Баламут 4

Глава 8

…Матушка и Степановна, явно поставившие на мой комм «сторожок», открыли «зеркала» по его текущим координатам в тот самый момент, когда я вылезал на броню, выдернули из люка, как пробку из бутылки шампанского, и устроили такой разнос, что не передать словами. К слову, досталось не мне одному, но и моим напарницам, сдуру попытавшимся перетянуть внимание «воспитательниц» на себя — озверевшая парочка кошмарила всех подряд, но… всего минуты три-четыре. А потом вытрясла из нас подробнейший рассказ о затянувшемся рейде, потерроризировала еще секунд сорок и унялась! Вернее, заявила, что по полной программе мы получим вечером, когда освободятся дед с отцом, описала «правильную» версию состоявшегося мероприятия, ответила на десяток вопросов, заставила переодеться в потертые комбезы и потребовала не тупить. В смысле, изобразить усталых героев и не разочаровывать ни их, ни высокого гостя!

— Вы что, притащили в Замок Ярташа Ан Тиис? — недоуменно спросил я.

— Почти… — злобно пробурчала Маришка, открыла «зеркало» в коридор минус второго этажа и пинками загнала нас в плоскость сопряжения. А после того, как перешла следом за нами, дала нормальный ответ: — К нам в гости заявился сынулька твоей Дашки! Решать проблемы, вызванные веселым нежданчиком.

— И что за нежданчик? — полюбопытствовала Долгорукая.

— Появление Токийской Червоточины вызвало активацию настоящей закладки в сознании милашки Лю Ляна, и он, тщательно проработав алгоритм исчезновения из дворца, отправился добывать славу особо героического героя. Часа за три до начала вашего рейда загрузился в двухместный планер на одном из военных аэродромов, долетел за буксировщиком до границы магофона Той Стороны и грохнулся возле Хигасимацуямы, то есть, в полусотне километров от перехода на Ту Сторону. С вероятностью процентов в девяносто девять — свежемутировавшим трупиком неземной красоты…

— …однако по официальной версии, он благополучно приземлился на относительно свободном участке одной из центральных улиц городка, бился с корхами, как уссурийский тигр, удерживая импровизированную ВПП все время, пока на нее садились планеры телохранителей, вместе с ними пробился к Червоточине, походя завалив чуть ли не тысячу корхов, перешел на Ту Сторону и ценой своей жизни закрыл эту область сопряжения между мирами! — подхватила матушка и презрительно поморщилась: — Говоря иными словами, узнав о том, что вооруженные силы Российской Империи проводят масштабную поисковую операцию в районах, пострадавших от последнего Вторжения, и уже спасли порядка пятисот сорока чудом выживших европейцев, ста десяти японцев и шестидесяти пяти турок, Блистательный решил вложиться в имидж Поднебесной, причислив наследничка к лику святых!

— Кому война, а кому мать родна… — вздохнула Хельга и заставила Дашу утвердительно кивнуть:

— Да, абсолютное большинство политиков — циничные ублюдки, каких поискать, но игнорировать уже сложившиеся правила сосуществования стран, к сожалению, нельзя: любая слабина обязательно используется худшим из гипотетически возможных способов, причем не одним геополитическим противником, а всей сворой. Поэтому главам государств приходится нырять в это зловонное болото с головой в день восшествия на престол или вступления в должность и бултыха-…

Закончить этот монолог ей не дала Степановна, притянув Бестию к себе и заключив в объятия:

— Не рви себе душу, Даш: мы понимаем ВСЕ! Поэтому выдернули к себе твоего сына и в данный момент создаем нарезку из видеоотчетов Настоящих Героев. Так что возьми себя в руки и начни отыгрывать рекомендованную роль прямо сейчас.

Долгорукая уткнулась лбом в плечо «злобной бабки», пару мгновений стояла, затаив дыхание, а затем выпрямилась, благодарно кивнула и открыла переход в гостиную покоев Дарины. А после того, как шеллемка отправилась отдыхать, решительно тряхнула волосами, скользнула к двери в липовую мастерскую деда и задвинула створку в стену.

Я, естественно, вломился в помещение самым последним и еле удержал лицо: стараниями научников в этом помещении не появилось разве что черта в ступе! И то не факт. Ведь в нем имелся стеллаж аж из двенадцати корховских кристаллов-накопителей, причудливо перевитых разноцветными пучками энерговодов, раскуроченные стационарные и носимые «свитки», заготовки под артефакты всех размеров и видов, два мощных ИРЦ[1], слитки драгоценных и обычных металлов, куски дерева, элементы крепежей, какие-то коробки и даже фрагменты тел тварей. Но самым забавным было другое — над рабочим столом Борисыча подрагивало не особо стабильное «зеркало» диаметром сантиметров девяносто, а перед ним, вернее, «погрузившись» в плоскость сопряжения на половину длины телеобъектива, была закреплена пленочная видеокамера!

Впрочем, как следует налюбоваться всем этим великолепием мне не дали — буквально через пару мгновений после моего появления на пороге дед вперил тяжелый взгляд в мою переносицу и недовольно ощерился:

— А вот и предводитель маньячек, мой безбашенный внук собственной персоной!

— Добрый вечер, Ратибор Игоревич! — поздоровался со мной государь, обнаружившийся в кресле перед правым ИРЦ. — Искренне рад видеть вашу группу в добром здравии. Прошу прощения за то, что ваш честно заслуженный отдых откладывается, но у нас возникла необходимость выяснить кое-какие подробности только что закончившегося рейда. Причем не когда-нибудь, а прямо сейчас. И-и-и да, места тут немного, но я понимаю, что вы дико устали, поэтому предлагаю забыть обо всех условностях и разместиться так, как будет удобно.

Мы «разместились» на полу, достав из перстня и колец свои коврики и постелив их в наименее захламленном углу. Монолог начал я. Рассказал о том, что, изучая «только-только найденный» мир будущего, «заглянул» в здание, оказавшееся магазином детских игрушек, обратил внимание на мальчишку, летавшего по торговому залу на доске с антигравитационным приводом, и допер, что такая штука при нужном уровне экранирования может помочь с преодолением защитных плетений корховских площадок перехода. При этом называл геммел доской и не вдавался в нюансы ее доработки, так как «не имел никакого представления о том, что с ней сотворили научники». Зато признался в том, что украл шесть экземпляров, посетовал на свою тупость, заставившую убить на освоение «игрушки» порядка шести часов, показал свою и в статике, и в динамике, дал пощупать и «случайно» проговорился, что две единицы погибли смертью храбрых.

Тут Долгорукий, конечно же, потребовал подробностей и, в конечном итоге, выслушал сухой отчет о «небольшом боестолкновении» за Парижской Червоточиной, во время которого мы не уберегли эти доски. Ну, а до «жуткого рубилова» и всего того, что должно было ему сопутствовать, додумался сам. Еще до того, как я поделился с Борисычем координатами точки выхода, а тот открыл по ним «нестабильное» «зеркало» и показал Императору, во что мы превратили комплекс.

Приблизительно в том же стиле завирались и мои боевые подруги — да, отвечали на любые вопросы деда и венценосного гостя Замка, но старательно обходили стороной реальные алгоритмы уничтожения комплексов и вопрос наличия у тварей защиты от наших переходов, опускали «самые кошмарные подробности» выдуманных боев и кололись только тогда, когда их припирали к стене. Зато помогали мне создать ту самую легенду, которую нам рассказали матушка со Степановной, и в какой-то момент натолкнули самодержца на мысль о необходимости увеличить количество героев. Поэтому его выводы я слушал, как песню:

— Мне кажется, что сценарий монтируемой нарезки никуда не годится, а закадровый текст можно переписывать практически целиком! Посудите сами: для того, чтобы закрыть каждую отдельно взятую Червоточину, ваша группа перемещалась к ней телепортом здесь, на Земле, затем добиралась до точки перехода, возникала на Той Стороне, пробивалась к зданию с кристаллами-накопителями, уничтожала последние и возвращалась обратно. Да, единичный успех такого рода теоретически объясним, а все акции, вместе взятые — нет. Ибо сообщать кому бы то ни было о наличии у вашего рода действующего заклинания телепортации — редкий идиотизм, а все остальные версии не выдержат проверки математикой: закрытые Червоточины располагались на разных континентах планеты, и одна-единственная боевая группа физически не могла добраться до них менее чем за сутки! В общем, на мой взгляд, имеет смысл признать существование некоего особо засекреченного подразделения, готовившегося к действиям на Той Стороне под вашим руково-…

— Сын, замени словосочетание «под руководством Елисеевых-Багряных» на фразу «по методичкам общины засечников», и будет тебе счастье! — заявила Бестия, сообразив, к чему он клонит. И сразу же добавила: — Поверь на слово, мы прекрасно обойдемся без лишнего внимания к роду и всему тому, чем он занимается. Так что создавай отряд из виртуальных личностей, награждай их закрытым списком и…

— …начинайте подбирать народ в спецгруппу, которая будет заниматься внедрением технологий из мира будущего! — закончил дед.

Тут Долгорукий еще раз подтвердил, что далеко не дурак:

— Для того, чтобы позаимствовать знания другой цивилизации, требуется по-настоящему сильный, опытный и преданный Разумник. Насколько я знаю, в данный момент преданный Разумник в вашем роду только один — Юлия Павловна Вельяминова. Но по первому и сильнейшему сродству она Огневик, а второе развивала по остаточному принципу, причем специализировалась не на считывании, а на подавлении. Для телохранителя этого хватало за глаза, а для исследователя — увы.

— Все верно… — потемнев взглядом, вздохнул дед. — Исследователь из нее пока никакой. Но девочка старается.

Матушка, батюшка и я ему, естественно, подыграли — расфокусировали взгляды и какое-то время вспоминали Исследователя От Бога. А потом мои «заставили себя» прийти в норму, а я подкинул государю еще одну вкусную наживку:

— Да уж, раз Степановна разобралась с мышлением и языком корхов, то уроженцев этого мира «прочитала» бы влет!

— Софья Степановна разобралась с мышлением и языком корхов?! — ошалело переспросил Долгорукий, увидел сразу три подтверждающих кивка и уставился на Борисыча, куда более распространенным ответом добавивший прочности одному из самых слабых звеньев «основной легенды»:

— Государь, я смог вернуться на Землю только благодаря Софе: именно она написала программу-транслятор с языка тварей, именно она заставила вбить ее в память моего первого экспериментального экранированного комма, и именно она провела четыре базовых занятия, позволивших понять самые азы логики этих тварей и, в конечном итоге, разобраться в принципах управления оборудованием центра управления активациями межмировых переходов. В общем, будь она сейчас с нами, мы получили бы технологии мира будущего, что называется, бегом. А так придется помаяться…

…После возвращения в кабинет Даши Император нацепил на руку свой коммуникатор, на всякий случай оставленный на столе, плюхнулся в первое попавшееся кресло и невидящим взглядом уставился в стену.

— Все, завис. Вероятнее всего, надолго… — заявила Бестия, наблюдавшая за сыном через «Око», сбросила заклинание и с намеком посмотрела на меня.

Я сообразил, что нам, провинившимся, лучше не молчать, и в темпе придумал, как увлечь народ «серьезным делом»:

— Кстати, о зависаниях: большую часть времени пребывания на Той Стороне мы скучали, болтаясь в ее ближнем космосе. Впрочем, стоит начать с другого: на предпоследней, Токийской, Червоточине, мы неслабо нарвались: устав терять комплексы активации переходов, твари продемонстрировали две новые возможности — каким-то образом уловили момент нашего появления в их мире и отправили нас в мир Природы с магофоном под четверку. Скажу сразу, экранировка «Темриса» выдержала, хотя и со скрипом, но я сейчас не об этом — для того, чтобы минимизировать вероятность этого или каких-либо других сюрпризов, мы вернулись в мир корхов через одну из безопасных точек и провели полное картографирование его поверхности. Я, конечно, не ученый, но считаю, что получившаяся база данных требует внимания: если привязать к ней координаты уже известных точек перехода, то можно будет в безопасном режиме уничтожить, к примеру, достраивающиеся объекты, устроить веселье на наиболее часто использующихся коммуникациях и найти разрабатываемые месторождения кристаллов, используемых в качестве накопителей. И еще: несмотря на то, что сканеры штурмового бота считаются маломощными, они позволяют проводить геологоразведку прямо из космоса. Может, имеет смысл как-нибудь разобраться в принципах поиска именно этого минерала?

Как и следовало ожидать, и Борисыч, и все остальные фанатики от науки мгновенно забыли обо всем на свете, кроме этой наживки, выяснили, что база данных до сих пор в бортовом компьютере штурмового бота, чуть не лопнули от возмущения и унеслись ее изымать. Да-да, почти всей толпой, благо, за время установки артефактных наворотов на эту машины неплохо разобрались в большей части ее приблуд. А батюшка остался — дождавшись исчезновения последнего «эксперта по базам данных», жестом попросил подобравшуюся Степановну не шуметь, нейтрализовал матушку, заключив в объятия, слил мне на комм какие-то координаты и весело подмигнул:

— Валите сюда. Пока вас не затюкали. Заодно повеселитесь.

— Пап, ты лучший! — выдохнул я и открыл «зеркало». А через считанные секунды повис в невесомости в осевом коридоре какого-то военного корабля Империи Марделл!!!

— Ух-ты! — восторженно воскликнула Долгорукая, успевшая «отплыть» от плоскости сопряжения метров на десять и заканчивавшая крутить заднее сальто. — Интересно, что это за кораблик?

— Не «Глейв» точно — в нем коридоров нет… — авторитетно заявила Лара и, недолго думая, заглянула через «Око» в спальню Дарины. Не обнаружив шеллемку на кровати, продавила плоскость сопряжения обеими руками, по обычной схеме определила текущие координаты комма шеллемки и вывесила по ним «зеркало».

В этот раз за «пленочкой» появился не фрагмент какой-то комнаты, а прозрачная стенка душевой кабинки и просвечивающая сквозь нее женская фигурка с внушительной грудью, увенчанной кроваво-красными ареолами!

— О-о-о, мы как раз вовремя! Правда, Рат? — поддела меня эта вредина и, не дожидаясь ответа, «нырнула» на ту сторону. А когда вернулась обратно, продолжила в том же духе: — Сказала ей, что демонстрировать тебе сиськи лучше не в душе, а в невесомости, ибо тут на них не действует гравитация. В общем, жди, сейчас исправится!

Шеллемка действительно «исправилась», выбравшись из «зеркала» в не особо плотном топе, спортивных шортиках, легких кроссовках и с мокрыми волосами. Оглядевшись по сторонам, удивленно охнула и ошалело уставилась на меня:

— Ра-а-ат, а зачем нам «Бенч»?! Для Земли или Эднора его огневая мощь избыточна, а на Той Стороне он не пролетит и метра, так как в мире корхов наши маршевые движки не работают!

— Так, стоп, а вот тут, пожалуйста, поподробнее! — потребовал я, услышав в ее голосе абсолютную уверенность в истинности этого утверждения.

— Ну-у-у… пока вы разносили последний объект, я экспериментировала. И выяснила, что физические законы того мира каким-то образом воздействуют то ли на топливо маршевых двигателей, то ли на процессы, происходящие в активной зоне их реакторов. Говоря иными словами, антигравы там работают, а движки Шатта-Омре — нет…

— Неприятно… но не смертельно! — подумав, заключил я и добавил: — Ведь этот кораблик мне уже подарили, а значит, рано или поздно мы доведем его до ума, превратив в самый жуткий техно-магический кошмар известной части Вселенной, и, конечно же, начнем насаждать добро самыми гуманными способами из всех возможных!

— Но это будет не сегодня и даже не завтра… — нагло прервав полет моей фантазии, заявила Долгорукая и вернула нас в скучную реальность: — Поэтому сейчас ты проведешь нам экскурсию по этому чуду инженерной мысли вашей империи и поможешь придумать проект правильной переделки каюты капита-… нет, команди-… тоже нет…

— Не мелочись! — перебила ее Шахова. — Военно-Космическими силами Елисеевых-Багряных может командовать только адмирал флота!

…С экскурсией не сложилось от слова «совсем». Первый облом настиг нас при попытке перейти в соседний отсек и «приятно порадовал» фиолетовой надписью вполне понятного содержания, появившейся на терминале системы контроля доступа. Второй тоже не заставил себя ждать — в тот момент, когда мы, проявив чудеса дедукции, додумались до необходимости припахать к мероприятию единственного человека в роду, в принципе способного поднять этот кораблик в космос, и Лара, как самая нетерпеливая, открыла поисковое «Око», в паре метров от меня возникла плоскость сопряжения, и продавившая ее голова деда хмуро оглядела нашу компанию. Ну, а третий и последний догнал сразу после того, как я, попытавшись соскочить с пока еще неведомых планов главы рода, «отвлек» его рассказом об особенностях поведения шеллемских маршевых двигателей на Той Стороне — дослушав мой монолог, Борисыч на мгновение поплыл взглядом, а затем загрузил не самым приятным поручением:

— Не радует… но принципиально меняет немногое. Так что инициируй-ка мне Леду. И займись этим прямо сейчас, ибо через девять с половиной часов вам с Маришкой надо быть на завтраке у Ан Тиисов!

— Леда — это сокращенное от Вальеда? — зачем-то уточнил я, на всякий случай вывешивая в соответствующей программе комма новый таймер, а через несколько секунд получил, если можно так выразиться, комплексный ответ — не ограничившись утвердительным кивком, дед вытолкал на «нашу сторону» плоскости сопряжения обсуждаемую особу, быстренько перечислил сродства, которые требовалось ей вытянуть, и исчез!

— А счастье было так близко… — мрачно вздохнула Шахова, заметила, что шеллемка приняла это замечание на свой счет, и постаралась ее успокоить. В своем любимом стиле: — Привет, Вальеда! Я страдаю из-за того, что нас все-таки настигла честно заслуженная кара. Причем в самом изощренном варианте из всех возможных — решив, что мы могли повлиять на Баламута, но почему-то не захотели, старшие решили зверски замучить нас ревностью к очередной сногсшибательной красотке и выбрали на роль раздражителя тебя!

Сообразив, что она шутит, Ульен несмело заулыбалась и спросила, чем именно мы провинились.

— Слишком самоотверженно защищали родную планету от захватчиков из иного мира! — патетически воскликнула вредина, потом открыла «зеркало» на берег озера «мира звезд», дождалась, пока мы в него пройдем, и рассказала настолько «альтернативную» версию приключений боевого крыла рода на Той Стороне, что вся наша компания закатилась в смеховой истерике. Не унялась и после того, как мы устали ржать — задумчиво оглядела Леду с головы до ног спереди, обошла, в том же режиме изучила сзади и сокрушенно вздохнула: — Маришка создала очередной шедевр, перед которым не устоишь. Ладно, Рат, не трать время на придумывание особо убедительных причин, объясняющих необходимость проведения всестороннего тестирования этой милашки перед столь сложным и энергозатратным мероприятием, как магическая инициация, и распускай свои бесстыжие ручонки!

Уроженка «мира будущего» растерянно захлопала ресницами, не сразу, но догадалась, о чем идет речь, испуганно вжала голову в плечи, сделала шаг назад и… жизнерадостно рассмеялась! Лара смертельно обиделась, пообещала при первой же возможности страшно отомстить Степановне за разглашение «особо секретной стратегической информации» и перестала валять дурака:

— Ладно, позабавились и хватит. Если остались какие-либо вопросы по предстоящему процессу, то задавай, так как времени у нас навалом: Баламут не ожидал от Борисыча такой подлянки, пребывает в легком шоке и все никак не начнет настраиваться на самое ненавидимое извращение.

Леда виновато посмотрела на меня:

— Ратибор Игоревич, я никуда не тороплюсь, и если бы не приказ Свя-…

— Не грузись, тебя никто ни в чем не винит! — мягко улыбнулась Хельга, а я внезапно понял, что действительно оттягиваю момент принятия решения, неосознанно думая о чем угодно, кроме предстоящей инициации, и заставил себя перестать оттягивать неизбежное:

— Маша права — к тебе претензий нет. Как, собственно, и к деду. Поэтому вопрос… вернее, два: респиратор выдали?

Шеллемка молча вытащила его из кольца и показала мне.

— Отлично. Тогда скажи, какое сродство кажется интересным лично тебе.

Тут женщина порозовела, опустила взгляд и… решительно уставилась мне в глаза:

— Откровенно говоря, астронавигация, преподавание и, как выражаются в вашем мире, «кабинетная работа» мне до смерти надоели еще роенов сорок тому назад, а сейчас, после обретения второй молодости, хочется действия. Во всех его проявлениях. Нет, я не отказываюсь помогать научному крылу рода, но была бы рада иметь хотя бы гипотетическую возможность участвовать в боестолкновениях. Причем не в роли, скажем, оператора оружейных систем, а накоротке, то есть, так, как это делаете вы. В общем, я буду счастлива, если вы вытянете мне сродство к школе, которая гарантированно пригодится вам, то есть, боевому крылу…

…Не знаю, по какой причине, но Леду я инициировал в разы легче, чем Дарину. Правда, моей заслуги в этом было немного — уже с третьего сеанса вливания Сути «зародыш» энергетической системы красноволосой шеллемки начал подстраиваться под мою, на пятом-шестом сформировал фантастически «пластичное» ядро, а сразу после нашего перемещения на Эднор позволил творить с собой все, что угодно. Вот я и не удержался, вытянув Леде сродства ко всем известным школам магии, каким-то образом усилив появившуюся синергию как минимум вдвое и нехотя «заблокировав» невероятно «теплый» резонанс. А потом начались «сюрпризы» поинтереснее: Ульен пришла в себя задолго до завершения процесса, последние три сеанса при каждом вливании Сути внимательнейшим образом прислушивалась к своим ощущениям, а после того, как моя подпитка стала не нужна, внезапно озвучила на редкость замороченную клятву Силой. Потом спокойно натянула купальник, накинула на плечи полотенце, села напротив меня и последовательно объяснила, почему выбрала именно такую формулировку:

— Состояние, в котором я сейчас пребываю, не имеет ничего общего с тем вариантом импринтинга, о возможности появления которого говорила Марина Александровна во время рассказа об инициации: мое прошлое «отодвинулось» куда-то далеко и перестало вызывать хоть какой-либо интерес, вы, Ратибор Игоревич, ощущаетесь старшим, причем таким, за которым хочется идти до конца в любых ЕГО начинаниях, а я чувствую себя девчонкой, только-только начинающей жить, и вся в предвкушении. При этом критичность мышления никуда не делась: я уверена, что при желании смогу вернуться к прежнему мировосприятию, понимаю, что это будет идиотизмом, и считаю правильным, что вы в качестве перестраховки внедряете в сознания инициируемых родичей «закладки», вынуждающие приносить клятву Силой на верность Елисеевым-Багряным. Кстати, я бы никуда не делась и без «закладки» — практически весь последний вейт я ощущала все усиливающиеся отголоски ваших воздействий и эмоций, соответственно, знаю, что мой Дар — это частичка вашего, да еще и отданного, как выражаются на Земле, от всей души. В прошлой жизни мне, увы, ничего не доставалось просто так, и я в восторге. Поэтому поставила на первое место Марину Александровну, подарившую мне здоровье, молодость и красоту, вас передвинула на второе, а Святослава Борисовича и весь род — на третье.

Этот монолог, вернее, фраза об отголосках моих воздействий и эмоций, вызвала желание провести «следственный эксперимент», и я «расстроился». Само собой, не изменившись в лице. Потом в том же режиме развеселился. А после того, как последовательно вызвал в себе злость, недоумение и обиду, добился ожидаемого результата:

— Вы… намекаете, что я продолжаю чувствовать эмоции даже сейчас?!

Я отрицательно помотал головой:

— Не совсем. Я предположил, что у тебя врожденная склонность к магии Разума, провел эксперимент и не ошибся — ты прекрасно обходишься без щупа, хотя твоя энергетика только сформировалась. К слову, такой Дар встречается раз в сто лет, и его желательно не запороть.

Как ни странно, последнее утверждение заставило Ульен помрачнеть:

— Вы хотите сказать, что теперь я должна забыть о любом риске и…

— …запереться в самом глубоком подвале Замка, начать питаться одними консервами и пить дистиллированную воду! — насмешливо продолжила Язва, ради такого дела перевернувшаяся со спины на бок, приподнявшаяся на локте и сдвинувшая солнечные очки на кончик носа. — А если серьезно, то в нашем роду нет ни мальчиков-зайчиков, ни девочек-припевочек! Борисыч, самый гениальный артефактор Земли, по второму сродству является магом Смерти с приличным кладбищем за спиной. Маришка, целительница и разумница из категории «таких не бывает», не представляет жизнь без риска и при любой возможности мотается с нами. А Бестия, в принципе не вылезающая из рейдов — мать императора России!

— А ведь ты не солгала ни в одном слове! — растерянно выдохнула Леда.

— Лгать разумнику — идиотизм… — хмуро буркнула Даша, поймала взгляд шеллемки и добавила в голос закаленной стали: — Так что прими услышанное к сведению и сразу же забудь, ибо это вопрос выживания. В том числе и твоего. И еще: если ты действительно хочешь войти в боевое крыло, то сегодня же сообщи об этом Борисычу и Маришке, чтобы первый не дергал тебя по утрам, а вторая скорректировала программу обучения, затем напросись в ученицы к Оторве, переживи хотя бы неделю ее тренировок и представь, что будешь убиваться в таком режиме несколько лет. Если эта перспектива по-настоящему обрадует, то…

— …придется передвинуть Баламута со второго места на первое! — снова не удержалась Шахова, скользнула ко мне под мышку и замурлыкала: — Ибо он для нас царь и бог.

Реакция шеллемки заставила улыбнуться:

— Сообщу, напрошусь, переживу, представлю, обрадуюсь и передвину. Но есть ма-а-аленькая просьба…

— Излагай! — «разрешила» Лариса, схлопотала легкий подзатыльник от Долгорукой, обиженно выпятила губу и «спряталась» под моей рукой.

Вальеда улыбнулась, вне всякого сомнения, почувствовав настоящие эмоции этой парочки, и посмотрела на меня:

— Я бы хотела тренироваться и с вами. Хотя бы по вейту в день…

…За час десять до отбытия в «мир будущего» к нам приперлась «злобная бабка». Оглядев «лежбище» и сообразив, что мы «нагло» загораем, страшно возмутилась, попрыгала у меня на животе и заявила, что таких гадов, как мы, надо давить в колыбелях. Язва тоже возмутилась. Но по причине недостаточно уважительного обращения с тушкой ее любимого мужчины. Так что прыгнула на Степановну прямо из положения «лежа», уронила на песок, оседлала и принялась щекотать.

Я наслаждался торжеством справедливости порядка минуты, а потом все-таки пожалел верещащую «жертву», дернул с нее мстительницу, заключил в объятия и раскололся. В смысле, сообщил целительнице, что мы аж два раза заглядывали в ПИМ, видели, что она оперирует, и не лезли под руку.

— Ладно, будем считать, что выкрутились… — сварливо пробурчала она, потом сообразила, что мы лежим на покрывале, а она на песке, надулась и… подозрительно прищурилась. Причем уставившись на Леду: — А чего это ты такая счастливая?

Я объяснил. Во всех подробностях. И Маришка, коршуном перелетев к опешившей шеллемке, на несколько минут выпала из реальности. А когда закончила на удивление странную диагностику, довольно ухмыльнулась и выдала неожиданный вердикт:

— В общем, так: уделяешь работе на старого пня по паре часов в день, еще по три проводишь в зале у Оторвы и у меня в кабинете, а все остальное время не отлипаешь от этих оболтусов! А вы, в свою очередь, каждый божий день дрючите ее и в хвост, и в гриву до тех пор, пока не подтянете хотя бы на первую ступень мастера, и, конечно же, таскаете с собой во все рейды!

— Объяснишь? — осторожно спросил я, почувствовав, что она серьезна, как никогда.

«Злобная бабка» посмотрела на меня, как на идиота, а затем рыкнула на все озеро:

— Она — маг Разума, дурень! Причем с потенциалом, который мне даже не снился. А вам, дуроломам, шарахающимся по мирам с паршивыми щупами наперевес, при желании запудрит мозги даже ребенок! Кстати, Леда, что у тебя с парадно-выходной одеждой?

— Ничего… — робко призналась шеллемка, судя по всему, шокированная дичайшим диссонансом между демонстрируемым гневом и теми чувствами, которые за ним ощущались.

Маришка недовольно нахмурилась, мигом оказалась на ногах и открыла «зеркало»:

— Девки, ноги в руки и вперед! А ты, олух царя небесного, расслабляйся дальше. Ибо, как ни странно, заслужил…

— Я тебя тоже очень люблю! — улыбнулся я, послал «бабке» воздушный поцелуй, закрыл глаза, пригрелся на солнышке и через какое-то время задрых. Причем настолько добросовестно, что не сразу среагировал на сработавший таймер. Но пояснительный текст, возникший на экране коммуникатора, помог прозреть и неплохо мотивировал приложить себя просветлением.

Под действием этого заклинания сознание стало кристально-ясным, и я развил бурную деятельность. Сначала подлечил исцелением кожу передней поверхности тела, уже начавшую жечь. Потом убрал в перстень наши пожитки и перешел в свою гостиную. А там набрал Дашу, сообщил, что уже в Замке, и спросил, что надевать. Ибо вовремя догадался, что проявлять инициативу в этом вопросе — форменное смертоубийство. Да, следующие минут пятнадцать дались не сказать, чтобы очень легко, зато я выжил и честно заслужил похвалу Степановны. Потом вытряс из нее подробное описание целей предстоящего визита, задал несколько вопросов и открыл «коридор» в спальню Авьен…

…Весь перелет до дворца Ан Тиисов я грузил голову, штудируя мини-досье на каждого члена семьи Ярташа и «привязывая» эту информацию к их фотографиям. Да, пару раз посмотрел в окно, но без особого энтузиазма, так как снаружи лило, как из ведра, и сквозь сплошную стену из низвергающейся воды можно было разглядеть разве что ближайшие флаеры и силуэты верхних этажей ближайших небоскребов. Поглядывал и на Вальеду, сидевшую возле Маришки, но каждый раз натыкался на уверенный взгляд «юной» разумницы и на какое-то время успокаивался.

В момент приземления отвлекся — сохранил координаты текущей точки, открыл «Око» в свою гостиную, просунул сквозь плоскость сопряжения обе руки и переслал эти данные Язве, Бестии и Хельге, дабы они могли проследить наш дальнейший путь. Потом выбрался на приятно пружинящее покрытие летного ангара для особо важных гостей, подал руки обеим спутницам, вперил тяжелый взгляд в переносицу очень уж самовлюбленного дядьки в ливрее, почему-то решившего, что на нам можно смотреть свысока.

Тот не понял не особо завуалированного намека и продолжил строить из себя прелестный пуп Шеллема. В смысле, недовольно заявил, что мы опоздали на два роха[2], взбесил Степановну как формулировкой этого утверждения, так и его тоном, «ни с того ни с сего» потерял сознание и грохнулся на пол.

Я тоже разозлился. Но повел себя иначе — развернул своих дам на месте, подвел к флаеру и объяснил Та Кальму смысл этих телодвижений:

— Раймс, мы улетаем. Если есть желание, свяжись с Ярташем и сообщи, что мы в восторге от его гостеприимства и обязательно ответим тем же.

— Ратибор Игоревич… — начал, было, шеллемец, но как-то почувствовал, что я уперся, мрачно вздохнул и набрал венценосного друга.

Суть наших претензий описал коротко, четко и не пытаясь юлить. В том же стиле высказал свое мнение, к слову, дав понять, что целиком и полностью на нашей стороне, выслушал ответ, криво усмехнулся и обратился ко мне:

— Ратибор Игоревич, маан Ярташ признает свою вину и готов извиниться лично. Если подождете его буквально три роха, то прямо тут. Нет — в моем поместье, куда он вылетит через те же три роха…