Бал цветов

Глава 4 Экскурсия в Тронный зал

Розанчик и Шиповничек остались в зале.

«Ну как с ней заговорить? Может, сама что-то скажет первая?» — размышлял доблестный паж, краем глаза поглядывая на кузину.

Шиповничек с интересом разглядывала украшенные гирляндами и цветочными подвесками стены зала, огромные резные колонны, наблюдала, как юркие служанки и лакеи доводят внутреннее убранство зала до совершенства. У неё почти кружилась голова, когда она смотрела на расписанный венками роз высокий потолок.

В зале было достаточно света, но как-то сумеречно, как в театре днём, когда декорации уже на местах, готовы для вечернего представления, но ещё не оживлены лучами праздничных огней.

Утренний свет проникал в большие окна, их верхняя половина рассеивала свет цветными стёклами витражей, нижняя была прозрачна. Тяжёлые бархатные шторы не закрывали света. Кто-то из слуг укреплял их толстыми витыми шнурами с длинными кистями. Золотой шёлк кистей переливался и искрился на солнце.

— Ой, как тут всё здорово… — мечтательно сказала Шиповничек, нарушив наконец молчание.

— Это ещё не здорово, вот потом, при свете, когда начнётся бал и будет музыка, вот потом ты увидишь, как будет красиво, — вмешался Розанчик. — Ты знаешь, вечером эти все маленькие фонарики будут светиться, а потом в саду, возможно, будет фейерверк! Может, ты хочешь посмотреть сад?

— Ещё бы! Розанчик, ты не представляешь, как я хочу увидеть всё: и сад, и дворец, и всё-всё! — воскликнула обрадованная Шиповничек и тихо добавила с явным почтением: — Ты ведь, наверное, здесь всё знаешь.

— Естественно, — отозвался польщённый Розанчик. У него даже уши покраснели от удовольствия. — Я здесь всё знаю, ведь я — паж при этом дворе с шести лет. Спроси любого, вряд ли найдётся кто-нибудь, кто лучше меня знает этот дворец и этот двор тоже.

— Неужели ты знаком со всеми знатными вельможами, которые приехали на бал? — с завистью спросила Шиповничек.

— Не со всеми, конечно. На балу обязательно будут гости, приехавшие впервые.

«Я, например», — подумала Шиповничек.

— Но с постоянными посетителями и с придворными я, конечно, знаком и со многими дружу.

— Здорово. А можно мне будет тоже с кем-нибудь познакомиться? Из твоих хороших друзей, — робко попросила Шиповничек.

— Обязательно! Пусть они все только проснутся и спустятся в зал на утренний приём. Уж я тебя со всеми познакомлю.

Розанчик засмеялся от собственных радужных мыслей:

— Моя кузина — настоящая красавица, ты затмишь всех придворных дам!

— Ты правда так думаешь? — Шиповничек покраснела.

— Ну, ясно, правда! Пошли, погуляем по дворцу и по саду.

Розанчик взял сестру за руку и, увлекая её за собой, подошёл к огромной двери. Она была неплотно закрыта.

— А что там?

— Сейчас увидишь, — таинственно сообщил Розанчик и потянул закрученную в виде лепестка «рококо» позолоченную ручку. Дверь бесшумно открылась.

— Прошу вас, мадемуазель!

Переступив порог, Шиповничек увидела длинный зал, не такой большой, как первый, в котором их встречала семья Роз, но тоже внушительный. Он был залит светом — огромные, почти от пола, стрельчатые окна были совсем без штор, тонкие резные планки многоэтажного переплёта придавали окнам благородно-старинный вид. Светлый узорный паркет цвета солнечных зайчиков; стены, обитые кремовым лионским шёлком со светло-коричневыми розочками и нежного фисташкового цвета веточками. Ни столиков, ни скамеек в боковых проёмах между колоннами по сторонам зала не было.

Шиповничек рассудила, что здесь полагается находиться стоя, и вообще, вся обстановка выглядела торжественно. Она перевела взгляд на дальний конец зала и увидела…

— Боже мой, это настоящий трон! — воскликнула она.

— Естественно, раз это Тронный зал, — невозмутимо ответил Розанчик. — Там даже не один трон, пошли, посмотрим.

Проходя мимо окон и колонн, Шиповничек слегка склоняла голову то в одну, то в другую сторону и мысленно милостиво улыбалась, отвечая на низкие поклоны воображаемых дам и кавалеров, собравшихся, чтобы приветствовать её.

Они с Розанчиком подошли к возвышению в конце зала. Туда вели три ступеньки, покрытые ковровой дорожкой, и весь пол был скрыт под тёмно‑зелёным, с разводами разных оттенков, ковром. По центру, вплотную к стене, стоял огромный старинного вида трон. Вырезанный из очень тёмного дерева, с высокой спинкой, украшенной острыми, готическими зубцами с резьбой. Массивные подлокотники — также резные; все завитки покрыты потемневшей от времени позолотой. Вместо ножек у трона были толстые резные стенки с трёх сторон, только лицевая — открыта. Казалось, будто трон вырезан из цельного куска дерева.

На полированной спинке сидения, по центру, великолепной инкрустацией из более светлых оттенков дерева и перламутра был выполнен герб рода Алой и Белой Розы: длинный меч остриём вниз, с роскошной рукоятью, оплетённый стеблями двух роз. Их цветки симметрично смотрели в разные стороны под перекладиной рукоятки меча. Слева — Алая Роза, светившаяся всеми оттенками, вызывавшими в памяти цвет утренней зари — инкрустация красного дерева (ещё обработанного, наверное, специальным раствором, для большей яркости окраски); справа — Белая Роза, сверкавшая перламутром. Две половинки венка из листьев и бутонов огибали всю картину, не смыкаясь над мечом. Сверху, над эфесом, сияла дугой золотая корона.

Инкрустация была выполнена столь искусно, что спинка оставалась совершенно гладкой, а картина как бы вросла в неё. По обе стороны от большого стояли два трона поменьше, тоже с высокими спинками и по форме похожие на него, но их сидениями служили подушки, обитые бархатом, коричневым, как дерево. Эти два трона были выдвинуты ближе к краю возвышения, их отделка блестела новой позолотой, и крупный жемчуг мягко сиял в завитках верхней резьбы. В верхней части спинки, по центру, инкрустирована лишь одна большая цветущая роза и над ней тонкий золотой серп короны. На троне слева от большого — алая роза, на правом — белая.

Шиповничек с изумлением разглядывала этих трёх гигантов. Она не решалась подняться на возвышение и дотронуться хотя бы до самого крайнего завитка резьбы на ручке царственного предмета. Она думала о том, сколько поколений королей сидело на этих тронах, ей казалось, она слышит шелест их пурпурных мантий. Из глубины веков её возвратил голос Розанчика:

— Правда, внушительная картина? Мы сейчас с тобой в Тронном зале дворца. Здесь придворные собирались, чтоб лицезреть короля, здесь принцессы приветствуют своих дам и кавалеров каждое утро. Тут проходят официальные приёмы послов из других государств. Вон там, — он показал рукой на пустой зал, — выстраиваются все придворные и гости. С одной стороны дамы, с другой кавалеры. И ждут, пока появятся принцессы. Они выходят из этой боковой двери, видишь? Она ведёт прямо в их покои.

Шиповничек только сейчас заметила небольшую дверцу слева от возвышения и боковую лесенку, тоже в три ступеньки.

— А вторая зачем?

— Понимаешь, когда выходят принцессы, они поднимаются там, сбоку. А если какой-нибудь посол хочет поприветствовать их или преподнести подарок, он становится на колени на этой широкой лестнице, где я сейчас. Или когда кого-нибудь представляют ко двору, он тоже подходит сюда и, встав на одно колено, склоняется перед принцессами.

— Интересно…

— Да, а ещё, когда принцессы были младше, ну ещё несовершеннолетними, лет пять назад, они появлялись через ту дверь, где заходили мы, следовали через весь зал, и все им кланялись. А их отец‑король Тонкошип VII Багряный, видишь, это его трон, — (Розанчик подошёл к трону и положил руку на подлокотник) — так вот, король сидел здесь, а принцессы подходили, делали реверанс и занимали вон те два трона поменьше. Мадемуазель Скарлет — слева, а мадемуазель Бьянка — справа. Эти два трона сделаны на заказ после рождения принцесс‑близнецов, а трон короля очень старинный… Он привезён из луврского дворца сюда, в Тюильри. Ещё короли династии Лилий сидели на нём во время дворцовых церемоний, а полтораста лет назад на нём сделана инкрустация — герб Алой и Белой Розы, это перед восхождением на престол Тонкошипа I, в 1848 году. Ты подойди, посмотри поближе, это же произведение искусства. Чтобы исполнить заказ короля, был приглашён из Флоренции сам Физалис Франшетти — знаменитый итальянский декоратор, большой мастер.

Шиповничек наконец осторожно поднялась и, с опаской поглядывая на боковую дверцу, встала рядом с братом.

— Розанчик, а мы сегодня увидим короля?

— Нет, сестричка. Он сейчас с официальным визитом за границей и, к сожалению, не приедет на День Рождения своих дочерей. Но мы увидим принцесс и ещё многих знатных особ. О, я совсем забыл, идём, я покажу тебе одну вещь.

Он подал руку кузине и помог ей спуститься. До этого Шиповничек не обращала внимания на стоящее прямо перед возвышением кресло с гнутыми ножками и шёлковым с розочками сидением, с тем же узором, что и на стенной обивке. Конечно, оно не могло поспорить изяществом с троном, но тоже было роскошным.

Кресло стояло справа от тронов принцесс, стену за ним скрывала тёмно-красная бархатная портьера. Такая же портьера висела со стороны боковой двери.

— Зачем эти шторы, за ними же ничего нет? — поинтересовалась Шиповничек.

— Ошибаешься, за ними стоят кресла для особо почётных гостей, тех, кому жалуется право сидеть в присутствии принцесс и даже самого короля. А вот это кресло знаешь зачем? Это для Королевы Бала, её будут выбирать сегодня на празднике.

— И кто ею будет? — глаза юной мадемуазель загорелись.

— Не знаю. Королевой может стать любая из приглашённых на бал дам. Я бы выбрал тебя! Кстати, можешь посидеть немножко.

— Нет, правда?! — Шиповничек сияла, и лепестки на её щеках алели от счастья.

— Прошу вас, моя королева.

Бал ещё и не начинался, а Шиповничек уже была на вершине блаженства. Да, этот день обещал многое.

— Конечно, сестричка, ты достойна стать Королевой Бала, но если приедет мадемуазель Пассифлора, то шансы всех остальных будут равны нулю, — размышлял вслух Розанчик.

— Сама Великая Мадемуазель?

— Да. Есть надежда, что она приедет.

— О, это было бы… — Шиповничек не могла найти слов, чтобы выразить свои чувства. Помолчав, она сказала: — Знаешь, я никогда раньше не видела её. Только в газетах. А ты?

— Я — видел.

— Расскажи…

— Как-нибудь потом. Сейчас пойдём лучше, спустимся в сад.

Розанчик отодвинул портьеру в углу. Оказалось, там пряталась ещё одна маленькая дверца. Он повернул ручку.

— Эта дверь ведёт в галерею, мы пройдём по ней и посмотрим на всё сначала сверху, а потом спустимся возле часовни в саду.

— Хорошо, месье гид, — улыбнулась Шиповничек и проскользнула в любезно открытую перед ней дверцу.

С лёгким щелчком дверь Тронного зала закрылась за ними.