Балдежный критерий

Освобождение Земли

Итак, внемлите повести о нашем освобождении. Дышите глубже да покрепче держитесь за стебли… О-хо-хо! Вот она, эта история…

В августе случилось это, точнее, в августовский вторник. Теперь-то слова эти потеряли былой смысл, но множество понятий, известных всем и горячо принимавшихся к сердцу нашими примитивными, еще не освобожденными и недоразвитыми праотцами, кажутся бессмысленными нашим свободным умам. И тем не менее эту историю следует рассказывать с упоминанием всех, даже самых непонятных названий стран, городов и других, теперь забытых предметов.

Почему ее вообще надо рассказывать? А что, разве у вас есть какие-нибудь другие, более важные дела? Оглянитесь вокруг — у нас есть вода, у нас полно съедобных водорослей, так что при желании легко вообразить себя в Долине Блаженства. Так расслабьтесь же… Радуйтесь покою и внемлите. А главное — поглубже вдыхайте воздух, доверху заполняйте им легкие…

Итак, в августовский вторник в небе над Францией, в той части света, которая тогда называлась Европой, показался космический корабль. Был он пять миль в длину, и дошли до нас слова, что походил он на огромную серебристую сигару.

В нашей истории повествуется о том, какая невероятная паника и какой шум поднялись среди наших праотцев, когда космический корабль материализовался в голубом летнем небе. Как они метались, как кричали, как тыкали пальцами в небосвод! С каким волнением спешили оповестить Объединенные Нации — а это было одно из самых важных тогда учреждений, — что странный металлический корабль невероятной величины появился над их страной. Как рассылали они сюда приказы окружить его боевыми летательными машинами с заряженными пушками, а туда — инструкции немедленно скомплектовать группу ученых с сигнальной аппаратурой, которые должны подойти к звездолету с жестами, выражающими миролюбие! Как суетились они под гигантским кораблем с фотоаппаратами, снимая его на пленку, как отстукивали на пишущих машинках его описания, как навязывали публике его уменьшенные копии!

Да, именно все это и проделывали наши порабощенные, но еще не ведавшие об этом предки.

А затем колоссальный кусок обшивки в средней части корабля откинулся и первый инопланетянин вышел наружу той необычной трехногой поступью, которую всему человечеству предстояло в скором времени запомнить и полюбить. На нем была металлическая одежда, защищающая от атмосферных влияний, чуть просвечивающая и ниспадающая свободными складками, та самая одежда, которую эти первые из наших освободителей носили в течение всего своего пребывания на Земле.

Говоря на языке, которого никто не понимал, голосом, оглушительно бухающим из громаднейшего рта, расположенного примерно на середине высоты его двадцатипятифутового тела, инопланетянин произнес ровно часовую речь, а когда кончил, вежливо подождал ответа и, не получив его, удалился обратно в недра корабля.

О, эта ночь! Первая ночь нашего освобождения! Или лучше сказать, о, эта первая ночь нашего первого освобождения? Короче — о, эта ночь! Вообразите себе наших предков, которые спешат по своим дурацким делишкам, торопятся к игре в хоккей, к телевизорам, к расщеплению атомов, к травле «красных радикалов», к постановке низкопробных пьес, к подписыванию документов, иначе говоря, кишащих в гуще ничтожных мелочей, превращавших те далекие времена в пугающее сплетение замысловатых деталей, которое называлось у них жизнью… И сравните это с величественной и захватывающей дух простотой наших дней.

Главным вопросом, конечно, было: что сказал пришелец? Призвал ли он человечество к безоговорочной капитуляции? Объявил ли, что прибыл по мирным торговым делам, и, предложив, по его мнению, выгодную сделку, касающуюся, скажем, северной ледяной полярной шапки, деликатно удалился, чтобы мы обсудили его условия между собой в относительном уединении? А возможно, он просто объявил, что является только что назначенным на Землю послом от дружественной и разумной расы и не будем ли мы столь добры проводить его к соответствующим властям на предмет вручения его верительных грамот.

Неизвестность сводила с ума.

Поскольку решать вопрос приходилось дипломатам, то к середине ночи наибольшую поддержку получило последнее предположение, а посему ранним утром следующего дня делегация Объединенных Наций уже стояла под брюхом неподвижного звездолета. Она получила наказ приветствовать пришельцев, предельно используя для этого лингвистические возможности своего разноязычного коллектива. Как дополнительное свидетельство серьезности дружественных намерений человечества всем военным самолетам, патрулировавшим воздушное пространство над космическим гостем, было приказано нести в своих бомболюках не больше одной атомной бомбы и летать с маленьким белым флагом, вывешенным рядом со знаменем ООН и флагом собственной страны. Вот как встретили наши предки этот ультимативный вызов Истории.

После того как пришелец несколько часов спустя вновь вышел из корабля, делегация подступила к нему, поклонилась и на трех официальных языках ООН — английском, французском И русском — попросила чувствовать себя на этой планете как дома.

Пришелец выслушал делегацию с подобающей серьезностью, а затем повторил без изменений вчерашнюю речь, которая для него была, видимо, столь же высокоэмоциональна и содержательна, сколь непонятна была она представителям мирового правительства. По счастью, один образованный молодой индиец — член Секретариата — заметил удивительное сходство между языком чужестранца и почти забытым диалектом бенгали, над аномалиями которого он когда-то ломал голову. Причина этого сходства, как мы теперь знаем, заключалась в том, что когда эта раса инопланетян в последний раз посетила Землю, то наиболее развитая человеческая цивилизация находилась в одной из влажных долин современного Бенгала. Были составлены обширные словари языка этой цивилизации, с тем чтобы никакие языковые трудности не помешали последующим исследовательским отрядам общаться с народами Земли.

Я, однако, забежал в своем рассказе далеко вперед, подобно тому как поступают те, кто жует сочные корни, до того как съедены сухие стебли. О-хо-хо! И как же колоссальны были последствия всего этого для нашего Человечества!

— Нет, сэр! Извольте сидеть тихо и слушать! Ты еще не достиг возраста, когда получают право рассказывать эту историю! Я помню и даже очень хорошо помню, как повествовали ее мой отец и отец моего отца. И ты будешь ждать своей очереди, подобно тому как я ждал своей. Ты будешь ждать до тех пор, пока промежутки между болотистыми западинками не превратятся в непреодолимое препятствие для моего существования. Тогда ты займешь мое место на полоске самой сочной растительности, и, грациозно раскинувшись на отдых между двумя перебежками, ты станешь скандировать Великую Сагу нашего освобождения в поучение будущей беспечной молодежи.

В соответствии с мнением молодого индийца, единственный в мире профессор сравнительной лингвистики, способный понимать этот диалект давно уже мертвого языка и даже разговаривать на нем, был вызван с научной конференции в Нью-Йорке, где он читал доклад, над коим трудился все последние восемнадцать лет: «Изучение очевидных взаимосвязей между некоторыми причастиями прошедшего времени в древнем санскрите и равным числом существительных в современном сычуаньском диалекте».

Да, истинно свидетельствую: все это и многое, многое другое творили наши предки, опьяненные собственным невежеством. И разве не счастливей их мы — мы, освобожденные от подобных забот?

Разгневанный ученый без своих, как он горько плакался, словарных материалов был доставлен на самом скоростном турбореактивном самолете в район к югу от Нанси, который в те давно, давно прошедшие времена лежал в гигантской черной тени, отбрасываемой инопланетным звездолетом.

Здесь ученый был ознакомлен со своей задачей делегацией ООН, чья нервозность ничуть не уменьшилась из-за новых и тревожных событий. Из недр звездолета вышло еще несколько инопланетян, тащивших множество огромных, сверкающих металлом деталей, из которых они стали собирать нечто, явно бывшее машиной, хотя в высоту оно превосходило любой небоскреб, когда-либо построенный людьми, а кроме того, издавало звуки, как если бы одушевленное и болтливое существо разговаривало само с собой. Первый из инопланетян, по-прежнему безукоризненно вежливый, стоял в окружении обильно потеющих дипломатов и то и дело повторял свою загадочную речь на языке, который был забыт еще тогда, когда закладывались первые камни фундамента Александрийской библиотеки. Делегаты ООН отвечали ему, причем каждый в отчаянии надеялся восполнить факт непонимания пришельцем его родного языка такими средствами, как жесты и мимика. Много позже комиссия из психологов и антропологов блестяще доказала тщетность таких физиономических жестикуляционных средство общения с народом, обладающим, подобно этим существам, пятью придатками, исполняющими функции рук, и единственным немигающим фасеточным глазом того типа, которым имеют счастье пользоваться наши насекомые.

Проблемы, вставшие перед профессором, и его отчаяние, когда он гонял по всему земному шару в кильватере у пришельцев, пытаясь собрать необходимый запас слов языка, особенности которого приходилось экстраполировать из отдельных клочков речи инопланетянина, наверняка произносившего слова с самым невероятным акцентом, и вообще все мучения профессора были, однако, ничтожны в сравнении с тревогами, выпавшими на долю представителей мирового правительства. Им пришлось созерцать, как звездные пришельцы ежедневно переходят на все новые участки поверхности нашей планеты и там собирают свои титанические сооружения из болтливого металла, который тоскливо бормочет что-то про себя, как будто хочет поделиться памятью о тех бесконечно далеких фабриках, где он родился на свет.

Правда, под руками всегда был тот самый первый пришелец, готовый в любую минуту приостановить свою, по всей видимости, руководящую деятельность для того, чтобы вновь и вновь произносить заученную маленькую речь. Но даже его великолепные манеры, которые он демонстрировал, внимательно выслушивая пятьдесят шесть ответов на стольких же языках, не могли рассеять панического страха, вызванного тем, что один из земных ученых, рассматривая болтающие машины, дотронулся до торчавшего рычага и тут же прекратил свое существование. События такого рода хоть и не часто, но все же случались, что не могло не способствовать возникновению бессонницы и несварения желудка у наших администраторов.

Наконец, ценой невероятного перерасхода нервной энергии, профессор овладел достаточным запасом слов, что сделало переговоры возможными. Ему, а через него и всему миру, было поведано следующее:

Пришельцы — представители необычайно высоко развитой цивилизации, которая распространила свое культурное влияние на всю Галактику. Будучи осведомлены об ограниченности тех пока еще недоразвитых существ, которые в дальнейшем стали доминирующим видом на Земле, они подвергли землян чему-то похожему на благожелательный остракизм. До тех пор пока мы сами или наши общественные институты не разовьются до уровня, позволяющего стать, скажем, членом Галактической Федерации с ограниченными правами (под поручительством и опекой в течение нескольких тысячелетий одной из наиболее древних, наиболее широко распространенных и наиболее уважаемых рас этой Федерации), до тех пор какие-либо нарушения нашего спокойствия и нашего невежества, за исключением отдельных научных экспедиций, проводимых в условиях строжайшей секретности, были категорически запрещены общегалактическим соглашением.

Несколько лиц, преступивших этот запрет и принесших серьезный ущерб психическому здоровью человечества, а его главенствующим религиям — огромные выгоды, были так быстро и сурово наказаны, что других известных нарушений не последовало. Кривая нашего развития в последнее время пошла круто вверх и пробудила надежды, что через какие-нибудь тридцать — сорок столетий возникнет возможность рассматривать нас как перспективных претендентов на вступление в Федерацию.

К сожалению, народы этого межзвездного сообщества весьма многочисленны и столь же различны по взглядам на этические проблемы, как и по биологическим особенностям. Многие из них в социальном отношении сильно отстают от денди, как называли себя наши гости. Одна из таких рас — раса жутких червеобразных организмов, известных под именем троххтов, — столь же развитая в технологическом отношении, сколь отсталая в моральном, — внезапно выступила с претензиями на роль единственного и абсолютного правителя Галактики. Они захватили контроль над несколькими солнцами ключевого значения с относящимися к ним планетными системами и, после безжалостного истребления каждого десятого из захваченных ими народов, объявили о своем намерении беспощадно уничтожать все виды, которые не оценят этих предметных уроков и не капитулируют безоговорочно.

В отчаянии Галактическая Федерация обратилась к денди — одному из старейших, самоотверженнейших и самых могучих народов, — и облекла их полномочиями преследовать в качестве боевой силы Федерации троххтов, изгоняя их отовсюду, где те установили незаконный суверенитет, чтобы ликвидировать навсегда основу их военного могущества.

Эти меры были приняты с большим опозданием. Троххты, благодаря фактору неожиданности, повсюду добились больших успехов, так что денди удалось сдержать их, лишь понеся огромные потери. Уже несколько столетий этот конфликт разливается по бескрайним просторам нашей гигантской островной Вселенной. В ходе военных действий многие густозаселенные планеты превратились в ничто, многочисленные солнца взорваны и стали новыми, а целые созвездия размолоты в крутящуюся водоворотом космическую пыль. Некоторое время назад ситуация стала тупиковой, и обе стороны, истощенные и измотанные, использовали передышку для укрепления слабых позиций в периферийных зонах сфер своего влияния.

В результате этих действий троххты проникли в мирный до того сектор космоса, включающий среди многих других и нашу Солнечную систему. Наша планета с ее скудными ресурсами их совершенно не интересовала, так же как и ее ближайшие соседи вроде Марса или Венеры. Свою штаб-квартиру они основали на одной из планет Проксимы Центавра — звезде, наиболее близкой к нашему Солнцу, — и начали укреплять оборонительные и наступательные позиции между Ригелем и Альдебараном. На этой стадии своих объяснений денди заявили, что дальнейшее изложение межзвездной стратегии слишком сложно и требует как минимум трехмерных карт, и потому предложили принять в качестве постулата аксиому, что для них стало жизненно необходимым нанести упреждающий удар, который лишит троххтов возможности удерживать позиции на Проксиме Центавра. Иными словами, денди потребовалось создать свою базу на коммуникациях троххтов. Самым подходящим местом для такой базы оказалась Земля.

Денди глубоко извинялись за вмешательство в наш исторический процесс, вмешательство, которое может обойтись нам очень дорого, особенно учитывая деликатный характер переживаемой нами стадии развития. Но, как указали они на своем безукоризненном прабенгали, мы еще до их прибытия фактически превратились, сами того не зная, в сатрапию отвратительных троххтов. Поэтому отныне нам следует считать себя освобожденными.

Мы, разумеется, горячо поблагодарили их за это.

Кроме того, с гордостью указал их предводитель, денди ведут войну во имя всей цивилизации, ведут против врага столь ужасного, столь омерзительного по своей природе и столь гнусного по своим действиям, что он не достоин даже называться разумным. Они, денди, сражаются не за себя, а за каждого лояльного члена Галактической Федерации, за каждый биологический вид, как бы мал и беззащитен он ни был, за каждый самый скромный народ, слишком слабый, чтобы защитить себя от хищного врага. Неужели же человечество останется в стороне от Этой борьбы?

Проглотив эту информацию, человечество колебалось недолго. Раздалось громовое «НЕТ!», разнесенное всеми средствами массовой культуры — телевидением, газетами, гулкими ударами барабанов в джунглях, верховыми вестниками на мулах в лесах и горах. «Мы не останемся в стороне. Мы поможем вам ликвидировать эту угрозу основам цивилизации! Укажите нам, что надо делать!»

— Ну… ничего особенного, — ответили пришельцы в некотором замешательстве, — Возможно, чуть погодя что-то и наклюнется, какие-нибудь мелочи, которые окажутся полезными… — Но сейчас, если мы сконцентрируемся на том, чтобы не вертеться у них под ногами, пока они оборудуют свои орудийные установки, они будут нам очень, очень признательны.

Этот ответ вызвал немалое смятение среди миллиардов жителей Земли. Несколько дней наблюдалось следующее глобальное явление: как гласит легенда, люди избегали смотреть в глаза друг другу.

Но потом Человек все же оправился от сильного, нанесенного его гордости удара. Он найдет средство стать полезным при всей своей незначительности, он найдет чем быть полезным той расе, которая освободила его от потенциального порабощения невыразимо отвратительными троххтами. И вот за это мы должны навсегда сохранить в своих сердцах память о наших предках. Воспоем же их искреннее старание, победившее их столь же беспредельное невежество!

Все армейские силы, все морские и воздушные флоты были реорганизованы для несения патрульной службы вблизи батарей денди: ни одному человеку не разрешалось приближаться к болтливым машинам ближе двух миль без пропуска, заверенного денди. Поскольку свидетельства, что денди подписали хотя бы один такой пропуск за все время их пребывания на нашей планете, нет, то надо думать, что этой уловкой никто не воспользовался, и территория в непосредственной близости от инопланетных батарей стала (и с тех пор оставалась) полностью свободной от двуногих.

Координация действий с нашими освободителями заняла приоритетное место во всех видах человеческой деятельности. Все было подчинено лозунгу, впервые сформулированному неким гарвардским профессором на первом и чреватом спорами заседании круглого стола по теме «Место человека в несколько чересчур развитой Вселенной».

«Забудем свои индивидуальные эго и коллективные предрассудки, — вскричал в своем выступлении профессор, — и подчиним все единой цели: сохранить в настоящем и обеспечить в будущем свободу Солнечной системе в целом и Земле в частности».

Хотя этот лозунг и трудно было выговорить натощак, он, однако, зазвучал повсюду. Временами, впрочем, было нелегко понять, чего именно желают денди, во-первых, из-за нехватки переводчиков для глав наших многочисленных государств, а во-вторых, из-за привычки предводителя инопланетян скрываться в своем звездолете сразу же после не вполне ясных заявлений, допускающих различные толкования, подобных его краткому требованию эвакуировать Вашингтон.

В этом случае государственный секретарь и президент США пропотели пять часов жаркого июньского дня в своих дипломатических одеяниях — высоких шелковых шляпах, жестких воротничках и черных костюмах, которые в те варварские времена были обязательны для политических лидеров, намеревающихся вступить в переговоры с представителями других народов. Они ждали, погибая от жары, под брюхом гигантского звездолета, внутрь которого ни один человек так и не был допущен, невзирая на вполне очевидные намеки университетских ученых и авиастроителей, ждали покорно, обливаясь потом, когда же наконец выйдет предводитель денди и разъяснит им, имел ли он в виду штат Вашингтон или же город Вашингтон в федеральном округе Колумбия.

Дошедший до нас рассказ об этом событии — поистине история доблести и славы. Здание Капитолия было разобрано в несколько дней и почти без потерь восстановлено у подножия Скалистых гор; пропавший архив Конгресса был позднее обнаружен в детском зале публичной библиотеки в Дулуте, штат Айова; бутылки с водой из Потомака были с бесконечными предосторожностями отвезены на Запад и с церемониями вылиты в зацементированную канаву, сооруженную вокруг президентского дворца (к сожалению, вода эта через неделю испарилась из-за низкой влажности воздуха в этих местах). Да, это были поистине звездные часы галактической истории человечества, и даже такая, ставшая позднее известной, деталь, как то, что денди решили на месте столицы устроить не орудийную батарею и даже не склад боеприпасов, а всего лишь зал для развлечений своих солдат, не может ни на йоту умалить величие нашего безоглядного сотрудничества и добровольного самопожертвования.

Нельзя, однако, отрицать, что гордость человечества сильно пострадала от открытия, сделанного в ходе обычного журналистского интервью, из коего выяснилось, что пришельцы в военном отношении составляют всего лишь отделение, а их руководитель — вовсе не великий ученый или крупный стратег, на посылку которых Галактической Федерацией для защиты Земли мы имели право надеяться, а всего лишь старший сержант в переводе с галактической табели о рангах на нашу. Что президент Соединенных Штатов — главнокомандующий армией и флотом — ожидал столь почтительно распоряжений от существа, не имеющего даже офицерского звания, нам было очень трудно проглотить, а то, что близящаяся битва за Землю по историческому значению будет всего лишь стычкой патрулей, казалось нам невыносимым унижением.

Ну и потом эти дела с ленди…

Пришельцы, создавая и обслуживая свою глобальную оборонительную систему, время от времени выбрасывали ненужные им куски говорящего металла. Отторгнутый от машины, частью которой он был раньше, этот металл терял те качества, которые были смертельно опасны для людей, и сохранял те, которые имели для них ценность. Например, если кусок этого странного металла приходил в соприкосновение с любым земным металлом, то при условии полной изоляции от окружающей среды он через несколько часов приобретал все свойства металла, с которым был соединен, будь то цинк, золото или чистый уран.

На это вещество — ленди, как по слухам называли его инопланетяне, — вскоре возник колоссальный спрос со стороны экономики, терзаемой постоянным и временами обостряющимся сырьевым голодом во всех крупнейших промышленных центрах.

Куда бы ни направлялись пришельцы, то есть к своим батареям или со своих батарей, орды неистовствующих людей встречали их за пределами двухмильного замкнутого круга хоровыми выкриками: «Эй, денди, давай ленди!» Все попытки правоохранительных органов планеты положить конец этому бесстыдному всеобщему попрошайничеству были безуспешны, особенно после того как денди сами стали получать какое-то извращенное удовольствие, бросая мелкие кусочки ленди в дерущиеся толпы. Когда же и полицейские и солдаты начали присоединяться к смертельным броскам топчущей все и вся толпы и рваться в тот угол поля, куда падал кусок болтающего как сорока металла, правительства отступились.

И человечество возжаждало скорейшего начала военных действий, что, по его мнению, должно было избавить его от мучительного ощущения своей очевидной неполноценности. Некоторые из самых фанатичных консерваторов среди наших предков, возможно, уже принялись оплакивать свершившееся освобождение.

Да, они оплакивали Освобождение, дети, они оплакивали! Будем надеяться, что эти потенциальные троглодиты оказались среди тех, кто самыми первыми были расплавлены и сожжены облаками алого пламени! Нельзя же в самом деле безнаказанно поворачиваться спиной к прогрессу!

За два дня до того, как месяц сентябрь окончился, пришельцы оповестили, что ими отмечена активность на одной из лун Сатурна. Очевидно, троххты уже прокладывают свой предательский путь в пределы Солнечной системы. Учитывая их жестокость и коварство, предупреждали денди, нападения этих червеобразных страшилищ можно ожидать в любую минуту.

Очень немногие люди спали в то время, когда ночь накатывала на тот меридиан, где они обитали, а затем уходила с него. Все глаза были устремлены в небо, тщательно очищенное от облаков бдительными денди. В некоторых районах планеты шла оживленная торговля дешевыми подзорными трубами и кусочками закопченного стекла, в других же местах возник внезапный спрос на заговоры и амулеты, предохраняющие от многих, если не от всех бед.

Троххты атаковали тремя цилиндрическими черными звездолетами одновременно: одним — Южное полушарие и двумя — Северное. Мощные струи зеленого пламени с ревом вырывались из их сравнительно небольших кораблей, и все, чего касались эти струи, тут же взрывалось, превращаясь в прозрачный, похожий на стекло, оплавленный песок. Ни один денди, однако, не стал жертвой зеленых струй, и из своих, как бы корчащихся в муках орудий они выпускали серии алых облаков, которые жадно преследовали троххтов, пока замедление скорости не заставляло их падать на Землю. Здесь облака производили один прискорбный побочный эффект. Любой населенный пункт, куда случайно опускалось такое, теперь уже бледно-розовое облако, немедленно превращался в кладбище, которое, если верить тому, что дошло до нас, пахло больше кухней, чем могилой. Обитатели этих несчастных городов подвергались внезапному подъему температуры. Их кожа сначала краснела, а потом обугливалась, волосы и ногти скручивались, а сама плоть превращалась в жидкость и стекала с костей.

Отвратительный вид смерти для одной десятой человечества!

Единственным утешением был захват одним из алых облаков черного цилиндра троххтов. Когда охваченный облаком цилиндр раскалился добела и вещество, из которого он состоял, ливнем жидкого металла пролилось на землю, остальные два звездолета, атаковавшие Северное полушарие, тут же отступили на астероиды, куда денди из-за своей немногочисленности решительно отказались их преследовать.

В течение последовавших двадцати четырех часов пришельцы (назовем их наши пришельцы) совещались, ремонтировали свои орудия и выражали нам соболезнования. Человечество хоронило своих мертвецов. Таков был обычай наших предков, который стоит того, чтобы о нем упомянуть, так как он, разумеется, не дожил до нынешних дней.

К тому времени когда троххты вернулись, человечество было подготовлено к этой встрече. Оно, к сожалению, не могло встретить их с истребительным оружием в руках, хотя и искренне желало этого, но зато оно вооружилось оптическими инструментами и волшебными амулетами.

Снова маленькие алые облачка резво поднимались в верхние слои стратосферы, снова зеленое пламя с воем рвало на части бормочущие шпили из ленди, снова люди умирали тысячами в кипящем вихре битвы. Но на этот раз были и некоторые небольшие отличия: зеленое пламя троххтов после трехчасового сражения внезапно изменило цвет, потемнело и стало почти фиолетовым. И когда это произошло, денди один за другим стали падать у своих батарей и умирать в судорогах.

Видимо, последовал сигнал к отступлению. Оставшиеся в живых денди пробились к своему колоссальному звездолету. Громовой выхлоп из кормовых дюз, прорыв раскаленную докрасна траншею через всю Францию, сбросил Марсель в Средиземное море, и звездолет взвился в космос и позорно бежал в его глубины.

Человечество крепило дух, готовясь к неизбежным ужасам господства троххтов.

Они действительно были червеобразны. Как только два черных, как ночь, цилиндрических звездолета приземлились, троххты выползли наружу. Их небольшие членистые тела поддерживались над поверхностью земли при помощи сложной сбруи, укрепленной на высоких и тонких костылях. Троххты воздвигли куполообразные форты вокруг каждого корабля — один в Австралии, другой на Украине — и изловили нескольких смельчаков, оказавшихся поблизости от места посадки. А затем скрылись в непроглядной тьме своих кораблей вместе с сопротивляющимися пленниками.

В то время как кое-кто из людей начал лихорадочно готовиться к уже давно забытому искусству отпора врагу, другие, дрожа, засели за ученые книги и отчеты, относящиеся ко времени прилета денди, в отчаянной надежде отстоять независимость Земли против коварного завоевателя испещренной звездами Галактики.

А все это время люди-пленники, уведенные в искусственный мрак звездолетов (троххты не имели глаз, и свет был им не только бесполезен, но, как то обнаружили наиболее активные и подвижные из них, он вредно действовал на их чувствительные, лишенные пигмента тела), отнюдь не подвергались пыткам для изьятия из них нужной информации, и тем более не становились жертвами вивисекции, предназначенной для получения знаний на несколько более высоком уровне, но совсем наоборот — обучались сами. Обучались, как выяснилось, языку троххтов.

Правда, большая часть захваченных пленников оказалась непригодной для поставленной перед ними троххтами задачи и со временем превратилась в прислугу более способных учеников. А у другой — численно значительно меньшей группы — возникли все признаки нервного срыва (варьировавшегося от слабой депрессии до настоящего ступора) из-за трудностей языка, в котором все глаголы были неправильными, а множество предлогов зависели от комбинаций существительных и прилагательных, определяемых смыслом предыдущего предложения. Тем не менее одиннадцать человек были выпущены в качестве дипломированных переводчиков с троххтского, и теперь они щурились безумными глазами от яркого солнечного света. Видимо, эти наши освободители никогда не посещали Бенгал в дни расцвета его исчезнувшей тысячелетия назад цивилизации.

Да, эти освободители! Потому что троххты приземлились в шестой день древнего, почти мифического месяца октября. И 6 октября, разумеется, есть Священный День Второго Освобождения. Помните же о нем и почитайте же его (хорошо бы, конечно, знать, на какой день нашего календаря он приходится).

История, поведанная переводчиками, заставила человечество понурить голову от стыда и заскрипеть зубами при воспоминании о том обмане, в который его ввергли денди.

Действительно, денди были уполномочены Галактической Федерацией преследовать троххтов и уничтожать их. Но это потому, что денди и были этой самой Федерацией. Находясь среди первых разумных рас, появившихся на межзвездной арене, эти гигантские существа организовали крупные полицейские силы, чтобы защитить себя и свою власть от любой попытки возмущения, которая могла возникнуть в будущем. Эти полицейские силы были названы Конгрессом Всех Мыслящих Рас, населяющих Галактику, фактически же они были мощным средством удержания этих рас под жестким контролем.

Большинство известных тогда народов, однако, были миролюбивы и послушны: «Денди правят нами с незапамятных времен, — говорили они, — пусть и продолжают править. Пусть все идет заведенным порядком». Однако постепенно оппозиция денди стала расти, и ядром ее были существа, биологической основой которых служила протоплазма. В конце концов их организация стала известна как Протоплазменная Лига.

Хотя их было и немного, но существа, чей жизненный цикл определялся химическими и физическими свойствами протоплазмы, сильно различались по размерам, формам и специализации. Если бы Галактическое Сообщество черпало силу в них, оно из статической фазы развития вошло бы в динамическую, где межгалактические перелеты поощрялись бы, а не запрещались, как это было теперь, так как денди боялись встречи с цивилизацией более высокого уровня, чем они сами. Это была бы подлинная демократия всех видов — истинная биологическая республика, где все существа адекватной разумности и развития наслаждались бы свободой выбора пути, что в настоящее время было узурпировано одними денди — представителями силиконовой жизни.

В конце концов к троххтам — единственному многочисленному народу, решительно отказавшемуся полностью разоружиться, как то требовалось от всех членов Федерации, — обратился со слезной просьбой один из незначительных членов Протоплазменной Лиги, умоляя избавить его от полного уничтожения, которым ему угрожали денди в качестве наказания за «незаконный» исследовательский полет за пределы Галактики.

Столкнувшись с решимостью троххтов защитить своих сородичей по органической жизни, а также став перед лицом неожиданно пробудившейся враждебности двух третей народов Галактики, денди собрали Галактический Совет, хотя на нем и не было кворума, объявили Галактику в состоянии мятежа и начали укреплять свою власть в распадающейся империи с помощью ударных сил сотен миров. Троххты, по численности вооруженных сил и боевой технике безнадежно уступавшие противнику, могли продолжать борьбу только благодаря самоотверженности и изобретательности остальных народов Протоплазменной Лиги, которые с риском для собственного существования снабжали троххтов своими новоизобретенными секретными боевыми средствами.

Как же мы, люди, не догадались об истинной сущности этих чудовищных денди хотя бы по тем предосторожностям, которые они применяли для того, чтобы ни одна часть их тела не вошла в соприкосновение со смертельно ядовитой для них атмосферой Земли? Ведь бесшовные, почти непрозрачные одежды, которые носили эти пришельцы с самой первой минуты их пребывания на Земле, безусловно должны были пробудить в нас подозрения, что их тела состоят из сложных кремниевых соединений, а не из соединений углерода!

Человечество опустило свою коллективную голову и признало, что подобные подозрения у него отсутствовали начисто.

— Что ж, — великодушно согласились троххты, — вы были неопытны и, возможно, излишне доверчивы. Спишем все на это обстоятельство. Эта наивность, хоть она и дорого обошлась вашим освободителям, не помешает даже приему человечества В гражданство Федерации, каковое гражданство троххты почитают естественнейшим и важнейшим правом каждого народа. Но что касается ваших руководителей… ваших, надо полагать, полностью разложившихся и уж наверняка безответственных руководителей…

Первая экзекуция официальных лиц из ООН, глав государств и переводчиков с прабенгальского, как «предателей протоплазмы», явившаяся завершением нескольких самых долгих и самых безукоризненно справедливых в истории Земли судебных процессов, состоялась неделю спустя после волнующего события, когда на пышных торжествах Человечество было приглашено сначала вступить в Протоплазменную Лигу, а затем и в Новую Демократическую Галактическую Федерацию Всех Видов и Всех Рас Вселенной.

И это было еще не все! В то время как денди презрительно отпихнули нас в сторонку, пока они занимались своими делами, превращая нашу планету в базу тирании и возводя свои механизмы, одно прикосновение к которым было для нас смертельным, троххты с тем искренним дружелюбием, которое делало их имя символом демократии и порядочности для всех разумных существ звездного мира, троххты — эти наши Вторые Освободители, как мы их с любовью назвали, — фактически сами предложили нам помочь им в интенсивных и все шире разворачивающихся работах по обороне планеты.

И вот человеческие внутренности стали расползаться под невидимым излучением силовых полей, применяемых при сборке новейших, невероятно сложных видов оружия; люди начали болеть и умирать от ползания на четвереньках в шахтах, которые троххты закладывали гораздо глубже, чем то делали люди; тела людей лопались и даже взрывались на глубоководных разработках нефти, кои троххтам представлялись жизненно необходимыми.

Часы занятий в школах использовались для таких кампаний, как «Сбор платинового лома для Проциона» или «Радиоактивные отходы — Денебу». Домохозяйкам была предписана строжайшая экономия соли — это вещество применялось троххтами буквально в десятках совершенно непонятных для нас операций, и многокрасочные плакаты напоминали: «НЕ соли — лучше сахари!»

А над всем этим, деликатно опекая нас, совсем как заботливые умные родители, высились наши менторы, совершающие дозорные обходы на своих металлических подпорках, с каждой пары которых свисали гамаки, покоившие в себе бледные тела троххтов.

И все же, даже в разгар всеобъемлющего экономического паралича, вызванного переключением всех производственных мощностей на изготовление инопланетного оружия, даже несмотря на рвущие сердце вопли пострадавших от порожденных спецификой производства травм, которые наши врачи совершенно не умели лечить, даже среди всего этого, не поддающегося пониманию развала мы с радостью осознавали, что заняли свое законное место в будущем правительстве Галактики и уже сейчас помогаем созидать Вселенскую Нерушимую Демократию.

Но денди вернулись, чтобы разрушить эту идиллию. Они явились в своих колоссальных серебристых звездолетах, и троххты, для которых это было полной неожиданностью, еле успели вывести свои силы из-под удара и даже нанести ответный. Все же звездолет троххтов, находившийся на Украине, был принужден ретироваться на свою базу в глубинах космоса. Спустя три дня единственными троххтами, оставшимися на Земле, были отчаянные бойцы из небольшого подразделения, охранявшего их космический корабль в Австралии. В течение трех или четырех месяцев они доказывали, что их так же трудно стереть с лица Земли, как и уничтожить сам континент, и, поскольку военные действия перешли в стадию жестокой позиционной войны, где троххты занимали одно полушарие, а денди — другое, бои приняли чудовищные масштабы. Кипели моря, выгорали степи, климатические зоны сдвигались и изменялись под влиянием катаклизмов. К тому времени когда денди удалось решить поставленную задачу, была взорвана и исчезла с небосклона планета Венера. В ходе этого сложнейшего стратегического маневра Земля сошла со своей орбиты.

Решение было простым: поскольку троххты прочно обосновались на небольшом Австралийском континенте и выбить их оттуда было нельзя, то численно превосходившие их денди собрали столько боевой техники, что им удалось уничтожить всю Австралию и превратить ее в пепел, надолго замутивший воды Тихого океана. Это случилось 24 июня, в Священный день Первого Повторного Освобождения. День, памятный для всего человечества, оставшегося в живых.

— Неужели вы такие глупцы, — с интересом осведомлялись денди, — что вас могла увлечь эта дешевая шовинистическая пропротоплазменная пропаганда? Ведь если физические характеристики являются критерием наших расовых симпатий и антипатий, вы не должны были ограничиваться таким узким признаком как биохимия. То, что жизненная плазма денди основана на кремнии, а не на углероде, — верно, но разве позвоночные, да еще позвоночные, владеющие придатками, подобно людям и денди, не имеют бесспорно больше общего между собой при ничтожном биохимическом различии, чем позвоночные и те безногие, безрукие, ползающие слизистые существа, которые по какой-то случайности обладают идентичной с людьми органической субстанцией?

— Что же касается нарисованной троххтами фантастической картины жизни Галактики, то это просто бред, — Тут денди пожали многочисленными плечами, одновременно продолжая сложнейший монтаж своих болтливых боевых машин по всей покрытой обломками поверхности планеты.

— А вы когда-нибудь видели кого-либо из представителей этих пресловутых протоплазменных народов, которых троххты якобы защищали? Разумеется, нет, да и не увидите! Потому что, как только какая-нибудь раса — животная, растительная или минеральная — развивалась настолько, что становилась потенциальной угрозой для червеобразных агрессоров, ее цивилизация просто демонтировалась бдительными троххтами. Поскольку вы находитесь на такой примитивной стадии развития, что не представляете для них опасности, они в шутку дали вам иллюзию полного равенства. А разве вы получили хоть какую-нибудь информацию о технологии троххтов? Несмотря на все труды по изготовлению их машин и бесчисленные жизни, потерянные при этом? Нет, разумеется, нет! Вы лишь вложили свою долю в дело порабощения далеких-далеких народов, которые вам лично не сделали ничего дурного.

— Вам есть из-за чего чувствовать себя виноватыми, — говорили внушительно денди, когда несколько уцелевших переводчиков с прабенгали выбрались из своих убежищ. — Но ваша коллективная вина — ничто по сравнению с той, которую несут на себе червивые коллаборационисты, то есть те предатели, что заняли место ваших мучеников — прежних лидеров. Да еще эти непотребные переводчики, проложившие тропу через языковой барьер к существам, нарушившим мир в Галактике, продолжавшийся два миллиона лет… Убить их мало, — сказали денди.

И убили.

Когда троххты вернулись снова и захватили власть над Землей примерно восемнадцать месяцев спустя, принеся сладкие плоды Второго Повторного Освобождения, а также полное и необычайно убедительное опровержение доводов денди, то нашлось очень немного людей, которые захотели принять на себя обязанности, связанные с освободившимися прекрасно оплачиваемыми постами в области языкознания, науки и управления Разумеется, поскольку троххты, повторно освобождая Землю, сочли необходимым удалить взрывом огромный кусок Северного полушария, то на Земле населения сильно поубавилось, но даже оставшиеся предпочли скорее прибегнуть к самоубийству, нежели принять титул Генерального Секретаря ООН, когда денди вернулись обратно для Славного Третьего Повторного Освобождения. Между прочим, это было то самое Освобождение, которое содрало с нашей планеты глубокий слой рыхлых пород и придало ей форму, названную нашими праотцами грушевидной.

Возможно, что именно в это время, а может быть, Освобождением или двумя позднее, троххты и денди обнаружили, что орбита Земли стала столь эксцентричной, что уже не удовлетворяет условиям безопасности, предъявляемым к театрам военных действий. И вот сверкающим зигзагом смертельная битва удалилась в направлении Альдебарана.

Все это произошло девять поколений назад Но тот рассказ о событиях, что передавался от отца к сыну, а от сына к внуку и правнуку, почти ничего не потерял при передаче. Вы услышали его сейчас от меня почти в том же виде, в котором я впервые услышал его сам. Слыхал я его от своего отца, когда мчался плечом к плечу с ним от одного болотца к другому, через бесплодные пространства пышущего жаром желтого песка. Слыхал я его и от матери, когда мы жадно втягивали легкими воздух, неистово цепляясь за пучки жестких зеленых стеблей, в то время как планета под ногами содрогалась в предчувствии геологического спазма, который мог ввергнуть нас в ее раскаленные недра или внезапным изменением скорости вращения выбросить в космическое пространство.

Да, теперь, как и тогда, рассказываем мы все ту же историю, пробегаем все с той же безумной скоростью мили непереносимого жара ради еды и влаги, ведем все те же, не знающие пощады битвы с гигантскими кроликами из-за жесткого и почти непригодного в пищу мяса друг друга и всегда жадно ловим легкими драгоценный воздух, который уходит из нашего мира во все больших количествах при каждом новом безумном рывке.

Нагими, голодными и жаждущими пришли мы в этот мир, нагими, голодными и жаждущими влачим мы наши жизни под чудовищным, никогда не заходящим солнцем.

Никогда не меняется этот рассказ, никогда не меняется и его традиционная концовка, которую я слышал от своего отца, а он — от своего. Так наберите побольше воздуха в легкие, покрепче уцепитесь за пучки водорослей и выслушайте важнейший и священнейший вывод из нашей истории: «Оглядываясь назад, мы с законной гордостью можем сказать, что вряд ли какой-нибудь другой народ или другая планета были освобождены столь окончательно и бесповоротно, как Земля и земляне».