, это я уже и так понял, — усмехнулся командир. — Но это ещё как касается меня. С проклятыми хайрианцами не было подписано никакого мирного договора. А потому довольно странно, что ты направляешься в их земли!

— Слушай, Талейран, ты разве думаешь, что я собираюсь перейти на их сторону? Ты ведь знаешь, что я сам по себе! Не моё это занятие: служить в чьих-то войсках.

— Я ничего не думаю, дружище! Но ты так и не сказал толком того, что я хотел услышать.

— Они сопровождают меня! — вмешалась Фрида. — Мой отец родом оттуда. Я еду, чтобы забрать законное наследство.

— Судя по узорам на вашем топоре, вы, верно, из Саркена!

Женщина кивнула ему.

— А девчушка тоже телохранитель? — Талейран скрестил руки на груди, приняв шутливо-серьезный вид.

— Ещё какой! — ответил Конрад.

— Если обучаешь её ты, то я в этом не сомневаюсь! — заключил он.

— Так твои люди пропустят нас дальше?

— Само собой! Но я думал, что вы хотя бы на день задержитесь у нас! Открыли бы бочку с элем. Вспомнили бы былое! А то меня здесь такая тоска берёт, хоть на стену лезь.

— Благодарю за приглашение! Но не могу сидеть спокойно на месте перед путешествием в такие края!

— Вот она, настоящая душа наёмника. В мыслях только тяжелый путь. Понимаю!

— Талейран, за мной должок! И я твою шкуру спасти должен! — Конрад широко улыбнулся, оголив зубы. — Значит, свидимся ещё, когда судьба призовёт меня к тебе!

— И то правда.

Они пожали друг другу руки. Командир отдал подчинённым приказ. Большие мохнатые яки двинулись поворачивать колесо. Двойные ворота медленно начали отворяться. Путники вскочили на коней и галопом помчали в серую пустошь.

Высокие заснеженные горы тянулись к небу, скрывая в нём свои вершины. Снежинки не спеша, но неизбежно разбивались о людской мир.

— И далеко ли нам до ночлега? Мы же заживо окоченеем! — Бэбкок уныло всматривался в даль.

— А как по твоему наши предки жили, умник? — кольнула его Фрида. — Вечером остановимся в какой-нибудь из пещер и разожжем огонь. Я изучала карту Хайриана. На следующий день, если ехать в быстром темпе, доберемся до первого поселения.

— Ты мне снова не нравишься! — нахмурился поэт.

— Я и не должна тебе нравиться, — аливитянка обскакала его и, ловко выпустив одну ногу из стремени, схватила руками горсть снега, а затем швырнула в лицо Иорику.

Поэт съежился от холода.

— Что за ребячество! — фыркнул он.

Бригида не смогла совладать с собой и спрыгнула на землю.

— Давайте поиграем! — радостно предложила ученица. — В моих краях не было снега!

Они с Фридой принялись забрасывать мужчин снежками, громко хохоча. Конрад улыбнулся. Бэбкок же тоже вскоре сдался и сам присоединился к ним. Задорный смех разносился по мрачной мёртвой округе. Щеки их порозовели от погони друг за другом. Только наёмник не спешился. Он довольный наблюдал за ними. На душе у него стало вновь тепло, как до того момента, когда не потерял ещё Грегори и Амелию. Друзья выпестовали в нём любовь к жизни, вдохнули в него нечто ценное и очень важное, чего не дали родители. С ними Конрад смог увидеть то, что раньше казалось лишь химерическим неуловимым туманом. Он считал, что с ним им всем слишком опасно. Но теперь понимал, что они для него будто щит, прикрывающий от жестоких ударов. И ему было без них слишком тяжело находиться.

— Знаете, а я только что сочинил стихотворение, — объявил запыхавшийся Бэбкок, рухнув спиной в сугроб.

Девчушка со всего разбега прыгнула на него сверху и насыпала за шиворот колючих хлопьев. Поэт комично закричал и, схватив её за шубу, кинул в мягкую кучу.

— Рассказывай давай свой стих, Иорик, — лучезарно верещала Бригида, отряхиваясь. — Только я, наверное, опять ничего не пойму.

— Ничего страшного. Я если что, объясню тебе, — он поднялся и прокашлялся.

Я застыл в несокрушимых цепких льдах.

Копьё и молот на нём не оставляют трещин.

И скоро сердце захрустит у тьмы в зубах.

Мне не поможет мудрость всех старейшин.

В глазах моих уже давно туман железный.

Я задыхаюсь покинутый с собой наедине.

А жизни дар сейчас и вовсе бесполезный.

Откроет кто-нибудь врата мне в тишине?

И вот плеча коснулись добрые ладони.

Они оковы вечности все растопили в воду.

Пускай нам с ними не умчаться от погони.

Но всё же мы найдём хорошую погоду.

С друзьями нестрашны неведенья судьбы.

Да и к чему мне знать, что будет дальше.

Ведь здесь, сейчас, мы больше не рабы.

Мир с каждым днём для нас сияет ярче.

Фрида, внимательно выслушав, с улыбкой обернулась к Конраду. Лицо её омрачил испуг. Она кинулась к его коню, на котором он лежал без сознания.

— Что это с ним? — взволнованно вслух вырвалось у Бригиды.

— Я не знаю! Помоги мне его спустить вниз! Вот так! Аккуратно придерживай за руки!

— С ним раньше такое было? — спросила девчушка у поэта, когда наёмника уложили поверх медвежьей шкуры.

— Я ни разу не видел, чтобы он падал в обморок, — замотал головой Иорик. — Он же силён, как бык!

— Бригида, подложи ему что-нибудь под ноги! — жительница Саркена откинула свои волосы за плечи и подставила к носу ухо. — Он дышит! Подождём! Бригида, и захвати бурдюк с водой ещё!

Через несколько минут наёмник открыл глаза.

— Что происходит? Чего вы вокруг меня все столпились? — он приподнялся на локтях.

— Сделай несколько глотков, — Фрида протянула ему сосуд из козьей кожи. — Ты нас всех напугал! Ты лишился чувств, сидя прямо в седле! Пей же.

Конрад поднялся на ноги, Бэбкок на всякий случай подхватил друга подмышками.

— Всё в порядке, Иорик! Я могу идти сам! Я просто так давно не ел ничего хорошего. Я будто уснул. И мне чудился огромный сочный пирог с кроличьим и голубиным мясом.

— В таком случае, давайте поищем укрытие в ближайшей пещере, — предложила ученица. — У нас нет пирога, но пора перекусить вяленым мясом и салом с сухарями. Я тоже есть хочу. А потом мы с Иориком поохотимся на какого-нибудь лося.

— Я не умею охотиться, — отмахнулся поэт.

— И что? Я тоже! Но копьë-то бросать мы можем!

— Бригида, что за вздор ты несёшь? — усмехнулся бледный Конрад. — В охоте мало уметь владеть оружием. Нужно уметь читать следы и иметь терпение. Которого у вас с Бэбкоком точно ещё не достаточно. Я потом вас как-нибудь научу.

Всадники добрались до скалы и нашли в ней небольшую расщелину, однако они все могли в ней уместиться. Аливитянка отправила остальных собирать ветви кустарников, растущих у подножия, и сухой мох для костра. Оставшись наедине с наёмником, она пронзительно на него посмотрела.

— Что такое, Фрида? Я, конечно, тоже не прочь заняться с тобой любовью, но боюсь, что отморожу себе всë достоинство здесь, — мужчина улыбнулся и обнял женщину за талию, прижавшись лбом к её шее.

— Конрад, не пытайся уйти от разговора.

— От какого разговора? Ты о чëм? — он отпрянул назад.

— Что с тобой произошло на самом деле? Я понимаю, ты не хочешь говорить об этом при них, чтобы не беспокоить. Но мне можно сказать правду! Ведь если это нечто важное, то кто-то из нас должен быть в курсе.

— Фрида, послушай, — Конрад провёл по лицу холодными ладонями. — Если бы я сам понимал, что всё это значить… А так я даже не знаю, что сказать.

— Самый верный и действенный метод, чтобы в чём-то разобраться — говорить как есть!

— Ты решишь, что я рехнулся.

— Давай, я без тебя определюсь с тем, как мне реагировать. Ну! — брови её сдвинулись в ожидании.

— Наверное, стоит начать ещё с моего пребывания в городе Торианвиль. Пару месяцев назад мы остановились там с друзьями, так как выполняли задание короля по поводу поисков осколка звезды, чтобы остановить Узгулуна. Там я впервые ощутил, что со мной творится что-то странное. Будто в моей голове поселился кто-то ещё. Не знаю, как конкретно описать. В общем, во мне проснулась удивительная ярость. Я не мог понять, из-за чего это. Со мной такого никогда ранее не было. Даже в битве я всегда сохраняю хладнокровие. К нам только недавно прибился Бэбкок. Я относился к нему нормально, но один раз вышел и себя и со злобой набросился на него. Иорик, конечно, чуть нас всех не подвёл. Но… Он это не специально. Я не имел права срываться на нём. Однако всё обошлось. Я быстро взял себя в руки. Ничего страшного не стряслось. Затем мой порыв жуткой злобы вновь повторился через несколько дней возле города Гринстоун. Я думал, что это можно всё списать на переживание за друзей. Так как местный бальи захватил их в заложники. Чтобы освободить их, мне пришлось отыскать жену и сына наместника. И когда я нашёл их, то вступил в схватку с тридцатью волколаками. Разум то и дело напоминал мне, что я умру. Я не представлял, как в одиночку возможно выстоять против такой стаи сильных оборотней. Но кто-то в моей голове был уверен в победе. И я всех их убил. А после… Этот некто заговорил со мной с помощью моих же мыслей. Когда я отправился спасать Амелию из логова, где ту заключили слуги повелителя хаоса, я тоже чуть не погиб. Я прощался с жизнью, когда тонул в огромной ловушке. Я бы ни за что не успел выбраться. Воздух в лëгких закончился бы раньше. И там-то голос обратился ко мне. Он назвал моё имя и попросил, чтобы когда я очнулся, то начал грести на поверхность изо всех сил. Открыв глаза, я увидел свет и всплыл. Я не помню ничего о том, как смог доплыть до выхода, — Конрад нахмурил лоб, закусив нижнюю губу. — Покинув логово, я сцепился с суккубом, чей взгляд загипнотизировал Грегори, но на меня он не подействовал. Тварь, перед тем, как я пронзил её ножом, сама не понимала, почему со мной это не сработало.

— А сегодня он тоже с тобой говорил? — мягко спросила женщина.

— Да, — Конрад сомкнул руки в кулаки. — Он звал меня к себе. Но куда именно? Знаешь, мне кажется, что этот некто захватывает моё сознание с каждым разом всё больше… — наёмник вздрогнул.

— Выходит, он спасает тебя от смерти. Только чего же он еще хочет от тебя? И кто он? Ты никому об этом не рассказывал?

— Нет. Я не хотел говорить друзьям, так как сам не имею никакого понимания, что со мной творится.

— Возможно, всë это как-то связано и с моими видениями, — проложила она. — В них ты узнал что-то от себе. Нашёл ответы, Конрад!

— Фрида, мне страшно… И вы…

— Прекрати, — аливитянка погладила его по щеке. — В моих предсказаниях тебе тоже было страшно… Но человек должен понимать, что с ним происходит. Иначе ты попросту сойдёшь с ума. Узнав, что всё это означает, ты сможешь с этим бороться. Сможешь это отпустить! А насчёт нас хватит волноваться. Пути друзей всегда пролегают рядом. И никто не в силах помешать этому. У тебя не выйдет просто так отвязаться от нас. Мы будем рядом, Конрад! Мы всё узнаем вместе и справимся с тем, что бы то ни было, тоже вместе!

С первыми лучами слабого солнца кавалькада двинулась в дорогу. Они проскакали весь день. Все были очень измучены и чуть не дремали в седлах. Вскоре Фрида заметила первое поселение под названием Скив. Приблизившись к его постовой вышке, друзья смутилась. На ней не было стражников. Ворота находились распахнутыми.

— Мне это совсем не нравится, — Конрад обнажил меч. — Будьте готовы ко всему.

— Может, они все бежали вглубь страны, когда дорманцы их прогнали прочь? — предположил Иорик. — И с тех пор так и не вернулись.

— Кто знает… Кто знает… — Фрида взялась за рукоять боевого топора.

Въехав внутрь, наёмник спешился первым. Крыши домов, улицы, трупы людей покрывал пепел. В воздухе пахло смертью. По лицу мужчины пробежала судорога. Аливитянка это заметила.

— Конрад, что происходит?

Наёмник ответил не сразу. Она видела, как его бьёт дрожь.

— Конрад! — женщина подбежала к нему.

— Фрида… — чуть не задыхаясь, изрёк тот. — Я видел это в своих кошмарах. Пустынные земли, усеянные пеплом. Моя… Моя мать… Она говорила, что здесь мой дом. Он… Чей голос был в голове! Он рядом! Я чувствую!

Бригида с Иориком, недоумевая, переглянулись друг с другом.

— Кто-нибудь что-нибудь объяснить нам? — не выдержала ученица.

— Не сейчас! — отрезала аливитянка.

Она подошла к одному из мертвецов и отерла лицо от пепла.

— Как они умерли? — Бэбкок нервно сглотнул слюну.

— Глаза выжжены.

Жительница Саркена принялась подбегать к каждому телу поблизости.

— У всех выжжены глаза…

Из-за угла обуглившегося здания к ним навстречу полз человек.

— Бригида, принеси воду! — крикнула Фрида и подскочила к раненому. — Мы друзья! — сказала она ему, так как его глазницы тоже были пустыми. — Что здесь произошло? Кто на вас напал? Прошу, скажите!

Девчушка поднесла бурдюк, но он, хрипя, отмахнулся. Вода хлынула на серую землю.

— Ко… Кон-рад… Конрад, — прошептал хайрианец. — Где он?

Наёмник приблизился к ним.

— Я Конрад, — он ощущал, как начинает задыхаться от жутких чувств. — Откуда вы знаете меня?

— Они ищут тебя…

— Кто они? — воин заскрежетал зубами. Крылья носа раздувались со всей мощью.

— Безмолвные… Ты сын одного из них. Ты… Ты наша смерть! — после этих слов мужчина громко застонал и рухнул головой в снег.

— Без… Безмолвные? — поэт осенил себя святым знамением. — Нет! Их же изгнали наши предки! Они… Они не могли вернуться.

— Нет ничего такого, чего бы не могли безмолвные, — аливитянка пошатнулась. Мысли в её голове дико били в барабаны. — Если вспомнить легенды… Наши предки лишь задержали их. А боги сами пребывали в ужасе… Безмолвные не являются небытием. Они исключение. Боги боятся их. Создания не из нашего мира. Раньше их было восемь. И та битва, где полегли многие, была лишь отвлекающей уловкой. Боги с большим трудом перенесли одного из безмолвных в другое измерение. Существа полны сил, когда их восемь. Они и есть бесконечность. А остальных удалось заключить только во временную ловушку. И для этого пришлось пожертвовать сотнями тысяч богов.

— Но зачем им Конрад? — чуть не вскричала в страхе Бригида.

Фрида повернулась к нему. Наёмник стоял, опустив голову вниз. Взгляд у него стал стеклянным, как у безумца.

— Вот почему она хотела убить меня… Мать хотела убить меня, но не смогла… — только и выговорить он.

— Ты нужен им, чтобы занять пустующее место восьмого… И тогда… — у жительницы Саркена в горле встал ком. — Их уже никто не остановит… Никогда!

— Туман! Туман! — Иорик, словно бешеный, указывал на переливающуюся, как парное молоко дымку через забор.

— Уходите! Убирайтесь отсюда! — завопил на них Конрад. От его вопля кровь стыла в жилах.

Он повалился на землю, начав биться в конвульсиях. Из рта выплескивалась пена.

Друзья старались его поднять, чтобы увезти с собой, но всё тщетно. За него невозможно было ухватиться. Тело наёмника извивались, будто живая змея на раскаленной сковороде.

Туман приближался. В нём виднелись тёмные очертания семи безмолвных. Когтистые руки, испещренные язвами, тянулись к ним.

Ученики и Фрида расступились от яркой вспышки света. До виска наёмника дотронулись чьи-то нежные пальцы. Воин, немного успокоившись, покосился в бок.

— Амелия?

Конец второй книги.