Ангелы постапокалипсиса: Чума

Глава 3

Взаимодействие между родами войск у нас налажено всё-таки так себе. И дело вовсе не в средствах связи. С этим у нас, напротив, всё отлично. Радиотелеграфы, телефоны, семафоры, отдельная фельдъегерская служба… Вот, собственно, в этой отдельности вся загвоздка. Армия, флот, авиация, штурмовики, жандармы, разведчики и даже курьеры — у всех своё начальство, свои уставы и своя связь. Про инквизицию я и не говорю, эти вообще отдельнее всех отдельных.

И вот пока доклады по всем своим отдельным-то инстанциям вразнобой до штаба доковыляют… Причем доковыляют далеко не все. Те же боевые братья военному командованию неподотчетны. У них зачастую на поле боя свои задачи, да с таким уровнем секретности, что еще пойди-найди специалиста с должным допуском, чтобы узнать, какого беса они вообще творят! Так вот, к тому времени, когда доклады будут в штабе, обстановка на поле боя уже три раза поменяется.

Некоторые командиры из-за этого переносили свой штаб прямиком на передовую, но там их иногда убивали. Тоже не дело! Поэтому штабные посидели, подумали и придумали отдельного — ну а как же иначе?! — специалиста. Назвали его координатором, однако фактически это был условно полномочный представитель старшего офицера на поле боя. Условно — потому как многие полевые офицеры, с которыми ему приходилось работать, были выше его по званию, и приказывать он им не мог. Приходилось больше налегать на дипломатию. Дипломат, кстати, из меня просто аховый. Тем не менее, свои несомненные плюсы в целом у этой идеи были.

В по-настоящему масштабных операциях у одного старшего офицера могло быть до дюжины координаторов, позволяя ему оперативно решать многие вопросы на местах. Опять же, если кого-то из них убивали, то, наверное, было не так жалко.

Не желая опаздывать, я вышел поутру пораньше, и нос к носу столкнулся со своими разведчиками у входа в забегаловку. Они тоже пришли пораньше. Небось, хотели щелкнуть своего координатора по носу. Если так, то у них не получилось. Хорь одобрительно кивнул. Мы поздоровались и тотчас двинулись в путь.

Одеты мои спутники были как вчера, но сверх того каждый носил широкий матерчатый плащ. С лицевой стороны он был пятнисто-серый, под цвет брусчатки мостовой, а с изнанки — пятнисто-зеленый, под летний кустарник. На плече у разведчиков висело оружие в кожаном чехле, и широкий кусок материи с плаща дополнительно прикрывал его от ненастья и чужих взглядов. Тень сверх того тащила на себе походную радиостанцию. Это был здоровенный жестяной короб с выдвижной антенной. Я даже было подумал предложить свою помощь, но Тень на меня так строго зыркнула, что не рискнул.

Ну да ничего, дотащит. Всё-таки портативная модель. У нас в полку, помнится, было громоздкое старье, которое приходилось перевозить на двуколке, а если требовалось его выгрузить или потом обратно загрузить — призывали в помощь вознице еще пару солдат. Да и барышня была на вид крепкая. Не спортсменка, этих сразу видно по особенной стати, а, скорее, крестьянка с их веками выкованной выносливостью. Красивая, кстати, и личико симпатичное даже с таким насупленным выражением, как в тот момент. Но если надо будет, то и коня на скаку остановит, и в горящую избу зашвырнёт беднягу недрогнувшей рукой.

— Я составил маршрут, — говорил мне тем временем на ходу Хорь. — Думаю, если нигде не нарвемся, то к полудню все точки обойдём.

— Профессор полагал, что заразителей накачивали перед самым выходом, — возразил я. — А это ближе к ночи.

— Может, оно и так, — отозвался Хорь. — Но если они при этом наследили, то следы мы отыщем.

— А если не наследили?

— Чтобы нечисть, и не наследила? — вопросил Лось, и громко фыркнул.

Ну точь-в-точь лось. Хорь кивнул и подтвердил, что вообще-то за нечистью такое не водилось. Хитрить и обманывать она умела, и засады подчас организовывала грамотно, даже бывалые разведчики попадались, а вот заметать следы у нее получалось плохо. То ли не освоила эту науку, то ли попросту ленилась. Исключения из этого правила, конечно, случались и, по словам Хоря, не так уж редко, но если брать на круг, то я мог уже готовиться перехватывать добычу у штурмовиков.

Последние, кстати, по словам Тени, уже ожидали вызова на цель.

— Это они рановато, — заметил я.

— Это же штурмовики, — ответила Тень.

Ну да, иного от них никто и не ожидал. С другой стороны, их готовность также означала, что никаких других задач у штурмовиков сейчас нет. На мой взгляд, это было несколько странно. Не на отдых же их сюда прислали?

— Нам сюда, — сказал Хорь.

Мы прошли под каменной аркой, где у нас проверили документы, и вышли к каналу. К его набережной была пришвартована плавучая пристань, а к той в свою очередь — небольшой катерок с пошарпанными бортами. Раньше он был синим. Теперь расцветку дополняли многочисленные ржавые разводы.

На носу катера размещалась турель с пулеметом. Турель тоже была в потеках ржавчины, а вот пулемет — как новенький. Даже блистал маслом на солнце. Приглядевшись, я признал в нём английский "Виккерс". Он был весьма похож на более привычный нам пулемет "Максим", только на "Виккерсе" замок зачем-то перевернули на 180 градусов. Пулеметчики говорили, что так практичнее. Ну, не знаю. Штурмовики, которые могли позволить себе выбирать оружие, предпочитали всё же "Максим", а их главным любимчиком был и вовсе "Льюис", но только непременно чтоб американского производства.

Сидевший за пулеметом низкорослый крепыш в тельняшке приветливо помахал нам рукой. Мы расположились на палубе, и катерок рванул с места в карьер. Выглядел он, может, и неказисто, но мчался не хуже породистого рысака. Канал пролетели словно на крыльях. Бухту — тоже. Я-то ожидал, что нам придется подождать, пока сделают проход в сетях, однако, как оказалось, проходы — и весьма широкие — были уже готовы и даже обозначены цветными буями. Не удивительно, что у них каждую ночь мертвецы выходили на берег!

— Эй, Глаз, — тихонько окликнул меня Травник. — А вы с главной штурмовичкой только в Нарве пересекались или потом тоже виделись?

Я хмыкнул, и столь же негромко поинтересовался в ответ:

— А что вы слышали про Нарву?

— Мы, Глаз, по земле ходим, а она слухами полнится, — неспешно ответствовал Травник. — Слышали мы тут и про вас, и про то, как вы в Нарве людей спасали, и как госпожа Алексеева вашему подвигу поспособствовала.

В окончании фразы мне отчетливо услышался плохо подавленный смешок.

— Понятно, — сказал я. — Нет, не виделись. Она сразу получила назначение на север, курсантов тренировать.

— Не очень-то ее бойцы похожи на вчерашних курсантов, — заметил Травник.

Тут уж я мог только развести руками. Мол, чего не ведаю — того не ведаю. Я на ее отряд тогда, помнится, и внимания-то толком не обратил.

— А еще не очень верится, что вы в одиночку забили демона в рукопашную, — ввернула Тень.

— Да это мне просто повезло, — ответил я. — Его до меня целая рота отделала, а я только прикончил тварь.

На таких, как она, пустой похвальбой впечатление не произведешь, а честность и скромность через раз срабатывали.

— А-а, — с пониманием и, как мне показалось, немного разочарованно протянула Тень.

Это оказался не мой раз.

— Повезло — это хорошо, — сказал Травник. — Без удачи в нашем деле никуда.

Тень, не ответив, внимательно смотрела вперед. Впереди сплошной серо-стальной стеной вставал борт дредноута "Императрица Мария". Издалека он не производил особого впечатления. Дредноуты вообще приземистые, если можно так сказать про корабль, и неказистые на вид, однако вблизи они выглядят совсем иначе. Наш катерок минут пять "Императрицу" огибал.

Наконец, мимо проплыла корма — тоже очень немалых размеров — и мы увидели северный берег. Вдоль него тянулись руины. Целых зданий не осталось ни одного. Лишь кое-где еще стояли почерневшие от копоти стены, испрещенные проломами. Слева возвышалась над руинами крепость из красного кирпича. Такие часто строили там, где опасались только мелкой нечисти, у которой ни пушек, ни мощи демонов, зато полно любителей рукопашной.

Над крепостью развевалось знамя с иконой. Судя по косому кресту, это был Андрей Первозванный. Не самый частый святой на знаменах. Куда чаще можно встретить Николая Чудотворца или архангела Михаила. Ну и, конечно, Спаса Нерукотворного. Я присмотрелся, но номер полка на таком расстоянии не разглядел.

Разведчики дружно подобрались, вынимая из чехлов оружие. У Лося с Хорем оказались наши обычные трехлинейки-мосинки, у Травника — берданка, а Тень держала в руках японский карабин "Арисака". Это была укороченная версия их 38-й модели. Я снял шнуровку со своего чехла, и спрятал ее в карман.

— Вроде тихо, — негромко сказал Травник.

Хорь кивнул и, оглянувшись в сторону рубки, произнес:

— Высаживаемся на два-семь.

Катер лихо подлетел к самому берегу, и мягко ткнулся в него носом. Разведчики выскочили на твердую землю. Сервиса в виде сходен не предлагалось. Тихо вздохнув, я последовал за ними. Земля на этой самой "два-семь" оказалась одно название. Под ногами лежала раскрошенная мостовая, и это крошево так и норовило разъехаться в разные стороны. Я едва удержал равновесие и едва-едва не помянул нечистого. Тут он был бы особенно не к месту.

Травник развернул свой платок, закрывая лицо по самые глаза, и я поспешил последовать его примеру. Остальные были более беспечны, однако всё же каждый держал платок под рукой. У Тени он был черный, с вышитыми на ткани белыми лилиями.

— Идем к первой точке, — откомандовал Хорь. — Лось — впереди, Травник — замыкающий, Глаз — рядом со мной. Без команды не стрелять.

Последнее явно относилось ко мне.

— Вас понял, — ответил я.

— Ну а раз понял, то идём, — сказал Хорь. — Господь с нами.

— Господь с нами, — повторила вся команда.

Я тоже с небольшим запозданием присоединился к общему хору. Оно, конечно, исключительно для самоуспокоения. Умом-то я понимал, что Ему не до нас, но, как говорится: а вдруг?

Церковь, к слову сказать, не одобряла подобные ритуалы, но и не боролась с ними. Во-первых, действительно, а вдруг?! Во-вторых, без толку. Когда люди каждый день ходили по краю, суеверия вырастали как грибы после дождя.

Катер ждал у самого берега, пока мы не дошли до разрушенной стены. За ней никого не наблюдалось. Мы по одному прошли через пролом на ту сторону, и только тогда катер, фыркнув двигателем на прощание, двинулся в обратную сторону. Мы же направились на север по едва угадываемой в развалинах улице.

Да уж, разнесли тут всё капитально. Как говорится: "в пух и прах"; и прах — это, увы, не метафора. То тут, то там мне попадались на глаза обглоданные кости. На стене из темно-красного кирпича белел распятый скелет. Человеческий. На его плечах болтались обрывки армейского мундира. Это наверняка бесы развлекались. Мы прошли мимо, и сразу за стеной свернули в бывший проулок, который ныне угадывался по уцелевшему углу дома и кусочку мостовой.

— А чего не приберёте? — тихо спросил я, мотнув головой назад, в сторону скелета.

— Надо бы, — так же тихо отозвался сзади Травник. — Ежели по божески-то. Только, Глаз, это ведь сразу сигнал врагу, что мы здесь проходили. А выслеживать бесы умеют не хуже нашего. Им только дай зацепку…

Лось вскинул руку со сжатым кулаком, призывая к осторожности, и указал пальцем на развалины вправо. Мы метнулись туда. Получилось практически беззвучно. Разведчики вообще двигались словно призраки, да и я тоже не оплошал. На поле боя этому искусству обучаешься быстро.

Едва мы укрылись в руинах, как на "улице" появились бесы. Как говорится, помяни лихо! Пара рыжих недомерков шустро сновала туда-сюда, обшаривая развалины на своем пути. Едва до нас не добрались. Еще бы десяток шагов в нашу сторону, и наткнулись.

Впрочем, они больше вглядывались в крошево под ногами — не завалялось ли где чего-нибудь пригодного. На мой взгляд, вряд ли, но у бесов своя система ценностей. Они подчас тащили такой мусор, а, бывало, и дрались за него насмерть, за которым нищий человек и наклониться бы поленился. Вот и сейчас один из бесов поднял какую-то ржавую железяку и торопливо, пока второй не увидел, закинул ее в корзинку за спиной.

За первой парой следовали основные силы. Их было не меньше тридцати морд. Впереди важно выступал крупный бес в расшитом золотом кафтане, подпоясанный алым кушаком. Он гордо нес на плече старый карамультук с изогнутым прикладом. По его длинному стволу змеились черно-алые ленты. Не иначе, музей грабанули. Где еще бес мог бы заполучить это старье, даже не представляю.

Остальная компания была одета попроще, но вооружена куда лучше: трехлинейки, берданки, наганы и даже "Максим" без защитного щитка. Всё оружие было перевито лентами, цепочками и просто бечевками, на которых болтались всякие мелкие украшательства начиная от надраенных до блеска монет и заканчивая осколками зеленого бутылочного стекла. Вся эта "бижутерия", конечно, сказывалась на точности, но для бесов это не имело особого значения. Всё равно стреляли они скверно. Но если начнут палить в три десятка стволов да с пулеметом, мало нам всё равно не покажется!

Мы замерли. Бесы прошли мимо. На углу они остановились, поглядывая в сторону распятого скелета и лопоча что-то на своем наречии. Затем бесы быстро ушли налево. Выждав еще пару минут, мы выбрались из развалин.

— Не нравится мне это, — прошептал Травник, глядя в ту сторону, куда ушли бесы.

От нас их было уже не видно и даже не слышно. Хорь жестом велел ему замолчать. Дальше мы шли в полной тишине. За полчаса Лось еще дважды подавал сигнал тревоги, однако враги проходили стороной. А, может, и вовсе была ложная тревога, однако в нашем деле лучше перебдеть, чем потом кусать локти. Тем более что в нашем случае, если прохлопать ушами, локти и все прочие части тела нам, скорее всего, будут глодать мутанты.

Еще четверть часа мы потеряли уже на месте. Местом, или, если точнее, точкой номер 1 на нашем маршруте, оказался то ли бывший проулок, то ли просто пролом в развалинах. По обе стороны от него громоздился настоящий вал из разрушенных зданий и всего того, что раньше составляло их обстановку. Кое-где унылую картину дополняли останки их обитателей. Под палящим солнцем неприбранные мертвецы быстро создавали нездоровую атмосферу без посторонней помощи. Не удивительно, что понадобился наш профессор, чтобы разглядеть под этим прикрытием заговор.

В проулке копался одинокий бес. Тощий уродец самозабвенно рылся в мусорной куче и совсем не смотрел по сторонам.

— Уберем его? — шепотом предложил я.

Хорь отрицательно мотнул головой.

— Его могут хватиться, — шепотом пояснил мне Лось.

Не представляю, кто бы мог хватиться такого задохлика, но разведчикам виднее. Мы расположились в руинах напротив и ждали, чего он там накопает. В итоге откопал он лошадиный череп, и страшно довольный умчался с ним куда-то на запад. Как же мало некоторым надо для счастья!

Когда бес убрался, мы вышли в проход и всё там осмотрели. Под грудой мусора покоился скелет лошади — теперь без головы — и раздавленная телега. Лично мне это ни о чём не говорило. Остальным — тоже. Разведчики нашли многочисленные следы живых мертвецов и сошлись во мнении, что здесь нежить регулярно проходила, да и только.

— Тут толкучка получается, — пояснял для меня Хорь, тыча пальцем то в один след, то в другой. — Вон некоторые даже бока себе ободрали. Где уж тут их прививать?

— А если на выходе? — спросил я.

— На выходе? — переспросил Хорь, окидывая цепким взглядом выход из прохода. — На выходе можно. Вот и куча эта, — он указал на груду мусора с погребенной под ней лошадью. — Прикроет от напора толпы. Но только если будет толпа, это же до первых разведчиков. Мы на нее сразу артиллерию наведём, да и вообще возьмем место на заметку. Нет, Глаз, не похоже это на то что мы ищем.

— Так что, идём дальше? — спросила Тень.

Она сидела на поваленном столбе, поставив рядом короб с радиостанцией, и ждала, пока мы закончим осмотр. Выглядело так, будто бы мы уже закончили.

— На точку два, — скомандовал Хорь.

До нее было около часа ходу. Большей частью — через развалины. Впрочем, дальше от берега они уже слежались и не так разъезжались под ногами. Кое-где через руины пробивалась травка. На чудом уцелевшем фонарном столбе птицы свили гнездо. Их самих я не заметил, но вскоре над нами с протяжным криком промчалась чайка. Жизнь упрямо брала свое.

Точка номер два тоже ничем не порадовала.

— Бывает, — сказал Хорь.

Мы наскоро перекусили и, утешаясь тем, что да, вот так оно бывает, побрели дальше. Это еще полтора часа. Спасибо небесной канцелярии, что дождя не было. Вот если бы еще солнышко не так старательно припекало. Осень всё ж таки!

Третья точка издалека выглядела более перспективно, но рассмотреть ее поближе мешали живые мертвецы. Их было трое. Все трое — далеко не свежие, и оттого особенно тупые. Один упёрся мордой в стену. Время от времени он вспоминал, что вроде куда-то шел, пытался сделать шаг, но натыкался на стену и вновь замирал перед ней в глубоких раздумьях. Еще двое просто стояли в проулке. А чего им не стоять? Торопится уже некуда, с неба солнышко светит, благодать! Вот они задрали морды к небу, и стояли.

Мы минут двадцать ждали, пока мертвецы уберутся, но ни один даже с места не сдвинулся. Хотя, справедливости ради, тот, что у стены, хотя бы пытался.

— Лось, Травник! — тихо скомандовал Хорь, и указал на мертвецов.

Разведчики вытащили из-под плащей ножи. Отнюдь не перочинные. У каждого лезвие было длиной с предплечье и шириной с ладонь.

Отставив винтовки к стене, Лось с Травником беззвучно скользнули вперед. Мертвецы даже не успели их учуять. Тремя точными ударами разведчики уложили всех троих. Теперь уже окончательно мертвые тела они спрятали в развалинах неподалеку. Мы с Хорем тем временем осмотрели "точку".

Это был практически полностью разрушенный дом между двумя основательно разбитыми зданиями. Пара уцелевших стен делили проход на равные сектора. Слева и справа располагались расчищенные от завалов карманы. Раньше это были комнаты, но сейчас оттуда выгребли всё подчистую, и сложно было сказать, какие именно. Сверху левую комнату наполовину прикрывал развернутый тент. Он был выцветший и драный, но там вполне можно было спрятаться от дождя. Или от наблюдения с неба.

— Раньше я бы сказал, что это чье-то заброшенное убежище, — сказал Хорь. — Слишком пусто и вход не укреплен.

— А сейчас? — спросил я.

Хорь пожал плечами, и тщательно обследовал обе комнаты. Если тут и был тайник, то он был спрятан на совесть.

— Похоже на то, что мы ищем, — сказал Травник, разглядывая с порога комнату с тентом.

Хорь вначале закончил простукивать стену, потом еще раз окинул взглядом развалины и только тогда согласился. Мол, да, похоже. На такое, с позволения сказать, убежище не польстились бы самые непритязательные бродяги, а в широком проходе вряд ли скопилась бы толпа, которая могла привлечь внимание разведчиков. Я предложил устроить засаду. Хорь посмотрел на солнце, прикрыв глаза ладонью.

— До вечера еще далеко, — ответил он. — Успеем проверить остальные точки.

Это оказался еще час пути до четвертой, где мы опять вытянули пустышку, и час до пятой, где нам снова улыбнулась удача. Выглядела "улыбка", прямо скажем, так себе. Нашим взорам предстал сгоревший дом. Закопченные кирпичные стены — вот всё, что от него осталось. Да и те — не целиком. Посередине сквозь дом был пробит широкий проход на соседнюю улицу. В целом, проход как проход, в здешних руинах я видел десятки таких, однако над пепелищем трепетал на ветру выцветший тент, прикрывая правый угол дома, а в самом проходе скучали трое живых мертвецов.

— Всё как там, — прошептал я. — А эти трое, получается, часовые… И если их убить, поднимется тревога.

— Там-то не поднялась, — шепотом парировала Тень.

— Тревогу не всегда поднимают с шумом, — отозвался я.

Тень тихо хмыкнула. Мол, кому ты тут про тревогу рассказываешь?

— Глаз дело говорит, — неожиданно поддержал меня Травник. — Надо бы выяснить, как там обстоят дела сейчас.

Я мысленно представил путь обратно, и тихо вздохнул. Тень оглянулась на Хоря. Тот несколько секунд раздумывал, потом скомандовал:

— Выясни, кто из наших рядом.

Тень установила на земле радиостанцию и быстро отстучала ключом запрос. Кисть у нее оказалась маленькая и изящная. В походе барышня носила толстые кожаные перчатки, которые зрительно заметно увеличивали кисти, а работала без них.

— Ждем, — шепотом скомандовал Хорь. — Лось — наблюдение.

Здоровяк-разведчик кивнул. В развалинах, где мы остановились, уцелела часть здания. Даже второй этаж частично сохранился. Я бы сказал: очень частично; островками по углам. Эти же самые углы служили не только опорой, но и неплохим прикрытием. Местами стена от угла продолжалась еще на добрый десяток метров, прежде чем обрушиться до самого фундамента. Такие руины, бывало, оставались после демонов, когда те не буйствовали, сметая всё на своем пути, а методично разрывали здание словно детский домик из папье-маше.

Лось ловко вскарабкался на второй этаж и занял позицию между углом и окном. В окно он мог наблюдать за нашей "точкой", из-за угла — за проулком, который к ней вел, да и за нами сверху приглядывал. Мы, конечно, и сами не зевали, расположившись так, чтобы держать в поле зрения все подходы. Травник, впрочем, устроился неподалеку от меня, чтобы подстраховать моё направление. Что ж, доверие в один день не завоевывается. Хорь сидел лицом к северу и, казалось, дремал. В армии, между прочим, такого часового могли пристрелить на месте, даже не проверяя, спит ли он на самом деле.

Тень поставила свой аппарат на груду обломков, и прикрыла сверху вывернутым на серую сторону плащом. Вблизи всё равно было заметно, что там под тряпкой что-то есть, но издалека да на фоне руин того же цвета взгляд, скорее всего, соскользнул бы мимо. Мало ли тут тряпья? Да и прежде всего взгляд цеплялся за движение, а движением Тень стороннего наблюдателя не баловала. Она словно мышка забилась в щель на той же груде, и застыла, чуть склонив голову влево и прислушиваясь. На левом ухе у нее висел наушник. Обычно у радистов их два, но, видно, в разведке так практичнее. Тут же не только эфир слушать надо.

Минут десять мы слушали тишину. Я время от времени поглядывал на барышню, но не слишком часто, чтобы не казалось, будто бы я на нее засматривался. Сосредоточенная и серьезная она выглядела еще симпатичнее, чем когда хмурилась в мою сторону. Высоко в небе кружил одинокий ястреб.

Затем Тень одним плавным наработанным движением достала из кармана в рукаве карандаш и лист бумаги, и что-то быстро записала на коленке. Хорь вскинул голову. Тень оглянулась на него. Тот вначале глянул по сторонам, потом негромко велел:

— Докладывай.

— Поблизости пять групп, — сообщила Тень. — Ближе всех к точке три группа Мотыля.

Мне этот позывной ни о чем не говорил, но Хорь кивнул с явно довольным видом. Наверное, этот Мотыль подходил нам больше прочих.

— Попроси Мотыля проверить третью точку, — сказал Хорь. — И пусть кто-нибудь зайдет на шестую. Предупреди всех, что если на точке пост из нежити — его не трогать.

Тень снова заработала ключом. На этот раз ответ пришел быстрее. Отряды разведчиков задачу поняли и приступили к ее выполнению. А я в инквизиции уже начал забывать, что такое командная работа!

Вскоре начали поступать доклады с мест. Шестая точка, по мнению тамошних разведчиков, была пустышкой, однако неподалеку обнаружилось логово мутантов. Довольно крупное. Оно нам надо? Хорь запросил точные координаты и расстелил карту. Тень быстро черкнула на бумажке ответ, затем задиктовала его нам. По карте получалось в сотне метров к востоку от шестой точки. Там под просевшей крышей образовалась приличных размеров пещера, где и обосновалось порядка полусотни мутантов.

Хорь вопросительно глянул на меня. Я, вообще-то, не слишком большой специалист по мутантам. Как их убивать — знаю. Примерно представляю себе их образ жизни — это нечто среднее между первобытными людьми, как про тех пишут в книжках, и дворовой собачьей стаей. Ближе к последнему. С другой стороны, одержимый в Дубровнике держал при себе мутанта как любимого пса. Стало быть, этих тварей можно было приручить. По крайней мере, у нечисти это получалось.

— Думаю, там могут заражать мутантов, — сказал я. — Но если зараженные оттуда каждый вечер уходят в город, то, наверное, должно приходить какое-то пополнение. Полсотни — это на один раз.

Хорь кивнул, переформулировал мою мысль в просьбу проверить и поручил Тени передать ее. Разведчики у логова ответили, что проверят, но минут черед пять добавили, что при таком раскладе мы опять вытягивали пустышку. Мутанты устроились основательно, сделали себе лежанки и не похоже, чтобы куда-то собирались. Тем не менее, разведчики обещали понаблюдать, не зайдет ли кто в логово. Хорь поблагодарил их, и я попросил добавить спасибо и от меня. От нас до логова был еще примерно час пути, а я уже нашагался за сегодня по здешним каменно-кирпичным буеракам. Тень оглянулась на Хоря. Тот кивнул, и благодарность от координатора операции ушла в эфир.

Потом вновь потянулось неспешное ожидание, время от времени перемежаемое сообщениями от других разведчиков. Часть из них не имела к нам прямого отношения. Разведчики делились друг с другом полезной информацией. Кто где кого или чего заметил. Кое-что Хорь незамедлительно отмечал на своей карте.

Один раз со стороны бухты рявкнули орудия. К востоку от нас прогремели взрывы. Отменно так прогремели! У корабельных двенадцатидюймовок снаряды под полтонны весом. Одна такая дура прилетит — мало не покажется, а тут залпом били. Наши развалины так тряслись, что я думал: стены рухнут! Нет, устояли. Мертвецы у пепелища лениво поворчали на беспокойных живых, и снова наступила тишина.

Тень сообщила, что наши выследили отряд бесов в сотню морд, вот он и попал под накрытие. Теперь следовало быть настороже. Как пояснил Хорь, на шум непременно подтянутся мутанты. Для них грохот разрывов — как приглашение к столу, и этим тварям абсолютно всё равно, чью сторону представляли разорванные взрывами бедолаги при жизни. Ну а оказавшиеся рядом с местом побоища разведчики воспринимались мутантами не иначе, как десерт.

Впрочем, наши подопечные с шестой точки и ухом не повели. Мне это показалось подозрительным. Хорю — нет.

— Они просто тупые ублюдки, — сказала Тень.

Я не стал спорить. Умом мутанты действительно не блистали. Хотя еда-то должна была проходить на уровне инстинктов, но пёс их на самом деле знает, как у мутантов в мозгу всё выстроено. В любом случае у нас было кому за ними присмотреть, и вскоре станет ясно, просто ли так мутанты отсиживались в своем логове или ждали кого.

Хотя, насчет "вскоре" я малость погорячился. Солнце медленно ползло по небосводу, и столь же медленно тянулось наше бдение. Через пару часов Лося сменил Травник, а ближе к вечеру пост доверили мне. Судя по строгому взгляду Тени, это возлагало на меня серьезную ответственность. Ну да мне не впервой стоять в карауле. Причем в армии чем лучше солдат, тем на более ответственный пост его поставят, а отрядный снайпер, как правило, всегда на хорошем счету. К тому же долго скучать мне не довелось.

Едва я устроился на втором этаже, как на улице появился человек в черном плаще с алыми пентаграммами. Культист. Причем этот паршивец даже нисколько не скрывался.

Хотя в этих краях, пожалуй, любой встречный поначалу воспринимался как враг, а шансы нарваться на нечисть у этого парня были выше, чем на отряд разведчиков. Да и в любом случае главным пунктом обвинения было то, с какой уверенностью он шел. Так человек идёт привычной дорогой, когда всё вокруг уже примелькалось. Он не зевал и то и дело поглядывал по сторонам, но и это исполнялось давно отработанными движениями. Когда регулярно ходишь одним и тем же маршрутом, и всякий раз ничегошеньки не происходит — вот именно так оно со стороны и выглядит. Ну а человек, который ходил по вражеской территории как у себя дома, всяко был не на нашей стороне.

Я сделал разведчикам знак укрыться. Те мгновенно вжались в руины и застыли. Тень замерла с карандашом в руке, прервав запись, но продолжая вслушиваться в радиоэфир.

Культист остановился метрах в двадцати от мертвецов. Те его то ли не учуяли, то ли учуяли, что свой. Ни один не шелохнулся. Культист вытащил из-под плаща театральный бинокль и взглянул на мертвецов через него. Тоже мне театрал нашелся! Минуты две разглядывал. Убедившись, что все актеры на месте, культист напоследок окинул взглядом окрестности, и ушел тем же путем, каким и пришел.

— Культист, — шепотом сообщил я разведчикам. — Один.

— На третьей точке тоже только что был один, — отозвалась Тень, одновременно вслушиваясь в радиоэфир и быстро помечая себе карандашом ключевое в сообщениях коллег. — Всё обшарил. Наших не заметил. Трупы не нашел. Слинял на север.

— Вот теперь тревога и поднимется, — спокойно сказал Травник.

Ему ответил далекий вой мутантов, а не прошло и четверти часа, как Тень приняла новое сообщение от разведчиков, которые присматривали за третьей точкой. Туда примчалась целая стая. Мутанты обшарили всё вокруг. Разведчики едва успели отступить. Мутанты быстро нашли спрятанных нами мертвецов, и выволокли их наружу. Потом, правда, сожрали. Еще и передрались при этом.

Однако было очевидно, что мутанты примчались именно что по тревоге и именно что в поисках пропавших часовых. И тревогу поднял культист, которого в обычных условиях сожрали бы хоть мутанты, да хоть и сами караульные. Стало быть, кто-то всей этой компашкой управлял, а нечисть столь исправно подчинялась только демону. Да уж, штурмовики тут точно лишними не будут.

Они, кстати, уже дважды напоминали о себе. Мы их известили, что сидим в засаде, и капитан Алексеева тотчас затребовала координаты. Мол, присоединимся. Ага, с грацией стада слонов в посудной лавке! Я на правах координатора сразу же отказал, чем, полагаю, нисколько не улучшил наши и без того натянутые отношения.

Второе сообщение от штурмовиков пришло уже ближе к вечеру и сухо извещало, что "Гордость империи" со всем десантом поднимается в небо для ведения наблюдения с воздуха и оперативного оказания поддержки наземному отряду. Проще говоря: "мы вылетаем, встречайте!"

— Грядут неприятности? — негромко спросил Травник.

— Надеюсь, что нет, — ответил я. — Но боюсь, что да.

Травник тихо хмыкнул. Вряд ли нетерпение Алексеевой объяснялось желанием обеспечить охрану координатора, то есть — меня, но за каким бесом ее сюда понесло, я тогда не успел додумать.

Меж развалин появились культисты. На этот раз их было трое. Вечерние сумерки уже сгущались, но я разглядел на одежде пентаграммы. А потом и не только на одежде. За главного у культистов был, похоже, бородатый дядька с медицинской сумкой через плечо. На ней едва виднелся подзатертый красный крест, поверх которого была жирно намалёвана еще одна пентаграмма. Она была черная. Видать, чтобы с крестом не сливалась. Справа от дядьки шла рыжеволосая девица с наганом в руке. У нее татуировки с пентаграммами были на щеках. А без этих бесовских отметин была бы симпатичной. Третьим был мой знакомый театрал. На этот раз с винтовкой, которую он нес на плече.

Хорь вскарабкался ко мне. Я его не услышал, но почувствовал рядом движение, и оглянулся. Хорь кивнул. Мол, без паники, это я.

— Думаете, наши клиенты? — шепотом спросил Хорь.

Я уверенно кивнул.

— Ну, этих мы и сами грабанем, — шепнул Хорь.

Не успел я с ним согласиться, как снизу Лось изобразил на пальцах целую пантомиму.

— Слева бесы, — перевел мне Хорь. — На перекрестке. Морд двадцать с винтовками и пулеметом.

Перекресток настолько сливался в единое целое с окружающими развалинами, что я опознал его наличие под обломками только по отряду бесов. Рыжие уродцы спокойно и, похоже, привычно занимали круговую оборону. Я взглянул направо. Там тоже появились бесы, да и позади сгоревшего дома сквозь пролом виднелись неясные фигуры. Я не смог разглядеть их толком даже в прицел, но, думаю — нечисть. Слишком уж уверенно и открыто они там разворачивались.

— Действуем строго по плану, — прошептал я.

Культисты тем временем подошли к сгоревшему дому. Бородач стрельнул глазами по сторонам, и скрылся внутри. Рыжая девица последовала за ним, а театрал остался стоять на крыльце. Мертвецы с интересом оглянулись на него и негромко заворчали, но невидимая сила удержала их на месте. Точно где-то рядом шаман. Или всё-таки демон.