Анти-Горбачев-6

Глава 27

Олег уже был в гриме и в своей узнаваемой на всех континентах кепке в клеточку, он просто стоял в коридоре второго этажа цирка и о чем-то разговаривал с очень красивой женщиной.

— Олег Константинович, — обратился к нему Никулин, — можно вас на пару минуточек?

— Конечно, Юрий Владимирович, — улыбнулся тот своей неподражаемой олего-поповской улыбкой, — для вас я всегда свободен.

— Это вот президент Турции господин Демирель, — продолжил Никулин, — он хотел бы задать вам пару вопросов.

— Да хоть три, — второй раз усмехнулся знаменитый клоун, — мне не жалко.

— Давайте пройдем ко мне в кабинет, — предложил Никулин, — в коридоре говорить не очень удобно.

И все присутствующие с этим быстро согласились, а уже в кабинете у директора цирка на Цветном оказалась под рукой бутылочка армянского коньяка, под него уже и пошло продолжение общения.

— Олег, — обратился Демирель к Попову, — вы в современном мире примерно такой же популярный человек, как Гагарин или, допустим, Леннон и Маккартни, правда ведь?

— Спасибо за комплимент, — не полез за словом в карман Попов, — но я как-то не высчитывал в процентах свою популярность… возможно, что и да, как Леннон, но скорее всего немного поменьше… что вы хотели этим сказать?

— Просто хотел поинтересоваться — как вам это удалось? Ну и сразу связанный вопрос — тяжело быть таким узнаваемым?

— Отвечу сначала на второй, — уже без доли шутливости начал наш клоун, — я же без грима и этой кепки, — он снял свой клетчатый головной убор, подбросил его вверх, потом снова надел, — совсем неузнаваем — поэтому по улицам и в общественном транспорте появляюсь абсолютно спокойно… поклонники мне докучают только внутри этого цирка.

— А на первый вопрос что ответите? — не отступал от намеченной программы турок.

— Как удалось? — призадумался Олег, — я и сам толком не знаю, как… хотите, расскажу, как я вообще пришел в эту специальность?

— Конечно, мистер Попов, — ответил Демирель, не забыв осушить свой бокал с пятизвездочным экспортным Двином.

— Так вот, — начал свой рассказ Попов, — в 1944 году мне было 14 лет и я работал в типографии газеты Правда. Время было военное, продуктовые пайки минимальные, только чтобы выжить…

— Интересно, — перебил его Романов, — я в 44 году участвовал в прорыве блокады Ленинграда, тогда вопрос с питанием уже был решен, но вот двумя годами ранее я за малым не умер в госпитале от дистрофии — блокада, сами понимаете…

— Уважаю ваш опыт, — откликнулся Демирель, — но все же хочу уточнить у мистера Попова, что у него там случилось в газете Правда?

— Я случайно узнал, что в цирковом училище, это Пятая улица Ямского поля, север Москвы, так вот там хлебные карточки отоваривают на сто грамм больше, чем в нашей типографии. Вот эти лишние сто грамм и решили мою судьбу, так сказать…

— Раз уж пошли такие воспоминания, — продолжил тему турок, — могу вспомнить, что меня подвигло стать политиком…

— Это было бы весьма интересно, — с искренним любопытством ответил ему генсек.

— Тогда слушайте… я родился в маленькой турецкой деревне недалеко от Измира, семья была большая и не сказать, чтобы зажиточная, но на мое обучение деньги нашлись… закончил Стамбульский технологический университет, потом занимал много разных должностей и вот где-то в 63-м году мне во сне явился пророк Мухаммед и сказал следующее…

Все присутствующие обратились в слух, не каждый же день большие госчиновники раскрывают свою душу перед малознакомыми людьми.

— Пророк сказал — Сулейман, ты хороший человек, получивший отличное образование, сейчас занимаешь высокую должность в многонациональной корпорации, но вот что я хочу тебе сказать, Сулейман…

Турецкий руководитель обвел взглядом собеседников, убедился, что они слушают внимательно, тогда продолжил.

— Сулейман, сказал мне пророк, у тебя есть боле высокое предназначение, ты должен возглавить свою страну и вывести ее на новый уровень развития. Спасибо, Мухаммед, ответил я ему, но что я должен сделать для этого? Ничего особенного, ответил он, просто не отклоняй предложений, которые тебе поступят буквально завтра-послезавтра, вот и все.

— И что вы ответили пророку? — нарушил звенящее молчание Олег Попов.

— Просто согласился, — буднично ответил Демирель, — и все сбылось в полном соответствии с предсказаниями Мухаммеда — не завтра, конечно, но в течение недели мне предложили пост председателя партии Справедливости, а уже затем последовали и премьер-министр, и президент… с этого поста меня, кстати, два раза отстраняли военные, но потом опять восстанавливали, ста грамм хлеба у меня таким образом в биографии не случилось, но элемент случайности имел место… но давайте вечер воспоминаний на этом остановим и насладимся мастерством господина Попова.

Олегу Попову хоть и стукнуло уже почти 60 лет, но мастерства он своего не растерял ни капли — все его выходы на арену были потрясающими и вызвали овации публики. Особенно народу понравился его неувядающий номер с солнечным зайчиком, тут проняло даже железного Григория Романова. Ну и маэстро Игорь Кио вытворял нечто небывалое, таких фокусов в мире больше никто не рисковал повторять.

— Великолепное шоу, — выдал свое резюме Демирель по окончании представления, — было бы прекрасно, если б ваш цирк, Юрий Владимирович, — поклонился он в сторону Никулина, — посетил нашу столицу в ближайшем обозримом будущем…

Пока Никулин собирался с ответным словом, его опередил Романов.

— Если вы согласитесь на нашу сделку, уважаемый Сулейман-ака, — внес он в свои слова восточный колорит, — будет вам и цирк, и даже Большой театр приедет. До конца этого года… слово фронтовика.

— Я вас услышал, — хитро прищурился Демирель, — давайте завтра обсудим этот вопрос более подробно.

— Спасибо огромное, Юрий Владимирович, — потряс генсек руку Никулина, — надеюсь, эта наша встреча не будет последней.

Никулин совсем уже не нашелся, что отвечать, а просто кивнул в знак согласия.

Комсомолец

А вечером Романов вдруг вспомнил один эпизод с подводной лодкой, который должен был случиться в этом вот 1989 году. Он вызвал к себе командующего ВМФ СССР адмирала Чернавина, который совсем недавно сменил на этом посту Сергея Георгиевича Горшкова, управлявшего военно-морскими силами почти тридцать лет.

— Владимир Николаевич… я насчет подлодки Комсомолец, — сказал генсек после обмена приветствиями, — хочу узнать о ней поподробнее.

— Так… — начал собираться с мыслями адмирал, — это проект Плавник, с использованием титана для прочного и легкого корпусов, пока единственная в серии. Прошла испытания и находится на боевом дежурстве… конкретно сейчас она где-то в Норвежском море на глубине 300 метров.

— И зачем нужен был этот титан? — осведомился Романов, — стандартная сталь перестала устраивать наши военно-морские силы?

— Объясняю, Григорий Васильевич, — откликнулся Чернавин, — титан более легкий и более прочный материал, чем сталь, в 3–4 раза примерно. И кроме того он не магнитится, нет необходимости в периодической процедуре размагничивания. У нас построено 7 лодок по этой технологии, проект Лира, восьмая это Комсомолец по новому проекту Плавник. Что дает применение титана вместо стали… большую скорость, до 42 узлов под водой, стальные лодки выдают максимум 35 узлов. А еще большую глубину погружения, до километра, вдвое больше, чем обычные ПЛ. Наши вероятные противники в НАТО были сильно озадачены появлением такого нового класса нашего подводного флота.

— Однако, — возразил ему Романов, — насколько я знаю, титан это довольно хрупкий материал, появление трещин на корпусах из него неизбежно…

— Вы абсолютно правы, товарищ Генеральный секретарь, — ответил строго по уставу адмирал, — трещины имеют место быть, но строго в пределах нормативов, с ними успешно борются.

— Хорошо, — тяжело вздохнул генсек, — давайте перейдем к Комсомольцу…

— Давайте, — охотно согласился Чернавин, — что вас конкретно интересует?

— Экипаж, задание, сроки возвращения на базу — они ведь в Североморске базируются, да?

— Не совсем в Североморске, в Видяево, это в 50 километрах севернее.

— Хорошо, в Видяево… — не стал спорить Романов, — и еще интересно, когда была последняя связь с этим бортом.

— Это надо запросить у Северного флота, — озадачился адмирал, — такие детали только они знают.

— Запрашивайте, — разрешил генсек, — вот АТС-1, вот АТС-2 — звоните без ограничений, — пододвинул он к адмиралу два аппарата связи.

Чернавин снял трубку АТС-1 и через пять минут доложил результаты переговоров.

— Связь с Комсомольцем была вчера в 23.05, никаких отклонений от программы дежурства не отмечалось. Следующая связь сегодня в половине двенадцатого ночи.

— Вот мой приказ, как главнокомандующего вооруженными силами страны, — с металлом в голосе ответил ему Романов, — передать на Комсомолец, чтобы они всплыли на поверхность и следовали в порт приписки в надводном положении.

— Зачем? — растерялся адмирал, — это же полностью нарушит скрытность… вся программа дежурства пойдет псу под хвост, — добавил он простонародных выражений.

— Не могу вам сказать, Владимир Николаевич, — жестко ответил генсек, — информация получена из конфиденциальных источников… а по прибытии на базу необходимо будет провести полную ревизию реакторов и двигательной установки подлодки… если они, конечно, доберутся туда самостоятельно.

— Вы меня пугаете, товарищ Романов, — изменившимся голосом ответил Чернавин, — что значит, если доберутся?

— Ровно то, что вы услышали, товарищ адмирал, — также перешел на официальный язык генсек, — и ничего более. Выполняйте приказ, будьте любезны…