Апофеоз

Глава 45

2929 год до Н.Э.

Вэтечек рассматривал светящуюся штуковину. Это волшебство. Артефакт. Настоящий действующий артефакт. Сейчас они уже не так часто встречаются. Делать их больше никто не умеет, а прежние понемногу ломаются или ветшают. Сила в них заканчивается, а новую вложить некому.

Многими артефактами уже непонятно, как и пользоваться.

Вэтечек плохо помнил прежний мир. Ему было всего двенадцать лет, когда все волшебники выпустили изо рта и глаз синий свет. Сразу все. Каждый. Никто не устоял. Даже почти все одноклассники Вэтечека умерли. Он сам остался живой только потому, что плохо учился.

Папа потом сказал, что чакры Вэтечека еще не успели развиться. Уже немножко начали, но не успели. Чуть-чуть не хватило, чтобы он тоже выпустил синий свет. Вэтечек оказался одним из тех, кто еще не волшебник, но уже не немоглик.

Большинство таких синий свет не выпускали, но сильно мучились. Вэтечек тоже мучился. Долго болел. А когда выздоровел – ему стали говорить, что он странный. Мама плакала все время. Папа вздыхал и говорил, что Вэтечек теперь окончательно немоглик, что у него чакры сломались и ум тоже немного поломался. Но Вэтечек не расстраивался.

Чего расстраиваться? Сейчас все немоглики. Волшебников больше нету.

Да и времени много прошло. То ли двадцать четыре года, то ли двадцать пять. Вэтечек давно не маленький. Папа умер, мама тоже умерла. Мама первая умерла – почти что в самый первый год. Когда сестра выпустила синий свет, а Вэтечек заболел, мама стала все время плакать. Говорила папе, что ему надо было рассказать, кто он такой, что он дурак, что это все из-за него.

А папа молчал. Вэтечек тогда не понимал, почему мама на папу ругается.

Потом понял. Ум у Вэтечека поломанный, но не до конца. Он на самом деле многое понимает, хотя и не все это видят. Думают, что раз он мало говорит, то и не знает ничего.

А он знает. Вэтечек плохо помнит прежний мир, но помнит, что там было много волшебства. Оно везде было. И летать можно было куда угодно, и картинки повсюду были говорящие, и невидимые слуги во всем помогали, и еда из воздуха появлялась, и болели редко, а если болели все-таки – то обычно тоже из-за волшебства.

И людей больше было. Много людей было. Вэтечек помнил, как в детстве они гуляли везде – и везде были люди. Волшебники, немоглики и другие дети.

А потом р-р-раз – и все волшебники умерли!.. И сразу все перестало работать. Порталы замерли. Еда появляться перестала. Невидимые слуги исчезли или перестали слушаться. Все вокруг сразу начали болеть и быстро умирать.

На самом деле Вэтечек все очень хорошо понимал. Его разум еще четверть века назад как будто расклеился на две половинки. Одна так и осталась в детстве – да не в двенадцатилетнем возрасте, а как будто даже в совсем лепечущем, пускающем слюнки. Зато другая, ушедшая глубоко внутрь... она смотрела из глаз Вэтечека, взирала на происходящее с ужасом, но прикрывалась первой половиной, взрослым-ребенком.

И эта другая половина осознавала то, чего не мог уразуметь идиот Вэтечек. Осознавала, что в руках у него не просто артефакт, а действующий проекристалл. Причем почти полностью заряженный. В нынешнем мире это действительно редкость, хотя пока еще не что-то уникальное.

Все-таки со дня Апофеоза минула едва ли четверть века. Многие прекрасно помнят славную жизнь при Колдующем Императоре... и две Волшебных войны.

Здравомыслящая половина Вэтечека почти угасала, когда он обращался мыслями к тому дню и первому году новой эпохи, которую сейчас все чаще называют Смутной. Это был страшный год. Кошмарный. На что ужасны были Волшебные войны, но их последствия оказались еще хуже.

Разом погибла треть разумных. Одно уже это было страшной катастрофой, но ведь это была не случайная треть. Погибли все волшебники. До единого. Разом исчез персонал на всех жизненно важных позициях. Разрушилась вся инфраструктура. Портальная сеть, дальняя связь, маноэнергетика, магическое производство, бытовое обеспечение, дома исцеления... все разом перестало работать. Повсюду вспыхивали аварии. Духи-служители вышли из-под контроля. Некому стало перезаряжать артефакты.

Да, другие две трети разумных выжили. Но эти две трети состояли из детей и немогликов... немогущих. На Парифате они занимались в основном торговлей, творчеством и неквалифицированным трудом. Многие вообще ничего не делали, жили на иждивении родных.

В первые пять послевоенных лет умерла половина выживших. В последующие двадцать – половина оставшихся. Парифат стоял на волшебстве – и с его потерей на него набросились голод, болезни, стихии и нечистая сила.

И войны. Повсюду вспыхивали бунты и мелкие гражданские войны, провинции облетали с умирающей империи, как осенние листья. Правительство почти на сто процентов состояло из волшебников – а их не осталось ни одного.

Потом началось разграничение видов. Первыми пример подали эльфы. У них погибли особенно многие – не треть, как у людей, а четыре пятых. Среди эльфов немогущие встречались гораздо реже, да и детей было во много раз меньше. А уцелевшие почти сразу же ушли из городов и принялись баррикадироваться в своих лесах-слободах, пресекать всякие контакты с людьми.

Другие разумные тоже. В Парифатской империи вперемешку жили десятки видов – теперь они принялись сбиваться в кучки, создавать собственные королевства, общаться только с себе подобными. Так было легче. Да и люди в старой империи все время находились у власти – теперь многие именно их винили за случившееся.

Еще сильнее винили только волшебников. Артефактов стало так мало еще и потому, что многие возненавидели магию в любом ее проявлении.

Звироках, отец Вэтечека, погиб именно из-за этого. Он был абсолютно немогущим, но в теории волшебства кое-что понимал. До катастрофы работал в архиве магической литературы. После нее стал собирать повсюду сирот, пытался учить их тому, чего не умел сам... и его школа проработала почти семь лет.

Пока не явились чароборцы. Фанатики, утверждающие, что любое волшебство – от демонов, и должно быть уничтожено. Удивительно, как быстро они расплодились. Школу сожгли, а ее учеников перебили. Всерьез чему-то научиться успели слишком немногие.

Звирокаха тоже убили. Вэтечек, которому было уже двадцать лет, сам спасся только по случайности – его приняли за безобидного дурачка и не тронули. Его другая половина тогда спряталась глубоко-глубоко и боялась выйти. Вэтечек сидел в уголке, плакал, размазывал слезы – и чароборцы не стали его обижать. Спросили только, кто он, а Вэтечек ответил, что не знает, что он всегда тут был. И метелку показал, которой мел осенние листья, чтобы помогать папе.

Вэтечек очень старался помогать. Когда папа объяснял другим детям, как правильно делать волшебство, Вэтечек всегда внимательно слушал. Чакры у него поломанные, он знал, но все равно слушал. Почти ничего не понимал, но запоминал каждое слово.

И когда папа откуда-то принес старую бумажку и велел беречь ее, как зеницу ока, Вэтечек берег. Не понимал, что это, но делал все, как говорил папа и другой Вэтечек, который сидит глубоко внутри. Он обычно молчал, но иногда велел что-то делать – и Вэтечек слушался, потому что другой Вэтечек никогда не ошибается. И зла он Вэтечеку не желает, потому что он тоже Вэтечек, только другой.

На самом деле раздвоенное сознание в чем-то оказалось для Вэтечека благом. Его внутренняя часть это понимала, и потому не стремилась занять главенствующее положение.

В этом новом мире оказалось много таких, юродивых с поврежденными чакрами, которые в день Апофеоза еще не успели стать волшебниками, но уже перестали быть просто неумелыми детьми. Учащиеся первых-вторых классов школ Искусства. Миллионы повсюду, с разной степенью повреждения рассудка. Сейчас, спустя четверть века, их осталось гораздо меньше, но некоторые все еще бродят по дорогам, лопочут всякое, пытаются колдовать.

Их не трогают даже чароборцы – не принято. Они их, наоборот, показывают всем, демонстрируют. Вот, мол, до чего довело людей волшебство. Вот что оно сделало со всеми нами. С нашими детьми.

После смерти отца Вэтечек почти целый год ходил с чароборцами и послушно гугукал, пускал слюни. Его жалели.

Потом он как-то утром отстал и потерялся. Сам уже не помнил, как это случилось. Вещей у него почти не было – только рваная одежда, кусок хлеба и истрепанный лист бумаги.

Титульный лист Криабала.

Только после смерти отца Вэтечек узнал, что он – прямой потомок Бриара Всемогущего. Когда начали сниться сны о Криабалах. Уже потом он сумел разыскать кое-кого из дальней родни, из отцовских знакомых, и догадался, что отец – бастард кого-то из Династии. Либо самого Колдующего Императора, либо одного из его родственников.

Но об этом никто не знал. Возможно, даже сам отец не знал, пока не умер последний Колдующий Император. Вэтечек родился уже после его смерти, но слышал, что его убили совсем молодым, а после этого советники передрались за власть и начались Волшебные войны. Считается, что их было две, хотя папа всегда говорил, что это была одна огромная война, просто с пятилетней паузой посередке.

Вэтечек немножко помнил ту паузу. Это было лучшее время в его жизни. Первую войну он не помнил, он тогда был еще совсем маленьким, а Вторую помнил, но помнить не хотел.

Зато начальную школу Вэтечек иногда вспоминал и горевал. Когда ему уже было больше пяти, но еще меньше десяти. Когда волшебники ненадолго перестали воевать.

Вэтечеку очень хотелось вернуться в то время.

Но вернуться в прошедшее время не поможет никакое волшебство. Такого даже Бриар Всемогущий не мог. А Вэтечек – не Бриар. Он колдовать вообще не умеет. У него чакры поломаны.

Зато он видит сны про Криабалы. И у него есть титульный лист, который указывает к ним путь. А еще он нашел действующий проекристалл – и это очень хороший проекристалл. Вэтечек умел ими пользоваться, папа его научил.

Вэтечек встал и осмотрелся. Солнце тоже уже встало. Тоже осматривается, наверное, глядит, как там внизу дела у всех.

Хорошо ему, солнцу. Оно высоко, его никто не достанет.

Надо снова идти. Другой Вэтечек велит шагать, даже если сильно устал. Вэтечек старался слушаться другого Вэтечека, потому что без него давно бы уже пропал. Он всегда знает, что делать, что говорить, куда идти.

Сейчас он велел прийти сюда. Вэтечек спустился по склону и вошел в воду. Та была теплой и мутной, ноги задевали крохотные рыбки. Зайдя по грудь, Вэтечек поднял повыше титульный лист, повертел его и шагнул дальше.

Земля ушла из-под ног. Вэтечек на секунду испугался, но потом стал плыть, загребая левой рукой. Он хорошо плавал. Они с сестрой росли в провинции Липарадон, на берегу Медного моря.

Там было очень красиво.

Проплыв так минут десять, он снова посмотрел на титульный лист – и нырнул. Дыхание пришлось задержать надолго – тут уже глубоко, хотя до дна донырнуть можно. Раскрыв глаза пошире, Вэтечек ткнулся в илистый песок и принялся шарить, копать.

Ничего не нашел. Вынырнул. Подышал немного – и нырнул снова.

Должно быть тут. Должно. Титульный лист указывает на ближайший Криабал. Но сейчас экслибрис перестал светиться – это значит, Вэтечек уже совсем рядом. Если Криабал настолько близко, что можно доплюнуть, титульный лист на него уже не указывает. Считает частью себя.

А самый ближайший Криабал должен быть тут. В этой крохотной бухточке Крюкова моря, совсем недалеко от мертвого Бриарогена. Во время Первой Волшебной войны был эпизод, когда волшебники Морской Губернии попытались штурмом взять столицу – но их всех уничтожили. Не помог даже Синий Криабал, с которым они приплыли.

Пальцы коснулись твердого. Переплет. Он поддался не сразу – увяз в иле. Но схватившись покрепче, Вэтечек рванулся – и всплыл с книгой в руке.

Вернувшись на берег, он долго листал Синий Криабал. Попытался вырвать несколько страниц, но не получилось. Слишком прочные.

Потом Вэтечек поел. Другой Вэтечек часто забывал, что им нужно есть, но здесь Вэтечек и сам хорошо знал, что делать. Когда хотел есть – то ел. Иногда мечтал, вспоминал детство, когда можно было просто подойти к большой разукрашенной чаше, попросить любой еды, какой вздумается – и та давала. Такие чаши были в каждом доме. На каждом шагу.

Теперь Вэтечек ел в основном рыбу. Сырую. За пятнадцать лет бродяжничества он хорошо научился ее ловить. Входил в воду, замирал, ждал... потом хватал прямо руками. На самом деле это несложно, только научиться надо.

Поев рыбы и запив ее водой из лужи, Вэтечек снова уселся перед Синим Криабалом. Удивительно уже то, что это книга. Настоящая. Чароборцы ненавидят книги, потому что в них часто писали про волшебство. Они сжигают их везде, где находят. Да и сами книги обычно не очень прочные, с годами портятся.

А пупыри и кубы знаний теперь годятся только в качестве игрушек. Да и их чароборцы тоже ломают или закапывают поглубже.

Или кидают в море. Вэтечек однажды видел, как они привезли на берег целую телегу пупырей, погрузили в лодку, отвезли подальше и отправили все за борт.

Синий Криабал. Гримуар Океана. Вэтечек пятнадцать лет его разыскивал. Не именно его, конечно, а просто какой-нибудь Криабал. Любой, какой первым встретится.

Искать пришлось очень долго – титульный лист без оглавления не очень помогает. На самом деле он всегда указывает на ближайший Криабал, но если до этого ближайшего сотни вспашек, то экслибрис светится почти невидимо. Только в кромешной темноте можно заметить слабое-слабое мерцание – Вэтечек сам узнал это по чистой случайности.

Теперь Вэтечек понимал, что папа тоже разыскивал Криабалы. Это ведь он рассказал Вэтечеку, что Синий Криабал где-то на дне Крюкова моря, недалеко от берега. Но Крюково море большое, берегов у него много. Поди обыщи их все. Да и жили они не близко, хотя и не так чтобы очень далеко.

Зато папа где-то раздобыл титульный лист. Увидел в одном из своих снов, где тот есть – и раздобыл.

Ну вот Вэтечек и пошел искать Криабалы вместо него.

И нашел. Спустя пятнадцать лет – но нашел.

Десять дней он жил потом тут, на берегу. Каждое утро ходил ловить рыбу, потом возвращался в брошенный кристальный домик, смотрел в проекристалл, читал Синий Криабал. Читать Вэтечек хорошо умел. Те, кто уже после Апофеоза вырос, часто читать не умеют, но Вэтечек ведь даже в школу ходил. И даже немножко в волшебную.

Потому у него и чакры поломанные.

В Синем Криабале оказалось много всяких заклинаний. Вэтечек их все пробовал, одно за другим. Просто чтобы посмотреть, что будет. Просыпался, завтракал, потом читал заклинания по очереди. В один день сделал грозу, в другой – шторм. Сделал на воде огромную льдину. Выстроил маленький остров – почему-то идеально квадратный. Заставил луну повернуться другим боком – море этому сильно обрадовалось и заколыхалось.

На одиннадцатый день Вэтечек от моря ушел. Заклинание Приливной Волны немного затопило берег и Вэтечека. Если бы не другой Вэтечек, который вовремя велел уйти подальше, он бы не спасся, наверное.

Проекристалл Вэтечек с собой не понес. Он тяжелый. И все равно мало что показывает – нужно долго-долго смотреть внутрь, чтобы поймать какую-нибудь картинку. Обычно только небо, море, земля. Поначалу Вэтечеку было весело и на этом, но потом стало скучно.

Еще четыре дня Вэтечек ходил подальше от людей, ел что попадется и читал вслух Синий Криабал. Долго радовался, когда дошел до заклинания Полярного Сияния. Немного померз, прочитав Снег, а сразу после – Буран. А на четвертый день прочел Невидимость и потом много веселился.

Быть невидимым оказалось здорово. Раньше Вэтечек старался поменьше видеть других людей, а если все же встречался – делал, как говорит другой Вэтечек. Пускал слюни и смешно прыгал. Тогда его обычно не трогали, а просто быстрее шли мимо. Только один раз какой-то тролль все-таки захотел поймать Вэтечека, но тот убежал.

А теперь он стал ходить невидимым. И это было так здорово! Вэтечек спокойно заходил в деревни, на хутора, даже в один большой город зашел. И никто его не видел. Он мог просто открыть дверь, прокрасться внутрь, поесть любой еды, какой хотелось, даже посидеть где-нибудь, послушать, о чем люди говорят. Вэтечек всегда любил слушать других людей, но подходить к ним боялся.

Крепко сжимая Синий Криабал, Вэтечек сидел сейчас в уголке и с любопытством слушал. В этом доме жили четыре человека – старые дед с бабкой, их сноха, и ее маленький сын.

Вэтечек уже знал, что отец малыша пять лет назад погиб на войне. Кто и с кем воевал, Вэтечек не понял. Сейчас все время какие-то войны. Кажется, прямо сейчас тоже идет – то ли на севере, то ли на востоке, то ли везде сразу.

Ребенок прежний мир не видел, конечно. Ему всего семь лет, кажется. Его мама тоже почти ничего не помнила – в день Апофеоза она была младше, чем ее сын сейчас. А вот старики помнили хорошо, особенно дед. Он прежде был скульптором по дереву, делал красивые вещи, а теперь трудился просто столяром. Всякие статуи и поделки больше никому не требовались, а вот табурет или черенок для лопаты – они всегда пригодятся.

И прежний мир дед ругательски ругал. Вчера ругал, сегодня тоже ругал. Особенно Колдующих Императоров. Мол, жилось-то при них сытно, зато страшно. Рот раскрой лишний раз – и все, заколдуют. В угря превратят или вообще в сосиску. Тогда только и делали, что заколдовывали всех подряд, немогущие голов поднять не смели.

- У меня так бабушку заколдовали, - ворчал старик, выстругивая ножку стола. – Потому что прадед мой волшебству учиться не захотел. Большой талант был, в любую школу Искусства мог поступить. Его в Мистерион зазывали, лично ректор проецировался, говорил: иди к нам, мальчик, научим тебя, большим чародеем станешь. А он ему: нет!.. не пойду!.. честно в поле трудиться хочу, как все добрые люди!.. И не сломался, и не поддался. А потом уже дочку его заколдовали. В отместку. Бабушку мою.

- А за что же бабушку, а не его самого? – робко спрашивала сноха. – Как же так?..

- Цыц! – серчал дед. – Что бы понимала, мозгля!.. У меня и деда тоже заколдовали, только уже по отцу! А за что?.. А за то, что анекдот про Бриара рассказал. Нельзя было тогда такого. Сразу заколдовывали, кто его лишний раз без поклона помянет. Кошмарные времена были, злые. Но ели зато все вдоволь, да. От пуза жрали. Руками работать совсем разучились, волшебством все делали. Конечно, боги разгневались и велели: этой злой державе – не быть!..

- Какие боги? – не унималась сноха.

- Какие?.. а, что пристала?! Какие надо, такие и боги!.. – сердито сопел дед. – Вон, книжку почитай, душеспасительную! Там-то, небось, все сказано!

Вэтечек переночевал у этих людей два раза. Снаружи все не прекращался дождь, который Вэтечек сделал очередным заклинанием Криабала. Он не знал, как его прекратить. Другой Вэтечек знал, прочел в комментариях, но ему хотелось побыть немного среди людей, узнать умонастроения. Слишком уж давно не слышал разумного голоса – только шум волн, да крики чаек.

Но когда дождь прекратился сам, Вэтечек ушел. Он по-прежнему был невидимым. И Синий Криабал тоже был невидимым. Вэтечек попробовал заклинания Тумана, Ветра, Града, Озера...

Озеро построилось маленькое. Такое же, как раньше остров. И тоже квадратное. Но Вэтечеку оно понравилось. Он искупался и немного постирал одежду. Пытался ловить рыбу, но ни одной не увидел.

Ночью Вэтечек накрывал голову рубахой и рассматривал титульный лист. Пытался уловить мерцание. Иногда улавливал, и понемногу все лучше. Запомнив направление – ложился спать, а наутро шел дальше, по дороге читая разные заклинания.

Ел он теперь нерегулярно. Иногда находил какие-то ягоды или орехи. Иногда заходил невидимым в чужие дома. А один раз прочел заклинание Воздушной Тряски, и на землю упало несколько птиц. Вэтечек хотел съесть их сырыми, но они оказались не такими вкусными, как рыба. Тогда Вэтечек сделал еще одно квадратное озеро и заставил воду в нем кипеть заклинанием Кипения.

Там и сварил всех птиц. Потом шел дальше и ел их.

Все стало совсем хорошо, когда Вэтечек прочел заклинание Облаце. Ему очень понравилось это заклинание! Теперь он стал не только невидимым, но и летающим! И дальше стал путешествовать уже так быстро, что воздух в ушах свистел!

На облаце Вэтечек пролетел над преогромными развалинами. Целым лесом кристальных домов, в которых никто не жил. С высоты он заметил там огромную каменную арку... портал?.. Наверное, портал. Брезжило что-то такое из детских воспоминаний.

Бриароген. Другой Вэтечек смотрел из его глаз и сокрушенно думал, что вот она – столица мертвой империи. Безлюдная. Брошенная. Загрязненная черной магией и кишащая нечистью. Кругом только смерть и разложение.

Хотя сама империя отчасти все еще жива. Наверняка именно в ее новую столицу направляется облаце. В город Ровен. Вэтечек не знал, есть ли там какой-нибудь из Криабалов, но если где-то им быть – то уж наверняка там.

Может быть, их там даже несколько.

В Ровен Вэтечек ступил аккурат когда доел последнюю птицу. Та уже не очень хорошо пахла, и он держался за живот, пока шел по улице. Если бы отец не учил его никогда не выкидывать еду, Вэтечек бы ее выкинул.

Большой город. Очень большой. Кристальные дома, широкие улицы и очень много людей.

В Ровене могло показаться, что ты все еще в Парифатской империи.

Строго говоря, его правитель именно на это и претендует. Здесь считается, что империя по-прежнему существует, и вот он – ее новый император. Сидит на троне. Он больше не называет себя Колдующим, но он император. И он тоже потомок Бриара, хотя и из побочной ветви.

И часть старой империи все еще ему подчиняется. Очень малая часть, но все-таки. У власти теперь чароборцы, они всем заправляют. Парифатская империя уменьшилась почти в десять раз, но в нее по-прежнему входит целых семь континентов. Сурения, Шахалия, Ходжария, Грандания, Лафладжанкия, Арикания и Узареда. И еще много больших островов.

Дальше вот уже нет. Все остальные континенты теперь сами по себе и новому императору не подчиняются. Тяжело их удерживать без порталов и другого волшебства. Теперь по морю можно плавать только на кораблях. Обычных, с парусами.

Кое-где, конечно, еще остались старые артефакты и големы. Волшебные корабли и птицы, диски-летадлы и плащи для путешествий. Но мало. Чароборцы это все не любят. По новому закону все это теперь велено либо уничтожать, либо сдавать в императорскую казну, потому что император и его посвященные рыцари – единственные, кому не страшна чародейная скверна.

Только благодаря артефактному флоту эта новая империя все еще и повелевает аж семью континентами. Еще совсем недавно повелевала восемью, но войну за Пикатораду они в прошлом году проиграли.

Распадается империя, разваливается.

Во дворце нового императора Вэтечек прожил почти три луны. Ходил по коридорам невидимкой, воровал на поварне еду, слушал разговоры придворных. В прежнем мире его бы разоблачили очень быстро, но не в этом.

В конце концов Вэтечек осмелел настолько, что стал ходить по пятам за самим императором. Тот был уже очень стар – отметил при Вэтечеке сто сорок шестой день рождения. Сейчас людей такого возраста почти не встретишь – жизненный эликсир давно перестали делать, другое волшебство тоже пропало. Большинство тех, кто был слишком стар, умерли в первые же годы после Апофеоза.

Но император – это все-таки император. У него жизненного эликсира еще много. И у его придворных – среди них тоже есть те, кому больше ста лет. Они будут жить, пока не кончатся старые запасы.

Других чудес в императорском дворце тоже хватало. Целые кучи все еще действующих артефактов и даже несколько настоящих волшебников. Научившихся колдовать уже после Апофеоза. Император постоянно ссорился из-за них с чароборцами.

И именно в императорском дворце Вэтечек нашел даже не один, а два Криабала. Серый и Бурый. Они хранились под семью замками, почти что у императора под подушкой, и о них никто не знал.

А потом до них добрался Вэтечек. В Синем Криабале было заклинание Жидкой Формы, и Вэтечек просочился под дверь. А еще там было заклинание Заморозки, и Вэтечек превратил всю охрану в ледяные статуи. Криабалы императора были спрятаны еще и под волшебной защитой, но у Вэтечека было заклинание Снятия Преграды.

А потом он сделал себе новое облаце, и вылетел из окна уже с тремя Криабалами. Полетел дальше, собирать остальные.

Хорошо, что он их нашел. Синий Криабал уже закончился. Вэтечек перепробовал все, что в нем было, и ему стало скучно. Теперь он перешел к Бурому.

Бурый оказался лучше Синего. В нем было много хороших заклинаний. Чтобы поесть, чтобы одеться, чтобы набить карманы монетами. Первое время Вэтечек просто объедался и наколдовал целую гору разного барахла, которое ему не было нужно, но ему нравилось смотреть, как оно появляется из воздуха.

Сытый и разодетый, Вэтечек полетел в Пикатораду. Теперь титульный лист указывал туда. Путешествие заняло целую луну – Вэтечек не торопился. Днем он летел на облаце, вечером приземлялся, ел, спал. Если летел над морем – строил себе квадратный остров. По-прежнему читал все заклинания по очереди – когда закончился и Бурый Криабал, перешел к Серому.

В Пикатораде Вэтечек нашел Красный Криабал. Искал долго, целых две луны, но в конце концов откопал на задворках разрушенного особняка, в древнем склепе. Его крепко сжимал скелет в красной мантии – та почти не истлела. Вэтечек немного подумал и надел ее на себя.

Красивая очень мантия.

Вместе с Красным у Вэтечека оказалось целых четыре Криабала. Их стало уже трудно носить. Целых четыре толстых книги. Но к этому дню он дошел в Сером Криабале до заклинания Уз. Очень хорошего заклинания, чтобы сделать все попроще. Вэтечек прочитал его на себя, а потом стал заново перелистывать Криабалы и вырывать оттуда странички с теми заклинаниями, которые ему нравились.

Из Синего Криабала он вырвал Облаце, Остров, Озеро, Заморозку, Жидкую Форму, Полярное Сияние, Метеор, Невидимость, Снятие Преграды и еще всякие. Из Бурого – Пищу, Одежду, Обувь, Дом, Освещение, Затемнение, Безопасный Огонь, Письмо и еще всякие. Из Серого – Узы, Незаметность, Подчинение, Замешательство, Притягательность и еще всякие. Из Красного, потаскав его с собой и попробовав его заклинания, оставил себе Убийство, Побег, Разрез, Освобождение и еще всякие.

Теперь вместо четырех толстых книг у Вэтечека осталась стопка листов. Это оказалось гораздо удобнее. Они весили не так уж много, легко помещались в карманах новой мантии и там было мало совсем плохих заклинаний.

А то Вэтечек уже несколько раз читал такие заклинания, которые его пугали. Особенно когда дошел до Красного Криабала. После одного куда-то пропала целая гора, другое сожгло большой лес, третье... после третьего Вэтечек особенно сильно расстроился.

Другой Вэтечек все время повторял, что нужно сначала читать комментарии и узнавать, что заклинание делает, но Вэтечек не мог понять, как это – читать не по порядку. Он старался слушаться другого Вэтечека, но тот иногда просил слишком сложного.

Читать сначала комментарии Вэтечек забывал почти каждый раз.

Вырвав то, что ему нравилось, Вэтечек просто бросал остальной Криабал где придется. Синий выкинул самым первым – прямо с облаца, в океан. Спустя некоторое время, правда, пожалел, что так поспешил, потому что оказалось, что страничку Невидимости он вырвал неправильно. На листке оказалась только первая половина, и невидимым она уже не делала.

Но возвращаться из-за этого Вэтечек уже не стал. Слишком далеко улетел. Да и вместо Невидимости у него была Незаметность – она почти такая же хорошая.

К тому же он как раз добрался до Зеленого Криабала. Тот был далеко, в Гульрании. Его берегли эльфы. Вэтечеку всегда нравились эльфы, поэтому он не стал воровать у них Криабал. Просто унес на несколько дней, прочитал с начала до конца, вырвал несколько хороших страничек, а остальную книгу вернул и положил на том же месте.

Теперь у Вэтечека было уже много заклинаний, которые ему нравились. Правда, с ними остались и такие, которые ему не нравились. Например, в Зеленом Криабале он взял себе очень хорошие Рост Растений и Грибницу, но на других сторонах листков были очень противные Обличье Саранчи и Распухание Тела. А из предыдущих Криабалов к нему попали Подрыв, Лиловое Безумие, Умиротворение Стражи Мертвых и еще много такого, что Вэтечеку было не нужно, но он не знал, как это убрать.

Другой Вэтечек тоже не знал.

Следующее путешествие оказалось долгим. Все над океаном, да над океаном. Вэтечек создавал все новые и новые квадратные островки, когда хотел отдохнуть.

В одном месте пришлось сделать большой крюк. Там воздух и вода светились фиолетовым, висел густой туман и доносился звенящий смех. Ненормалия. После Волшебных войн таких появилось много. В местах больших сражений и там, где применяли особо страшные заклинания.

Тут, правда, сплошной океан. Даже никаких островов поблизости нет. Но морские и воздушные сражения в Волшебных войнах тоже были, Вэтечек знает. Он читал.

Титульный лист привел его в конце концов на огромный необитаемый остров. Побродив по нему три дня и не встретив никого живого, Вэтечек пришел в большой и тоже абсолютно пустой город. Только тут, по надписям на вывесках и указателях, он узнал, куда попал.

Мистический остров. То самое место, где до Апофеоза находилось больше всего исследовательских башен и школ Искусства – в том числе легендарный Мистерион. Настоящая магическая столица Парифата. Здесь было больше волшебников, чем где-либо еще.

А теперь только ветер свищет между домами.

Но где-то тут должен скрываться еще один или даже два Криабала. Вэтечек не удивился бы, найдя тут сразу два. Где же им еще быть, как не в таком месте?

На Мистическом острове Вэтечек прожил очень долго. Почти пять лун. Здесь искать оказалось очень-очень сложно. Многие старые заклинания работали даже спустя четверть века. Повсюду были действующие артефакты. Живые статуи. Не все слушались Вэтечека. И заклинание Незаметности не всегда помогало.

Но в конце концов он все-таки добрался до предпоследнего Криабала. Тот был заперт даже надежнее, чем Серый и Бурый, но в этот раз у Вэтечека было заклинание Освобождения. Оно стирало всякую магию. Вэтечек копался почти целый день, но вечером раскрыл уже шестой Криабал.

Черный.

Теперь Вэтечек уже не читал все заклинания подряд. За время странствий он стал умнее. Много чему научился. Самый первый Криабал он искал почти пятнадцать лет, потому что тогда еще ничего не знал и даже титульным листом долго не умел пользоваться, но дальше все стало гораздо легче. Почитав Черный Криабал про себя, не произнося слова вслух, Вэтечек залез в самый темный погреб и снова достал титульный лист.

Почему-то тот больше не указывал на те Криабалы, которые Вэтечек уже находил, а потом выкинул. Даже когда они все еще были совсем близко. Наверное, потому, что теперь он знает, где они лежат, ему больше не нужно их искать. Зеленый остался у эльфов, Синий где-то в море, а Бурый, Серый и Красный... Вэтечек не помнил, где их оставил. Но он вспомнит, если это будет нужно. Или снова найдет с титульным листом. Тот наверняка снова все покажет, если Вэтечек захочет. Он умный, титульный лист.

Но сейчас Вэтечек хотел только одного – найти последний Криабал, Белый. Наутро он сделал новое облаце и полетел туда, куда показывал титульный лист.

Очень-очень долго в этот раз летел Вэтечек. Очень-очень долго. Он сбился со счету, сколько дней и ночей прошло. Он летел и летел, и становилось все теплее и теплее. На полдороге Вэтечек встретил удивительную штуку – громадный летающий остров, на котором жили крылатые люди и всякие волшебные существа. Они даже не знали парифатского языка, что Вэтечека особенно сильно удивило.

Черный Криабал за это время он прочел целиком, но почти все заклинания – не вслух. И вырвал из него тоже всего несколько страничек – там оказалось совсем мало хороших. Ему понравились только Полная Тьма и Призыв Суккуба. На обратной стороне у них, правда, был какой-то непонятный Третий Ключ, ненужный Призыв Темного Господина и еще всякие лишние заклинания, но у Вэтечека скопилось уже много таких, лишних.

Черный Криабал он оставил на вершине большой горы. Океан как раз кончился, облаце несло Вэтечека над одним из самых южных континентов – Джарией. Людей тут жило мало, в основном гномы, цверги и еще один очень древний народ – циклопы. Их Вэтечек раньше не встречал, только в книжках читал, что есть и такие на свете.

А потом снова был океан. И с каждым днем становилось все холоднее. Пошел снег. Задул сильный ветер. Внизу все чаще появлялись огромные льдины.

Вэтечек теперь пожалел, что не взял каких-нибудь заклинаний, чтобы было тепло – он родился и прожил всю жизнь там, где снег и лед видели только на картинках. И все его путешествие до этого было в теплых местах. На Мистическом острове в самом начале было немножко холодно, Вэтечек прилетел туда ранней весной, но потом стало тепло, а потом и вообще наступило лето.

А здесь, кажется, даже летом холодно. Другой Вэтечек почему-то думал, что сейчас здесь зима, но он ошибается, наверное. Вэтечек не знал, сколько дней сюда летел, но точно не так много, чтобы успела наступить зима. Сейчас должно быть или позднее лето или ранняя осень.

Чтобы не замерзнуть, он наколдовал себе много-много одежды, а когда спускался – наколдовывал дом и делал внутри костер. И так потихонечку, полегонечку, долетел до места, где нашел Белый Криабал.

Тот оказался заперт внутри большой ледяной глыбы. И еще там была красивая высокая девушка. Вэтечек подумал, что это сама Снежная Царица, про которую ему в детстве рассказывала мама.

Вэтечек ее немного испугался. Но она не двигалась и ничего не говорила, поэтому он перестал бояться и попытался достать Белый Криабал. Девушку он решил не беспокоить – наверное, она спит. Вэтечеку не нравилось, когда его будили.

Достать Белый Криабал не получилось. Льдина оказалась слишком крепкой. В Безопасном Огне она совсем не таяла, Разрез ее тоже не резал, Снятие Преграды и Освобождение не помогли.

Помог другой Вэтечек. Посоветовал использовать Узы. Только не так, как раньше, а с дополнительными комментариями. Теми, которых на вырванном Вэтечеком листке нету – остались в Сером Криабале.

Вэтечек комментарии почти и не читал, но другой Вэтечек читал их все – и твердо запоминал. И сейчас он подсказал те, которых не хватало. Вэтечек встал совсем близко у ледяной глыбы, протянул руку к Белому Криабалу, произнес нужные слова, держа листок с Узами – и связал себя с Белым Криабалом на расстоянии.

Не полностью. Не до конца. Тот не тянулся к Вэтечеку, не прилипал к нему. Остался там, где был – внутри ледяной глыбы. Но теперь Вэтечек мог видеть все, что в нем написано, как будто в проекристалле.

Только читать заклинания не мог. То есть читать-то мог, но они бы не подействовали, потому что по-настоящему Белый Криабал Вэтечек сейчас не держал.

Зато Вэтечек мог теперь вырывать страницы. Забирать себе заклинания. Вот это вот хорошее. И это. И это тоже. Листки просто исчезали из Белого Криабала и появлялись у Вэтечека в руках. Заклинания Роста Волос, Лечения Зубов, Лечения Заразы и самое важное, самое главное – Лечение Головы.

Средство от любых головных недугов. От мигреней, от судорог, просто от болей. От всего, из-за чего голова работает плохо или неправильно. Чакры это Вэтечеку не исправит, такого даже в Криабалах не нашлось, зато, может быть, поможет поумнеть.

Он прочел это заклинание сразу же. Пять раз, с разными комментариями.

И стал ждать.

Когда он съел большую порцию рыбы с картошкой, другой Вэтечек вдруг сказал, что зря они разбросали Криабалы где попало. Надо их снова собрать. Там было много других хороших заклинаний.

И Белый Криабал тоже надо забрать. Только сейчас Вэтечек не сможет достать его целиком, а вырывать каждую страничку по отдельности будет глупо. Лучше снова собрать все Криабалы, а потом вместе с ними вернуться и расплавить лед. Так будет умнее.

В Синем Криабале есть заклинание Путешествия. Вэтечек не стал его брать, потому что оно ему не понравилось – слишком сложное. Нужно называть место, куда хочешь попасть, а лучше еще и координаты, но Вэтечек не понимал, как это вообще... а теперь вот начал понимать, что это же просто. Нетрудно совсем разобраться.

Но Синий Криабал сейчас на дне океана. Значит, перед этим нужно снова заглянуть к эльфам. В Зеленом Криабале есть заклинание Жабр, которое сделает Вэтечека наполовину рыбой и позволит вернуть Синий Криабал.

А перед этим можно заглянуть в Джарию и забрать Черный Криабал. Это все равно по пути, и его Вэтечек оставил на видном месте – на самой вершине высокой горы.

Додумывал он это уже на облаце, мчась обратно на север. Другой Вэтечек говорил, что сейчас он, наверное, на острове Хумугишиш, а Джария – самый близкий к нему континент. Если они будут держать курс прямо на север, то уже через пару дней...

Вэтечек не заметил, в какой момент голос другого Вэтечека перестал быть голосом другого Вэтечека и стал просто мыслями Вэтечека. Он все сильнее корил себя за глупость – за то, что так беззаботно разбросал по всему свету Криабалы.

Дурак, болван, идиот! Кем надо было быть, чтобы своими руками сделать такое?! Да со всеми семью Криабалами Вэтечек мог бы стать настоящим Колдующим Императором, не хуже древних! А теперь у него всего лишь стопка листков, на которых половина заклинаний – в оборванном виде, без комментариев или самих текстов!

Он гнал облаце, пока не уморился. Пока не начал крениться набок. Внизу была уже земля – заснеженные леса южной Джарии. Спустившись, сотворив дом, костер и еду, Вэтечек принялся снова перебирать свою пачку надерганных листков.

Вообще-то, их довольно много. Если сшить все вместе, получится почти что восьмой Криабал – хотя и самый тонкий из всех.

И среди заклинаний есть такие, которые раньше Вэтечеку казались бесполезными, но теперь... теперь он глядел на них иначе. Например, на обратной стороне довольно глупого Роста Волос, которое Вэтечеку захотелось иметь просто потому, что он боялся рано облысеть, как папа, нашлось бесценное Продление Жизни. Действующее совсем как стандартный жизненный эликсир, только в разы мощнее.

- Атирака осихара ското мадара, - произнес Вэтечек. – Осита сара инегат тора доко. Азеворк.

Ничего не произошло. Но ничего и не должно было произойти – это же продление жизни, а не омоложение или что-то в этом роде. Просто весь следующий год Вэтечек не будет стареть, а потом еще несколько лет – будет, но вдвое медленнее.

Просто читай это заклинание раз в год – и не умрешь никогда.

Еще вчера Вэтечек не увидел бы в этом ничего ценного. Сейчас... сейчас он с отвращением взирал на себя прежнего. Рылся в отвергнутых заклинаниях, ища то, что пригодится прямо сейчас, поможет быстрее собрать так легко выкинутые Криабалы...

Призыв Суккуба. Уголок рта Вэтечека чуть изогнулся. Даже идиот, которым он был прежде, заинтересовался этим заклинанием. Или ему намекнул другой Вэтечек, который, как теперь понятно, был запертой в клетку сознания рациональной частью.

И ему хотелось прочесть это заклинание. Нестерпимо хотелось. Но Вэтечек, даже поумневший, оставался Вэтечеком. Ему было двенадцать лет, когда Апофеоз превратил его в слюнявого дурачка с разрушенными чакрами.

И у него не было опыта с женщинами. Откуда ему взяться?

- Сукто отара... – начал было Вэтечек, но тут же остановился. Взгляд зацепился за следующее заклинание.

Призыв Темного Господина. Сильнейшего демона Паргорона. Того ужасного существа, которое Бриар Всемогущий использовал вместо мутовки, когда пахтал океан.

Почему бы Вэтечеку это не повторить? Это будет очень символичным. Возрождение Парифатской империи начнется с того же, с чего когда-то началось ее основание.

- Секеторон истакара марида! – произнес он, вскочив на ноги. – Зукита эхет агад! Ирпадак огок! Армеда хиара та остора танака! Урзагат аркинт ор га пиат эсетек! Зумирак! Зумирак! Асатак! Истара озикаторо! Эскатара ирминга ирминда астараба но!

В следующий момент Вэтечек повалился, не удержав равновесия. Дом вокруг него разваливался – он едва успел увернуться от падающей балки. Едва успел выбежать за дверь – и обомлело уставился на ложащиеся вокруг деревья и разверзающуюся в земле трещину.

Оттуда перла мясная гора. Громадный скользкий купол с чвакающей пастью на самой вершине и множеством трубчатых глаз вокруг нее.

Все они смотрели на Вэтечека.

- Мир тебе, о Гламмгольдриг!.. – срывающимся голосом крикнул он. – Я Вэтечек, потомок Бриара Всемогущего, новый Колдующий Император! Я приказываю тебе...

Гламмгольдриг издал гулкий рокочущий смех – и Вэтечека обдало раскаленным ветром. Редкие волосы растрепало, рот наполнился горькой слюной.

Ему вдруг стало страшно. Очень-очень страшно.

- ПОТОМОК БРИАРА ВСЕМОГУЩЕГО, ЗНАЧИТ?.. – прогремел Гламмгольдриг. – А ТЫ ЧТО ЖЕ, НЕ ДОБАВИЛ К ЗАКЛИНАНИЮ УСЛОВИЕ НЕПРИЧИНЕНИЯ ВРЕДА?

- Какое условие?.. – пролепетал Вэтечек, комкая лист бумаги.

- ТЫ ГЛУПЕЕ СВОЕГО ПРЕДКА, ПОТОМОК БРИАРА ВСЕМОГУЩЕГО. УМРИ.

И мироздание взорвалось. Ненависть Темного Господина была так сильна, что уничтожила все до самого горизонта. Вернувшись в Паргорон, он оставил после себя громадный выжженный кратер, ядовитую тучу, бушующий смерч – и несколько сотен исписанных листков. Странички из семи разных Криабалов остались невредимы – и разлетались теперь во все стороны.

А Вэтечек исчез бесследно.