Античная наркомафия-8

8. Керенский

– Кардеад Киренский, – озвучила Юлька, – Именно Киренский, а не Керенский, – мы рассмеялись.

– А что это за птица? – поинтересовался я, – Надеюсь, поумнее будет реального Керенского?

– Не беспокойся, для птицы он достаточно неглуп. Пожалуй, и для философа.

– И чего он там нафилософствовал?

– Ещё не нафилософствовал, но нафилософствует, когда выучится сам. Сейчас он как раз учится в Афинах, изучает диалектику у Диогена Вавилонского.

– В платоновской Академии?

– Нет, Диоген – стоик, и у него своя школа, отдельная от Академии.

– Делай, что должен, свершится, чему суждено?

– Вроде этого. Логика, физика и этика. А в Академии принят скептицизм, и он со стоицизмом не ладит – главным образом по вопросу познаваемости истины. Примерно ближе к середине этого века, когда Кардеад склонится к идеям скептицизма, он возглавит Новую или Третью Академию.

– Так для нас-то какое из этих направлений полезнее? Ты только не грузи меня мелкими тонкостями, а растолкуй на пальцах.

– Оба нужны. Суть этики стоиков ты сам выразил цитатой Марка Аврелия, и уж тебе-то не нужно объяснять её полезность. А в теологии стоики развивают идею Платона о логосе как единой божественной силе, управляющей миром. Ты хотел основ пантеизма? Вот они тебе, в состоянии "как есть" на текущий момент.

– Понял. А скептики – ради научного скептицизма при оценке гипотез?

– В целом – для недопущения догматизма, скажем так. Всё должно подвергаться сомнению и по возможности проверяться. Но не только. Ты же сам говорил, как важен для нас вопрос о чётком разделении понятий бога и Абсолюта. Кардеад первый поднял вопрос о том, что бог как живое существо с личностью и чувствами не может быть бестелесным и совершенным. То есть он как раз и даёт философский обоснуй такому разделению. А как бывший стоик, он будет полезен и для нужного нам синтеза обоих учений.

– Хорошо, уговорила, Керенский – так Керенский, – и мы снова рассмеялись.

Я ведь рассказывал уже о нашей задумке по религиозной реформе? В какой-то мере она уже воплощается в жизнь – на нижнем уровне, где мы добиваемся синкретизма культов племенных языческих богов. Ведь запущено-то всё в этом деле до удручающего состояния. Вплоть до того, что и общие-то боги близкородственных племён могут даже и не восприниматься ими как общие. Того же Нетона чтут в принципе все иберы, но если у турдетан, бастетан и кониев благодаря былой общей тартесской ещё государственности он уже один и тот же без споров, то у оретан он свой, отдельный, а у тех иберов, которые живут восточнее – тем более. А уж у племён долины Ибера он не просто свой, а может и быть враждебным нашему, если его тамошним жрецам что-то у нас не понравится. И для всех это представляется нормальным и естественным, и похрен то, что и зовут бога у всех племён одинаково, и храмы одинаковые, и культовые обряды. И так со всеми богами всех божественных профессий, а ведь помимо этих племенных богов есть ещё и мелкие божки, в общий племенной пантеон не входящие, но господствующие на территориях отдельных родов и почитаемые ими нередко выше общеплеменных. Точно такое же безобразие и у кельтов, и у лузитан, и у кельтиберов. Было это и у римлян со всеми прочими италиками, и даже теперь сохраняется ещё пережитками в виде тех же римских ларов с пенатами, для каждого рода своих особых, было это и у греков на архаичном этапе их культуры. Именно такое оно и есть на самом деле, это реальное естественное язычество, а не то классическое греческое, отшлифованное за века цивилизации и известное нам по причёсанным мифам уже времён её излёта. Но, судя по ним же, как и вообще по известной нам истории этого греко-римского мира, перспективы не столь уж безнадёжны. В конце концов, устаканился же единый греческий пантеон олимпийских богов, а путём синкретизации с ним точно так же устаканивается и римский. Идёт синкретизация греческих культов с гребипетскими у Птолемеев, идёт аналогичный процесс и у сирийских Селевкидов, пойдёт он и в Галлии, и в Испании в процессе их романизации, и даже окажется успешнее, чем на Востоке. Играя на опережение, мы просто ускоряем этот вполне естественный и закономерный процесс, дабы у нас он шёл под нашей эгидой, а не под римской.

Всё бы ничего, и трансформация примитивного реального язычества в берущее своё начало из Ренессанса современное неоязычество нас бы устроила, если бы античные религии довольствовались своей современной экологической нишей и не лезли затычкой во все дырки, стремясь объять необъятное. Но ведь они же лезут и в космогонию, то бишь в создание Вселенной и нашего бренного мира в ней. В результате Вселенной становится нужен Создатель, на роль которого абсолютно не тянут ни родовые божки, ни племенные боги типа греческих олимпийцев. Во-первых, они слишком уж примитивны для этой роли, хоть их даже и в общенациональные и общегосударственные возведи и с богами других народов синкретизируй, потому как один хрен слишком уж они земные, под уже готовый мир заточенные, а разве такими должны быть его создатели? А во-вторых, их слишком уж до хрена, а плюрализм для сложных и грандиозных проектов противопоказан, и всем это понятно по хорошо знакомым земным делам – басня Крылова про лебедя, рака и щуку как раз об этом. В идеале Создатель должен быть вообще один, потому как давно и не нами сказано, что если хочешь, чтобы дело было сделано хорошо и по уму – сделай в нём всё сам. А религии – они ведь тянутся к идеальному. Для начала какого-то одного из равных по своей сути богов главным во всём пантеоне назначить норовят, и хорошо ещё, если при этом жрецы договорятся мирно, а не передерутся сами и соплеменников своих меж собой не рассобачат. Таков, например, Зевс у тех же греков. Но и он слишком человекоподобен и на роль Создателя не тянет, да и не очень-то его слушаются прочие боги. Не полностью и не во всём, скажем так. То Гера напакостит из бабьей ревности Гераклу, то Афродита за спиной у Гефеста любовь-морковь с Аресом закрутит, да ещё и не предохраняясь и рожая внебрачных детишек – тут и скандал на Олимпе гарантирован, и срыв планов. Работать же надо, а она в очередном декрете, и кто за неё отдуваться должен? Такой легкомысленной шалаве серьёзное дело разве доверишь? Ну вот и как тут с такой командой мир сотворять?

Греки тут схитрожопили, придумав старшие поколения богов – Урана, Гею и Кроноса, на которых как раз и свалили создание мира, раз уж этим младшим раззвиздяям ничего серьёзного поручить нельзя, а потом уже только порождение ими этих означенных раззвиздяев, которые и отобрали у них власть над созданным ими миром. А раз миром они не правят, то чего им и поклоняться-то тогда, создателям этим? Олимпийцы давно правят миром, вот их и надо чтить. Выкрутились, короче. Аналогичным манером задолго до них выкрутились и шумерские жрецы, да так удачно, что и ассирийцы с вавилонянами у них их космогонию скоммуниздили. А чего тут ещё придумывать, когда всё логично? Если и спросит кто-то шибко умный, откуда взялись мир, земля и люди, так ответ давно готов – их старшие боги создали, но теперь главный у нас – Мардук, вот ему и приноси жертвы пощедрее, дабы не гневался, да о других богах тоже не забывай, потому как на то они и есть, что невместно Мардуку за всех работать. Тоже примитивно, конечно, но в принципе уже прокатит для единственно верного ортодоксального учения – дурак схавает, умный промолчит, смелого посадим. Сократ вон выступил не по делу, отрицая богов, так и ему этого хулиганства не спустили, чтоб другим неповадно было.

Однако же, Сократ – это и наглядный показатель того, что любое единственно верное учение рано или поздно устаревает. Хорошо Востоку с его неграмотными массами тёмных крестьян, продолжающими хавать эти детские сказки тысячелетней давности, а как быть грекам с их грамотными горожанами, наслушавшимися философских диспутов? Всех шибко умных типа Сократа не нарепрессируешься, а если и нарепрессируешься, так без граждан останешься, и кто тогда защищать государство будет? И тогда уж приходится единственно верному учению потесниться, допуская в космогонию и инакомыслие, лишь бы только оно на действующие культы не покушалось. Признаёт Платон богов и храмы, ну и молодец, и пускай себе читает умникам в садах Академии свои лекции о том логосе – боги олимпийские сами по себе, логос евонный сам по себе, а курица ощипанная, которая по его определению тоже человек – сама по себе, и никто никому не мешает. Критикует Аристотель того Платона, заодно восемь ног у мухи насчитывая – и хрен с ним, пусть себе и критикует, и насчитывает, лишь бы богов олимпийских не трогал. И пускай их ученики разрабатывают новую космогонию, олимпийских богов не затрагивающую, ведь всем и так давно уже понятно, что старая – ни в звизду Афродиты, ни в воинство Ареса. И тогда умники рады стараться, они ведь тоже всё понимают. Демокрит вон тот же самый уже до атомов дофилософствовался, а теперь вот и Керенский этот, который Кардеад, тоже где-то в хвосте очереди встал, думая свою умную мысль о различии между богами и Творцом. И в этом мы ему поможем, потому как нужна новая пантеистическая космогония позарез. Не можем мы ждать, пока неоплатоники, которых ещё нет и в помине, появятся и сами до неё дофилософствуются, тогда уж поздно будет пить "боржоми", потому как христиане тогда, как и в реале, раньше подоспеют, а кто первым встал, того и тапки. В смысле – простые как три копейки трудящиеся массы, которым похрен космогония, потому как они мыслят чуйствами, а проповедь Распятого будет гладить их по шёрстке.

И хрен бы с ним, с Распятым, культ которого сам по себе безобиден, но ведь его же не отдельно будут впаривать, а в комплекте с иудейским Яхве в качестве сотворителя мира и человека. А хрен ли он за сотворитель, если разобраться? Уже само наличие у него собственного имени намекает на то, что никакой он изначально не единственный, а один из многих богов, имеющих и образ, и подобие, по которым он и сотворение человека себе беззастенчиво приписал. Потом-то, правда, спохватился, и Моисею уже запретил кумира себе сотворять. Других богов ваять или рисовать нельзя, потому как они ложные, а самого Яхве нельзя, потому как нечего ваять – он теперь бестелесный и вездесущий, и нет у него теперь ни образа, ни подобия. Такому его состоянию, казалось бы, приличны умеренность и неприхотливость, ан нет, взыграло у Яхве ретивое, когда культовые утварь и убранство вымогал у Моисея – тут и ковчег ему для скрижалей с заветом золотом снаружи и внутри отделай, и покрывала ему подавай непременно пурпурные, да виссоновые – ну прямо как баба капризная праздничное платье портному заказывает. А все эти требования жертв по любому поводу, все эти многочисленные запреты и вся эта мелочная регламентация всего иудейского быта – это как вообще-то понимать? Он – кто, великий сотворитель мира или сварливый и придирчивый мелкий домашний тиран? Зевс у греков – и тот даже при всех своих загулах налево ведёт себя солиднее, а этот – как был он племенным божком, так им же по всем своим ухваткам и остался. И такую обезьяну – в сотворители мира возводить? А ху-ху ей – не хо-хо? Иудеи – хрен с ними, но нам-то такой Создатель нахрена?

Не нужен нам Яхве и в его христианской редакции. Хоть и причешут его культ основатели христианской церкви, убрав эти не особо-то нужные запреты и эту мелочную иудейскую регламентацию, но его сварливую неуживчивость с другими богами сохранят неизменной, а вместе с ней и примитивную иудейскую космогонию – ведь кто Создатель, того и космогония. Логично же? А в результате и культура античная пострадает от дурных фанатиков как богопротивная "языческая", потому как недосуг дуракам будет разбираться в разнице между религиозным и светским искусством, и развитие науки, идущее вразрез с простенькой ветхозаветной картиной мира, которой уже тогда будет как минимум полтора тысячелетия. Поэтому и нужна нам заранее такая система, в которой найдётся место для привлекательного маленькому простому человечку Распятого, если тот соизволит жить в пантеоне дружно со всеми и не скандалить, но уж точно не найдётся для сварливого Яхве. И поскольку решать вопрос о толерантности Распятого будут вполне конкретные общины христиан, найдутся среди них такие, которые решат этот вопрос правильно. Какие решат – молодцы, милости просим, а какие нет – разворачивайте-ка, ребята, свои оглобли обратно в Иудею, нам здесь ваш иудейский бог с его иудейской космогонией абсолютно не нужен. Церковный раскол уже на начальном этапе её создания? Ага, он самый, прошу любить и жаловать. Но это уже проблемы церкви, да ещё и не нашей, которой на тот момент ещё не будет, а ихней, восточной, иудеохристианской. Вот там, далеко на Востоке, и пущай ведут свои идиологические баталии, подальше от нормального цивилизованного греко-римского Средиземноморья. В идеале – вообще на границах Иудеи с эллинистическим Востоком, в крайнем варианте – на востоке Средиземноморья, а на Западе нам такого счастья на хрен не нужно. Кризиса Третьего века это один хрен не предотвратит, потому как другие у него будут причины, не религиозные, а военно-политико-экономические. А значит, не продлит и существование Империи. Зато западная церковь с её мирным и уживчивым Распятым в составе общепринятого синкретического пантеона и всех гонений известного нам реала избежит, и сама не нахреновертит тех безобразий, которые нахреновертила в реале. И в силу уживчивости, и в силу продвинутой космогонии пантеизма, уживчивой с научным познанием, которую мы и продвигаем тихой сапой в греко-римский мир заблаговременно.

В греко-римский – по двум причинам. Во-первых, как я уже сказал, чтобы сама борьба с иудеохристианством велась на дальних подступах к Западу, не захлёстывая его, а во-вторых, чтобы замаскировать именно наше воздействие на процесс и этим сделать его эффективнее. Мало ли, чего там какие-то варвары в своей дикой варварской глуши спьяну понапридумают? А вот если новый концепт разработан солидным и уважаемым греческим философом в рамках хорошо известного и принятого афинской Академией направления философской мысли – это же совсем другое дело. И если уж даже варваров в этой дикой Испании его точка зрения убедила, так может, в ней и в самом деле что-то есть? И тогда наша собственная мировоззренческая реформа никаких вопросов не вызывает – варвары тянутся к передовой античной цивилизации, и это можно только приветствовать. Нам не жалко номинального первенства, за которое один хрен не заплатят, нам результат важнее.

Не так страшна в этом случае и дискредитация официальной римской религии культом обожествляемых императоров. Это если Юпитер – отец всех прочих богов, тогда – да, очередной его сынок типа старого извращенца Тиберия или молодого сдвинутого по фазе неадеквата Калигулы, не говоря уже о паясничающем фигляре, поэте, кифаристе и чемпионе олимпийских колесничных гонок Нероне, конечно, позорит и всё божественное семейство, дискредитируя его окончательно и бесповоротно. Яблоко же от яблони далеко не падает, верно? Но если жречество не настаивает на отцовстве Юпитера как на догмате, а признаёт его старинной дореформенной ещё легендой, в которую верить не обязательно, боги же признаются специализированными ипостасями Абсолюта – тогда ведь это совсем другое дело. Абсолют есть всё, он не благ и не зол, он нейтрален в целом и многообразен в частностях, а значит, как благие ипостаси для него вполне естественны, так и скверные. Ну, не повезло вот нам сейчас, вылезла и управляет Империей скверная ипостась, ну так другие-то боги тут при чём? А чтить императора, хоть он и говнюк, один хрен положено, потому как текущее олицетворение гения Империи, которую мы все уважаем, даже если и не очень-то любим, особенно вот при таких императорах. Жизнь – она такая, приходится в ней делать и то, что не нравится, но положено. Богу богово, кесарю кесарево, а слесарю – слесарево. Ну так и хрен с ним, с говнюком на троне, не ему же ты бросаешь это ладанное зёрнышко в жертвенный огонь, а бессмертному гению Империи. Ну вот такое воплощение у него сейчас к сожалению. И если Распятый не сварлив и с другими богами не скандалит, то и какие проблемы для чтущего его почтить в положенный день и императора? Никаких абсолютно. Отбыл повинность и выбросил её из башки до следующего раза. Фанатики же иудействующие сами себе злобные буратины, и премия Дарвина – их закономерный удел.

Естественно, всё это – для тех маленьких простых человечков, которым тяжко и неуютно на земле без отеческой божественной опеки. Для них – да, Абсолют создал мир и человека, которому затем явил и богов, дабы было кому плакаться в жилетку, не беспокоя этим муравьиным копошением его самого. Боги не открыли всех подробностей творения, но их изучением, как и вообще всех загадок Мироздания, заняты яйцеголовые, что угодно богам, а значит, и Абсолюту. Раз уж неспособны многие обойтись без религии, так пусть уж она лучше будет вот такой, не собачащейся ни со светской культурой, ни с наукой, а с ними обеими плодотворно сотрудничающей. Не надо нам замшелых Средних веков, нам за Античностью сразу Ренессанс подавай А посему, обойдёмся мы тут и без фанатичного иудеохристианства, заранее трансформировав античное язычество сразу в современное постхристианское пантеистическое неоязычество. Ведь шло же оно к этому и в реале, и пришло бы, если бы хоть на пару веков пораньше стартовало, не проспав своего шанса. У нас не проспит – растолкаем.

Для нашего же молодняка, образованием не обделённого, и мировоззрение ему под стать. Есть Абсолют или нет его – не столь оно и важно, потому как если он и есть, то ведёт себя так, как если бы его и не было. То бишь, никак себя не ведёт, а прикинулся себе ветошью и не отсвечивает. Боги же – ложные, конечно, потому как созданы людьми. Хотя в биоэнергетическом смысле они существуют, конечно, будучи эгрегорами уверовавших в них и продолжающих их чтить, и даже "чудеса" тем верующим иногда являют, и даже не всегда это обман со стороны жрецов, потому как и сила веры велика, и физика ещё далеко не все природные явления изучила. Паранормальщина потому так и дразнится, что пока ещё не подступилась к её изучению наука. Но истинны они исключительно в этом смысле, и в нём – истинны все, в каких хоть кто-то хоть где-то верит, а в буквальном, как гласят их мифы, все они одинаково ложные – в этом плане иудейский Яхве не врёт, умалчивая лишь о том, что и сам он точно так же ложен. Монархи ведь земные отчего страшно не любят, когда кто-то убивает других монархов? Оттого, что они прекрасно понимают опасность создаваемого этим прецедента и в отношении себя любимых, а если и не себя, так своих преемников – дурной пример ведь заразителен. Яхве и на это ума не хватило – уничтожив культы собратьев по прежнему пантеону и искоренив – уже в христианской редакции – все прочие пантеоны в Европе, он сам проторил дорогу и современному атеизму. Если можно искоренять любых других богов, то почему нельзя и его самого? Но эгрегор есть эгрегор – сила немалая, если верующих хватает, а вот с умом напряжёнка. Как и у большой толпы, собравшейся на митинге, которая не бывает умнее самых тупых своих участников. Такое сдуру нахреновертят, что потом, разойдясь и успокоившись, и сами-то с себя хренеют…

– Макс, ты бы всё-таки скифу-то своему мозги вправил, – напомнила Юлька, – Я всё могу понять, все мы в своё время в прежней жизни любили поглядеть порнушку, а ему здесь не довелось, но ведь должен же быть какой-то предел и в похабстве! Не мальчишка же давно, а солидный семейный человек! И что он творит! Мало ему уже его обнажённых красоток, которые хотя бы уж чисто символически интересное место прикрывают! Ты же помнишь эту его связанную рабыню, раскоряченную так, что дыра напоказ?

– Ага, не виноватая она, что её связали и раскорячили, гы-гы! – прикололся я.

– А этих его трахающихся сатира и нимфу ты видел? Если даже это не порнуха, то позволь спросить, что это тогда?

– Это – уже порнуха, конечно, – признал я очевидное, – Я уже высказался ему по этому поводу. Хоть и молодец, кто бы ещё так мастерски сваял, но в самом деле охренел – такое и в таком типоразмере отливать!

– Бронзы жалко? – хохотнула историчка, – А в маленьком размере то же самое – это, по-твоему, уже нормально и в порядке вещей?

– Нет, на его работы мне бронзы не жалко, даже на такие. Тем более, что он их льёт пустотелыми, а это, между прочим, потруднее целиковых. И заметь, умеет же стервец и в похабщине сделать шедевр! Пусть тренируется на чём угодно, хоть и на этом, раз уж его так тянет похулиганить – наработанное мастерство скажется ведь потом и на работах поприличнее. А размер – ну, во-первых, незачем в самом деле такую похабщину крупным планом отливать, а во-вторых, в малом размере все эти подробности и на восковой модели сваять труднее, и на готовой отливке прочеканить – ты представляешь, какая филигранная работа? Какой грек подобное осилит? А Фарзой – наловчился же, стервец! Ну так и пусть тренируется и выдаёт такие работы, чтобы все эти хвалёные греки полопались от зависти!

Я ведь рассказывал уже об этом Фарзое, бывшем рабе коринфского скульптора, одного из лучших в своём ремесле? Млять, вовремя же нас тогда занесло в Коринф! Ведь ещё немного, и звиздец пришёл бы парню. И тоже, кстати, за подобное же хулиганство – не просто дразнящее раздевающейся Афродиту сваял, но и с реалистично проработанной звиздой. Правда, в окончательном варианте не напоказ, со стороны-то тряпкой и волосами прикрыта, а видна только если снизу заглянуть, но по греческим понятиям это один хрен святотатство – богиню ведь статуэтка изображала, а не гулящую шалаву. Это у нас здесь изобрази он в таком виде гетеру или танцовщицу – сойдёт за вполне уместное озорство, а у греков – хренушки. На вазах могут их изобразить или на настенной росписи, а статуи у них только богам и полубожественным героям по чину. Я упоминал о скандале в Афинах, связанном с праксителевской Афродитой Книдской? Первая в истории Греции, изваянная нагишом полностью, но причиной для скандала стало не это, а послужившая Праксителю моделью знаменитая гетера Фрина. Книдцам-то что, Фрина означенная не у них обитает, а статуя – высший класс, но в Афинах-то ведь Фрину каждая собака знает, а немало народу и именно в таком виде при соответствующих обстоятельствах, а сходство-то с ней у этой мраморной Афродиты – один в один. Это ли не оскорбление почитаемого божества? Чем было бы лучше, если бы Пракситель ту Афродиту не с признанной красотки Фрины ваял, а с какой-нибудь подневольной рабыни или с малоизвестной городу шлюхи, это не у меня, а у афинян спрашивайте. И хотя на суде Фрину оправдали, создав тем самым прецедент, уподобления Афродиты распутным бабам греки по-прежнему не любят. Это Праксителя спас от судебного преследования его авторитет великого скульптора, отчего и наезд был не на него за выбор модели, а на посмевшую позировать ему для статуи богини гетеру, а что ожидало бы какого-то безвестного раба-варвара? Так что выхватил я тогда его удачно и ни разу ещё об этом не пожалел, а что поозоровать горазд, так творческие натуры – они такие. Зато как ваяют! Если мастерски и в отменном стиле – почему бы и нет? Просто при этом и меру в творческом хулиганстве знать желательно. Можно и порнуху, если уж без неё ему не кушается и не спится, да и ученики ведь у него – такая же пацанва, как был он сам, когда я его из Коринфа скоммуниздил, и круг интересов той пацанвы понятен, и роль интереса в обучении – тем более, но вот монументального гигантизма в порнухе не надо. Хотя вообще-то тех сатира с нимфой Аглея, отсмеявшись, с немалым удовольствием для школы гетер приобрела, сказав, что теперь-то мы уж точно переплюнули Коринф, так что не удивляет меня и зачастившая в его мастерскую "святейшая" Телкиза – наверняка хочет нечто подобное, только на финикийские сюжеты, для храма Астарты. Ну, если по заказу для учреждений, в которых это уместно по их специфике, а не на всеобщее обозрение, то это ведь уже другое дело. Работы уходят куда-то в чьи-то закрома, но ведь наработанное на них мастерство у людей остаётся и служит для создания новых работ.

Без озорства, конечно, не обходится и в работах поприличнее. Я не заглядывал снизу, чего там скрыто на интересном месте камышом у Иуны, отлитой для храма в Гасте Горгадской, но зазор там вполне достаточен, чтобы смог подлезть своими инструментами чеканщик, и зная Фарзоя, как-то не сомневаюсь в полном анатомическом соответствии его творения. Да и восторг наших юнкеров вместе с сожалением о том, что статуя уплывёт на пустынные Горгады, тоже прозрачно намекает на справедливость моей догадки. Волний не зря просит заказать Фарзою уменьшенную копию и для дома. Она же, но отлитая для Кауры на Бразиле, не столь откровенна и исполнена проще, но особенно пышноволоса и в зазывной позе – там народ простой и озорства не поймёт-с, зато стати натурщицы оценит по достоинству. Ауфанию, сбрасывающую плащ, под которым у неё ничего больше и не было, жрицы этой богини, аналогичной греческой Артемиде, забраковали исключительно за это, а не за сами достоинства и уж точно не за охотничью собаку у её ноги вместо лани, принятой у испанских иберов, и тут мы служительниц культа поддержали. Дело тут в том, что богиня-охотница, за неимением в иберийском пантеоне особой богини-воительницы, работает по совместительству и за неё, и это даёт неплохой обоснуй военной подготовки наших девок-юнкерш для тёмных трудящихся масс. Вообще-то негоже бабе оружие брать в руки, но если это не просто так, а служение Ауфании, тогда – другое дело. Но тогда ведь и облик богини, намекающий озабоченным на допустимость сексуальных домогательств, явно неуместен. Жрицы вообще длинного подола сперва для неё требовали, но скостили его, когда я посоветовал им ради эксперимента самим побегать с таким подолом по лесу за дичью. Сошлись на коротком, но почти до колен, дабы Фарзой и ей не вздумал звизду анатомически правильную прочеканить – не хватало нам ещё пацанвы, норовящей богине под подол заглянуть. Скиф наш, впрочем, один хрен в долгу не остался, изваяв им новую Ауфанию с откровенно проступающими сквозь одёжку верхними выпуклостями, но тут уж жрицам крыть было нечем – и одета, и даже каноническая лань при ней. Труднее было заставить его не хулиганить с Нетоном для храма на Мадейре, к которому нереида у ноги в первоначальном варианте была пристроена гораздо откровеннее, чем в окончательном…

Но наиболее радикален наш переход от религиозной скульптуры к светской. И это Аглея тоже имела в виду, говоря о фарзоевских нимфе с сатиром. Хоть в принципе и мифологический сюжет, но посвящённый низшим божкам, никогда не имевшим особого собственного общегреческого культа и собственных храмов, так что и связанное с ними искусство – на грани между религиозным и светским. Хорошо известен и лисипповский скульптурный портрет гражданина Аргеадова Ляксандра Филиппыча, но известны ведь и распускавшиеся его мамашей сплетни о том, что на самом деле он якобы Зевсыч, так что и Лисипп, выходит, грани к чисто светской скульптуре не перешёл. Есть в Греции бюсты выдающихся граждан, есть даже статуи победителей олимпийских состязаний, но и тут не столь уж очевиден их чисто светский характер. Всё-таки и гений выдающегося человека почитается, да и Олимпийские игры носят у греков религиозный характер. Даже римские бюсты предков и их маски связаны с их культом как домашних семейных божков, и лишь впоследствии разовьются в светский портрет. Греки же только под римской властью эту грань и перейдут. Афродита, подвергающаяся домогательствам Пана на Делосе и точно неуместная в таком виде ни в своём храме, ни в пановском – это следующий век, а пока её такой нет и в помине. Геркуланумский Пан, употребляющий вместо бабы козу – это ещё два столетия спустя, но поскольку это римская копия, а греческий оригинал утрачен, мы можем только гадать, до Афродиты он с козой развлекался или после, когда Афродита ему не дала, гы-гы! Но тоже вряд ли раньше следующего века. Подлинные греческие статуи сатиров известны только одиночные. Их, конечно, уже сейчас больше, чем две известных нашей историчке, но их разгул с нимфами и дионисанутыми менадами – только рисунки на вазах и стенах, и их пока маловато – похоже, вал пойдёт только с волной подражаний Вакханалиям, пока-что загнанным в глубокое подполье, и случится это едва ли раньше следующего века. Скульптур же таких не подтверждают и наши "коринфянки". Похоже, что и римляне этим особо не увлекутся, потому как и Юлька не подтверждает ни одной подлинной античной статуи развратничающих сатиров. Даже из Ренессанса известных она не припоминает, а все известные – это работы по античным сюжетам уже Нового времени. Получается, что мой скиф, пользуясь нашим здешним либерализмом в культуре, опередил своё время как минимум на полтора тысячелетия, и не зря Аглея заинтересовалась этой его озорной порнушной работой. Хоть и похабная, конечно, но эпохальная новация.

А уж эта его связанная рабыня даже косвенно ни с какими мифологическими сюжетами не контачит, то бишь уже чисто светское искусство безо всяких натяжек. Не то, чтобы сюжет был таким уж прямо жизненным, таким манером рабынь реально никто не раскорячивает, да и не вяжут их так, как он показал. Если надо, так запястья ей свяжут, чтоб одной рукой легко удерживать, да рот кляпом заткнут, чтобы и кусаться не могла, и делай с ней, что хошь. Так что тут он, конечно, тоже хулиганит ради порнушного эффекта, но исполнение – великолепнейшее. Успокоится сам, успокоится и пацанва-ученики – мы ему пореалистичнее, а заодно и попристойнее что-нибудь закажем. Ведь может же, когда захочет. После тех его хулиганских порнушных сатира и нимфы я ему других заказал – не столь откровенных, а в рамках допустимой эротики, да и размером поменьше, с хорошее пресс-папье, дабы они и в этом качестве сгодились, и ведь сделал же пробный экземпляр в лучшем виде. Немного, правда, схулиганил, сваяв вместо нимфы пьяную дионисанутую менаду, но суть от этого меняется мало, а исполнение его мне понравилось, даже лучше вышло, чем я ожидал, так что капризничать я не стал, а заказал ему ещё и пяток копий.

Дионисии с Вакханалиями мы ведь уже и школоте нашей преподаём, поскольку это уже состоявшаяся история, секретом не являющаяся. А юнкерам по истории будущего преподаём уже и позднереспубликанский разгул римской элиты, тем Вакханалиям как раз и подражающий, а во втором семестре будем говорить и об его имперском продолжении. Будем говорить и о том, какое впечатление эти безобразия будут производить на ранних христиан, да и не только ведь на них, если уж начистоту. Чертей этих своих классических христиане с кого срисуют? Вот как раз с этих самых греческих сатиров, которые у римлян называются фавнами. Одна из причин распространения христианства – ещё и то, что такие безобразия мало кому из нормальных людей по вкусу. Вполне возможно, что и из-за этого тоже христиане не будут склонны разбираться, какое там из языческих искусств светское, а какое религиозное, а будут искоренять всё подряд, когда почуют за собой силу и полную безнаказанность. А в результате вместе с грязной водой выплеснут сдуру и ребёнка. Ведь на тысячелетие же почти культурное развитие этим задержат, дурачьё малограмотное! В Византии, правда, греки так всё погромить не дадут, как на Западе погромят фанатичные варвары-ариане, и сохранится больше, но и застой из-за сохранности восточной деспотии тоже сохранится, а в результате награбленные крестоносцами остатки бывшей роскоши, и наверняка меньшая часть от всех этих остатков, дадут начало Ренессансу на Западе, а не на сохранившем их Востоке. Ну и смысл тогда в этой византийской модели развития? Вот так и будем объяснять ситуёвину нашему молодняку, чтобы чётко понимал, чего нашим потомкам ни в коем случае нельзя допустить в этой реальности.

И в язычестве этом реальном мракобесия, конечно, полно. Одни только гадания эти гаруспические чего стоят, от которых принятие важнейших решений нередко зависит. А оракул этот дельфийский, несущий околёсицу через одурманенных наркотой пифий? А Дионисии эти, которые Вакханалии, тоже растущие из вполне себе религиозного культа? Не столь часты и регулярны, хвала богам, человеческие жертвоприношения, если к ним не причислять демагогически и репрессии против тех же иудеев с христианами, но ведь тоже случаются, и конечно, все эти безобразия надо искоренять. Ну так на то мы и затеяли эту реформу религии, чтобы меньшей кровью и меньшими потерями обойтись. Пресс-папье "Сатир и менада" работы Фарзоя – как раз наглядное пособие для молодняка…

– В Византии, кстати, Дионисии могли сохраняться ещё и в двенадцатом веке, – сообщила Юлька для полной картины.

– Именно вот эти, типа античных Вакханалий, а не христианский уже сатанизм? – усомнился я, – А откуда дровишки?

– Из леса, вестимо. Ты, наверное, по старой программе ещё учился? Был, скорее всего, уже и сатанизм, как и менее радикальнве ереси, но сохранялся и старый языческий ещё культ Диониса. Для сельской местности – как покровитель земледельцев – упомянут в хачатуряновском учебнике истории мировых цивилизаций за девятый и десятый классы.

– У нас этого не было ещё, другое изучали, так что тебе виднее. Но только вот сельская местность – это же колхозники по сути дела. Такие обычно бывают ортодоксами до мозга костей и этого сектантского юмора не понимают. Нормальный респектабельный вариант культа я ещё могу допустить, хоть и странно, как он мог уцелеть при Юстиниане, но чтоб вот эти сектантские Дионисии? Да и что там эти колхозники в них понимали?

– Но Макс, раз культ не выродился за пятьсот лет запрета и не слился с культом подходящего по специальности христианского святого, значит, было кому и поддерживать сохранение традиции. Смогли бы это неграмотные колхозники, как ты выражаешься, без обученных где-то и кем-то жрецов? А значит, без тайной секты пообразованнее крестьян дело обойтись не могло. Не напоказ для них, чтобы не оттолкнуть непотребством, но для узкого круга тайком могли продолжаться и классические Дионисии.

– Ну, логика в этом просматривается, – признал я, – В принципе ведь языческая литература в Византии целенаправленно не уничтожалась и даже изучалась, а следили там только за твёрдостью изучающих её в единственно верном учении?

– Вроде этого. То, что уцелело от стихийных погромов фанатиками после этого эдикта Феодосия и от централизованного при Юстиниане, уже не уничтожали, но и кому попало читать не давали. Ну, я имею в виду не чисто философские труды, а именно книги о культе Олимпийцев, по которым он мог бы быть возрождён.

– Типа, строго для служебного пользования? Но забронзовевшая элита втихаря увлеклась и практикой, потому как это охлосу нельзя, а им, соли земли – можно всё, а там уже и "самиздат" для этих нужд растиражировался?

– Да, скорее всего. Но всё ведь давилось, и больше шансов было у привычных к конспирации тайных культов вроде вот этой секты.

– В общем, очистили мир от языческого бесовства, называется, – резюмировал я, – Зачистили то, что шло по пути к нормальной приличной религии, а все эти непотребства, которыми кампанейщина и мотивировалась, прожили ещё полтысячелетия.

– В узких кругах – больше. И при крестоносцах сохранялось, и после них, даже до самого конца Византии. Ренессанса вот только у них не получилось, как на Западе.

– Ага, большой и пламенный привет восточному благочестию по-византийски. Запад, правда, тоже хорош. Колумбу ведь всё ещё выносили мозги библейским запретом на шарообразность Земли, и вряд ли ему было легче от того, что выносил их ему не папа с кардиналами и даже не Священный Трибунал, а тупорылые местечковые ортодоксы, всё ещё трактующие Ветхий Завет буквально.

– Вот именно. И если это не регресс науки на тысячелетие, то что это тогда?

– Ладно, это всё понятно и так. Ты мне, Юля, скажи лучше, какие там трактаты у этого твоего Керенского?

– Да в том-то и дело, что нет никаких. Сейчас он ещё учится сам, а позже всё равно писать ничего не будет, а будет только читать устные лекции.

– Всё из башки? Молодец мужик! А откуда тогда известно его учение?

– От его учеников, конечно. Что записали, что обсуждали, то и известно.

– Включая и приписываемую ему отсебятину?

– Вполне возможно. Но лучшего на примете всё равно ведь ничего нет.

– А что известно об его отношении к учению о реинкарнациях и карме?

– Конкретно у Кардеада – ничего. Но само это учение орфиков и пифагорейцев грекам хорошо известно, и стоики его разделяют, так что как стоик, Кардеад тоже должен стоять на этих позициях. Скептики, конечно, всё подвергают сомнению, но это учение из тех, которые нельзя ни доказать, ни опровергнуть, так что допускать его как гипотезу он будет, скорее всего, и как скептик, а полезность её для социума ему как бывшему стоику будет очевидна. Сам факт отсутствия обсуждений этого вопроса среди учеников Кардеада тоже, по идее, указывает на отсутствие разногласий. Платон тоже это учение в принципе разделял, так что для Академии его можно считать практически общепринятым.

– То бишь, читаем трактаты уже известных греческих корифеев из недавних и переводим наш концепт на греческий с учётом их устоявшейся терминологии и примерно в принятом у них стиле?

– Да, я думаю, этого будет достаточно…

Собака тут порылась в морально-этической стороне концепта. Точнее, в кнуте и прянике для политически незрелых и оттого несознательных элементов, то бишь в судьбе бессмертной души по окончании ейной земной жизни. А традиционный греческий Тартар един для всех, как бы ты себя ни вёл при жизни, и хрен ли это тогда за стимул вести себя хорошо? Героя хотя бы уж его посмертная слава соблазняет, но какая слава может ждать среднестатистического маленького простого человечка? Ради чего напрягаться, если один хрен прозябать потом вечность в этом холодном и скучном Тартаре? Ни попировать, ни со шлюхами поразвлечься – хрен ли это за такая загробная жизнь? Иудеохристианский рай, ещё без вина и гурий, которыми будут соблазнять своих праведников мусульмане, тоже не особо весел, но хотя бы уж по климату комфортнее Тартара и уж точно комфортнее ада с его геенной огненной и чертями. Пряник верующему слабоват, зато кнут – внушительный.

Это дело, конечно, без веры во все эти страшилки не работает, а вера – она ведь у маленького простого человечка какая? Да такая же примерно, каков и он сам. Боже, если ты есть, спаси мою душу, если она есть. Никто пока ещё оттуда не вернулся и сказанного попом не подтвердил, но мало ли, а вдруг? Но с другой-то стороны, и рай ведь скучноват, а жизнь одна, и прожить её единственную хочется – правильно, так, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы. Ну вот как тут праведником жить? Одно утешает, что если поп не врёт, то милостив этот иудеохристианский Яхве к кающимся в грехах, но страшно не любит всегда правых гордецов, так что каяться – оно выгоднее. А из этого какой вывод вытекает? Правильно, не согрешишь – не покаешься, не покаешься – не спасёшься. Народная мудрость – она ведь из разряда вечных.

Но хвала богам, очень даже неплохо работает, судя по Индии, и учение о карме и реинкарнациях, так что совершенно зря знакомые с ним греческие умники не внедряют его в трудящиеся греческие массы. У индусов, правда, и их кастовый строй этому здорово помогает – хочется ведь для следующей жизни родиться в касте поаыше, а не пониже. И это вовсе не значит, что париям терять уже нечего – можешь ещё и не в человека даже, а в животное какое-нибудь переродиться, а то и вовсе в растение, и как тут в растительном состоянии или в состоянии червя карму улучшать? Платон, запретивший человеку такие перерождения, пожалуй, погорячился. Растения и совсем уж низшие животные – в самом деле перебор у индусов, но высшие животные – другое дело. Маргиналы и в бескастовом социуме бывают, и их жизнь незавидна, а шансы улучшить своё положение при жизни – ничтожны, но если ведёшь себя как обезьяна, так смотри, можешь ведь ещё и в павиана африканского в следующей жизни воплотиться или в магота, и что лучше – в порту силу земного притяжения преодолевать или всю недолгую обезьянью жизнь за ранг в стаде с такими же обезьянами собачиться, да от любого самого занюханного леопёрда в ужасе улепётывать? А можешь ведь и в ишака воплотиться, и всю жизнь тебе тогда ишачить, а можешь ведь и в барана – ишачить не придётся, но проживёшь ты ровно до тех пор, пока хозяину не понадобятся твои шкура и мясо. Хочется такой жизни? То-то же! А посему, берись-ка ты лучше за ум, да нарабатывай себе карму получше, глядишь, и жизнь новая получше этой окажется. Может, и не сильно легче этой, но интереснее – наверняка. И уж точно с теми или иными привычными земными радостями, с которыми напряжёнка в том скучном иудеохристианском раю, где ни порции винной не положено, ни бабы не дают, и это уже навечно, и разве новая земная жизнь не лучше такого рая? А следующая за ней и ещё ведь лучшей оказаться может, если и ты в новой жизни карму получше наработать не поленишься. Никто, правда, не знает точно, что там дальше, в самом крайнем пределе, но ты поди доберись ещё до того крайнего предела! Это тебе разве одну жизнь прожить? Не понравится в очередной суперсовершенной жизни, ниже получше живут – хозяин-барин, деградировать гораздо легче, чем совершенствоваться, а жизнь блатного сынка богатых и влиятельных родоков – поди хреново? Так что предлагаемый пряник при таком концепте, я бы сказал, поинтереснее и пособлазнительнее иудеохристианского рая.

Что до кнута – ну, не так он внушителен на первый взгляд, как у авраамических религий, это верно. Но ведь и обезьяной постоянный прессинг от доминанта терпеть, да от леопёрда то и дело удирать – это разве жизнь? А ишаком из-под палки ишачить, а бараном ждать мясницкого ножа? И это же не один раз, это после короткой передышки в Тартаре снова и снова – раз за разом до бесконечности, и что там в крайнем пределе, тоже никто точно не знает. У кого-нибудь есть острое желание проверить на себе? Не зря же говорят, что лучше ужасный конец, чем ужас без конца. Ну так и сильно ли нужен для запугивания ущербных уродов всенепременно иудеохристианский ад? Так что и пряник при концепте реинкарнаций и кармы достаточно хорош, и кнут при нём вполне достаточен и без этого патологического садизма авраамистов. И промежуточных вариантов на все совокупности заслуг и провинностей вполне достаточно и без христианского чистилища. Как говорится, каждому – своё. Тоже, конечно, недоказуемо, как и рай с адом, так зато гораздо нагляднее и жизненнее, скажем так.

Нет, конечно, ни малейшей необходимости и погребальный обряд возводить в религиозную догму. Захоронение или кремация – какая разница? Погребение – это всего лишь мера гигиены, объединённвя заодно с отдачей дани уважения покойнику, если тот заслуживал его при жизни – не менее, но и не более. А уж в зависимость от погребения судьбу души ставить – верх идиотизма. Гребиптяне вон так и сидят в своей долине Нила друг у друга на головах оттого, что паничеки боятся остаться без мумификации в случае внезапной смерти. Ну и нахрена это нужно, спрашивается? Власти-то деспотической оно, конечно, удобно – прессуй их как бог черепаху, хрен разбегутся. Ну так а кто защищать такую власть станет, если она ничем не лучше любого завоевателя? Собственно, именно это в Гребипте и происходит весь железный век – завоёвывают этот муравейник то и дело все, кому не лень, при абсолютном похренизме замордованных властью феллахов. Какое тут в звизду развитие и какая тут в звизду устойчивость власти? Так только, до прихода очередного, кому не лень. А не боялись бы разбегаться от доставшей уже до поросячьего визга родной власти как тараканы по всем щелям, так и власти пришлось бы натуру свою обезьянью сдерживать, дабы совсем без подданных не остаться, и тогда, глядишь, социум нормальный бы сформировался, в котором и феллаху жить вполне сносно, а значит, есть ему и что в этом социуме защищать, если понадобится. Так что нехрен загробную жизнь с погребением увязывать, пущай лучше только от наработанной кармы зависит…

– Ты мне, Макс, скажи лучше, как посланец с нашим концептом подкатываться к Кардеаду будет? Здравствуйте, я ваша тётя?

– Ну, ты же сама говоришь, что он ещё только учится. Студент, значит. А какой студент откажется выпить, закусить, да с бабой смазливой перепихнуться?

– Да как тебе сказать! – Юлька захихикала, – Греки – они разные бывают!

– Верно, риск есть, – я тоже расхохотался, – Но будем надеяться всё-таки на то, что он – нормальный в нашем понимании грека, а не гомик. Или у тебя другие сведения?

– Да нет, насчёт этого история дипломатично умалчивает. Но и гарантировать я тебе, сам понимаешь, ничего не могу.

– Это понятно – полной гарантии и страховой полис не даёт. Но это уже человек тестя на месте справки наведёт и выяснит, и если надо будет, то уж педерастика-то найти в Афинах, думаю, не проблема. Ну а если Керенский твой нормальным мужиком окажется – тем проще задача. Полагаю, что по гетерам и философы, у кого хрен ещё стоит, гульнуть случая не упустят, а то и свой философский симпосион у какой-нибудь из них замутить.

– Так ведь это же и гетера нужна такая, которая и сама в их философии хорошо подкована, а я боюсь, как бы у нас в Оссонобе таких не оказалось больше, чем в Афинах.

– Да не страшно это – более-менее они подкованы все, фирма гарантирует. Тут важнее, чтоб сама баба в его вкусе была и снималась. Симпосион ведь философский был бы чем хорош? Неформальной обстановкой. Там и чужак в числе приглашённых вполне уместен, если в теме не плавает и по-гречески язык подвешен, так что если и не окажется у тестя подходящего греки, то прокатит и образованный этруск. А там пофилософствуют, выпьют, баб отымеют, ещё выпьют, под этим делом ещё пофилософствуют – что там ещё нужно для хорошнго приятельства?

– Ну, это ведь и посланец тогда должен быть хорошо подкован. Представляешь, каково философствовать заплетающимся языком?

– Но и взаимопонимание при этом – полное, как и всегда бывает на пьянке, хоть ты даже и околёсицу неси. А там и не надо целые развёрнутые лекции читать, если все и так в теме. Сама же говоришь, что в основном они всё это знают и сами, и тогда выходит, что нам им надо только нашу главную мыслю внушить – о различии между божеством и Абсолютом и об их разных иерархических уровнях. Абсолют или пусть будет Логос, если угодно – выше любого бога и всех их, вместе взятых, он бестелесен, вездесущ и не имеет личности, чем и подходит идеально на роль Творца или Создателя. Вот и всё, собственно. К этому твой Керенский, как ты объясняла, придёт и сам, но нам желательно, чтобы он к этому пришёл побыстрее и зациклился на этом покрепче, а в идеале – чтобы это не просто в башке у него обмозговывалось, но и обсуждалось, а если об этом и гетеры популярные заговорят – распиарить концепт станет на порядок легче. Они же его тогда по всей богеме афинской растрезвонят. Керенский твой сам в Академию ещё не попадёт, а по "его" идее в ней уже диспуты вестись будут.

– Но это всё-таки и гетера не совсем обычная нужна.

– Для начала, чтоб справки навести – любая годится. И Аглея наша с бывшими однокашницами по выпуску переписывается, и Клеопатра Не Та, и Мелея. За них пока не скажу, переговорить с ними надо, но у Аглеи в выпуске точно одна афиняночка была – да, Филомела Афинская. Она, правда, больше по части стихов и песен, насколько я помню, но и в остальном не совсем табуретка. Если Клеопатра с Мелеей не порекомендуют никого получше, то уж для наведения справок сойдёт и она. У неё или через неё человек выяснит, с кем тусят студенты-стоики, если твой Керенский всё ещё у них, а там уже и подступы к нему самому разведает.

– И ты думаешь, этим студентам, как ты их называешь, по карману тусоваться с настоящими гетерами? Мне что-то сомнительно.

– Мне тоже. Но если им по карману только бордель с порнами-рабынями, то тем лучше – будут рады без памяти симпосиону и с местными "тоже типа гетерами", которые обойдутся в разы дешевле настоящих "коринфянок", потому как за бренд переплачивать им не придётся, а для престижа среди бедных студентов хватит за глаза и таких. Фурор в их среде произведут первостатейный.

– Ты имеешь в виду, в студенческой среде?

– Естественно. Не сразу же на Академию-то замахиваться – время же у нас есть. А если какая из этих первосортных шалав твоему Керенскому приглянётся, так и снять её для него не так дорого будет. Пусть порезвится с ней, крутым себя ощутит и вдохновение философское поймает. Для студиозов и такая тусовка – уже элитная, и это поспособствует его раскрутке. Заделается среди молодёжи авторитетом – станет популярнее и "его" идея.

– Но ведь это же ещё далеко не тот уровень.

– Правильно, до того уровня ему ещё дорасти надо. Вот этим как раз дорасти и поможем. А раскрутится – за это время и из тамошних настоящих "коринфянок" выявим любительницу философских тусовок для его дальнейшей раскрутки на уровне корифеев.

– Ты думаешь, там таких много? Говорю же тебе, у нас уже явно больше, а там – хорошо, если две или три. Если одна занята постоянным любовником, другая Кардеаду не понравится, а третьей он сам не понравится, что тогда делать?

– Да плевать. Не обязательно же их в постель укладывать, главное – тусовка.

– То есть, сам факт присутствия на философском симпосионе у раскрученной не чуждой философии "коринфянки" и участия в диспутах с авторитетными корифеями?

– Именно. Если непременно в постель непременно его непременно к ней самой не навязывать, чего "коринфянки" не любят, то какие у гетеры тогда причины для отказа в таком симпосионе с известными и модными философами? А уж с ней самой будет спать твой Керенский или с прежней шалавой без бренда, какая разница? С ним, если он сам там ко двору придётся, и её начнут приглашать, так что не вижу с этим делом проблемы. Для его вхождения в тусовку, а значит, и в круг корифеев важны сами престижные диспуты в престижном месте, а не кого он там после тех диспутов трахает. Сами те корифеи, что ли, "коринфянок" брендовых в любовницах имеют? На всех их – таких уж точно не хватит.

– Ну, допустим. Станет популярным раньше, чем стал в реале, будет популярнее его учение, но где? Только среди умников же, интересующихся философией, а вовсе не в массах. Он и в реале Академию возглавит. И не думаю даже, что в нашем случае раньше, там главенство пожизненное. Но даже если и так выйдет, толку-то от этого? Нам ведь эту девку в полк бросить надо, да так, чтобы тот полк до своего уровня подтянула, а не сама на его уровень скатилась.

– Пусть хотя бы до половины подтянет, и то хлеб. Один хрен не подтянуть нам до уровня яйцеголовых всех гегемонов и всех колхозников, но хотя бы до уровня школоты критическую массу – почему бы и нет? Это, Юля, уже следующая задача, и она, конечно, непростая, но на неё у нас, хвала богам, два столетия времени. Все академические нюансы маленькому простому человечку и не нужны. Ему достаточно знать, что в любом самом ближайшем мухосранске есть умные люди, которые всё это знают, понимают и разжевать могут, если кому интересно. Главное, чтобы и его упрощённая версия для школоты была логичнее и нагляднее этих детсадовских сказок про якобы сотворившего весь мир и всё человечество иудейского племенного божка Яхве. В самом христианстве отчего многие ереси были так популярны, что ортодоксальная церковь без силовой поддержки светской власти справиться с ними не могла? Оттого, что они были логичнее и непротиворечивее ортодоксии. Вот и нам для греко-римского Средиземноморья нужно то, чему иудейский Ветхий Завет – не соперник в принципе, а заведомое посмешище. И тогда симпатичного маленьким простым человечкам Распятого разве не логичнее на нормальную космогонию и в нормальный пантеон пересадить, чем сказки эти детские вместе с ним принимать?

– Но Макс, проповедовать же его иудеи будут.

– Так тем более. Кто же иудеев-то не знает? Мало ли, чему он там этих упёртых фанатиков учить был вынужден, чтобы эти дикари выслушали хоть что-то, не побив его за отступничество камнями сразу же? А эллинистический мир – не иудеи, и если уж берутся они проповедовать Распятого в нём, так именно новенькое про него и будут слушать, а не этот замшелый и смехотворный иудейский бред.