Арсенал Регрессора. Том 2

Глава 17 Ставка на жизнь

Я откинул крышку первого кейса. Металлические петли скрипнули, нарушая тишину изолированной комнаты. С нарочитой небрежностью я отсчитал пятьдесят фишек и опустил их на бархатное дно. Щелчок замков прозвучал как взвод курок.

— Готово.

Кассандра медленно повернулась. Её алые глаза, в которых сейчас плескалась смесь азарта и подозрения, буквально сканировали меня, пытаясь пробиться сквозь защиту маски, уловить хоть какой-то жест.

Она взяла детектор-ищейку. Изящное движение, словно дирижер взмахивает палочкой. Прибор проплыл над рядом алюминиевых чемоданов.

Её рука замерла над третьим.

Благодаря Оку я видел то, что было скрыто от обычного зрения. Талант S-ранга «Казино Рояль» в действии выглядел завораживающе и пугающе одновременно. Воздух вокруг её пальцев подернулся маревом, словно над раскаленным асфальтом. Нити вероятностей изгибались, сплетались в тугой узел, направляя её интуицию к единственно верному выбору. Она знала, где пусто, а где густо. Она не могла ошибиться.

Детектор пискнул.

«ПУСТО».

Её брови взлетели вверх. Третий кейс был действительно пуст. Она ошиблась. Впервые за долгое время её безотказное чутьё дало сбой.

Кассандра нахмурилась, и я почувствовал, как напряжение в комнате сгустилось. Это был первый, пробный удар. Мои артефакты удачи работали на пределе, создавая белый шум в её идеальном поле вероятностей. Разумеется, жалких шестисот процентов совокупной удачи против абсолюта S-ранга было недостаточно для победы. Но этого вполне хватало, чтобы сбить прицел, заставить её тратить больше сил на концентрацию.

— Обвиняю, — произнесла она, резко переведя палец на первый кейс. Голос её стал жестче. — Пятьдесят.

Я молча развернул кейс к ней и открыл крышку. Пятьдесят фишек лежали внутри аккуратной чёрной стопкой, словно насмехаясь над её сомнениями.

— Удачная догадка, — я позволил себе легкую усмешку, пожимая плечами.

Она сгребла фишки, но триумфа в её взгляде не было и в помине. Вместо радости победы я видел холодный расчет. Она почувствовала сопротивление. Поняла, что прогулки не будет. Её талант работал, но теперь он требовал усилий, сжигал её ментальный ресурс куда быстрее обычного. Именно этого я и добивался.

— Твой ход, — бросила она, отворачиваясь.

Теперь роль Инспектора перешла ко мне. Пока Кассандра колдовала над кейсами, я стоял, скрестив руки на груди, и чувствовал, как артефакты на мне нагреваются, пытаясь противостоять давлению её ауры.

Когда она закончила, я взял детектор. Провёл над вторым кейсом.

«ПУСТО».

В голове царил хаос. Мои артефакты буквально вопили, подталкивая меня выбрать четвёртый кейс. Интуиция, усиленная магией, тянула руку туда. Но разум, говорил об обратном.

Я знал, с кем играю. Кассандра уже адаптировалась. Она скорректировала своё поле, превратив мою «удачу» в оружие против меня самого. Она направила подсказки моих же артефактов к пустому кейсу. Ловушка в ловушке.

Я проигнорировал зов интуиции и ткнул пальцем в пятый кейс.

— Обвиняю. Сто.

Кассандра медленно, с грацией хищницы, открыла кейс. Внутри сиротливо лежала стопка из двадцати пяти фишек.

— Ты назвал больше, чем там есть, — её губы растянулись в улыбке, от которой стало холодно. — Платишь разницу.

Семьдесят пять фишек с шелестом перекочевали из моего стека в её. Первый раунд за ней. Но война только начиналась.

Игра продолжилась, превращаясь в монотонное, изматывающее противостояние. Раунд за раундом я проигрывал. Медленно, методично, контролируемо. Я не позволял ей расслабиться ни на секунду. Каждый раз я заставлял Кассандру напрягаться, анализировать, тратить силы. Я блефовал, когда логика диктовала честную игру. Играл кристально честно, когда всё указывало на блеф. Я был хаосом, который она пыталась упорядочить.

В пятом раунде я положил фишку с нулевым номиналом в третий кейс. Пустышка.

Кассандра проверила первый. Детектор пискнул «ПУСТО». Её глаза сузились, превратившись в алые щели. Она чувствовала подвох, её талант бился в истерике, не в силах пробиться сквозь мои манипуляции.

— Обвиняю третий. Пятьдесят.

Я молча открыл кейс. Ноль.

— Ложное обвинение, — констатировал я сухим тоном крупье. — Компенсация, пожалуйста.

Она скрипнула зубами так, что я услышал этот звук в тишине комнаты. Пятьдесят фишек вернулись ко мне. Её щёки порозовели от злости, а аура вокруг неё забурлила.

— Ты играешь грязно, Маска.

— Разве? — я удивленно вскинул брови под маской. — Я просто играю.

В седьмом раунде я пошел ва-банк с психологией. Положил все сто фишек в самый очевидный, первый кейс. Это было настолько глупо и просто, что любой опытный игрок, а уж тем более владелец казино, счел бы это примитивной ловушкой.

Кассандра проверила пятый. «ПУСТО».

Она застыла, зависнув над столом. Её талант кричал: «Первый! Там деньги!». Но её изощренный разум игрока шептал: «Слишком просто. Он издевается. Это ловушка. Деньги во втором».

— Обвиняю второй. Семьдесят пять.

Я с нескрываемым удовольствием открыл первый кейс. Сто фишек сияли в свете ламп, как маленькие солнца.

— Мимо.

Кассандра вскочила на ноги, опрокинув стул. Её грудь тяжело вздымалась, воздух вокруг неё искажался, тени в углах комнаты вытягивались, реагируя на её эмоциональный всплеск.

— Ты делаешь это специально! — прошипела она, опираясь руками о стол. — Ты сбиваешь меня с толку, путаешь следы!

— Добро пожаловать в мой мир, Госпожа Фортуна, — я вальяжно откинулся на спинку кресла, скрестив ноги. — Где удача переменчива, а гарантий не существует.

Но я знал: это временный успех. Её талант — это не просто удача, это адаптивный механизм изменения реальности. С каждым раундом она училась. Она начинала читать мои паттерны, компенсировать помехи от моих артефактов. Она перемалывала мою защиту.

К девятому раунду счёт выровнялся. В десятом она вырвалась вперёд.

Финальный подсчёт показал то, что я и планировал с самого начала.

— Я выиграла, — Кассандра смотрела на горку фишек перед собой. В её голосе не было торжества. Только усталость и подозрение. Она не чувствовала вкуса победы.

— Поздравляю, — я развёл руками, признавая поражение. — Один-один по играм.

Она медленно подняла на меня взгляд. Алые глаза горели, но теперь в них не было раздражения. Там был голод.

— Ты поддался.

— С чего ты взяла?

— Я чувствую, — она обошла стол, её движения стали плавными, хищными. Она приближалась ко мне, как тигр к загнанной лани. — В первой игре ты был… другим. Острым. Опасным. Ты ломал мою реальность каждым словом, каждым фактом. Ты был скалой. А здесь… — она остановилась в шаге от меня, и я почувствовал жар её тела. — Ты даже не старался по-настоящему. Ты тянул время.

— Может, твой талант просто сильнее моих артефактов? — предположил я невинным тоном.

— Ложь! — она наклонилась, упираясь ладонями в подлокотники моего кресла, запирая меня в ловушку. Её лицо оказалось в сантиметрах от маски. — Ты специально измотал меня. Заставил работать на полную мощность, сжигать ресурсы против противника, который даже не сопротивлялся всерьез. Ты играл со мной, как кошка с мышкой.

Я молчал. Отпираться было бессмысленно, да и не нужно. Она была умна, чертовски умна.

— Зачем? — прошептала она, и её дыхание коснулось моей шеи. — Зачем отдавать мне победу?

— А разве так не интереснее? Когда интрига сохраняется до конца?

Кассандра отстранилась. Её губы изогнулись в улыбке, от которой по спине пробежал холодок. Это была улыбка человека, стоящего на краю пропасти и решившего прыгнуть, просто чтобы узнать, каково это — летать.

— Интереснее, говоришь? — она рассмеялась, и этот смех был похож на звон разбитого стекла. — Тогда давай сыграем по-настоящему. Без фишек. Без блефа.

Она щёлкнула пальцами.

Тень в углу сгустилась, и из ниоткуда появился слуга в чёрном. В руках он нёс бархатную подушку, на которой лежал предмет, от одного вида которого воздух в комнате стал тяжелым и металлическим.

Старый револьвер. Потемневший от времени ствол, рукоять из чёрного дерева, истертая сотнями ладоней. Барабан на шесть патронов. Один из них уже торчал из гнезда, поблёскивая латунной гильзой, словно зловещий глаз.

Око Бога Знаний мгновенно выдало информацию, заставившую меня внутренне собраться:

[Револьвер Судьбы]

[Реликт B-ранга]

[Описание: Оружие, созданное для игр со смертью. Невозможно заклинить механически. Стреляет только тогда, когда решит Судьба.]

— Я думал, я нужен тебе живым, — произнёс я, не сводя взгляда с оружия.

Кассандра взяла револьвер с подушки. Крутанула барабан. Металлический треск разнёсся по комнате, отдаваясь эхом в ушах.

— Ты нужен мне… интересным, — она направила ствол в потолок, любуясь игрой света на металле. — А ты становишься интересным только тогда, когда на кону стоит что-то настоящее. Когда ты ходишь по краю.

Её глаза вспыхнули. Тот самый огонь безумия, который я видел в ней раньше, разгорелся с новой силой. Огонь игрока, готового поставить всё на одну карту. Деньги, репутацию, жизнь.

— Правила просты, — она положила револьвер на стол между нами. Звук удара металла о дерево прозвучал как приговор. — Русская рулетка. С моими модификациями.

Я слушал, не перебивая, чувствуя, как внутри закручивается пружина.

— В начале каждого раунда барабан крутится. Один патрон, шесть камер. Мы скрыто делаем ставки, записывая число на карточке. Число означает, сколько раз ты готов нажать на крючок.

Она достала из ящика стола две карточки и два карандаша, бросив их передо мной.

— Кто поставил больше, тот и стреляется. Количество выстрелов равно ставке проигравшего плюс один. Например, если ты поставишь три, а я один, ты будешь стрелять дважды. Моя ставка плюс один. Понимаешь иронию? Твоя смелость наказывается моей осторожностью.

— А при равных ставках?

— Оба стреляем по очереди. Количество раз равно ставке плюс один.

Я смотрел на револьвер. Смотрел на Кассандру. Она не блефовала. Она действительно хотела сыграть в эту игру.

— Ты серьёзно?

— Абсолютно, — она облизнула губы, и этот жест был страшнее любой угрозы. — Если боишься, можешь отказаться. Прямо сейчас. Уйдёшь без артефактов, живым, но с моим разочарованием. И с пониманием того, что ты сбежал.

Она наклонилась ближе, и её голос стал низким, обволакивающим, ядовитым:

— Но я верю в тебя, Маска. Верю, что ты найдёшь способ выжить. Ты же всегда находишь, правда? Ты же не такой, как остальные?

Я медленно поднялся из кресла. Подошёл к столу. Взял револьвер, взвесил в руке. Тяжёлый. Холодный. Он пах порохом и старой смазкой. Оружие, которое убило больше людей, чем чума в средневековом городе.

— Хорошо, — сказал я, глядя ей в глаза. — Сыграем.

Кассандра вздрогнула. В её глазах мелькнуло что-то похожее на удивление, смешанное с восторгом. Она не ожидала, что я соглашусь так легко. Она ждала торга, сомнений.

— Но сначала… — я полез в карман.

На стол упал тяжелый кожаный мешочек. Я развязал шнурок и высыпал содержимое.

Двести бронзовых монет с квадратными отверстиями посередине. Монеты Империи Цинь, добытые в Гробнице Императора. Они глухо звякнули, рассыпаясь по зеленому сукну.

— Что это? — Кассандра нахмурилась, её взгляд метнулся от монет к моему лицу.

— Моя страховка, — объяснил я. — Одноразовые талисманы удачи. Двести штук. Каждый даёт плюс один процент к удаче на сутки. Но благодаря Повязке Фортуны, которая сейчас на мне… эффект утраивается.

Я активировал монеты. Они вспыхнули ярким золотым светом, который на мгновение ослепил нас, а затем начали рассыпаться в пыль. Энергия, заключенная в них веками, высвободилась и впиталась в моё тело, усиливая поле вероятностей вокруг меня.

Око вывело обновлённые данные, цифры плясали перед глазами:

[Модификатор «Монеты Империи Цинь»: +200 %]

[Множитель «Повязка Фортуны»: ×3]

[Итоговый параметр удачи: 1200 %]

Тысяча двести процентов. Чудовищная цифра для любого нормального человека. Но против S-рангового таланта, меняющего реальность по щелчку пальцев, этого всё ещё было недостаточно для гарантированной победы.

Кассандра смотрела, как последние монеты превращаются в золотую дымку и исчезают. Её глаза сузились. Она почувствовала это. Изменение в атмосфере комнаты. Воздух стал плотнее, насыщеннее. Моё поле удачи вздыбилось, пытаясь сравняться с её.

— Интересно, — протянула она, и в её голосе прозвучало уважение. — Ты действительно готовился. Ты знал, что до этого дойдет.

— Я всегда готовлюсь.

— Но этого недостаточно, — она взяла свою карточку и карандаш, её уверенность никуда не делась. — Мой талант сильнее любых артефактов. Ты можешь собрать хоть всю удачу мира, обвешаться амулетами с ног до головы, и это не изменит того факта, что я. Не. Проигрываю.

— Тогда докажи это.

Она улыбнулась. Хищно. Голодно. Как богиня, принимающая жертвоприношение.

— С удовольствием.

Первый раунд.

Кассандра крутанула барабан. Металлический стрёкот заполнил комнату, резкий и ритмичный, потом затих. Патрон занял случайную позицию в одной из шести камер. Смерть спряталась в металле.

Мы одновременно написали числа на карточках и перевернули их.

Моя карточка: 2.

Её карточка: 1.

— Ты стреляешь дважды, — произнесла она, откидываясь назад. — Моя ставка плюс один. Прошу.

Я взял револьвер. Рукоять легла в ладонь как влитая. Медленно поднял его, направив ствол себе в висок. Холодный металл обжег кожу.

Кассандра подалась вперёд. Её дыхание участилось, грудь высоко вздымалась. Алые глаза следили за каждым моим движением с болезненной, почти эротической жадностью. Она ждала. Ждала звука. Ждала исхода.

Я нажал на спуск.

Щёлк.

Пусто.

Тишина. Я выдохнул, но не опустил руку. Второй раз.

Щёлк. Тоже пусто.

— Два из шести, — констатировал я. — Повезло.

— Везение здесь ни при чём, — Кассандра забрала револьвер, её движения были резкими. Она снова крутанула барабан для следующего раунда.

Второй раунд.

Карточки с шорохом легли на стол и перевернулись.

Моя: 3.

Её: 2.

Я мог бы ставить каждый раз единицу, играть безопасно. Но безопасность здесь не работала. Мне нужно было победить саму удачу, заставить её работать на меня, а значит, приходилось рисковать по-крупному.

Я снова поднял револьвер. Прижал к виску.

— Ты даже не вздрагиваешь, — заметила Кассандра. В её голосе слышалось странное, почти испуганное восхищение. Она искала страх, но не находила его.

— Я видел вещи пострашнее пистолета, — ответил я и нажал на спуск.

Щёлк. Пусто.

— Что ты видел? — прошептала она.

Щёлк. Пусто.

— Конец света.

Щёлк.

Пусто. Три выстрела, три пустых камеры. Вероятность выжить падала с каждым нажатием, но я всё ещё был здесь.

Кассандра смотрела на меня так, будто я был пришельцем. Редким экземпляром в её коллекции, существом, которое она не могла понять, но отчаянно хотела разобрать на части, чтобы увидеть, как оно работает.

— Ты говоришь это так, будто это правда.

— Весы Маат подтвердили бы.

Она вздрогнула, вспомнив первую игру. Вспомнив, как я сломал её артефакт правды.

Третий раунд.

Карточки: 4 против 3.

Четыре выстрела. Четыре шанса умереть.

Я поднял револьвер. На этот раз моя рука едва заметно напряглась. Мышцы протестовали против этого безумия. Четыре выстрела из шести камер. Шанс нарваться на патрон был чудовищным.

Щёлк. Пусто.

— Почему ты не боишься? — спросила Кассандра, её голос дрожал. Она начинала терять самообладание.

Щёлк. Пусто.

— Боюсь. Но страх не управляет мной.

Щёлк. Пусто.

— Это невозможно. Все боятся смерти.

Щёлк. Я положил револьвер.

— Смерть — это мой старый знакомый. Мы уже встречались. И, как видишь, я пока выигрываю в наших спорах.

Кассандра прикусила губу. Её зрачки расширились. Она была возбуждена. Каждый щелчок курка действовал на неё как мощнейший афродизиак. Она питалась этим риском, этой игрой со смертью.

Но я видел и другое. Тени под её глазами стали глубже. Лицо осунулось. Её талант работал на износ, пытаясь компенсировать моё чудовищно усиленное поле удачи. Вторая игра истощила её, а третья добивала остатки резерва. Она сжигала себя, пытаясь перебороть математику моих артефактов.

Мой план работал.

Четвёртый раунд.

Карточки: 3 против 4.

Теперь стреляла она.

Кассандра взяла револьвер. Её рука дрожала, едва заметно, но я это видел. Уверенность начала давать трещины.

Она поднесла ствол к виску.

— Страшно? — спросил я тихо.

— Нет, — прошептала она, но это была ложь. — Я уверена в победе.

Щёлк.

Её тело содрогнулось от извращенного удовольствия прохождения по краю. Она запрокинула голову, и с её губ сорвался тихий стон.

— Ещё…

Щёлк.

Щёлк.

Щёлк.

Четыре пустых. Она с грохотом положила револьвер, тяжело дыша. Её щёки раскраснелись, глаза лихорадочно блестели.

— Ты понимаешь, что это безумие? — спросил я.

— Безумие — это единственное, что заставляет меня чувствовать себя живой, — она облизнула пересохшие губы. — Продолжаем.

Раунды шли один за другим. Пятый. Шестой. Седьмой.

С каждым щелчком напряжение в комнате росло, становясь почти осязаемым. Воздух стал плотным, тяжёлым, насыщенным магией. Силы ее таланта и моих артефактов сталкивались невидимыми волнами, искажая пространство вокруг стола. Реальность трещала по швам.

Я чувствовал, как мои артефакты теряют заряд. Игра на жизнь выжимала из них энергию с пугающей скоростью. Кости Паламеда потускнели, потеряв свой блеск. Солид Крёза перестал греть кожу, став просто куском холодного золота. Клевер Святого Патрика больше не пульсировал защитным теплом. Забавный термин «Израсходовать удачу».

После седьмого раунда Око вывело фатальное предупреждение:

[Внимание! Артефакты удачи истощены.]

[Текущий модификатор: 0 %]

Я проигнорировал предупреждение. Назад пути не было.

Кассандра тоже была на пределе. Её руки дрожали сильнее, бледность стала мертвенной. Талант S-ранга требовал платы, и она платила собственными жизненными силами. Но азарт не давал ей остановиться.

— Последний раунд, — произнесла она хрипло. — Определяющий.

Она крутанула барабан. Металлический треск в тишине комнаты прозвучал как скрежет могильной лопаты о камень.

Мы взяли карточки. Написали числа. Перевернули сначала я, потом она.

Пять против пяти.

Кассандра побледнела. Кровь отхлынула от её лица.

— Равные ставки, — прошептала она, глядя на цифры. — Оба стреляем. Ставка плюс один.

Шесть выстрелов. Шесть камер. Один патрон. Это была гарантия смерти.

Она подняла на меня взгляд, и в её глазах мелькнуло что-то странное. Торжество? Сожаление? Страх? Или всё вместе?

— Ты понимаешь, что это значит? — её голос дрогнул. — При равных ставках первым стреляет тот, кто первым показал карточку. Это был ты.

Она медленно потянулась к револьверу.

— Шесть выстрелов, Маска. Шесть камер. Патрон гарантированно в одной из них. Ты должен нажать на крючок шесть раз подряд. Ты уже проиграл. Нет смысла продолжать.

Её пальцы сжались в кулаки, ногти впились в ладони.

— Один из этих щелчков убьёт тебя.

Я смотрел на револьвер. Око показывало: артефакты мертвы. Моё поле удачи на нуле. Я был таким же уязвимым, как любой обычный человек, решивший сыграть со смертью.

Шесть выстрелов. Гарантированная смерть. Я взял оружие.

— Просто признай поражение, — Кассандра подалась вперёд, почти умоляюще. — Я не хочу…

Но я поднял револьвер к виску. И улыбнулся.

Кассандра замерла. Её рот приоткрылся, глаза расширились до предела. Она видела человека, который смотрел в дуло пистолета и улыбался.

— Ты… — она не могла подобрать слов. — Ты ведь улыбаешься сейчас под маской?

— А что мне ещё делать? — я пожал плечами, удерживая ствол у головы. — Плакать? Умолять? Это было бы скучно. И не в моём стиле.

Её дыхание сбилось. Она смотрела на меня так, будто видела впервые.

— Ты безумен…

— Возможно. Но ты ведь именно этого хотела, правда? Кого-то, кто не сломается. Кого-то, кто посмотрит смерти в лицо и рассмеётся ей в ответ.

Я положил палец на спусковой крючок.

— Ну что, начнём?

Но у меня был план. План, который не зависел от удачи. Я поднял револьвер к виску.

Щёлк. Пусто.

Кассандра вздрогнула. Её пальцы впились в край стола так, что дерево затрещало.

— Знаешь, что я понял за эту игру? — спросил я, глядя ей прямо в душу.

— Что?

— Ты не хочешь, чтобы я умер.

Она замерла. Её глаза расширились.

— Что за чушь…

Щёлк. Второй выстрел. Пусто.

— Твой талант работает на подсознательном уровне, — продолжил я, не опуская оружия. — Ты не контролируешь его полностью. Он защищает то, что тебе дорого. Или то, что тебе интересно.

— Ты мне не дорог! — выкрикнула она.

Щёлк. Третий. Снова пусто.

— Может, и нет. Но ты заинтересована во мне. Ты одержима мной. Ты хочешь узнать, кто я. Хочешь понять, как я сломал твои Весы. Хочешь… — я сделал паузу, понизив голос, — почувствовать тот поцелуй, который подтвердили Весы.

Её дыхание сбилось. Щёки вспыхнули румянцем.

— Это манипуляция…

Щёлк. Четвёртый. Пусто.

— Возможно. Глубоко внутри ты не хочешь, чтобы игра заканчивалась.

Кассандра смотрела на меня так, будто я ударил её по лицу. Её губы дрожали. Глаза блестели влагой. Были ли это слёзы ярости или отчаяния? Я не мог сказать наверняка.

— Ты… ты так уверен, что твои артефакты смогут перебить мой талант? — её голос срывался.

Я усмехнулся.

— Мои артефакты истощились еще раунд назад.

Она побледнела ещё сильнее, став похожей на призрака.

— Что?..

Я поднял револьвер для пятого выстрела. Щелчок словно гром пробил тишину комнаты. И там тоже было пусто.

Кассандра сжалась. Она явно не хотела продолжать, но её гордость и статус не позволяли ей всё отменить. Она была заложницей собственной игры.

Оставался лишь шестой выстрел. Последний.

Шесть камер. Шесть нажатий. Патрон гарантированно в одной из них. Пять пустых щелчков уже прозвучали. Математика была беспощадна. Шестая камера содержала пулю. Это был факт.

— Ну что, проверим, чья воля сильнее? — спросил я.

Кассандра открыла рот, чтобы что-то сказать. Её лицо исказилось маской ужаса. Рука дёрнулась вперёд, словно она хотела вырвать револьвер из моих пальцев.

Я нажал на крючок.

— НЕТ!

Её крик разорвал тишину комнаты, полный отчаяния и страха.

Но выстрела не прозвучало. Был щелчок, похожий на прошлые, но более глухой.

Я медленно опустил револьвер и положил его на стол. Открыл барабан. Латунная гильза поблёскивала в шестой камере. Патрон был там. Боёк ударил по капсюлю. Глубокая вмятина на металле доказывала это. Смерть была здесь, в миллиметре от меня.

Но выстрела не последовало.

Кассандра сидела неподвижно, прижав ладони ко рту. Её плечи сотрясала крупная дрожь.

— Как… — прошептала она, не веря своим глазам. — Как это возможно? Осечка? Этот револьвер… он никогда не даёт осечек. Это реликт. Он не может заклинить!

— Твой талант сработал, — сказал я мягко. — Но он сработал на меня. Потому что ты этого хотела.

Она подняла на меня взгляд. В её глазах было что-то надломленное. Стена высокомерия и неприступности рухнула.

— Я не хотела…

— Хотела. В тот момент, когда закричала «нет», ты отдала свою удачу мне. Твоё желание защитить меня оказалось сильнее механики реликта. Ты заставила невозможное стать возможным. Ведь именно так работает твой талант, верно?

Я указал на вмятину на капсюле.

— Боёк ударил. Порох должен был воспламениться. Но твой талант решил иначе. Ты защитила меня от пули, которую сама же зарядила.

— Ты использовал меня, — это был не вопрос. Констатация факта.

— Да.

Я встал из кресла, обошёл стол и остановился рядом с ней.

— Я выиграл, Кассандра. Два-один.

Она молчала. Её плечи опустились. Впервые за всё время нашей встречи она выглядела… побежденной. Но потом что-то изменилось. В глубине её глаз снова вспыхнула искра.

Её губы изогнулись. Сначала едва заметно, потом шире. Это была улыбка. Безумная, отчаянная, восхищённая улыбка.

— Я ещё не проиграла, — произнесла она.

Прежде чем я успел среагировать, она схватила револьвер со стола.

Крутанула барабан одним резким движением.

Приставила ствол к своему виску.

Щёлк.

— Кассандра, хватит, ты истощена!

Щёлк.

Щёлк.

Она жала на спуск снова и снова, с пугающей скоростью. Её глаза горели безумием, волосы разметались.

— Я не могу проиграть! Я не умею проигрывать!

Щёлк.

Щёлк.

Пять выстрелов. Все пустые. Она замерла. Ствол всё ещё был прижат к виску, вдавливаясь в кожу. Палец лежал на курке. Грудь тяжело вздымалась.

— Шестой, — прошептала она. — Последний.

— Не делай этого.

— Почему? — она повернула голову, глядя на меня сквозь пелену слёз. — Ты сказал, мой талант защитит то, что мне дорого. А я дорожу собой больше всего на свете! Я докажу тебе!

Её палец начал давить на спусковой крючок. Но я двигался быстрее. Моя рука метнулась вперёд, схватила её запястье и рванула в сторону.

Грохот выстрела оглушил нас обоих. Вспышка пламени озарила полумрак.

Пуля ушла в стену, выбив фонтан штукатурки и каменной крошки. Кассандра смотрела на дымящийся ствол в своей руке. Потом на меня. Её лицо было белым как мел.

— Ты… — её голос дрожал.

— Я же сказал, ты истощена, — я разжал пальцы, выпуская её запястье. — Твой талант дал сбой. И я не позволю тебе умереть из-за моей победы.

Она уронила револьвер. Он упал на ковёр с глухим стуком.

— Ты обратил мой талант против меня, — сказала она медленно, осознавая произошедшее. — Ты заставил меня хотеть твоей жизни… и мой талант исполнил это желание. А потом…

— А потом я показал тебе, что ты не хочешь своей смерти. Но твой разум не согласился с твоим сердцем. И талант сработал на разум. Он попытался убить тебя.

Внезапно она бросилась на меня. Я ожидал удара. Ожидал ярости, мести, попытки выцарапать мне глаза.

Вместо этого её губы прошли сквозь иллюзию маски и впечатались в мои губы неожиданно сильно, требовательно и жадно.

Это был поцелуй, полный адреналина, страха и дикого желания. Она толкнула меня, и я упал обратно в кресло. Она оказалась сверху, оседлав мои бёдра.

Её руки вцепились в мой пиджак, разрывая пуговицы. Ногти царапали ткань рубашки.

— Значит иллюзия… Убери её! — прошипела она. — А хотя… плевать, оставь, так даже сексуальнее!

— Кассандра…

— Заткнись! — она впилась зубами в мою шею. — Ты выиграл. Ты получишь свои артефакты. Ты получишь всё! Но сначала я получу тебя.

Её руки скользнули по моей груди, расстёгивая оставшиеся пуговицы. Она была горячей, отчаянной и голодной. Её дыхание обжигало кожу. Я чувствовал, как её сердце бьется о мою грудь, как птица в клетке.

Стук в дверь прозвучал как выстрел, разрушая момент.

Кассандра замерла. Её глаза, затуманенные желанием, медленно обрели фокус. Она подняла голову, тяжело дыша.

— Госпожа, — голос из-за двери был напряжённым, испуганным. — Прошу прощения за вторжение, но это срочно.

— Я занята! — рявкнула она, не слезая с меня. — Проваливай!

— Это касается человека, за которым вы приказали следить. Михаил Серебряков.

Я напрягся. Моё тело мгновенно переключилось из режима страсти в режим боевой готовности.

— Что с ним? — спросил я, отодвигая Кассандру.

Дверь открылась. На пороге стоял мужчина в чёрном костюме, один из охранников Кассандры. Его лицо было бледным, он старался не смотреть на нашу недвусмысленную позу.

— Он покинул заведение, — сообщил он. — С двумя рейдерами. Судя по нашей информации… они из «Магистрали».

Кассандра медленно слезла с меня, поправляя платье. Она повернулась ко мне. В её глазах читалось понимание и холодная ярость.

— Похоже, — произнесла она тихо, — твоего друга только что похитили.