Анжелика

Глава 21

Лика

Я поднялась в номер, который занимала и обессиленно упала в кресло… Все дни я специально заваливала себя работой, чтобы отвлечься и не возвращаться мыслями в свое недалекое прошлое, когда я стояла в дверях спальни и смотрела на мужчину, которого любила и который, как я считала, полюбил меня…

Но оставаясь одна, поздно вечером, эти воспоминания и боль, испытанная в ту минуту, возвращались…

Можно казаться сколько хочешь сильной, одеть на себя маску, что тебе все по фигу, но от себя не убежишь и себя не обманешь…

Говорят, время лечит… Но прошло уже 22 дня, а легче не стало… Боль и непонимание, почему все так, никуда не ушли, грызут каждую ночь, и я часто засыпаю на мокрой подушке, чтобы утром вновь нацепить на себя маску довольной жизнью особы и решать какие-то организационные вопросы…

Почему в ситуации с Вадиком все было легче? Вернее, не совсем так…

Была обида, злость, но в тоже время не было ощущения, что все кончено, наоборот, хотелось действовать и начать новую жизнь вдали от него… Стать счастливой и независимой, создать с другим мужчиной крепкую семью с несколькими малышами и никогда не вспоминать Вадика…

И почему сейчас так плохо? Почему, несмотря на то, что уже прошло какое-никакое время, но все равно хочется упасть в постель и накрыться с головой одеялом, да реветь белугой?

Может просто я Вадика не любила? Может это было просто увлечение, которое я считала любовью, а полюбила, по-настоящему я только тут, в новом мире, мужа, которому не нужна была жена? … Которого все устраивало в его прежней жизни и который не скрывал, что не рад состоявшемуся браку???

Скорее всего так и было, если расставание с Вадиком я пережила гораздо легче…

Тряхнула головой, и сама себе высказала вслух то, что помогало все эти дни…

— Лика, а ну, хватит раскисать! Ты не можешь себе это позволить! Ты в другом мире, где у тебя нет подруг, которым можно поплакаться в жилетку и которые тебе всегда помогут. Ты тут одна, да еще и в подвешенном положении… В мире, где у женщин урезаны права и которые не имеют самостоятельности, которые должны в обязательном порядке иметь опекуна, который распоряжается твоим имуществом и твоей жизнью... И у тебя есть всего один шанс на то, чтобы отстоять свою независимость и доказать всем, что женщина вполне может и сама о себе позаботиться. А сердце? Поболит и перестанет, не ты одна была преданная любимым человеком и хорошо, что о лживой натуре Даниэля ты узнала сейчас и что на твоем пути встретились те, кто поддержал и помогает…И на тебе сейчас еще и ответственность за жителей уезда, которые на тебя надеяться и которым ты можешь постараться помочь! Вот этим и стоит заниматься, а не устраивать тут слезоразлив по мужику, который этого не достоин и который, скорее всего, уже и думать о тебе забыл.

С этими словами вытерла слезы, которые непроизвольно катились из глаз и, раздевшись, залезла под одеяло и укрылась с головой…

Завтра будет новый день и новые заботы и очень хочется надеяться, что каждый прожитый день приближает меня, хоть на шажочек к моей цели… И в моей жизни больше не будет места для лживых представителей мужского пола, добьюсь права самостоятельно распоряжаться своей судьбой, а тогда можно будет взять малыша из сиротского приюта, тем самым осуществив мечту о ребенке…

А Даниэль? … Пусть милуется со своей «зефиркой», главное, чтобы подальше от меня…

***

На следующее утро я решила, что, раз у меня выдались свободные дни от проблем со стройкой, стоит все-таки начинать вникать в дела уезда и выяснить, как живут люди, с какими проблемами сталкиваются.

Прикинуть, что тут надо сделать в первую очередь, за может послать запрос в столицу на получение помощи. Чем черт, как говорится, не шутит? Может и получится сделать что-то полезное для местных жителей, проблемами которых два года никто не занимался.

Мик сидел за своими чертежами, его посетила какая-то гениальная идея и он над ней работал, а поэтому мы отправились с Дусей и попросили сопровождать нас Арона. Все-таки он был местным жителем и все тут знал.

Прогуливаясь по городу и заходя в работающие лавки, я расспрашивала Арона о том, с какими трудностями, по его мнению, сталкиваются жители уезда и то, что он мне рассказывал, меня не радовало.

Проблемы с больницей, в которой протекает крыша и которой требуется капитальный ремонт, а ведь в неё приезжают жители и с деревень, и с других небольших городков, расположенных неподалеку.

Проблемы с рабочими местами, так как работающая раньше мебельная фабрика закрылась и люди остались без средств к существованию, из-за чего многие мужчины уехали в соседние районы на заработки…

Уровень жизни низкий, двух школ на весь уезд не хватает…

В общем, проблем выше крыши.

Мы сходили с ним в больницу, и я своими глазами убедилась, в каком она плачевном состоянии. Переговорила с главврачом, который пожаловался не только на состояние здания, но и на нехватку персонала, так как грамотный врач переехал со своей семьей в другой город.

В общем, записная книжка, которую я взяла с собой, к вечеру была вся исписана записями, а это мы всего-то прошлись по городу и поговорили с людьми…

Поели в небольшом кафе, а когда вышли на улицу, я увидела мальчишку, разносчика газет, который размахивал свежим выпуском газеты и зазывал жителей купить её.

Конечно же, я заинтересовалась и купила один экземпляр газеты и взглянув мельком на первую страницу, замерла, а потом стала жадно читать.

В короткой статье, посвященной светской хронике рассказывалось об очередном скандале между Льерскими и Савойскими. Писалось, что молодой виконт Льерский, недавно поступивший в столичную Академию, столкнувшись на улице с герцогом Савойским, проезжавшим мимо на коне, громко потребовал от него объяснений, куда он дел его сестру и почему его, брата, не пускают к ней…

Услышав это, герцог спешился и даже попытался увести виконта Льерского в сторону, чтобы поговорить без свидетелей, но виконт вырвал свою руку и потребовал герцога рассказать при всех, куда он отослал свою жену, что даже ближайшие родственники не знают ничего об её местонахождении.

Потом они все-таки зашли в близлежащую ресторацию, а журналистам пришлось караулить виконта на улице, чтобы узнать подробности их разговора с герцогом. Но, к большому разочарованию журналистов, герцог и виконт вышли из ресторации спустя полчаса вместе, вежливо распрощались, и никто из них никак не прокомментировал произошедшее. Виконт только бросил, что он заблуждался и был непростительно груб с Его Сиятельством.

Когда я это прочитала, на глаза невольно навернулись слезы… Эрик, милый Эрик, про которого я почти забыла, но он помнит о своей непутевой сестре и переживает за неё…

Из всей семьи Льерских только он и был нормальным и надо что-то придумать, чтобы подать ему весточку и успокоить, а то наломает еще дров по молодости, что потом разгребать запаримся…

Смахнула слезинки и поймала на себе изучающий взгляд Арона… Черт, еще не хватало, чтобы он заметил, какая заметка вызвала у меня такую реакцию и что-то сопоставил… Штирлиц, как никогда, был близок к провалу…

Да, внешность я как могла изменила. Простая прическа, другой оттенок волос, но Арон не дурак, да и даже в этом захолустье могут найтись еще какие-то старые газеты с изображением Анжелики…

А потому изобразила, что мне в глаз попала соринка и бедная Дуся несколько минут пялилась в мой глаз, пытаясь найти несуществующую соринку, а я костыляла сама себя, что стала какая-то сентиментальная не в меру…

По внешнему виду Арона было не понять, проникся ли он моим спектаклем, поверил ли моим объяснениям. Он просто стоял и ждал, когда мы закончим, а потом проводил нас обратно и спросил, когда я планирую объехать деревеньки…

Услышав мой ответ, он поклонился и ускакал на лошади, а мы с Дусей разошлись по своим комнатам.