.
Всякое большое дело начинается с самого первого маленького шага.
Постоянные посиделки с банкиршей за чашечкой лимонного чая, поиски выхода из сложившегося положения и мозговой штурм, как Маша называла их тихие, вечерние беседы за жизнь, привели к закономерному результату. Они обе вспомнили странную фразу, слышанную ими обеими от сталевара Василия, в бытность их первого посещения железодельного завода.
Странная фраза о каком-то "Великом Озёрном Пути в Тысячу Вёрст".
Вот баронесса Изабелла де Вехтор и сидела теперь с задумчивым видом посреди хаоса, устроенного ею в личном кабинете Сидора и с любопытством созерцала устроенный ею самый настоящий погром. Того, что она искала, не было. И не было и малейшего намёка где бы оно могло быть. Что делать дальше, она просто не знала. Теперь она сидела, молча разглядывая то, что сотворила, и терпеливо дожидалась прихода Маши, втайне надеясь, что та подскажет что-нибудь дельное.
Убираться пока что она не спешила, справедливо рассудив, что Маша, со своей недоверчивой натурой сама захочет лишний раз перетрясти все углы и в комнате, и в землянке, чтобы самолично убедиться в правоте баронессы.
— Ба-а!
Весёлый голос, раздавшийся из открытой двери прихожей, подтвердил то, что она уже и так поняла, услышав приглушённый звук открывающейся входной двери и чьи-то тихие разговоры с наружной охраной.
Пришла Маша. И едва поздоровавшись, тут же включилась в процесс исследования пыльных закромов и забытых уголков в хорошо знакомых ей углах землянки.
Когда спустя полтора часа, удовлетворённая своими неудачными поисками, Маша вошла в гостиную, там её уже дожидалась безмятежная Изабелла, сидящая возле разожжённого по случаю прихода гостьи камина и с блаженным видом пьющая лимонниковый чай. В воздухе стоял тонкий, одуряюще приятных аромат лимонникового напитка и Маше сразу страстно захотелось чаю.
С блаженным видом, устроившись на стоящем возле камина большом удобном кресле, оббитом какой-то незнакомой красной бархатистой тканью, Маша с удовольствием приняла из рук Беллы небольшую изящную чашечку из только накануне привезённого специально для Беллы чайного сервиза со стекольного завода.
Откинувшись устало на удобно выгнутую спинку кресла, она с нескрываемым наслаждением потянула полюбившейся ей за последнее время напиток из круто пережаренных зёрен шишко-ягоды с добавлением нескольких капель бодрящего лимонникового ликёра и горячего настоя сушёных листьев и ягод лимонника лонгарского.
— Балует тебя Марк, балует, — с искренней завистью посмотрела на сервиз Маша. — Мне, сколько бы я его ни просила, персональный сервиз так и не сделал. Всё времени у него видите ли нет. А тебе стоило только сказать что чай из кружек пьёшь, так он тут же буквально в лепёшку расшибся. Балует он тебя Белка, балует.
— Ну, как? — Изабелла вопросительно смотрела на Машу с ясно видимой смешинкой в глазах. — Удовлетворилась?
— Ну и выраженьица у тебя, — поморщилась Маша, тихо буркнув что-то ещё невнятное себе под нос.
— Нету! — широко разведя руками с обречённым видом, она устроилась напротив Изабеллы за столом. — Как сквозь землю провалились!
— Может, Васька сталевар напутал чего? — вопросительно взглянула она на Изабеллу. — Или мы что-то не так поняли?
— Вряд ли, — отрицательно покачала головой Изабелла. — Я с профессором потом ещё раз переговорила, и он наводил справки у ваших егерей. Было! — твёрдо сказала она, посмотрев на Машу. — И не абы что, а две, пусть и немногочисленные, но хорошо оснащённые и вооружённые экспедиции в те края, помимо той, самой первой разведочной с инженером. И о них никто, кроме Сидора с Димоном и тех кто с ними там был, ничего не знал. Даже Корнея твоего не поставили в известность, настолько всё было засекречено. Даже профессор мало что знает.
И егерей, принимавших участие в тех экспедициях, Сидор потом забрал с собой, в Приморье. Так что здесь в городе узнать что-либо — глухо, — Белла безнадёжно махнула рукой.
Но отчёты по экспедициям должны быть. Если верить тому, что выяснил профессор, это чуть ли не два огромных, тяжеленных короба пергаментов с картами и описаниями. Плюс, множество карт с топографической съёмкой местности.
Потом, проектная группа, те кто работал тогда на Сидора, говорили, что они считали что-то Сидору по его данным. Что — непонятно. Всё какое-то раздёрганное и разрозненное, словно специально перепутанное.
И все расчёты он тут же забирал с собой и у них ничего не осталось, даже черновиков. Всё изъял. Секретность Сидор развёл страшную. Говорят, что помимо того что заставил всех черновики свои сжечь, так и полевые дневники забрал себе. Все! И запретил даже во сне упоминать о том что было.
— Может, он их с собой забрал? — Маша с сомнением посмотрела на Изабеллу. — Ну, это, конечно, вряд ли. Не дурак же он, в конце то концов постоянно с собой тяжести такие таскать. Насколько я поняла, даже просто из угла в угол перетащить всю эту кучу пергаментов с картами и бумаг с описаниями, занятие весьма обременительное.
Но куда же он их всё-таки дел?
Маша, откинувшись на спинку своего кресла, с задумчивым видом окинула рассеянным взором царящий вокруг беспорядок.
— Больше комнат для осмотра здесь нет, — тяжело вздохнув, пожаловалась ей баронесса. — Все, что есть, я перед тобой пересмотрела чуть ли не дважды. Да и ты руку приложила.
— А все ли?
Маша, с каким-то торжествующим видом уставилась на недоумённо глядящую на неё удивлённую баронессу.
— Белла, я забыла про долину!
Маша, судорожно вцепившись пальцами в резные подлокотники, медленно поднялась из кресла и наклонилась над удивлённо глядящей на неё Изабеллой. Победно улыбаясь, блестя горящими от возбуждения глазами, она тихо, на грани слышимости, с торжествующим видом, чуть ли не по слогам, медленно проговорила:
— До-ли-на!
Белла, я забыла про долину! Я так давно там не была, что совсем про неё забыла! А там же Димон! А он в этом деле обязательно должен быть замешан! Чтобы без него что-то обошлись? Да не может такого быть! Он же каждой бочке затычка. Бумаги должны быть у него!
Завтра же едем! — хлопнув ладонью по стулу, заключила она. — И так уже задержались на столько времени. Надо что-то делать, а у нас информации с гулькин нос.
Может у него там ещё один сундучок с золотишком завалялся, — мечтательно подняв глаза к потолку, Маша тоскливо смотрела на низкие, закопченные дымом из камина деревянные потолки.
Ну это вряд ли, — с тяжёлым, обречённым вздохом хлопнула она себя ладонями по бокам. — Всё, хватит мечтать. Сказки кончились и придётся теперь тяжким трудом денежку себе добывать. Как все здесь. Халявы больше не будет, — грустно констатировала она.
Следующим же утром, когда солнце ещё только подымалось над вершинами деревьев, они уже подъезжали к жилым пещерам в долине, где с самого начала обосновался с жильём Димон, а теперь жили его жёны, ведя обширное, разросшееся за последний год хозяйство.
В отличие от первого посещения, когда здесь очутилась баронесса, столкнувшись с заговором амазонок, на сей раз, долина охранялась не в пример более тщательно. Поэтому, постоянно останавливающие их патрули вооружённых егерей и ящеров, чередующиеся на всём пути, под конец стали даже немного раздражать.
— "Сколько людей и нелюдей, занятых пустым трудом, охраняющих голые, никому не нужные камни, — промелькнула сердитая мысль у Маши. — Денег нет, а приходится содержать столько дармоедов. Нахрен! Всех к Сидору в Приморье, пусть там деньги нам зарабатывают. А здесь пусть Димкины девчонки сами себя охраняют. Они вроде девки толковые, вот пусть и подберут сами себе охранников. Из своих. Всё одно здесь кроме голых скал ничего нет".
Похоже, что с развившейся у них у всех после мятежа паранойей они явно перестарались. В свете своего, последние дни откровенно нищего существования, надо было серьёзно урезать осетра. Люди остро нужны были в других местах, там где можно было заработать хоть какие-то живые деньги, а не проедать то чего нет, на охране голых камней.
А нанять в охрану амазонок — это вообще был бы прорыв. Им не надо было платить. Они отрабатывали долги и вполне могли обойтись одной лишь едой да одёжкой. Следовало лишь подобрать девочек полояльнее, чтоб не получилось так как в прошлый раз. Волчьи вдовы до сих пор ещё снились Маше в кошмарных снах, и повторения раз уже пережитого она не желала.
Вдруг, в неожиданно резко накренившуюся, чуть не опрокинувшуюся на ходу коляску, задрав хвост трубой, влетел рыжий здоровущий ком какого-то серебристо-стального рыжего меха.
— Фоксик! — восторженный вопль баронессы шибанул по расслабленным лесной тишиной ушам Маши визгом рашпиля по стеклу.
— О-о, блин, — тихо зашипела Маша от боли, острой иглой прошившей голову.
Схватившись за виски, она с откровенной ненавистью посмотрела на бешено вертящегося в коляске, яростно вылизывал лицо визжащей от счастья Изабеллы молодого, красивого лиса. Какой же он был неуклюжий, здоровый, да ещё и вонял псиной.
— Господи! Толстый то какой, — восторженно верещала баронесса, тиская в объятьях довольно урчащего лиса. — Отъелся на мышах, мой милый. А я без тебя совсем соскучилась, — тут же пожаловалась она ему. — Ты бы рыжий, домой, что ли возвращался, а то без тебя как-то скучно и одиноко. Сидора нет, тебя нет, совсем никого дома нет. Советник, мерзавец, и тот последнее время чего-то не заходит. Скучно!
— "Ого, — отметила про себя Маша. — Сидора уже поминают что его нет и о том жалеют? Однако это уже прогресс".
— А вот мы и приехали, — перебила её восторги Маша, аккуратно, с недовольной миной отстраняясь от мечущегося по сразу вдруг ставшей тесной коляске лиса.
— Гони ты его отсюда, — возмутилась она, отряхивая заляпанное снегом своё роскошное дорожное пальто — Не умеет себя вести в приличном обществе, — недовольно ворчала она, глядя на выскочившего из коляски и наматывающего бешеные круги вокруг них Фокса.
— Здравствуйте, девочки, — повернулась она к незаметно подошедшим Димкиным жёнам. — Я смотрю, вы тут развернули бурную деятельность, — кивнула она на спины множества работающих в долине амазонок.
— Да, работы хватает, — кивнули головой девчонки, осторожно отстраняясь от бешено вертящегося у них под ногами весёлого зверька. — Взяли ещё девочек, двенадцать человек, да и с ними уже не справляемся. Работы много.
Вы нам столько задач сразу поставили, — неуверенно улыбнулась она при взгляде на Беллу.
— Принимайте гостей, — улыбнулась Маша, заметив слегка напряжённые улыбки девчонок и их чуть скованное поведение. — Надеюсь, на этот раз у вас без неожиданностей?
Скупо улыбнувшись, обе амазонки, пропустив Машу с Изабеллой вперёд, прошли следом за ними в жилой комплекс, выгороженный Димоном из большого числа комплекса естественных пещер, во множестве усеивающих этот край долины.
Пройдя в гостевую залу, Маша с Изабеллой с удобством расположились за низким, широким столом одиноко стоящим посреди просторной гостиной. Высокие потолки подземного зала ярко освещали низко свисающие с потолка две большие бензиновые лампы, сразу же зажжённые засуетившимися хозяйками.
Дождавшись, пока девочки накроют им чего-нибудь перекусить, и, взяв в руки чашки с любимым горячим кофе, они неспеша приступили к изложению причин своего столь внезапного прибытия.
— Я так понимаю, что вы гадаете о причинах нашего визита? — Маша вопросительно посмотрела на напряжённо ждущих непонятно чего амазонок.
— Мятеж провалился. Времени после того прошло уж немало, а вас всё нет и нет, — тихо начала какая-то из них, по всей видимости, Лия, как самая бойкая. — Мы давно уже вас ждём, гадаем, чего вас нет. А тут ещё и слухи нехорошие из города доходят. Говорят нас разорили? — кольнула она Машу коротким, внимательным взглядом.
— Нас? — подчеркнуто высоко подняла левую бровь Маша, бросив на них короткий внимательный взгляд. — Это хорошо что вы говорите Нас. Это сразу всё определяет.
Но что не были — честно говоря, просто времени не было, — виновато развела она руками. — Дела так закрутили, что стало совсем не до вас. Хотя, должна признаться, что это было неправильно. Вы тут, я смотрю, все изпереживались что у нас да как.
Вкратце! — начала она. — Просели мы здорово, трясанули нас не просто серьёзно, а более чем. Сидим мы теперь в большой дупе и как оттуда выбираться — вот собственно и цель нашего визита сюда.
Думается нам, что здесь у вас есть нечто, что нам сильно поможет выбраться из того болота, куда нас загнали.
Вы, девочки, вот что, — повернулась она к амазонкам. — Думайте. Думайте и вспоминайте. Вспомните время до отъезда Сидора в Приморье. Не приезжал ли он к Димону сюда в долину ещё до своего отъезда. И не передавал ли он ему большую кипу разных карт и пару толстенных томов бумаг с разными расчётами.
— Нет, — тут же синхронно затрясли головой обе близняшки. — Не приходил и ничего не передавал, это точно. Он, в последние две недели перед отъездом к нам вообще не приходил.
— И ничего не передавал, — эхом повторила вторая. — Это совершенно точно, потому что мы его последние дни совсем не видели. В рабочем кабинете работал только Димочка.
— Что? — удивилась Маша. — У Димона есть свой личный рабочий кабинет? — Маша от удивления невольно встала в ступор. — Что-то новое, — растерянно проговорила она, повернувшись к Белле. — Димон и рабочий кабинет? Вы что-то путаете, девочки. С каких это пор у Димона вдруг появился свой рабочий кабинет? Что-то на него это совсем не похоже.
— Вообще-то это рабочий кабинет барона Сидора, — обе амазонки словно синхронно повернули обе головы к Изабелле. — Он там постоянно работает, точнее работал. А когда задерживался допоздна, так вообще оставался там же и ночевать. Но в последнее время перед отъездом, там чаще работал Димон. Он перед отъездом очень много работал, торопился. Говорил, что выполняет какое-то срочное задание. Настолько срочное что даже нас туда не пускал. Ругался и гонял, чтоб не мешали.
— Но что он делал, нам и без разницы, — обе амазонки синхронно пожали плечами. — Мы туда к нему и не ходили. Нам запретили, мы и не ходили. И что он там делал, не имеем ни малейшего представления. Он нам даже убираться там не позволял.
— А у нас и без их кабинета своих дел хватает.
Мы в его дела с бароном вообще старались не соваться. Мало ли что. Барон, он ведь… такой, — замолчала она, не зная что сказать. — Как зыркнет!
Изабелла с задумчивым видом барабанила пальчиками по столу, молча глядя на амазонок. Быстро переглянувшись с Машей, решительно поднялась.
— Пойдёмте, девочки, покажите, что это у него за кабинет такой был и где он находится.
Нахмурившись, обе амазонки настороженно переглянулись между собой. Даже не шелохнулись, они явно не собираясь никуда двигаться.
Заметив столь странное поведение, Изабелла повернула в их сторону голову и, слегка нахмурясь, ледяным тоном поинтересовалась.
— В чём дело?
Снова переглянувшись между собой, девчонки замялись в нерешительности, а потом, по-видимому, старшая решительно заявила:
— Барон Сидор категорически запретил в его отсутствие заходить кому-либо в его кабинет. Да и Димочка нам не велел туда заходить. Поэтому и вам там делать нечего.
Внимательно посмотрев на решительно глядящую на неё хмурую амазонку, Изабелла медленно подошла к ней и слегка наклонясь к ней, тихим голосом спросила.
— Лая…,
— Я Лия, — негромко, холодным голосом жёстко осекла её амазонка.
Изабелла без всякого труда могла бы заставить эту строптивую молодую девчонку сделать то, что ей надо. Но она не хотела насильно принуждать человека, близкого другу её мужа. Поэтому она постаралась решить дело мягче.
— Ты извини, но я пока ещё плохо вас различаю. Так вот, запомни Лия. Вопрос осмотра рабочего кабинета барона не является моей, либо Машиной дурацкой прихотью. И мне самой не нравится копаться в чужих вещах. Но это вопрос жизни и смерти для всех нас. Вопрос дальнейшего существования всей Компании. И в значительной степени он касается именно вашего Димочки. И я не думаю, что он будет доволен тем, что в столь тяжёлых для всего клана обстоятельствах вы препятствовали его спасению.
Идёт борьба, Лия. Жестокая борьба за само наше существование. И она не закончилась с разгромом вашего мятежа. И не закончилась с разгромом банка "Жемчужный". Всё только начинается. И возможно у вашего Димочки находятся материалы, которые помогут нам в этом деле. Они с Сидором перед отъездом чем-то занимались, чем-то очень важным. Так вот это теперь надо обязательно найти. И постарайтесь нам помочь в этом деле, а не мешать. Это во многом и вас лично касается, в том числе. Будите ли вы и дальше жить здесь и обустраивать свой дом или нас всех отсюда вышибут. И даже не подгорные ящеры, как вы могли бы подумать, а разные доброхоты, вроде Городского Головы или ещё кого-либо из городской Старшины.
И ещё подумайте. Сам факт что долиной заинтересовались волчьи вдовы уже о многом говорит. Что-то здесь не так. И нам надо разобраться. И вы будете принимать в этом самое непосредственное участие.
Смерив стоящую перед ней Изабеллу внимательным, оценивающим взглядом, амазонка, ни говоря ни слова решительно поднялась и твёрдым, решительным шагом двинулась куда-то в глубь пещеры.
Чуть задержавшись, вторая амазонка, молчаливым кивком позвав их за собой, уверенно двинулась следом.
Пройдя три или четыре полутёмных залы, освещаемых едва светящими в темноте тусклыми бензиновыми лампами, они обе остановились перед неприметной, выкрашенный в неяркий, бурый цвет неказистой дверью, в дальнем, скрытой за углом нишей какого-то небольшого зала.
При всём желании, не зная где, заметить эту небольшую дверцу было довольно сложно. Неказистая, внешне небрежно сколоченная из толстого, плохо ошкуренного крашеного горбыля, кособокая дверь была закрыта только на накидную защёлку со вставленной в неё маленькой щепочкой, запирающей накидную пластину.
Небрежным рывком откинув пластину, Лия достала из кармашка на поясе небольшой толстый фигурный ключик. Чем-то щёлкнув внутри, она аккуратно приоткрыла дверь с неприметным внутренним замком.
Не зная что он там есть, эту дверь вряд ли можно было открыть.
Массивная, тяжёлая металлическая дверь на толстых, хорошо смазанных петлях, замаскированная сверху небрежно ошкуренными толстыми досками горбыля, она сразу производила впечатление крепкой сейфовой двери.
— "Упс, — ошарашенно пробормотала про себя Маша, неверящими широко распахнутыми от изумления глазами глядящая на невиданное чудо. — Это что, Форт Нокс? Или рабочий кабинет? Чем это он тут занимался?"
— Это здесь, — остановившись перед дверцей, Лия нерешительно посмотрела на стоящую у неё за спиной Машу.
— Показывай! — обернувшись, Маша окинула тёмную, чисто убранную залу пещеры у себя за спиной, внимательным, недоумевающим взглядом.
Догадаться что здесь рядом есть что-то ещё, было невозможно. И не зная, легко можно было пройти дальше, не заметив этой маленькой дверцы.
Повернувшись к Изабелле, задумчиво проговорила, тщательно подбирая каждое слово:
— Посмотрим, что это у него за кабинет такой… странный.
— Это вообще-то…, - неожиданно замялась амазонка.
— Вот и посмотрим, — перебила её Маша, аккуратно отодвигая в сторону и небрежно выдёргивая так и торчащую, словно приклеенная, щепочку из ушка защёлки.
Широко распахнув широкую, массивную дверь, она решительно шагнула в открывшийся им зал.
— Нихрена себе! — ахнула Маша, столбом застыв на пороге. — Это кабинет?!
Большая, точнее просто чудовищно огромная зала, открывшаяся им за широко распахнутой дверью, была воистину настоящим чудом природы. В это утреннее время, вся она была залита ярким, до боли ослепляющим солнцем, особенно нестерпимым после тёмных залов, которые они только что прошли. И весь этот чудовищно огромный просторный зал пещеры освещался всего лишь пятью большими, расположенными высоко под потолком широкими окнами, в живописном безпорядке рассекавшими стену этого роскошного подземного чуда.
Массивные оконные переплёты чёрного, морёного дуба, с хорошо различимым с порога толстым стеклопакетом бронированного стекла, усиленные скрещивающимися внутри двойных дубовых рам мощными витыми прутьями толстого, кованого железа, полностью перекрывали возможное проникновение снаружи, одновременно надёжно отсекая помещение от любых посторонних шумов с внешней стороны.
Помимо окон, везде по комнате на массивных крюках висели самые большие, какие только у них были, бензиновые лампы из тех, что делались в их мастерских.
Повернувшись в сторону входной двери, Изабелла заметила в стороне, в маленькой нише небольшую канистрочку, в которой здешние жители обычно держали керосин, или, в последнее время, чаще всего бензин для освещения.
— Да-а! — задумчиво протянула Маша, медленно входя в просторный, ярко освещённый утренним солнцем подземный зал. — Это действительно похоже на Кабинет с большой заглавной буквы К!
Всё свободное пространство просторного зала было заставлено грубо сбитыми из толстых неструганых досок столами, с наваленными на них какими-то высокими стопками бумаг, кусками бересты и разномастными рулонами пергамента. Повсюду на стенах висели какие-то цветные графики и странные, непонятные чертежи.
Оба противоположных угла комнаты занимали два больших макета с чем-то непонятным, напоминающим рельеф окружающей их город местности, а между ними высились несколько узких высоких этажерок с кипами бумаг, пергаментов и бересты на полках.
Подойдя к макетам вплотную, девицы нескольких минут с растерянным видом рассматривали большой макет очевидно верховий Левобережной части речной долины Лонгары с горами, и утыкавшими всё это пространство маленькими флажками с начертанными на них какими-то мелкими, непонятными значками.
— Вот значит, чем он здесь занимался всё это время, — разглядывая макет, задумчиво проговорила Маша. — Пиз…ц! — выругалась она от полноты чувств.
— Вот тебе и Великий Озёрный Путь, — донёсся до неё тихий голос Изабеллы, рассматривающей какой-то другой макет в противоположном углу залы. — И действительно в тысячу вёрст.
Не желаешь взглянуть? — окликнула она Машу, замершую в глубокой задумчивости у первого макета.
Похоже, мы нашли что искали, — тихо проговорила она, глядя на стоящий перед ней макет.
То, что перед ними было, действительно можно было с полным правом назвать "Великий Озёрный Путь в Тысячу Вёрст". Говоря проще, это был своеобразный дубликат водного пути всех верховий Лонгары.
На макете был охвачен огромный левобережный регион. Начинался он с запада, от речки Ключевки, на которой стоял их город Старый Ключ. С севера, представленный район ограничивался береговой кромкой реки Лонгара, в её верхнем течении от устья Каменки и до междуречного волока с Малой Лонгарой.
А с юга макет обрывался горным массивом Большого камня с обоими известными им перевалами, старым и новым, подземным.
С восточной же стороны макет простирался далеко на территорию Империи Ящеров, охватывая земли за восточным склоном гор Большого Камня и низовья русла реки Малая Лонгара, как раз от района её поворота к Югу, с местом волока, и ниже — до самых устьевых болот.
В принципе, он частично повторял первый макет, только в центральной его части была чётко выделена голубой краской новая водная система, создаваемая на базе существующих в предгорьях на большой подгорной террасе множества мелких и больших озёр и соединяющих их рек и протоков. И вот тут то, картина радикально менялась. Часть озёр исчезала совершенно, сужаясь фактически до широкого русла судоходного канала, но другая часть довольно значительно увеличивалась за счёт разлива. Вода, подпёртая большим количеством невысоких плотин по всем понижениям, в некоторых озёрах увеличивала площади оных чуть ли не в несколько десятков раз.
Но самое удивительное было то, что при весьма значительных изменениях гидрорельефа, количество труда, затрачиваемое на этот проект, было довольно умеренное. Висящие рядом с макетом на отдельно стоящих досках листы с длинными расчётами, совершенно определённо показывали подъёмность подобного предприятия даже с их незначительными, если не сказать убогими, возможностями по привлечению работников на эти территории.
Косой свет из расположенных под самым потолком четырёх больших, застеклённых окон, яркими лучами утреннего солнца освещал весь великолепно сделанный макет новой водной системы, с отчётливо читающимися элементами планируемой системы, предельно чётко передавая окружающий будущую водную систему рельеф и планируемые сооружения.
Тут было всё. И Лонгара, одним своим, левым краем берега отмечающая границу контролируемых городом земель. И сам город, впрочем, довольно схематически представленный. И русло речки Каменка, отошедшее от стен города далеко в сторону, на которой он ранее стоял, и оставившее за собой многочисленные старицы и протоки, густо усеивающую речную долину,
Ясно было видно, что местность вокруг города для создателя макета была явно первоочередной задачей. Все земли возле города были в наиболее детальной степени проработаны и чётко отчерчены, значительно лучше чем всё остальное.
И особенно чётко это было видно по детально проработанным перекатам вдоль всего русла реки Каменка. Здесь были как ранее бывшие, так и ещё оставшиеся перекаты и мели, с мельчайшей проработкой деталей рельефа долины реки.
Всё русло Каменки от города и до самих верховий было густо испещрено какими-то значками возле каждого переката, какими-то непонятными значками и обозначениями, несущими в себе какую-то информацию, пока недоступную стоящим перед макетами женщинам.
Судя по пояснительной записке, найденной здесь же, в груде лежащих сверху документов, строительство этой водной системы диктовалась не только экономической блокадой, введённой на реке амазонками.
Даже больше того. То, что сейчас было перед ними само по себе представляло огромную ценность. По крайней мере, не затрагивая никакие другие проблемы, вроде лёгкого транспортного сообщения по воде со всем прилегающим к этой системе озёр краем, вопрос с доставкой руды и каменного угля к их металлургическому заводу по воду снимался полностью.
— Твою жеж мать, — тихо, едва слышно, раз за разом бормотала себе под нос Маша, внимательно рассматривая непонятные значки, мелким шрифтом начертанные возле первого, ещё этой весной ликвидированного ими переката у Речной Пристани. — Да они тут работы чуть ли не на сто лет вперёд распланировали. А я то дура думала, что он с бухты барахты все свои прожекты на нас вываливает. А они с Димоном вона чего удумали…
— А вот и проект по Каменке…
Внимательно рассматривая макет, Маша с Изабеллой раз за разом убеждались, насколько вся округа вдоль русла реки была местами детально проработана. Все дороги, мосты, хутора, поля, реки и ручьи — всё было нанесено.
Это был отдельный, огромный, тщательно проработанный кусок макета, выделенный от остальной территории толстой прерывистой линией красного цвета, нанесённой прямо на макет. В правом верхнем углу с трудом читалась короткая надпись маленькими, небрежно начертанными буковками: "Транспортный речной коридор до Басанрогского перевала".
И рядом же зияли огромные пустые куски без малейших пометок.
Отдельными цветами были выделены перспективные с точки зрения разработчиков макета территории, чем-то привлёкшие их внимание. Были даже показаны отдельные источники, обозначенные отдельно стоящими флажками, густо испещрёнными непонятными значками.
Маша с горечью для себя отметила потерянные ими водочные заводы и места рядом с ними.
Здесь же, самым краем был захвачен и единственный перевал, через который город имел сообщение с Приморьем.
Единственно, что было практически никак не проработано, так это земли, расположенные на запад за левым, западным берегом Каменки в сторону других городов Левобережья. Всё здесь было плоско, невыразительно и просто замазано густым слоем какой-то грязно-зелёной субстанции, по виду похожей то ли на глину, то ли на пластилин.
Отчётливо было видно, что над макетом до последнего дня упорно работали, то и дело внося в макет всё новые и новые уточнения. Даже сейчас, местами на нём лежали маленькие кусочки пергамента, бересты или обрывки бумажек с какими-то непонятными значками. А отдельные места на макете были даже выделены прикреплёнными к поверхности толстыми, разноцветными нитками, ограничивающими зону будущих изменений.
Это была большая, серьёзная работа, делаемая на перспективу и с дальним прицелом. Она позволяла любому, только взглянувшему на макет, получить довольно чёткое, ясное представление о процессах, происходящих на прилегающих к городу территориях.
— О! — тихо подошедшая к ним Лия, ткнула пальчиком в какой-то маленький домик, стоящий на макете. — А вот этот домик я вырезала. Его Димон амбаром почему-то называл не смотря на размер. А вон ту крепость, что у реки, Рвица, кажется, это Лая резала.
— А я то всё думала, зачем ему эти фигурки? А он в солдатики, оказывается не наигрался, — насмешливо фыркнула она. — Верно девчонки говорят, что парни вечные мальчишки, им бы только в солдатики играть.
— Так это значит, вы вырезали, — Изабелла, бросив на амазонку внимательный, оценивающий взгляд, кивнула на стоящие перед ними отдельные детали сооружений для макета.
— Я и Лая. Мы обе старались. Только Димон был вечно недоволен, что мы мало делаем, постоянно просил ещё впрок наделать. Ругался что слишком тщательно вырезаем фигурки в ущерб количеству. Всё ему надо было побольше да побыстрей. А мы так не можем. Мы плохо не работаем.
— Хорошо, что вспомнили, — довольно кивнула Лия головой. — А то за этими нашими проблемами, мы совсем забыли о его просьбе.
— А он что, ещё что-то просил сделать? — повернулась к ним Маша, бросив на Изабеллу короткий предостерегающий взгляд.
— Ну да, — кивнула та головой с безмятежным видом. — Он даже говорил, что список составил. Однако почему-то никому ничего не вручил. Так что мы даже не знаем, что надо делать.
Ну, — пожала она плечами, — сделаем что-нибудь, пусть будет.
— Наверное, вот этот.
Маша с задумчивым видом подняла какой-то листок, лежащий у края макета и внимательно вчиталась в написанное.
— Список. Для девочек.
Лодьи, дома, амбары, крепости, в скобках стены, башни, рельсы, конка… Экскаватор?
Что? — растерянно посмотрела она на девочек. — Он вас что, просил сделать экскаватор?
— А что такого? — удивлённо посмотрела на неё Лая. — Димочка сделал нам три образца, по образу и подобию которых просил сделать ещё по парочке.
— Хорошо что напомнили, — пробормотала она озабоченно. — Совсем из головы вылетело с этими проклятыми вдовами и дурацким мятежом. Там столько работы, столько работы, а Димочка ругаться будет если не сделаем к его возвращению.
— Три образца? — тупо переспросила Маша. — Зачем три?
— Ну как же, — обернулась в её сторону другая амазонка, Лия. — С прямой лопатой, с обратной и драглайн.
— Пипец, — закатила глаза к потолку Маша. — Аборигены местные знают что такое экскаватор-драглайн. Я не знаю, а они знают. Пипец!
А ещё о чём у вас с ними была речь? — совсем слабым, умирающим голосом вяло полюбопытствовала Маша, нервно обмахиваясь листочком в руке. — Он вас межконтинентальную баллистическую ракету вырезать не просил? Действующий образец?
— А это что? — с искренним любопытством в глазах уставились на неё двойняшки.
— Короче, — вскипела Маша. Чистые наивные глаза амазонок так и напрашивались на хорошую оплеуху. — Что он ещё вас просил вырезать?
— Ещё люди, ящеры, лошади, деревья и прочая, прочая, прочая, — негромко проговорила Изабелла, протягивая ещё какой-то листок Маше.
Бросив на него короткий, мимолётный взгляд, Маша протянула Лие оба листа и негромко заметила:
— Полагаю, вы должны немедленно приступить к изготовлению всего здесь перечисленного. Думаю, оно скоро нам понадобится. Ещё учтите, что проставленное в списке количество, надо бы сразу увеличить в пять раз. Даже то, что представлено на макете явно недостаточно.
И было бы хорошо, если бы ко времени, когда оно понадобится, всё уже стояло готовое, а не надо было бы ждать, пока вы что-то доделаете. У вас получается всё довольно неплохо, так что давайте приступайте.
Немедленно! — холодным, деловым тоном резко приказала она.
— А ничего, если мы подруг привлечём? — настороженно посмотрев на Машу, осторожно поинтересовалась Лия. — У нас тут есть несколько мастеров резчиков знакомых. У них гораздо быстрее и лучше получится, чем у нас. Они у нас в казарме раньше часто резчиками на поделках подрабатывали.
— Привлекайте, — согласно кивнула головой Маша, бросив на Изабеллу вопросительный взгляд. — Обязательно привлекайте. И сразу предупредите что работа надолго им будет обеспечена.
— Но только чтобы об этой комнате и о том что здесь находится никто ничего не знал, — довольно резко заметила Белла. — И чтобы во все помещения этого пещерного комплекса, доступ посторонним был закрыт. Раз и навсегда. Всем, без исключения.
Если кто здесь сейчас вместе с вами живёт — выселить в дальние пещеры на другом краю долины.
Никто, кроме вас двоих, нас и профессора с Корнеем сюда доступа с этого дня не имеет. Запомните это! О любых попытках проникновения докладывать немедленно. Немедленно! — подчеркнула Белла, внимательно посмотрев прямо в глаза Лии, своими серьёзными, строгими глазами. — Надеюсь, это понятно, — тихо добавила она. — Секретность должна быть абсолютной.
Здесь чтобы не было никого, — тихо, чётко, внятно выговаривая слова, повторила она.
А сейчас девочки, оставьте нас. Нам надо будет здесь ещё серьёзно поработать. Возвращайтесь к исполнению своих обязанностей. Как закончим, мы к вам подойдём.
И ещё, — неожиданно резкий, холодный голос Беллы остановил девчонок в дверях.
Подберите несколько знакомых девчат, из тех кого вы знаете и на кого можно положиться. Будем на базе вашей долины формировать особую сотню. Особая сотня, особые цели, особые задачи. Особое, много выше других содержание.
Маша покосилась на деловитую Беллу. Та словно читала её мысли. Это было хорошо, значит скандалом между ними не будет.
— Подбирать только тех за кем никто не стоит, — сухим, деловым тоном наставляла меж тем амазонок Белла. — Без корней, без родственников, без долгов, без обязательств и без связей в Амазонии у себя дома. Сирот желательно.
Разговор пока предварительный. С кандидатками желательно заранее переговорить. Но так, ни о чём, вскользь. Ничего не обещая. Сразу предупреждаю, проверять кандидатов будем серьёзно, вплоть до седьмого колена. Идите!
Дождавшись, когда за вышедшими амазонками закроется дверь, Маша с Изабеллой молча переглянулись и сразу же углубились в дальнейшее исследование того, что они неожиданно обнаружили.
Первое, с чего они решили начать, это с детального осмотра самого помещения. До этого, захваченные необычностью ситуации и множеством открывшихся любопытных вещей, они как-то не обращали на окружающее внимание. Но теперь, когда схлынул первый восторг, и притупились самые яркие первые впечатления, они смогли сосредоточиться на последовательном, внимательном осмотре комнаты.
Первое же на что они обратили внимание, был просторный, высокий подиум, в самом дальнем от входной двери углу. Да и мудрено его было сразу заметить. Со стороны двери его заслонял высокий платяной шкаф и какая-то фигурная этажерка, заставленная множеством непонятных, вырезанных из дерева фигурок.
Возвышаясь чуть ли не до низкого в этом месте потолка, как раз между макетами, она полностью перекрывала вид в тот угол со стороны входной двери. Только специально заглянув за неё, Маша с Изабеллой с удивлением обнаружили с тыльной стороны широкий и просторный деревянный подиум в углу. Он был весь по краю обставлен самодельной, грубо сработанной, неказистой на вид, но какой-то уютно удобной мебелью.
Там же, с краю, под широким и низким окном, стоял массивный, грубый на вид, широкий рабочий стол, сидя за которым из низко расположенного окна можно было наблюдать великолепный вид на далёкую реку Каменку и леса, синеющие вдали на горизонте.
Попытавшись определиться с местом выхода окна наружу, ни Маша, ни Изабелла, так ничего и не смогли сразу определить, настолько снаружи всё было тщательно замаскировано растущими прямо под окном кустарником и деревьями, да и местность отсюда, сверху из окна, им представлялась совершенно незнакомой. К тому же сейчас окно с наружной стороны было прикрыто щелевыми деревянными жалюзями, не позволявшими не только заметить блеск стёкол со стороны, но и не дающими возможности изнутри свободно любоваться ландшафтом.
Сквозь голые ветви произрастающего прямо перед окном дерева разглядеть с наружной стороны окно было весьма и весьма проблематично. А скорее всего просто невозможно. Наверняка летом листья скрывали стекло.
И тут Маша заметила странный буроватый налёт на стекле.
— Защитный маскировочный окрас, — растерянно вспомнила Маша.
Что-то такое делал когда-то давно профессор. Она слышала краем уха, а потом вылетело из головы. Тогда ей этого было не надо. Сейчас ж всё вдруг поменялось.
Если только представить, как это всё выглядело с наружи, то маскировка должна была быть просто великолепной. К тому же, становилось ясно, что расположено окно было где-то на высоком, обрывистом откосе, по всей видимости, на том самом знаменитом скальном обрыве, ограничивающим долину со стороны реки. По крайней мере, если судить по тому, что они видели сквозь щели ставней, это так и было.
— Вот, значит, где он ночевал.
— Что? — повернулась к Изабелле Маша.
Изабелла медленно подошла к широким нарам, стоящим в дальнем от окна углу, застеленным сверху каким-то кожушком, и медленно провела ладонью по бело-синему, полосатому матрасу, набитому какой-то душистой травой, распространяющей по всей пещере лёгкий аромат летнего сеновала.
Маша только сейчас поняла чем же так тут хорошо пахло, что она отметила как только они зашли в подземный зал.
Молча, постояв рядом с нарами, Белла со странно задумчивым видом приподняла кожушок двумя пальчиками и негромко, чуть слышно проговорила.
— А я то всё думала, куда он пропал, кожушок этот. Думала, какой-то своей ляльке его сволок, — посмотрела она на молча стоящую рядом Машу. — Вот, значит, где его надо было искать, когда он домой не приходил.
— Да, — задумчиво протянула Маша, с недовольным видом окидывая подиум внимательным, ищущим взглядом, — видать частенько он тут ночевал, частенько.
Остановив взгляд на валяющейся на столе большой глиняной тарелке с заплесневевшим, надкусанным бутербродом, и на двух свисающих с высокого потолка на кованых крючьях больших, бензиновых лампах, как раз по краям рабочего стола, она с недовольным видом проворчала:
— Вот это место действительно похоже на рабочий кабинет Сидора. Узнаю его дурацкую манеру допоздна работать и жрать на рабочем месте. Или ещё эту его привычку забиться куда-нибудь в угол, чтоб никто не видел и не слышал, и работать, работать, работать. Ильич, блин, на чердаке в Разливе, — тихо выругалась Маша. — Так и сидит, что-то постоянно высчитывая. Ульянов, блин Ленин недоделанный, — сердито проворчала она.
— Значит, здесь и будем искать нужные бумаги, — негромко заметила она, внимательно перебирая лежащие на столе пергаменты.
Перебрав все листы на столе, она переключилась на валяющиеся у ножки стола толстые, грубо переплетённые тома каких-то бумаг. Положив их на стол, углубилась в изучение лежащего перед ней чтива.
Пока Маша внимательно изучала лежащие перед ней бумаги, периодически отвлекаясь на разбросанные по столу листы с незнакомыми чертежами, Изабелла, какая-то рассеянная и молчаливая, медленно ходила по подиуму, с задумчивым видом перебирая разбросанные по всем углам подиума листы пергамента, карты каких-то местностей и непонятные чертежи.
— Да, — негромко, так что её почти не было слышно, заметила Маша. — Это то, что нам нужно. То, что мы искали.
Это копии с моих закладных из банка, — медленно проговорила она, подымая перед собой кусок какой-то бересты — Ишь, шельма, — хмыкнула она пожав плечами, — даже печатями банка заверил. А я ведь и забыла что сама же ему когда то их и подготавливала.
Ба-а-а, — медленно протянула Маша. — Да тут подписи господина Кидалова? Не хренась себе? — удивилась она. — Да это же юридический документ тогда получается. И нахрена он ему сдался?
Да-а-а, — медленно протянула она, окидывая взглядом кипу бумаг, бересты и каких-то кож, разбросанные вокруг. — Ничего не понимаю.
Придётся нам с тобой Белла здесь хорошенько посидеть. Слишком всего тут много, сразу не разберёшься. Но сколько ж здесь много всего, — пробормотала она. — Непонятно, чего это он столько внимания уделял нашим закладным. Странно это…
— Вот куда стремились вдовы.
— Что? — заторможено повернулась в сторону Изабеллы Маша. — Какие вдовы?
— Волчьи вдовы с островов, — холодным, буквально ледяным голосом уточнила Белла. Глаза её как-то нехорошо блеснули.
— Глянь! — ткнула она пальчиком куда-то в сторону окна.
— Что? — непонимающе уставилась на окно Маша.
— Валун, — непонятно пояснила Белла. — Валун, которым пытались разбить бронестекло с наружной стороны.
Маша неверяще смотрела на то, на что с самого начала должна была обратить внимание. Прямо перед стеклом, за окном перед которым стоял заваленный бумагами стол Сидора, лежал большой, круглый камень. Прямо по центру большого оконного стекла виднелся слабо видный след от удара, вокруг которого разбегались кольцами следы от треснувшего стекла.
— Хорошо кто-то врезал, — неверяще уставилась на окно Маша. — От души.
— Та самая, последняя вдова, перед тем как сбежать в город, — со знанием дела пояснила Белла. — Одна отвлекала наше внимание дракой в пещере, жертвуя собой, а эта, последняя, попыталась разбить камнем стекло, чтобы под шумок драки проникнуть в этот зал. А как только поняла, что невозможно — сбежала в город.
Вот тебе и объяснение тому, чего их так тянуло сюда в пещеры — им нужна была не карта ваших пещер, а информация с этого макета. Наверняка здесь много чего интересного есть. Карта же была отвлекающим моментом.
Что? Что же их так заинтересовало?
Что может заинтересовать волчьих вдов, что они пойдут на мятеж, — задумчиво бормотала себе под нос Белла. — Сразу, не раздумывая и не откладывая? Боясь упустить время?
Золото, — хмуро бросила Маша.
Пока Белла рассуждала сама с собой, она постепенно пришла в себя и теперь мрачно разглядывала макет.
— Где-то здесь на озёрах должно быть золото. Я помню. В закладных, внесённых городскими властями как часть уставного капитала, указаны были золотые рудники, расположенные как раз где-то в тех краях. То ли три, то ли четыре рудника. И ещё россыпи, золотые россыпи на какой-то горной речке. Это же бывшие человеческие земли, покинутые людьми под натиском ящеров. Земли покинули, а закладные остались.
Значит, Сидор всё это тут проектировал, разбирал, а Димон, соответственно, макеты строил. И проверяли банковские закладные выходит? И на свой макет они наносили всё, чем можно в тех краях поживиться, — задумчиво потеребив пальчиком кончик носа, сделала она глубокомысленный вывод. — Вот жеж два мерзавца, — с искренним восхищением покачала она головой. — И ведь как затаились, как затаились. Даже девочки Димкины ничего об этом не знали.
— Девочки не знали, а волчьи вдовы разнюхали, — негромко возразила ей Белла.
— Конспираторы фиговы, — недовольно буркнула Маша. — Ничего толком сделать не могут.
Белла удивлённо покосилась на возбуждённую Машу. Как-то та странно, нелогично рассуждала. В конце концов, волчьи вдовы были профессионалы шпионажа. И знать подобное — их прямая обязанность.
— Но макеты хороши, — подняв от бумаг голову, и бросив на макет ещё один, более внимательный взгляд, Маша восхищённо покрутила головой. — Всё словно на ладони видно. Даже объяснять ничего не надо.
Спустившись по широкой, пологой лестнице обратно на нижний уровень, они подошли ко второму макету, показывающему будущий проект, и замерли перед ним в задумчивости.
— Действительно "Великий Озёрный Путь" — тихо проговорила Маша, внимательно рассматривая стоящий перед ними макет. — Только насчёт тысячи вёрст это он загнул, — пробормотала она, внимательно присматриваясь к шкале масштаба, прикреплённой в задней стороне макета.
Но, вёрст шестьсот, восемьсот наверняка будет, — вопросительно посмотрела она на задумчиво разглядывающий макет Изабеллу. — А может и больше, — с сомнением всё же уточнила она.
Не дождавшись от Изабеллы никакого отклика, она снова принялась тихо бормотать что-то себе под нос, нервно выстукивая пальцами какой-то разухабистый мотивчик по краю макета.
— Тэк-с! — тихо протянула она. — Местность восточнее и севернее города проработана значительно более подробно, чем запад, но тоже недостаточно. Надо будет поправить.
Углубившись в изучение макета, она, внимательно рассматривая его, делала Изабелле постоянные пояснения и уточнения по ходу дела, не обращая внимания на то, что та практически её не слушала, углубившись в какие-то свои мысли:
— Вот что тут наиболее полно проработано, так это земли к югу от города. Жаль только отдельными, хорошо нам знакомыми полосами. Что это тут у нас? — Маша задумчиво почесала кончик носа. — Полоса леса вдоль построенных нами дорог, более детально исследованное русло реки Каменки, да маленький кусочек гор, примыкающий к нашему новому перевалу. Болото с ягодником и тамошним новым хуторком. Крепость его каменная, в предгорьях. Дорога, — задумчиво бормотала она. — Даже дорога есть. Хм?
Ещё что-то непонятное… Не густо, — снова задумчиво потеребила она пальчиком кончик носа. — С рельефом ещё работать и работать. Даже речки не все полностью показаны.
Где же конечный сток из его межозёрной системы? У сталелитейного, что ли? — высоко задрала она бровь с удивлением.
Ну не фига себе баян. Да у него тут место под мини ГЭС оказывается предусмотрено.
Так вот чего Васька орал про электричество-то, — чуть было матом не выругалась Маша. — Ну, конспираторы, блин! Пока мы там в городе клювом щёлкаем, они себе ГЭС маленькую забубенить вздумали. А мы? Мы что, рыжие? Нам что, лампочки Ильича не надо, что ли? — сердито проворчала она.
Но, как же всё оно ещё сыро, не проработано, — тихо пробормотала она, рассматривая куски какой-то бумаги с непонятными обозначениями, прикреплённой к этим, выделенным ею местам. — Здесь работать и работать…
Было похоже, что всё, что находилось дальше, за этими малоизвестными, схематично отражёнными местами, разработчикам макета было неизвестно или на данный момент неинтересно. Только чуть в стороне, с того края стоял большой, дополнительный стол с наваленными на нём глыбами окаменелой глины и кое-как обозначенными вершинами каких-то гор.
На этом новом столе кто-то пытался отдельно воспроизвести их заново открытый перевал, но было видно, что работа была брошена в самом начале.
— Да-а, здесь надо работать и работать, — задумчиво повторила Маша, расстроено покачав головой. — И это правильно, что ты девочек посадила за выполнение разных, как они считают, игрушек. Нам амбары всякие, домики и лодьи, совсем не помешают. Вот куда бы я лодью поставила, — ткнула она пальчиком в какое-то место на макете, совсем рядом со схематично обозначенным металлургическим заводом, выделяющимся на макете своими двумя большими, коряво сделанными плавильными домнами. — Вот сюда, где явно пристань напрашивается.
А у Сидра, однако, и размах, — задумчиво покачала Маша головой, рассматривая несколько странных формочек, стоящих возле их завода и по виду очень похожих на те доменные печи, в которых варили чугун. — С таким размахом мы металлом весь город завалим. Да что там город, всё Приморье.
Но куда? Куда ему столько? Ведь не собрался же он на самом деле торговать одним чугуном. Куда он денет столько металла?
И Васька этот со второй домной? — тихо пробормотала она себе под нос. — Не понимаю, не понимаю. Они что, действительно собрались строить экскаваторный завод. Совсем с ума съехали что ли, — растерялась она.
А это что? — замерла она возле макета соляным столбом. — Пашина шахта? Серебряная? — брови Маши уверенно поползли вверх. — Совсем рядом с его водной системой? Бог мой!
Но ишь ты! Замаскировал то как! — восхищённо покрутила она головой. — И не догадаться, если не знать. Глянь! — махнула она рукой Изабелле, показывая на макет. — можешь полюбоваться. Та самая Пашина серебряная шахта, продукция которой так тебя впечатлила в литейке на железодельном заводе. Вишь на флажке значок — аргентум и имя — Паша.
Он что, совсем дурак, этот Сидор. Здесь же кругом полно землян. Они этот значок мигом расколют.
О? — пришла она в сильнейшее возбуждение. — Каналы. Натуральные каналы под баржи. Вишь как ловко доставку организовали, — восхищённо помотала она головой. — Всё! Теперь оттуда можно баржами таскать серебряную руду и не напрягаться. А про идею с вьючными лошадьми можно спокойно забыть.
Это какая же экономия то выходит, — восхищённо воскликнула она.
И доставка действительно плёвая, — окинула она взглядом весь путь по цепочке озёр, тянущейся вдоль предгорий от значительно увеличившегося в размерах бывшего небольшого озерца возле литейного завода и до самых дальних мест предполагаемой добычи железной и серебряных руд, включая сюда же и каменный уголь. — Хоть я в этом деле ничего и не понимаю, но по воде, оно действительно должно быть сущие копейки.
Только давай мы сразу внесём сюда кое-какие изменения, — тихо пробормотала она себе под нос. — Вот этот значок серебра, аргентум, уберём отсюда к такой-то матери. — Маша лизнув кончик мизинца старательно замазывала чернила на флажке. — Не стоит привлекать чужого внимания. Мы знаем, а другим ни к чему.
Нет, — решительным движением выдернула она флажок из макета. — Нахрен. Ничего здесь нет, никто ничего не знает, — Маша осторожно затерев след от ножки флажка на макете, аккуратно опустила флажок с мелкими надписями себе в карман юбки. — Вот так лучше всего будет. Никто, ничего не знает.
А это ещё что? — удивлённо склонилась она ещё ниже над макетом.
Да это же лагеря наших пленных амазонок, — растерянно протянула она, внимательно вглядываясь в макет. — Тех, что у нас остались после мятежа, и с которыми мы до сих пор не знаем толком что делать. Вот же стервец, — неожиданно восхищённо покрутила она головой.
Повернувшись к Изабелле, она с отчётливо различимой смешинкой в глазах посмотрела на неё и, улыбнувшись, спросила, кивая на макет:
— Ничего не замечаешь?
Бросив на Машу недоумённый взгляд, Изабелла более внимательно присмотрелась к макету, и у неё от удивления медленно поползли брови вверх.
— Это что же, — возмущённо повернулась она к Маше. — Он из Приморья нами управляет, а мы даже не понимаем, что происходит?
— Ловкач, — невесело хмыкнула Маша. — Ох, ловкач. А я то всё никак не могла взять в толк, почему он в своём последнем письме так жёстко и упорно настаивает именно на этих местах расположения лагерей и ни на каких других. Откуда он так детально знает места и так подробно описывает где их следует расположить. Почему, прям так детально прописывал где, чего и сколько. А оно вона что!
— Нет, — тихо протянула она. — Теперь тебе Белла, точно надо собираться и немедленно ехать в те места. Пока ты ещё не на слишком больших сроках, — кивнула она на видимо обозначившийся уже живот Беллы. — Нравится, не нравится, а именно тебе надо на месте проверить что там и как. Кроме тебя с амазонками разобраться некому.
Маша с Изабеллой, стоя перед макетом водной системы, только теперь начали постепенно понимать, что программа строительства Великого Озёрного пути уже давно реализуется, хоть они, принимая в этом деле самое активное участие, как оказалось, даже о своей собственной роли совершенно не догадывались.
На макете озёрной системы прекрасно были видны места расположения лагерей строителей, занятые ныне тайными лагерями пленных амазонок, которые должны были заниматься расчисткой трассы под будущие каналы и затапливаемые участки озёр.
Личная поездка в те места становилась неизбежной.