Аратан

2.15. Полицейский-патрульный

На следующий день я прибыл в городское полицейское управление. Там меня отправили на какое-то тестирование. На тестировании я устроился в капсуле, и должен был глядеть на экран и когда на нем появлялась фигура заданного цвета нажимать на кнопку. Нужный цвет отмечался в квадратике в левом верхнем углу и время от времени менялся. Во время всего этого действа я должен был кратко и не задумываясь отвечать на задаваемые мне вопросы. Ну вопросы типа: "пил ты сегодня кофе?" – "да", "пробовал ты шмынгу?" – "не знаю", "ты знаешь, что такое шмынга?" – "нет", "ты родился в Аратане" – "нет", "Ты вырос в Аратане" – "нет"… Потом тестирование усложнилось – нужно было при ответе на вопросы не просто нажимать на кнопку, а выбирать вид фигуры – треугольник, квадрат, круг. Вопросы каким-то образом повторялись. Потом задание ещё усложнилось. Появились две фигуры. В левом верхнем углу одна фигура, в правом верхнем – другая. И разных цветов. Фигур стало пять – треугольник, квадрат, звезда, и два вытянутых эллипса снизу-вверх и справа-налево. На появление фигур левого угла я должен был реагировать левой рукой, а из правого – правой, быстро и правильно нажимая кнопки. Голова у меня начала пухнуть. Я еле справлялся с сыплющимеся как из рога изобилия заданиями. Появились ошибки, потом их стало больше. Вопросы всё шли и шли. "Убивал ли ты людей?" – "да", "убивал ли ты аратанцев?" – "не знаю", "убивал ли ты аварцев" – "да". А потом я впал в какой-то транс. Я видел весь экран целиком и рука автоматически выбирала нужный пункт. Я успевал услышать вопрос и спокойно на него ответить. Наконец тестирование закончилось. Я вылез из капсулы, дошел до кресла и сел в него, прикрыл глаза, расслабился и попробовал отдохнуть. Чтобы прийти в норму пришлось немного помедитировать. Через несколько минут ко мне на нейросеть пришло сообщение – меня пригласили к начальству.

В кабинете меня встретил основательный крепыш в годах, похожий на старого вояку. Его нейросеть давала отклик

"Вомис ан Карно. Начальник полиции. Марсалла." На двери кабинета тоже было написано "Начальник полиции Вомис ан Карно".

Так что мне не нужно было быть Шерлоком Холмсом, чтобы понять кто передо мной. Я изобразил воинское приветствие – краткое, спокойное, немного небрежное, небрежное на столько, чтобы не оскорбить. В общем выполнил его так, как приветствует своего будущего командира прибывший к новому месту службы опытный боец. Думаете я преувеличиваю? Ничуть. Вот представьте себе, как на Земле козыряет прибывший к первому месту службы только что испеченный лейтенант, или как, встретившись утром на аэродроме, козыряют друг другу два давно сработавшихся приятеля-прапорщика, как козыряет майор, надеющийся поехать учиться в академию, и как майор, осознавший что подполковником он не станет. Вроде бы простое действие-жест, а сказать он может очень многое. Начальник автоматически ответил на мое приветствие. Понятно – решение он почти принял.

Вслед за мной появился ещё один человек.

— Это наш начальник отдела кадров – Бинод ан Ролмо. Искин не смог выработать рекомендацию. Он не уверен, в правдивости ответов.

— Я предлагаю обсудить ещё раз некоторые вопросы и потом мы примем взвешенное решение, — произнес Бинод.

Мне Бинод показался очень похожим на КГБшника – такой доброжелательный, вызывающий инстинктивное доверие. Не на того карикатурного безопасника, который каждый раз при встрече проверит твои документы, а услышав любую фразу, начнет пристально выпытывать подробности, и потом удивляется, или даже расстраивается, что при нем рты закрываются на амбарный замок и все утыкаются в свои дела. Такие есть в каждом заведении хоть как-то связанным с секретностью, они ставят разные важные печати, и в таких всегда можно ткнуть пальцем – вот он – его опасайся. Нет, он был похож на настоящего КГБшника, который приедет в городочек, попьет пива с работягами, поможет молодым мамам с колясками, придержит дверь бабульке и ни у кого ничего не спрашивая выяснит всё, что ему нужно – хоть ассортимент и объем выпуска взрывателей на местном машиностроительном заводе, хоть цвет трусов любовницы главного инженера.

— Конечно, — ответил я.

— Искин сомневается в искренности ответа на вопрос про шмыгу. Вы ответили, что не знаете, что это такое, и не знаете, пробовали её или нет. Как вы можете это пояснить?

— Ну, я действительно не знаю что это такое. Я родился и вырос не в Содружестве. Если вы скажете мне ее название на моем родном языке, я думаю, что смогу ответить на этот вопрос.

— А какой язык родной?

— Русский. Это один из языков землян, земляне – выходцы с одной из планет.

— Понятно. Искин снимает эти вопросы.

— Дальше по поводу вопросов про убийства.

— Так.

— Хотелось бы услышать поподробнее.

— Пока аварские торговцы меня не похитили с моей планеты, я никого не убивал. Потом был рабом, летал на торговце, участвовал в отражении пиратских нападений, стал служкой, точно знаю, что убил несколько аварцев, пару на дуэлях, потом сумел добраться до рекрутёра и стал служит Аратану. Опять гонял пиратов, на станции однажды наткнулся на грабителей, они склад грабили, а я им помешал, тоже нескольких пришлось убить и пара выжила. В местном СБ меня поблагодарили, а вот было ли у грабителей аратанское подданство – я не поинтересовался. Один раз архов удачно торпедировал, они, вроде, тоже разумные. В общем проблем с законом у меня не возникало.

— Хорошо. С этим тоже разобрались. Теперь, собственно говоря, главный вопрос. Почему вы хотите служить в полиции?

— Я не знаю, подойдет ли мне служба в полиции, я хочу попробовать. В Содружестве я не особенно ориентируюсь. Прямо сейчас возвращаться на военную службу я не хочу. Марсалла мне понравилась. Я запросил у городского искина вакансии – он мне полицию и подсказал.

— Необычная мотивация, тем не менее замечаний у меня нет, — закончил беседу со мной Бинод. — Что Вомис, дашь парню шанс?

— Службу начнёшь патрульным полицейским, титул патрульным на службе не положен, спрячешь. Долго держать я тебя на рядовой должности не намерен – если служба пойдет, быстро вырастешь. Ну а нет – значит нет, можешь считать это испытательным сроком. Устраивает?

— Да.

— Тогда лови список нужных баз для патрульного. Получишь в "Нейросети" в беспроцентный кредит. Потом с зарплаты погасишь. Выучишь – сообщишь Биноду. Всё, иди.

— Есть, — ответил я, принял сообщение и вышел.

— Ну, Бинод, что скажешь?

— Парень не врал искину, не врал и нам. Ну, разве что недосказал немного. Понравилась ему Марсалла или нет – не проверишь, а вот девочка здесь нашлась и его окрутила. Так что на самом деле мотивация у него несколько серьезнее.

— Так это неплохо.

— Да. Вот если бы он начал придумывать что-нибудь этакое, я бы засомневался. И потом я же вижу, что парень тебе понравился.

Я вышел из полицейского управления и написал Лоре, что меня отправили в "Нейросеть" учить базы. Чувствовал я себя после искина все ещё не очень и решил немного посидеть. Рядом подходящих скамеек не нашлось, я взял такси и полетел на бульвар у орбитального лифта. Там на скамеечке и медитировал. Лора отозвалась спустя полчаса.

— Лис, извини, что сразу не откликнулась, я базу учила. Приходи ко мне в офис, я всё быстро организую.

— Да, девочка моя.

— Что, прямо-таки девочка?

— Ну, на мальчика ты совсем не похожа, — вспомнил я незабвенного Остапа.

— Фу!

— А то, что моя, ты не споришь?

— А ты мне предложение делал?

— А как его делают, расскажешь?

— А ты так сразу его и сделаешь?

— Смотря что делать придется. Вот слышал я про обычай, что мужчина перед сватовством должен месяц в лесу один прожить.

— Скажешь тоже.

— Или вот другой обычай, когда жених родителям за невесту выкуп должен.

— О, как интересно, и большой выкуп?

— Как родители решат.

— А в кредит можно?

— Нет в кредит нельзя, и пока не соберёшь, к невесте ни ногой.

— А если жених невесте не нравится?

— А её не спрашивают.

— Фу, какой ужас! Это у тебя на планете?

— Да, но не у моего народа.

— Нужно просто искину заявление подать.

— Ясно, попробую разобраться.

— Сначала в офис. Если будет официальный статус, я с тобой работать не смогу, а я уже всё подготовила.

Лора сбросила мне договор с "Нейросетью" о покупке списка баз в счет имеющегося депозита. Я попросил добавить базы по местным хорошим манерам и этикету. Они оказались недорогими – чуть больше 5 тысяч – и небольшими. За три часа в обучающей капсуле я всё изучил. Потом, после небольшого перекуса, в вирт-тренажере до вечера тренировал изученное. В общем-то ничего сложного, просто все действия нужно довести до автоматизма. Правила задержания и ареста, правила применения нелетального оружия, правила сопровождения шествий и демонстраций, правила и ограничения, действующие в местах массового скопления разумных чередовались с применением дубинки-шокера и палочек для еды. Полицейские базы нужно отработать и сертифицировать, этикетные отрабатывались без сертификатов. Таймер на тренажере у меня был установлен на конец смены Лоры – к вечеру я отработал примерно треть.

Пока Лора заканчивала свою смену, я ждал её в холле и связался с искином, уточнил у него по поводу правил обручения. Это оказалось в правилах заключения брака – можно было установить пробный период. Срок пробного периода можно не указывать, а вот правило окончания указать следует – автоматическое продление, автоматическое прекращение, причем продление можно с напоминанием или без, а вот прекращение обязательно с несколькими напоминаниями. Пробный период не предполагает совместного имущества и рождения детей – если дети родились или появилось что-то совместное, то брак автоматически перестает считаться пробным.

В чем основное различие между браком и пробным браком? Собственно только одно – в разводе. Для пробного брака достаточно одного заявления и всё – развод наступил. Для полного брака нужно согласованное заявление, в котором оговаривается раздел или совместное использование общего имущества и содержание детей – это самый простой способ, когда бывшие супруги договорились. А вот если они договориться не могут, то начинается юридическая волокита. В подробности я не полез. Их можно было просмотреть – у искина вся информация есть и выдаётся им по запросу бесплатно. Но, если этим серьезно заниматься, то проще, быстрее и надёжнее изучить юридическую базу.

Подал искину заявление о заключении пробного брака с Лорой. Идентификатора Лориной нейросети искину оказалось достаточно, и он у меня про неё больше ничего не спрашивал. Оказывается, в брак может вступать любое число разумных. То, что совсем любое, я не уверен, но возможности присоединить ещё метки были. И статус супругов типа "муж" и "жена" в брачном договоре не устанавливается. Включил пункты о совместном покрытии расходов на проживание и автоматическом продлении в конце стандартного срока с уведомлением. Стандартный срок оказался триста дней – примерно треть марсальского года. Подписал договор, и искин мне сообщил, что договор вступит в силу после его подписания Лорой.

Лора прибежала почти сразу и бросилась обниматься. Искин мне сообщил, что договор она подписала. Сразу за Лорой появились ещё несколько сотрудников в фирменных комбинезонах "Нейросети". Выходя в холл, они начинали хлопать в ладоши и свистеть. Когда Лора меня натискала, она стала благодарить всех за поздравления, а я предложил отметить наше решение в кафе. Всей толпой мы прошли в ближайшее кафе на бульваре, нас устроили в дальней части, примыкающей к какому-то забору, опутанному плющом, от бульвара мы были отгорожены кустами. Нам сдвинули столики и мы не торопясь посидели. Кроме меня, за столом оказалось три мужчины. Врач в годах, тот, что смотрел меня наутро после установки нейросети с имплантами, Цирд. Он, как и я, тоже больше слушал, чем говорил. Молодой парень, Вонс, любезничал со своей соседкой, Шилой. Застольем руководил Йондум, судя по всему из начальства. Кроме Лоры было ещё восемь женщин, так что получился почти девичник. Медичку, что меня оперировала, молодую девочку-тараторку, оказалось зовут Цима.

Все идентификаторы нейросетей я себе отметил и скормил их блоку социальных связей. Блок позволяет сохранить информацию про разумных, любую информацию, какая покажется нужной (на Земле, помню, эти проблемы сохранения разнородной информации решали в геоинформационных системах). В Содружестве невообразимое число людей и не только людей. Есть небольшие общины, где все всех знают, там эта функция скорее всего не особенно востребована, есть города-муравейники, где в день легко можно встретить миллион-другой незнакомцев. Можно жить бирюком – вот эту сотню людей знаю и больше мне никто не нужен – это допустимо и многие так и живут. Можно знакомиться со всеми подряд – нейросеть позволяет всех запомнить.

Я в разговоры не лез, больше слушал, кивал и, временами, поддакивал. Вечеринка катилась своим чередом. Ближе к концу она начала рассыпаться на небольшие беседы и одна из девиц, Фимна, решила Лору поддразнить:

— Лора, какой-то у тебя Лис нелюдимый, весь вечер молчит, он у тебя говорить-то умеет?

— Ой, Фимна, — вмешалась Цима – не тебе с ним жить. А говорить он умеет, вспомни, кто нас всех сюда пригласил.

— Ага, сказал одну фразу за весь вечер. И вообще пришел не пойми кто, не известно откуда, да и утащил нашу девочку, а мы про него ничего не знаем! Пусть расскажет про себя!

Лора на меня посмотрела и я получил от нее сообщение: "Расскажи что-нибудь, пожалуйста!"

— У нас за столом старший кто? Йондум? Он мне слово пока не представлял.

— Действительно, — откликнулся Йондум. — Мое упущение. Слово предоставляется Лису.

— Я младший лейтенант ВКС Аратана, — начал я, — командовал фрегатом. Это такой небольшой корабль. В команде у меня было четыре человека. Мы летали во фронтир, заходили в одну из систем, скрывались под полями преломления и дежурили дней так по десять. Висели в пространстве и наблюдали. Если кто пролетал известный – не показывались. Пилот и реакторщик, муж с женой, кстати, дежурили всё время, но в спокойном режиме. Я и ещё двое бойцов – несли вахты наблюдения. Один контролирует пространство, один спит, второй на подвахте – отдыхает, если нужно – подменяет. Так что поговорить там не с кем. Да и не о чем. Говорили мы только когда на базу отдыхать возвращались.

— Десять дней подряд ни с кем не говорить! — протараторила Цима. — Я б там со скуки померла, наверно.

— Со скуки помирать по уставу не положено, — откликнулся я.

Народ мою шутку не оценил, только Цирд улыбнулся.

— Мы все учились в спокойном режиме, чтобы по тревоге сразу готовым быть.

— И что, за всю службу ничего интересного не случалось?

— Ну почему не случалось. Вот, например, висели мы в одной системе, дежурили. В эту систему архи прилетели и давай её внимательно всю осматривать. Потом выяснилось, что это передовой патруль. Мы с архами, когда сталкиваемся, воюем. Так что мы их подкараулили, высунулись из-за астероида, выстрелили всем, чем можно. Архи нас тоже засекли, стрелять начали, но мы обратно за астероид спрятались. В общем хорошо мы в них попали и сами уцелели. Потом ещё стали шары архов подходить. Еле-еле прыгнуть успели. Это небольшой рой был. Потом война началась. Небольшая. Командование флот собрало с линкорами, и рой перебили. Мы с другими малышами опять на флангах дежурили – смотрели куда архи отступать будут. Нам главное сообщить нужно было, а потом и стрелять-задерживать тоже, если получится. Война кончилась и снова на дежурства. А там вообще никого – не летал никто. Архи кого поймали – перебили, а остальные в империю ушли. Так что все дежурства – тишина и пустота.

— А я слышала, что во фронтире пираты бывают, всех грабят и убивают, вы их встретить не боялись?

— Нет. Это они нас встретить боялись. Вот висели мы в одной системе, дежурили. Зашел в неё какой-то корабль, нас не заметил и тоже спрятался. Мы его все же видели. Решил он проходящих шахтёров ограбить, да мы не дали – сами его подстрелили. Шахтёры нас поблагодарили и дальше полетели, ну и мы, что от пирата осталось, собрали и на базу. Так что да, бывают пираты во фронтире.

— Как-то все совсем обыденно получается.

— Ну да. На то она и служба. Ждешь-ждешь, а ничего и не происходит. Иной раз выстрелил и назад.

— А в сериалах всё так романтично!

— На то они и сериалы.

— Ну что, девочки, удовлетворил Лис ваше любопытство? — подхватил разговор Йондум. — Так что не наговаривайте. Это не неизвестно кто, а боевой офицер. Прибыл не неизвестно откуда, а демобилизовался из армии. Лору никуда не утаскивает – это он здесь остается, в полицию служить поступает.

Постепенно вечеринка начала затухать. Потом я расплатился за банкет, и мы с Лорой отправились домой. В такси Лора мне шепнула, что изучила ещё одну позицию из базы. Поза оказалась "раком" или "по-собачьи".

На следующий день мы поехали в "Нейросеть" вместе. Лора на работу, а я в тренажёр. За день получил все нужные сертификаты. К концу смены не успел, и Лора меня немного подождала. Сбросил сообщение Биноду о получении сертификатов и получил распоряжение явиться к утреннему разводу в Управление. Мы с Лорой спокойно поужинали, вернулись домой и решили закрепить ранее изученное.

Утренний развод в полицейском управлении начинался на полчаса раньше Лориной работы. Так что я ушел первым. Лоре пора было просыпаться и я ее поцеловал.

— Как приятно ты меня разбудил. Уже уходишь?

— Да, увы. Пора на службу.

— Ладно, беги.

В управлении я нашел Бинода. Управление по архитектуре смахивало на училище. По центру приземистого корпуса шел широкий коридор с дверями в разные службы. Развод проходил в этом же коридоре. Двери на время развода закрывались, личный состав строился вдоль одной из стен, у другой – начальство. Бинод меня всем представил как нового сотрудника и закрепил за мной напарника-наставника, Шанара. Я встал в конец строя. В строю никто не тянулся, все стояли вольно, особого равнения не выдерживалось. Вомис сделал несколько объявлений и распорядился отправить группу сотрудников на какой-то фестиваль. В конце развода мне на нейросеть пришло сообщение от искина с кратким содержанием развода. Шанара со мной поставили в патруль пригородов. Он показал мне мой шкафчик в раздевалке. Я получил у интенданта форму, наручники и служебные дубинку и станнер с игольником. Служебное – значит пользоваться им может любой полицейский Марсаллы. Весь день мы летали над пригородами, Шанар указывал мне цели, мы спускались, я подходил, представлялся, проверял идентификатор, беседовал, извинялся, и мы летели дальше. Шанар мне рассказывал, что почти половина задержаний и арестов приходится на такое патрулирование, предупреждал, что напасть на меня могут в любую секунду в самой обычной ситуации. За весь день ничего не случилось.

По окончании своего дежурства сбросил сообщение Лоре. Она предложила мне подождать её в кафе на крыше. День завершился по сложившемуся у нас с ней ритуалу.

На следующее дежурство у нас выдалось сопровождение депортированного. Мы с Шанаром вылетели в соседний городочек. Там в местном управлении из камеры нам выдали мрачного парня. Он расположился в части для задержанных и мы полетели назад. Управлял полетом я, а Шанар решил поговорить с парнем.

— За что тебя выгоняют, то?

— Да из-за бабы моей.

— Что ж ты с ней такого сделал?

— Да не, не я. Она одному местному понравилась, а ей, дуре, и лестно. Вот он ей голову вскружил. А на меня пожаловался, типа я на него не так посмотрел. Вот меня и депортируют. И дура моя бывшая сразу брак наш разорвала.

— Ясно всё с тобой. Что делать будешь?

— Командир, а можно меня не на Симору отправить, а на Валеду. Все одно ж за свои деньги лечу.

— А чем тебя Симора не устраивает?

— Да-а! Делать мне там нечего. А на Валеде я пристроюсь.

— Узнаю. Получится – хорошо, нет – не обессудь.

Шанар запросил искин и велел мне лететь не в управление, а к орбитальному лифту. Оказалось, что на Валеду сегодня летит попутный грузовик. Парень обещал проблем не доставлять, но мы всё равно проводили его до самого шлюза и выслушали уверения капитана, что на Валеду он парня доставит. Остаток дежурства мы с Шанаром провели в управлении – дежурную смену куда-то вызвали, и всех более-менее свободных собирали в управлении. Дежурство закончилось спокойно, подошла новая смена, и нас распустили по домам, хотя и с задержкой. Лора была уже дома, к моему возвращению она поднялась на ужин в кафе на нашей крыше.

На следующий день мы попали в дежурную смену. И нас отправили сопровождать следователя. С ним мы прибыли на виллу. На вилле был труп хозяина и плачущая жена. Они с утра сели пить кофе. Жена на что-то отвлеклась. А супруг её сделал несколько глотков, захрипел и помер. Следователь все внимательно осмотрел, затем велел нам с Шанаром упаковать труп для перевозки. Шанар остался, а я метнулся с трупом к судмедэксперту и, не дожидаясь результатов, обратно. Следователь заканчивал опрос жены. Он вызвал ещё одну машину, а Шанара со мной отправил к их взрослому сыну. Искин нам подсказал, что сын в центре, указал билдинг. Мы оставили машину на крыше на служебной парковке, спустились на лифте. Как полицейским, нам были доступны все этажи. На этаже искин нас проинформировал, где интересующий нас субъект и что он пьёт вино. По нейросети тот не откликался. Подошли к квартире и Шанар велел мне позвонить. Звонок не сработал, тогда я постучал. Никто не откликнулся, мы немного подождали и открыли дверь по служебному коду. Квартира была такая же, как у нас с Лорой. Парень действительно сидел за столом у окна и смотрел на пустой стакан. На столе перед ним стояла почти пустая бутылка, ещё две лежали под столом.

Когда мы зашли в квартиру, парень нас увидел. Он вяло взял бутылку за горлышко, взмахнул, но не удержал, и бутылка упала на стол, а со стола на пол, присоединившись к уже лежащим.

— Попытка сопротивления полиции, — произнес Шанар, — шокируй его дубинкой, одень наручники и потащили.

Выставив заряд на минимум, я ткнул парня дубинкой, когда он, неловко размахивая руками, пытался встать. Запнувшись, он растянулся на полу и слабо шевелился. Я перевернул его на живот, ухватил за одну руку, нацепил на нее наручник, вытащил из-под парня вторую руку, защёлкнул – наручники надеты.

— Молодец, потащили, — сказал Шанар.

Мы подхватили парня под мышки и поволокли. Он слабо шевелил босыми ногами. Какой-то странный халат висел на парне, как на вешалке. Мы закинули парня в машину и полетели в управление. Пока летели, его вырвало.

— Ладно, заодно и машину мыть научишься, — прокомментировал мой напарник.

В управлении мы с Шанаром доволокли задержанного в медблок. По команде Шанара я снял с него наручники, раздел, закинул его халат в шкафчик, нацепил обратно наручники и Шанар помог мне уложить парня в медкапсулу. Шанар проследил, что я правильно медкапсулу озадачил: протрезвить, подлечить, будить только по внешнему запросу, наручники игнорировать. И мы пошли заниматься машиной. Мойка примыкала к управлению, очереди не было, и через пять минут свежевымытая патрулька была готова – блистала чистотой и свежестью. Следователю мы были больше не нужны, поэтому сидели в дежурке, ждали вызова.

— Как ты думаешь, что там произошло и почему?

— Если интересно, спроси у искина, — откликнулся Шанар.

Дело было не секретное, и искин выдал мне доступ. Если отбросить казенно-официальные фразы, что сын влез в какие-то долги, начал просить денег у родителей, было это не в первый раз, и родители выставили его из дома, сын решил их отравить. Доказательная база почти собрана, да и он признался. Искин предложил информировать меня об обновлениях в деле.

— Все как всегда, — сказал мне Шанар, когда я прочитал ему резюме дела. — Ты ещё молодой, тебе пока всё интересно. Скоро ты поймешь, что разных придурков кругом пруд-пруди. Они годами маскируются под нормальных, а потом раз – и кажут своё нутро. Я иногда думаю, что порядочных людей вообще нет. Все только прикидываются хорошими. Вот возьмем любого человека. Пока у него всё нормально – он кажется хорошим. А как только жизнь подкинет что-нибудь необычное, тут-то из него дерьмо лезть и начинает. Может один какой-нибудь и найдется, такой, что в сложной ситуации не спасует. Да только не ясно, может ему та ситуация и не сложная. Повернись она немного иначе – и он бы дерьмом оказался. Чаще всего приличные люди в сложной ситуации оказываются трупами. А можно и иначе сказать – в сложной ситуации они быстро стали трупами, и свою дерьмовую сущность проявить не успели. Ладно, не бери в голову, живи пока молодой, радуйся. Насмотришься ещё и начнешь всё тупо ненавидеть.

Нас снова дернули на вызов. Оказалось, что компания перепила и идти уже не могла. Загрузили мы их в машину и отвезли в тот же медблок. Их одежду всей кучей я загрузил в стиралку. Хорошо, что кабину для задержанных можно было герметизировать. Машину снова пришлось мыть.

На следующем вызове оказалось, что это не пьяный, а человеку просто стало плохо. Закинули его в ближайший медцентр. Дежурство получилось дерганое. Когда я ужинал с Лорой, искин мне сообщил, что дело, которым я интересовался, закончено, сын осужден, приговорен к заключению на астероидах, отправлен в накопитель. Не вовремя это он мне скинул, хорошо, что за ужином, а не после. После, лаская Лору, я подумал, что Шанар преувеличивает. Наконец я выкинул всё дневное из головы и полностью отдался радости близких семейных отношений.

Прошла первая испытательная десятидневка, у меня всё получалось нормально. У Шанара очередной день был выходным, значит и у меня тоже. Лора в этот день работала, и составить мне компанию не могла. Я связался с Нордом и он разрешил мне позаниматься на макетах. Я неплохо поспарринговался с курсантами и прилично отдохнул, в первую очередь морально. Вечером я выяснил, что Лора изучила минет. Она долго на мне тренировалась, а потом задумчиво сказала:

— Что-то я всё равно не чувствую того душевного подъема и возбуждения, про который твердила в симуляторе инструктор. Я прекрасно понимаю, когда тебе становится хорошо. У меня от этого хорошо потом полный рот. Но вот всё равно, когда ты во мне, мне гораздо приятнее.

Если бы я не лежал в центре кровати на спине, наверняка бы упал.

— Ну, красавица моя, не расстраивайся. Иди ко мне, — с этими словами я уложил ее на себя, нейросеть мне помогла и мы сумели ещё раз.

Вторая десятидневка мало отличалась от первой. Только в её середине на одном из дежурств я попал на прочесывание местности в дикий парк. Парки здесь бывают культурные – с дорожками, скамейками и вырубленным подлеском. А этот дикий – просто кусок леса в несколько квадратных километров, огороженный забором. Культурные парки бесплатные, там гуляют мамы с колясками, бегают дети. Дикий – платный, и стоимость его посещения достаточно велика. Нужно заранее заплатить за посещение, оплата идет по часам. Некоторые "экстремалы" ночуют в этом лесу в палатках. Ничего опасного в диком парке нет, но любители находятся. Лес густой, живности разной в нем много, видно – на несколько метров. И в этом лесу пропала пара – юноша и девушка. Заказали ночевку, оплата истекла сутки назад, администрация запустила дрона, сигнала нейросетей он не уловил. Если бы они откликнулись, сообщили, что у них все в порядке, и попросили продлить пребывание, им бы не отказали. По лесу пробежалась пара егерей, на обычных полянках и помостах их палатки не нашлось. Так что пришлось устроить большой поиск.

В прочесывании участвовала не только полиция, нас бы просто не хватило. Было много добровольцев. Мы выстроились в цепь так, чтобы вытянутыми руками можно было достать руки соседей и медленно пошли. Разумеется, в лесу держаться за руки не получается – деревья и кусты мешают. Но расстояние нужно выдерживать и внимательно осматривать все вокруг и внизу, в кустах и ямах, и вершины осматривать. Двигались мы медленно – выдерживали равнение. Иногда попадалось тяжелое место и темп приходилось ещё замедлять. Через час, когда мы прошли, наверно, километра полтора или, может быть, два, пришло сообщение – нашли. Волонтеров поблагодарили и отпустили, из ближайших к месту находки полицейских выделили десяток, остальных отправили обратно тащить службу.

Я отправил запрос искину, только учёл свою прошлую ошибку и поставил ограничение – оповещать только во время службы. На следующий день узнал – пара так покончила жизнь самоубийством. Заплатили за ночь в парке, устроились, вечером потрахались, легли спать отключив нейросети и проглотив лошадиную дозу снотворного. И собственно всё. Причины не ясны, друзья и родственники в шоке, никто им встречаться или жениться не запрещал. Присутствия посторонних не обнаружено – поэтому самоубийство. Следователи беседовали со всеми близкими и дальними знакомыми, проверили всю активность и ничего. В итоге так и сдали в архив.

Забегая вперёд, отмечу, что это дело так и осталось неразгаданным. Оно ещё долгие годы тревожило умы любопытных. После очередной публикации дело снимали с полки, проверяли очередную версию, выясняли, что она не верна, и всё возвращалось на круги своя.

Десятидневка у меня закончилась ночным дежурством. Вечерами город успокаивается, люди какое-то время сидят по кафешкам. Потом все быстро расползаются по домам. Магазины и салоны, кафе и бары закрыты. Ночных клубов просто нет. Ночью принято спать, чтобы днем работать, и город погружается во тьму. Исключения, конечно, в этом правиле есть. Ночью работает разная доставка, но управляют ей искины. Пустой контейнер забирается, на его место выставляется заполненный контейнер с заказанным грузом и всё. Утром сотрудники его разберут. Ночью ещё меняют контейнеры для мусора – один увозят, даже если он до конца не заполнен, пустой ставят на нужное место. Утром дворники проконтролируют работу дроидов. Работают дежурные службы – на случай разных аварий. Есть дежурство и в полиции. Оно считается "хорошим" – обычно делать ночью ничего не нужно, можно просто спать. Мне, правда, не понравилось – я ушел на службу, когда Лора была ещё на работе, вернулся со службы, а Лора на работу уже ушла. Так что ну его, это ночное дежурство. Желающие на него найдутся, а я обойдусь.

Договорились с Лорой, что попробуем в следующий раз устроить себе выходной вместе.

Третья десятидневка началась как обычно. Мы с Шанаром слетали в один из курортных поселков забрать на депортацию пару работяг. Вечером после работы они на служебный транспорт не успели, такси вызывать не стали, решили пройтись – там, вроде, не слишком далеко. Дорога шла кругом и они решили срезать. Зашли на чью-то частную территорию, никого не встретили, но метки нейросетей искин той территории у себя отметил. Хозяин подал жалобу и они еле успели сумки собрать.

На следующий день был крупный вылет ещё в один курортный поселок. Там строился пансионат, строили его, естественно, гастарбайтеры и что-то там друг с другом не поделили. Какие-то работы у них считались лучше, какие-то хуже. Если бы они подрались в глубине участка, вдали от лишних глаз, ничего бы особенного не случилось – пострадавших "по невнимательности на работе" подлечили бы в медкапсулах за их счет и всё. Но они выкатились помахать молотками и прочим инструментом на общественную дорогу. Участковый получил несколько сообщений и вызвал подкрепление. Когда мы прибыли, драка давно уже кончилась и все работяги вместе уговаривали местного участкового, что всё у них в порядке, и что никого они больше не побеспокоят. В общем придется хозяину вызывать новую бригаду – этих всех депортировали с запретом на посещение Марсаллы.

Потом была пара совсем обычных дней с обычными делами, забывающимися сразу, как только их закончил. И, неожиданно, случился ночной форс-мажор у Лоры. Мы только с ней угомонились, как ей на нейросеть пришел срочный вызов на работу. На Марсаллу прилетел какой-то корабль, времени у них было мало, и что-то они себе срочно хотели этакое. Причем на орбитальной станции офис с нагрузкой не справлялся и офису у лифта пришлось подключиться. Делать нечего, Лора быстро собралась и вызвала такси. Такси в городе работает круглосуточно, так что добраться куда-нибудь не сложно. Вернулась она под утро, немного взбодрившаяся в медкапсуле и, забираясь ко мне под бочок, обнаружила, что можно не только поспать. В скором времени я окончательно проснулся, а Лора, пробормотав что-то про маньяка и про то как она устала, свернулась клубочком и и начала тихонько посапывать.

Жизнь шла своим чередом, только мы с Лорой начали ложиться пораньше, чтобы проснуться пораньше и воспользоваться утренним временем для повторения вечерних занятий.

В конце десятидневки нас с Шантаром опять поставили в помощь следователю. Молодые парни – местные что-то друг с другом не поделили, никого не убили – значит ничего серьезного, но следователь всех допрашивал под протокол. Никто от допроса не уклонялся, никого искать привозить-отвозить было не нужно и мы выполняли статусную функцию.

На входной Лора предложила слетать на пляж и заказала нам купальники. Для меня плавки-шорты синего цвета, в меру свободные. Себе выбрала сплошной спереди и на боках, с голой спиной и овальным вырезом у пупка светло-блескучий купальник. Море оказалось пресное, мелкое и теплое. Кости у меня с имплантами оказались тяжелыми – и я на воде практически не держался. Делая сильные частые гребки плыть я мог, но, стоило мне только немного замедлиться, я начинал погружаться в воду и вставал на дно. Ничего, первый раз выпрыгнул на поверхность, потом дошёл по дну до мелководья. Лора плавает тоже не особенно, хотя вода её держит. Ну да ничего, наплескались, повалялись на теплом песочке и неплохо провели время. Интересно, то ли спектр у местной звезды такой, то ли я так модифицировался, но весь день загорал и не обгорел. К вечеру еле доползли до кровати – сил ни на что не оставалось.