Арсенал Регрессора. Том 2

Глава 4 Король умер, да здравствует Король

Десять секунд.

Цифры перед глазами, написанные багровым, не просто отсчитывали время. Они выжигали саму суть моего существования. «Проклятие смерти» — это не шутка и не дебафф из компьютерной игры, который можно переждать за углом, попивая зелье. Это приговор самой реальности.

Девять.

Я чувствовал, как холод начинает сковывать кончики пальцев. Сердце, еще секунду назад гнавшее адреналин, сбилось с ритма, словно споткнувшийся бегун.

Восемь.

Мордред смотрел на меня. В прорезях его шлема, где раньше горел торжествующий огонь будущего короля, теперь плескалось безумие. Он потерял свой трон, свой меч, свою судьбу. Но он все еще был здесь. И он видел, что я умираю.

Семь.

— Рамона! — мой голос прозвучал спокойно, хотя легкие уже начинало жечь огнем. — Стреляй в меня.

Девушка рядом со мной дернулась, переводя взгляд с горстки ржавой пыли, бывшей Экскалибуром, на меня.

— Что? — она моргнула, не понимая.

Шесть.

— Используй «Отсрочку Судьбы», — я развернулся к ней грудью, раскинув руки. — Как мы и говорили, мне нужна твоя способность.

В ее глазах вспыхнуло понимание. Талант Рамоны, «Арбитр Последнего Вздоха», был уникален. Большинство некромантов или целителей работали с фактом жизни или смерти. Она же работала с самим процессом. Она могла видеть нить, которая вот-вот оборвется, и завязать на ней узел. Не спасти, нет. Сейчас ни один Талант не смог бы меня спасти. Но отложить неизбежное. Взять время взаймы у самой Смерти.

Пять.

— Это даст тебе сутки! — крикнула она, вскидывая белый пистолет. — Только двадцать четыре часа! Потом долг вернется!

— Мне хватит и десяти минут, — усмехнулся я. — Стреляй!

Четыре.

Ствол «Дыхания Жизни» уставился мне в сердце.

Три.

Выстрел не прозвучал — он скорее ощущался как хлопок давления в ушах. Пуля из чистого белого света ударила мне в грудь.

Два.

Я ожидал боли, но вместо нее пришел холод. Не тот могильный холод проклятия, а стерильный, замораживающий холод стазиса. Словно мое личное время, на миг остановилось и пошло по другому кругу.

Один.

Багровый таймер перед глазами замер на единице. Цифра дрогнула, подернулась серой рябью и застыла, словно муха на клейкой ленте. Сердце, пропустившее удар, снова забилось. Мощно, ровно, яростно.

Проклятие никуда не делось. Оно просто встало в очередь, ожидая, пока Рамона не перестанет удерживать дверь закрытой.

— Любопытно, — пророкотал Мордред.

Черный рыцарь сделал шаг вперед. Каменные плиты под его сапогами треснули. Тьма вокруг него сгустилась, превращаясь в осязаемый плащ. Он лишился Экскалибура, но все еще оставался чудовищем, способным раскидать сильнейших Рейдеров как котят.

— Ты отложил свою смерть, человек? — в его голосе звучала насмешка, смешанная с мрачным удовлетворением. — Спасибо. Я хотел убить тебя лично. И теперь ты подарил мне эту возможность.

Я поправил наруч, проверил, как сидит в руке кирка. «Пожиратель Воли» пульсировал красным, чувствуя приближение знатной драки.

— Я просто не люблю стоять в очередях, — ответил я. — Даже на тот свет.

— Ты уничтожил мое наследие, — Мордред поднял Кларент. Меч Предателя, зазубренный и злой, окутался кровавыми молниями. — Ты думал, это сделает меня слабее? Я — рок этого королевства! Я — конец времен!

Я активировал Око Бога Знаний. Мне нужно было подтверждение. Только один факт.

Золотистая дымка окутала фигуру рыцаря, просвечивая сквозь черную сталь доспехов.

[Мордред, Рыцарь-Предатель]

[Статус: СМЕРТЕН]

[Связь с Экскалибуром: Разорвана]

[Концептуальная защита: Отключена]

[Он больше не является неизбежностью. Он — просто очень сильный враг.]

Я улыбнулся под маской. Этого было достаточно.

— Ты больше не рок, Мордред, — сказал я, делая шаг ему навстречу. — Ты просто обиженный ребенок, у которого отобрали игрушку. И сейчас я отправлю тебя в угол. Навечно.

— Умри! — спокойным тоном бросил он.

Мордред рванулся с места. Для существа в тяжелых латах он двигался пугающе быстро. Кларент описал дугу, оставляя в воздухе шлейф из тьмы и молний. Удар был нацелен мне в шею, простой и эффективный.

Я не стал блокировать. Блокировать удар столь сильного существа ледорубом — верный способ лишиться рук, даже с моей силой, увеличенной реликтами.

Браслет на правом запястье вспыхнул. «Эгида Провидения» сработала мгновенно, посылая импульс в мозг. Я увидел траекторию удара за долю секунды до того, как меч начал движение.

Шаг влево. Наклон корпуса.

Лезвие Кларента просвистело в миллиметре от моего плеча. Ветер от удара был таким сильным, что меня чуть не сбило с ног, но я устоял.

— Рамона! — крикнул я, не оборачиваясь. — Мне нужен ритм!

— Си, мой капитан! — донеслось из-за спины.

Выстрел. Белая вспышка ударила мне в спину.

Мир стал четче. Мышцы налились силой, усталость, накопившаяся за бой в подземелье, исчезла без следа. Я чувствовал себя легким, как перо, и твердым, как алмаз.

Я крутанулся на месте, используя инерцию промаха Мордреда.

— Мой ход!

Кирка взлетела вверх. Я вложил в удар все: силу мышц, инерцию вращения, усиление Рамоны. Острие «Пожирателя Воли» обрушилось на наплечник черного рыцаря.

Звук был такой, словно кувалдой ударили по колоколу. Черная сталь, которая еще минуту назад игнорировала удары «Стрелки Времени», прогнулась. Красные волны энергии с кирки вгрызлись в металл, разъедая магическую защиту.

Мордред пошатнулся, но тут же ответил ударом локтя. Шипастый налокотник врезался мне в грудь.

Удар выбил воздух из легких. Я отлетел на пару метров, проехавшись подошвами по каменному полу, но устоял.

— А ты крепкий, — выдохнул я, сплевывая сгусток крови.

Вокруг нас творился хаос. Личная гвардия Мордреда, двенадцать рыцарей, опомнилась. Они видели, что их господин уязвим, и ринулись ему на помощь, ревя как звери.

— Защищайте Короля!

Роджер Стэнфорд, держась за сломанные ребра, поднял свой меч.

— Вперед! — рявкнул он своим людям. — Не дайте им вмешаться! Помогите Редйеру в черной маске!

— Помочь Рейдеру! — заорал кто-то из «Длани Короля», вступая в бой. Будто бы они не пытались предать всех пару минут назад. Ох и быстро переобувались эти парни.

Остатки рейдеров из «Туманного Альбиона», выжившие из «Хроноса» и одиночки сплотились. Они понимали: если я проиграю, им всем конец. группа бросилась наперерез гвардейцам, создавая живую стену из стали и магии.

— Давай, Черная Маска! — прохрипел Роджер, парируя удар секиры. — Сделай его!

Я не смотрел на них. Мой мир сузился до фигуры в черных доспехах.

Мордред снова атаковал. На этот раз он не просто махал мечом. Он использовал магию. Тьма вокруг него вздыбилась, превращаясь в копья, которые ударили со всех сторон.

Я выстрелил Когтем Фенрира в потолок. Трос дернул меня вверх, вырывая из зоны поражения. Копья тьмы вонзились в пол там, где я только что стоял, оставив дымящиеся воронки.

В полете я развернулся, нацеливаясь на шлем врага.

— Рамона, черным!

Девушка поняла мгновенно. Выстрел из черного пистолета, «Поцелуя Смерти», попал Мордреду точно в сочленение брони на колене.

Снаряд не нанес физического урона, но магия смерти сделала свое дело. Нога рыцаря подогнулась. Он на миг потерял опору.

Этого мига, единственной секунды слабости уже не бессмертного рыцаря, мне было достаточно.

Рукоять «Пожирателя Воли» в моей руке раскалилась, реагируя на мою ярость и желание закончить этот фарс. Кристалл Кровавой Бойни, впаянный в металл, взревел, высвобождая накопленную мощь.

В следующий миг Кирка в моей руке исчезла. На долю секунды мир окрасился в багровый, а вместо альпинистского инструмента я сжал древко исполинской, сочащейся тьмой и кровью призрачной косы.

Мордред, рыча, пытался выпрямиться и поднять Кларент для блока. Глупец. Он думал, что я буду бить сталью по стали.

Я рухнул на него сверху, вкладывая в замах инерцию падения и всю свою силу, утроенную реликтом.

Призрачное лезвие косы описало широкую дугу. Оно прошло сквозь выставленный меч Предателя, не заметив его. Прошло сквозь наплечник из черной стали, сквозь плоть и кости.

Никакого сопротивления. Никакого звона. Только мерзкий, влажный звук разрываемой души.

Жатва не резала материю, она уничтожала саму суть, выжигая магию, которая держала этот доспех в живых.

Мордред застыл. Алые огни в его шлеме мигнули и потускнели, словно у робота выдернули батарею. Его защита, хваленая непробиваемость, все это было аннулировано одним ударом.

Я приземлился прямо перед ним, чувствуя, как энергия Жатвы иссякает, оставляя в теле приятную тяжесть отката. Призрачная коса распалась кровавым туманом, и в моей руке снова была тяжелая, хищная кирка.

Рыцарь стоял на одном колене, не в силах пошевелиться. Парализован, сломлен.

— Невозможно… — проскрежетал он, и голос его был полон не гнева, а животного ужаса. — Моя броня… моя сила…

Я шагнул к нему вплотную. Сейчас он был не королем, а просто куском мяса, закованным в железо.

— Твоя броня — ничто, — холодно бросил я.

Я перехватил кирку двумя руками, занося её для финальной точки. Камень Леты на черном лезвии пульсировал, предвкушая добычу.

Удар был точным.

Острый клюв ледоруба вошел ровно в то место на груди, где секунду назад прошла призрачная коса, оставив брешь в магической защите.

Раздался звучный хруст.

Звук ломающихся ребер и разрываемого металла был музыкой для моих ушей. Я вогнал кирку по самую рукоять, пробивая сердце, позвоночник и саму волю этого ублюдка.

Мордред дернулся в последний раз. Его руки бессильно царапнули воздух и опали. Кларент с грохотом ударился о пол.

Я наступил сапогом ему на грудь и с влажным чавканьем вырвал оружие из раны.

Тело Рыцаря-Предателя пошатнулось и рухнуло, рассыпаясь на глазах. Черный металл превращался в едкий дым, тьма развеивалась, оставляя после себя лишь вкус моей победы.

Гвардейцы, сражавшиеся с рейдерами, вдруг замерли. Их движения стали дергаными. Один за другим они начали падать, рассыпаясь на остатки доспехов. Без воли своего господина они были просто металлом.

Тишина накрыла зал. Тяжелая, звенящая тишина, в которой слышалось только дыхание выживших и треск догорающего огня.

Я наклонился к месту гибели Мордреда. Там, среди горстки пепла, лежало несколько предметов.

Первым был массивный наплечник из черного металла, украшенный шипами и гравировкой. Он пульсировал темной энергией, но уже без злобы.

Око подсказало:

[Наплечник Черного Рыцаря]

[Компонент для создания брони. Ранг: A]

[Обладает невероятной прочностью и сопротивлением к темной магии.]

Там же лежала целая горсть Камней Резонанса. Штук сто, не меньше.

Я убрал все это в Арсенал, вместе с остатками Экскалибура, который теперь определялся Оком немного иначе.

[Сломанный меч героя]

[Компонент. Ранг:???]

[Останки легенды. В них все еще теплится память о величии. Может стать сердцем нового оружия.]

Следом, под звук уставших Рейдеров у всех перед глазами вспыхнули золотые буквы, возвещая окончание кошмара:

[Сценарий Последняя Ночь Камелота Завершен]

Рейдеры начали приходить в себя. Радостные крики, стоны раненых, лязг убираемого оружия. Кто-то осел на пол, не в силах стоять от усталости.

Ко мне подошел Роджер Стэнфорд. Он выглядел ужасно — половина лица залита кровью, доспех помят, но глаза горели.

— Мы победили, — произнес он, глядя на место, где исчез Мордред. Потом перевел взгляд на пустой постамент Экскалибура. — Но какой ценой?

Вокруг начали собираться остальные. Люди смотрели на пустой постамент с недоумением и горечью.

— Меч уничтожен, — сказал кто-то из «Туманного Альбиона». — Мы выполнили задачу, но потеряли главную награду. Как же так?

— Разве мы не должны были сохранить его? — спросила Рамона, подходя ко мне. Она выглядела измотанной, но довольной.

Я обернулся к ним, убирая кирку за пояс.

— Условия сценария были: «Тот, кто сохранит Экскалибур, — напомнил я громко, чтобы слышали все. — Но что значит 'сохранить»? Оставить кусок металла на камне, чтобы его забрало чудовище и использовало для уничтожения мира?

Я обвел взглядом зал.

— Мордред черпал силу из своей связи с мечом. Пока Экскалибур существовал в цельном виде, он был неуязвим. Если бы мы не уничтожили физическую оболочку, мы бы все здесь полегли.

Роджер нахмурился, обдумывая мои слова.

— Но ведь меч… это символ.

— Именно! — я поднял палец вверх. — Символ. Идея. Память. Мы не дали Мордреду осквернить его. Мы не дали ему поднять меч и провозгласить себя королем. Сохранили честь Экскалибура, не позволив ему стать оружием тирана. Разве это не высшая форма сохранения?

По толпе прошел ропот понимания. Люди кивали. Им нужна была победа, не омраченная чувством провала, и я дал им её. Логика была немного натянутой, но в мире Искажений символизм часто весил больше, чем четкие условия сценария, уж я-то уловил эту суть сполна.

— К тому же, — добавил я тише, уже для тех, кто стоял ближе, — лучше быть живым героем без меча, чем мертвым сторожем при красивой железке.

В центре зала начал формироваться портал выхода. Огромная воронка изумрудного света, ведущая домой, в Лондон.

— Пора на выход, — скомандовал Реджинальд Темпус. Часовщик уже пришел в себя, хотя выглядел бледнее обычного. Его костюм был безнадежно испорчен, но осанку он держал королевскую.

Рейдеры потянулись к выходу.

Я заметил движение у одной из колонн. Леонард Велингтон, глава «Длани Короля», начал шевелиться. Мой удар в челюсть выключил его на все время финальной битвы, и, честно говоря, это было лучшее, что он сделал за сегодня.

Он приподнялся на локтях, тряся головой. Его взгляд был мутным, челюсть заметно распухла.

— Что… что случилось? — прошамкал он, сплевывая кровь. — Где Мордред? Мы победили?

Рамона фыркнула, не сдержавшись.

— Доброе утро, спящая красавица. Война окончена, плохие парни проиграли. А ты все проспал.

Леонард огляделся. Увидел пустой постамент, увидел торжествующие лица рейдеров, увидел меня, стоящего над ним. Воспоминания нахлынули на него волной. Предательство, унижение, удар.

Он побледнел еще сильнее, став похожим на полотно. Попытался встать, но ноги запутались, и он снова шлепнулся на задницу под дружный смех проходивших мимо бойцов «Туманного Альбиона».

— Жалкое зрелище, — бросил Роджер, проходя мимо. Он даже не удостоил Леонарда взглядом.

Леонард сжался, понимая, что его репутация только что была уничтожена. В этом мире слухи распространяются быстрее вируса. Завтра каждая собака в Лондоне будет знать, как он ползал перед Мордредом.

Я прошел мимо него, даже не замедлив шаг. Он не стоил моего времени, ведь уже наказал сам себя.

У самого портала меня перехватил Реджинальд. Часовщик преградил мне путь, но не агрессивно. Он снял уцелевшую перчатку и протянул руку.

— Не знаю, кто вы, молодой человек, — произнес он своим безупречным тоном, хотя голос его был слаб. — И почему вы скрываете лицо. Но сегодня вы сделали то, что не смог сделать я. Вы спасли нас. И, что важнее, спасли честь британской легенды.

Я пожал его руку. Ладонь Часовщика была холодной и сухой.

— Просто делал свою работу.

— У «Хроноса» долгая память, — сказал Реджинальд, глядя мне в глаза сквозь прорези маски. — Если вам когда-нибудь понадобится услуга… любая услуга… найдите меня. Я в долгу перед вами, и ни за что не откажу. =

— Я запомню, — кивнул я.

Иметь в должниках одного из Девяти Королей? Это было лучшей наградой, чем любой реликт.

Мы с Рамоной шагнули в портал.

Переход был мягким. Никакой тошноты, только легкое головокружение. Изумрудный свет сменился серым небом Лондона и яркими огнями прожекторов на Трафальгарской площади.

Вокруг царила суета. Медики с носилками бежали к раненым, журналисты пытались прорваться через кордоны, военные орали в мегафоны.

Мы отошли в сторону, в тень одной из статуй львов у подножия колонны.

Рамона тут же схватила меня за руку, разворачивая к себе. В ее глазах читалась паника.

— Костя! Проклятие! — она начала лихорадочно ощупывать меня, словно это могло вылечит. Щупала, кстати, даже приятно. — Сутки! У тебя остались сутки, а потом долг вернется! Мы должны что-то сделать! Может, найти целителя S-ранга? Или…

Я положил руки ей на плечи, останавливая этот поток слов.

— Тише, — сказал я мягко. — Успокойся. Посмотри на меня.

Она замерла, тяжело дыша.

— Я не умираю, Рамона.

— Но я же говорила! Отсрочка Судьбы только замораживает…

— Проклятие было частью Сценария, — объяснил я. — «Уничтожишь символ — умрешь». Это правило работало внутри Искажения. Но Искажение закрыто. Сценарий завершен. Мы вышли наружу. Ты дала мне время, и оно меня спасло.

Я постучал пальцем по груди, где совершенно спокойно билось мое сердце.

— Здесь нет магии Камелота. Здесь действуют законы физики и реальности. Проклятие осталось там, за гранью. Оно рассеялось в тот момент, когда я шагнул наружу.

Рамона смотрела на меня недоверчиво. Потом перевела взгляд на свои руки, словно проверяя, не чувствует ли она тяжести моего «долга».

— Ты уверен? — прошептала она.

— Абсолютно. Я чувствую себя прекрасно. Ну, не считая того, что меня пожевал зомби-рыцарь, но это мелочи. Можешь посмотреть на нить моей жизни и убедиться сама.

Она выдохнула. Долгий, дрожащий выдох, с которым ушло все напряжение последних часов. Плечи опустились. Она прислонилась спиной к холодному камню постамента и закрыла глаза.

— Диос Мио… Ты напугал меня до смерти. Я думала, мне придется тащить твой труп через пол-Европы, чтобы искать того, кто сможет воскресить.

— Ну, ты же обещала надавать мне по башке, если я сдохну, — усмехнулся я. — Я просто не хотел портить тебе маникюр.

Она открыла глаза и посмотрела на меня. В этом взгляде было что-то новое. Не просто благодарность или уважение. Теплота. И искра интереса.

— Знаешь, — сказала она, склонив голову набок и улыбаясь той самой улыбкой, от которой у многих мужчин перехватывало бы дыхание. — А ты ничего так, когда не пытаешься убить себя самым изощренным способом.

— Стараюсь соответствовать, — я подмигнул ей сквозь маску. — Ты тоже была великолепна. Твои выстрелы… это искусство.

Она рассмеялась, и этот смех был лучшим звуком за весь день.

— Слушай, — она стала серьезнее. — Я тут думала… пока мы шли к выходу. Насчет маски. И того, как ты обставил Велингтона.

— И что надумала?

— Анонимность — это сила. Я видела, как Леонард смотрел на меня. Он запомнил мое лицо, мое имя. Он будет искать способы отомстить. А ты… ты для него призрак. «Черная Маска». Он не знает, кого искать.

Она посмотрела на свои золотые браслеты.

— Я не хочу, чтобы за моей семьей охотились из-за моих дел. Я хочу, чтобы враги боялись не Рамону Рамирес из Гвадалахары. Я хочу, чтобы они боялись кого-то другого. Кого-то, кто не имеет лица и слабостей.

— Мудрое решение, — кивнул я. — кого-то символичного боятся куда охотнее.

— Да. Мне нужно имя. Что-то, что отражает мой талант. И мою суть.

Я посмотрел на нее. Девушка, которая управляет жизнью и смертью. Которая готова пожертвовать собой ради близких. Которая не боится смотреть в бездну.

В моей памяти всплыло имя, под которым её знал весь мир в будущем. Имя, которое шептали с благоговением и страхом.

— Санта Муэрте, — произнес я.

Рамона замерла. Попробовала имя на вкус, прошептала его одними губами.

— Святая Смерть… — её глаза загорелись. — В Мексике это… сильный образ. Покровительница тех, кто живет на грани. Защитница отверженных. Мне нравится. Это идеально. Санта Муэрте.

Она протянула мне руку, но потом махнула рукой и крепко обняла.

— Спасибо. За эссенцию. За спасение. За имя. Я не забуду наш уговор. Когда я понадоблюсь — только позови.

— Я знаю. Удачи, Санта Муэрте. Лечи сестру.

— И тебе удачи, Черная Маска. Постарайся не умереть до нашей следующей встречи.

Она прервала объятия, подмигнув мне, после чего развернулась и растворилась в толпе.

Я уже собирался уходить следом, когда инстинкт, отточенный годами выживания, заставил меня поднять взгляд выше. Туда, где на крыше Национальной галереи, темным пятном на фоне серого лондонского неба, застыл одинокий силуэт.

Ветер трепал полы его длинного плаща, но сам человек был неподвижен, как горгулья, взирая вниз на суету оцепления.

Я усмехнулся под маской.

— Ты опоздал, приятель, — прошептал я, хотя он и не мог слышать. — Я уже закрыл это Искажение.

В той, прошлой жизни, именно эта фигура на крыше стала спасителем Лондона. Тот, кто в одиночку вышел против Мордреда, уже успевшего завладеть Экскалибуром и обрести силу, близкую к божественной. И убил его в дуэли, которая вошла в историю.

Великий мечник, чей подвиг я сегодня нагло украл, лишив его и славы, и достойного противника.

— Но нам с тобой пока рано встречаться, — решил я, отворачиваясь. — Твое время еще придет. А пока — отдыхай.

Фигура еще какое-то время стояла на крыше, а потом слабо мигнула и исчезла. Я еще какое-то время смотрел туда, а потом достал телефон. Там было лишь одно непрочитанное сообщение от Михаила: «Жду в лобби. Такси вызвано. Вылет через четыре часа».

— Ну что ж, — сказал я сам себе. — Лондон, это было весело. Но пора домой.

Я поправил куртку, скрывая под ней пояс с Арсеналом, и зашагал к отелю. В кармане приятно тяжелели трофеи, а в голове уже зрел план на следующий шаг. Мир менялся, и я менял его вместе с собой.