Ангелы моих снов

28 Сон. Чёрный Пёс Исира

Дасти оглянулся.

Несколько драгоценных мгновений Исира смотрел на протянутую к нему руку Гуннара. Грудная клетка феникса ходила ходуном от тяжёлого дыхания, бледная кожа заметно взмокла от пота, несмотря на прохладу после ночного дождя, и Дасти мельком подумал, что Исира снова близок к перерасходу сил. И укрепился в этом мнении, заглянув в глаза феникса: те переливались прозрачной чернотой. Может — поэтому, а может — по какой другой причине, но Чёрный Пёс принял помощь от человека: вцепился в ладонь Гуннара и впрыгнул в фургон.

Стоящие по краям фургона Рик и Лоуренс одновременно начали активно стрелять: за пять шагов до машины рухнули наземь две гнилушки — бежавшие за ними неупокоенные грохнулись чуть позже. Но остальные — толпа пореже — продолжали мчаться с голодным рыком к фургону, не обращая внимания на то, что из него косят всех подряд.

— Мира! — рявкнул Лоуренс в сторону водителя.

Грузовик дрогнул, дёрнулся на пороге при входе передними колёсами и, постепенно наращивая скорость, рванул от здания — в утро, серое от нависших над городом дождевых туч.

Но прежде чем он набрал скорость, к порогу фургона вернулся Исира. Стараясь удержаться на ногах, он вскинул руки. Вылетели мечи. Пошатываясь на подпрыгивающем полу, он размеренно рассекал воздух оружием, словно полностью зачёркивая всё здание, где они переночевали. Затем некоторое время, опустив руки, смотрел на место ночлега. Но вот мечи втянулись, и Чёрный Пёс ушёл в фургон.

Дасти сидел на корточках рядом со стоящим Лоуренсом и сначала тоже прицельно стрелял по бестолково бегущим за машиной фигуркам. Затем он наблюдал, как зомби превращаются в горящий фарш, и, наконец, ухватившись за косяк, рывком встал и пошёл в фургон.

Два шага — и замер. Как застыли, держась ближе к скамьям внутри, Гуннар и Эвис. Посередине фургона, на полу, лежал феникс.

— Что?.. — Дасти даже не знал, как задать вопрос.

Но даже если они и сообразили, о чём именно он спрашивает, ответить не могли, потому что сами не понимали. Только с напряжением смотрели на расслабленно лежащего Исира… На недоговорённость воина повернулись от дверного проёма Рик и Лоуренс взглянуть, что случилось, тоже охнули.

Наконец Дасти сообразил присесть рядом с фениксом. Держась одной рукой за край скамьи, другой рукой он потрогал мягкое, безвольное плечо Чёрного Пса.

— Исира?

Грузовик чуть не подпрыгнул, врезавшись в две «поцеловавшиеся» машины, и, жёстко раздвинув их, поехал дальше. Мира же за рулём.

Тело феникса безвольно вздрогнуло, и воин машинально сжал ему плечо.

По глазам внезапно ударило огнём. Дасти зажмурился. Но огонь бушевал и перед внутренним взглядом — страшный, не имеющий границ. И в нём появилась фигурка.

Дошло.

— Нужен огонь, — сказал, выпрямляясь и вставая на ноги, Дасти. — Много огня. Исира должен набраться сил. Иначе он не сможет вывести нас из города. Такое возможно? Устроить большой огонь?

Мужчины переглянулись и разом посмотрели на улицу, запруженную машинами.

Нашли перекрёсток. Здесь гнилушек было мало. Перестреляли быстро, не обращая внимания, что могут собраться другие. Главное — посередине перекрёстка машин почти не было. В основном скучились по обочинам.

Мужчины быстро разбежались — вытаскивать из машин канистры с бензином, где только можно найти. Дасти прикрывал — следил за каждым, хотя у всех и было оружие.

Через полчаса Дасти вытащил Исира из фургона и вместе с Лоуренсом донёс его до места, близкого по форме к кругу, который неприятно и резко вонял разлитым бензином, а Рик и Гуннар, обмотавшись какими-то тряпками, чтобы не задохнуться, всё ещё продолжали поливать его.

— Дасти, ты уверен?! — мотая головой от рвущего нос и лёгкие запаха и пытаясь найти струю свежего воздуха, чтобы отдышаться, крикнул Лоуренс, отходя и со страхом глядя на лежащее в бензиновом круге тело. — Уверен, что он не сгорит?!

— Уверен! Идите к грузовику!

Воин дождался, пока все отбегут к машине, щёлкнул, как его научили, зажигалкой и, попятившись, швырнул её в круг. Пламя взметнулось с торжествующим рёвом по всей площади круга. Серое утро мгновенно потемнело от атакующего, ослепительно-оранжевого огня. Дасти окаменел, заворожённо всматриваясь в огненную стену. Страшный, режущий запах уже не угнетал, пока он с надеждой вглядывался в грохочущее пламя, как не угнетал сжигающий, раскалённый воздух от костра.

Огонь начал уходить, двигаясь вовнутрь круга. Будто его осторожно направляли в центр, хотя, как помнил Дасти, больше всего бензина лили именно по краям.

От грузовика слабо, приглушённо из-за яростного гудения огня закричали, когда огонь, вместо того чтобы продолжать взмывать к небу, вдруг скрутился в центре круга самым настоящим торнадо. И медленно начал опадать.

Дасти оглянулся: Эвис сидела на краю фургона и плакала; обнявшись, с горечью смотрели в огонь Рик и Мира; Лоуренс и Гуннар мрачно вглядывались в странную жёлто-оранжевую воронку, которая всё уплотнялась и становилась, по ощущениям, ещё сильней, ещё страшней в своей убивающей, уничтожающей мощи.

Но бешено крутящийся вихрь всё сжимался и опадал, до тех пор пока в нём не обозначилась пока ещё неясная фигура с распахнутыми крыльями.

— Исира! — радостно закричала Мира и прижалась к Рику, плача от той же радости.

Парень обнимал её, тоже счастливо улыбаясь и нисколько не ревнуя. Дасти понял, что оба так переживали за феникса, что объединились в этом чувстве. И Эвис тоже спрыгнула с края фургона, подошла к мужу обняться с ним. И не совсем было понятно, отчего они все больше переживали: из-за феникса ли — или за свою судьбу, если вдруг останутся без его помощи?

А Исира медленно двинулся к грузовику, на ходу убирая крылья.

Пламя словно не желало отпускать феникса: стелилось, вытянувшись за ним, ниспадало с его плеч бело-жёлтыми космами, призрачно тая в лучах ненадолго выглянувшего солнца.

Дасти шагнул к Исира заглянуть в снова засиявшие синим опалом глаза, присмотреться к привычной для всех ухмылке феникса — сейчас с еле заметной ноткой недовольства: стихийный огонь был бы предпочтительней искусственного! Воин хмыкнул и, обернувшись, скомандовал:

— Все в машину! Идём дальше!

Похоже, нудная работа, от которой устали ещё вчера, начинается по новой: Исира уже привычно шёл впереди машины, размеренно сводимыми-разводимыми мечами уничтожая неупокоенных, на водительском месте попеременно сменялись мужчины и Мира. Только Эвис отстранили от участия в медленном продвижении по городу, и она сидела в фургоне, качая ребёнка.

Оставленный в покое Дасти сначала следил, как двигается впереди машины Исира, смотрел на его грязную от сажи спину. Но мелькнувшая мысль — ещё во время последнего уничтожения зомби в доме для ночлега — заставила его выйти из кабины водителя и присесть в фургоне, у проёма с выбитыми дверями. Здесь-то он крепко задумался.

Рядом вскоре очутился Лоуренс, поменявшийся с Гуннаром у руля.

— Вчера Исира так быстро не слабел, — как бы между прочим заметил он.

— Вчера он вернулся с огромным запасом сил, — отозвался воин. — Но в такой работе он быстро теряет всё. Раньше он тоже расходовал, но пополнял не специально, а походя. Но восполнить силы здесь, в закрытом от многих стихий городе, можно только от воздуха. А брать силы — тоже надо иметь время. И эти силы опять-таки быстро расходуются, потому что брать их инстинктивно он не может. Нужно усилие — продраться сквозь то, что закрывает город.

— Всё равно не понимаю, — признался Лоуренс. — Как отличается то, что он делает сейчас, от того, что он делал раньше? До вашего боя со Зверем?

— До — Исира убивал только тех неупокоенных, которые мешали ему на дороге к Зверю. Сейчас он очищает весь город от этой нечисти. Понимаешь? В городе, позади нашего грузовика, не остаётся гнилушек! — Дасти примолк, сосредоточенно размышляя. И не выдержал, высказал то, что с недавнего времени его не только беспокоило, но и начинало тяготить: — Проклятье… Уговорить феникса помочь людям? Послать его за мной, хотя с самого начала был уговор, что Исира оставляет нас в том месте, где был убит Зверь? Когда он больше нам с Дэй-Ассом ничего не должен? Что пообещал Дэй-Асс фениксу взамен вашего очищенного города? Что? Какую цену назначил Чёрный Пёс Дэй-Ассу? Фениксу всегда было плевать на человеческие жизни! А я так легко уговорил его помочь вам всем!

— А спросить его самого? Исира? — после недолгого молчания спросил Лоуренс.

— Спросить? Мне страшно, — просто ответил воин. — Легче пока быть в неведении.

Естественно, на это Лоуренс ничего сказать воину не мог, только беспомощно пожал плечами, а потом и вовсе оставил Дасти сидеть, тревожно размышляя о том, чего он не знает. Впрочем, поразмыслить над своим положением ему много не дали.

«Да-асти…»

Грузовик остановился. Воин спрыгнул с края фургона. Что ещё случилось?

Обежал машину. Феникс стоял впереди, вглядываясь в переулок. Впереди центральной трассы — ни одного следа присутствия неупокоенных. Ни одного движения. Мёртвый город, слабо освещённый то и дело пропадающим в облаках солнцем.

Дасти встал рядом с Исира — молча. Надо будет — сам скажет, чего позвал.

— Чис-стый город… — тихо сказал феникс, ощеряясь в довольной ухмылке. — За него я получу больше, чем за одного тебя-а…

Подняв бровь, Дасти опять промолчал: Исира подслушал его разговор с Лоуренсом? Ну и ладно. Главное — что дальше?

— С-скажи, чтобы вышли из маш-шины.

Когда все беглецы оказались на дороге, феникс надменно сказал:

— Вы-ы поедете в этот переулок. По дороге наткнётесь на военных, которые идут чис-стить город, они будут с-стрелять, не с-спрашивая, что с вами, заражены ли вы или нет. Чтобы вас-с никто не тронул, мне придётся оставить на вас-с отметину. Это бо-ольно, но необходимо.

— А почему в переулок? — насторожённо спросил Рик.

— Появитесь неожиданно. С-стрелять не будут с-сразу, а потом подействуе-ет отметина-а. А на этой дороге вас-с видно издалека. Убьют.

Люди переглянулись и некоторое время стояли озадаченные, в нерешительности. Феникс раздражённо дёрнул ртом.

— С-скоро военные будут здесь-с.

— Начни с меня, — вздохнул Лоуренс и подошёл к Исира.

Тот поднял руку к его лицу. Движения никто не заметил, но на скуле Лоуренса выступила кровь, обозначая короткую царапину. Лоуренс даже не вздрогнул. Остальные более-менее с облегчением сообразили, что ничего страшного происходить не будет, и тоже начали спокойно подходить к Исира. Только Рик встревоженно проследил, как Мира подходит к фениксу. Но девушка спокойно подошла и так же отошла от Чёрного Пса.

Испугалась лишь Эвис, да и то — за ребёнка. Она прижала его к себе, умоляюще глядя на Исира. Тот коротко глянул в её глаза, удерживая взгляд. Ухмылка мягко трансформировалась в лёгкую улыбку, и женщина уже спокойно протянула ребёнка фениксу. Кажется, Чёрный Пёс сделал всё, чтобы его тёзка даже не проснулся. Капля крови выступила, но ребёнок не издал ни звука.

— А Дасти? — спросил Гуннар.

— Мы уходим, — сказал воин, наконец сообразивший, что происходит.

— То есть вы с нами не идёте?

Дасти попытался улыбнуться. Он так привык к этим людям. И неизвестно, что ждёт впереди. Нет, там, конечно, Дэй-Асс. Он поможет привыкнуть к любому миру. Да и вместе им, из одного мира, будет всегда легче. Вот только… отчего сжалось чужое сердце в чужом для него теле?

Как ни странно, именно Гуннар первым подошёл к воину и пожал ему руку. Потом заторопились остальные. Эвис даже поцеловала его, а Лоуренс обнял.

— Возвращаешься — в свой мир? Удачи, Дасти!

Чувствуя себя совершенно потерянным, Дасти стоял и смотрел вслед уезжающему грузовику. Когда очертания машины исчезли, превратившись в маленькую движущуюся точку, воин снова услышал беззвучное: «Да-асти!»

Оглянувшись, он увидел, что феникс стоит в знакомом сиянии открытого им портала, выжидая, когда воин подойдёт к нему.

— Оружие оста-авь…

С глубоким вздохом Дасти сложил оружие прямо на дороге, хотя ему очень сильно хотелось припрятать его куда-нибудь хотя бы ближе к стене. Мало ли…

Он вошёл в портал, снова оглянувшись — перед последним шагом. Тусклое, но ощутимо греющее солнце. Пустой, неподвижный город. Пустынные дороги. Утренний лёгкий перезвон мелких птах…

И холодная пустота безграничного портала — с плывущей белёсой мутью. Исира стоит в нескольких шагах от него, подняв ладони перед собой, оборачивается вокруг своей оси. Вспомнив своё первое появление в межпространственном переходе, Дасти сообразил, что феникс ищет воду. Странно. Воину казалось, что в первую очередь Исира выставит его в тот мир, куда пропал Дэй-Асс.

Исира слегка качнул головой: «Идём, Да-асти!»

Дасти послушно пошёл за фениксом.

Мутные облака разошлись — и Дасти ахнул: они снова на том же месте, куда феникс межпространственным коридором провёл впервые его и мага! Те же низкие скалы, та же глубокая заводь, в которую феникс немедленно нырнул, прыгнув прямо из коридора! Дасти опустил глаза — под ногами каменистый берег. Чуть дальше от воды — чёрное пятно кострища. Точно — тот самый берег!

Под ногами?! Под его настоящими ногами! Дасти обхлопал себя, не веря глазам! Да, он снова в своём привычном теле! Боги, как приятно чувствовать себя здоровым и молодым! Сильным и гибким!

Он взглянул на воду, которая была спокойна: феникс нырнул давно и, кажется, пока не собирался на поверхность. Наверняка он очень глубоко. Воин сбросил с себя одежду и пригляделся к воде. Нагнулся потрогать. Мягкая, тёплая… С боевым кличем своего сторожевого отряда Дасти прыгнул в воду.

… Огонь мягко трепетал, время от времени треща угольками и рассыпая искры, вспыхивающие в подкравшемся тёмно-синем сумраке. Задумавшись сначала, Дасти вскоре смотрел на лёгкое пламя бездумно, наслаждаясь мгновениями безопасности.

Он успел порыбачить и запечь рыбу, когда на берег вышел Исира, подошёл к разожжённому костру и распластался возле огня, с наслаждением засунув в пламя руки.

Наевшийся Дасти почти дремал, вполглаза приглядывая за фениксом. Когда тот высох и сел, присматриваясь к рыбе, выложенной на листы травы, воин спросил:

— Исира, а когда?..

Чёрный Пёс, сидевший сложив ноги по-восточному, потянулся взять рыбу, внюхался в неё и насмешливо сморщил нос:

— Да-асти хочет побыстрей в тот мир, где с-сейчас Дэй-Асс?

— Да.

— Да-асти, — вкрадчиво выговорил Исира, насмешливо кривя губы, — поч-чему ты та-ак торопишься? Там, где Дэй-Асс, ты будешь смертным. А здесь — вре-емя не спешит. Ты-ы останешься смертным, но будешь жить до-олго. Это место пустынно, здесь можно нас-слаждаться вечностью, размышлять о жизни и смерти — и жить. Разве не к э-этому с-стремится человек?

— Я не философ, чтобы спорить с тобой, — спокойно сказал Дасти. — Возможно, предложи ты мне это чуть позже, когда я стал бы стариком, я бы, наверное, согласился. Если бы успел испытать все радости бренного тела и вообще жизни.

— В мирах тес-сно, — сказал феникс, с любопытством глядя на воина.

— Кому как, — пожал плечами Дасти. — Мне нравится знать, что проснусь — и смогу с кем-то поговорить.

— Человек не с-совершенен.

— Феникс и человек разные. А значит, и представление о счастье у них тоже разное. Исира, что для тебя счастье?

— Рас-створение в с-стихиях.

— И всё? Мне этого мало. Я хочу греть руки у костра. Я хочу чувствовать своё тело, плавая в воде. Мне нравится стоять, когда меня чуть не сбивает с ног ветер. Мне нравится быть с женщиной. — Он вдруг мечтательно улыбнулся, явно вспомнив кое-что. — Одержать победу хоть в чём-то. — Дасти вздохнул, призадумавшись, но феникс молчал, всё ещё выжидательно поглядывая на него, и он немного смущённо сказал: — И мне тоже хочется бессмертия. Но так, чтобы эту частичку своего бессмертия подержать в руках, послушать, как оно вопит, требуя молока и ласки. Хочется его почувствовать — мягким и тёплым комочком на твоих руках. Хочется увидеть, как оно взрослеет, как в нём появляются твои собственные черты.

— А говоришь — не филос-соф, — ощерившись, сказал Исира.

Они немного помолчали, прежде чем Дасти всё-таки набрался смелости спросить:

— Исира, что пообещал тебе Дэй-Асс за меня?

— Ничего, — напевно сказал Чёрный Пёс и оскалился. — За тебя прос-сила женщина Дэй-Асса. Ей и рас-сплачиваться.

— В том мире у Дэй-Асса есть женщина?!

— В том мире прошло полгода с-с тех пор, как там появился маг. С-спи, Да-асти. Завтра ты увидишь с-своего друга.

Но сон после странного разговора словно волной смыло. Дасти задумчиво проводил взглядом Чёрного Пса, который отошёл к валуну, поблизости от костра, и прикорнул возле него, укрывшись крыльями. Почему феникс завёл такой разговор? Почему задавал вопросы, которые воин чаще слышал от заядлых выпивох в приморских тавернах? Он поёжился: от насмешливых уговоров феникса не возвращаться веяло… одиночеством. И ещё. Одно дело — говорить, чему Дасти не обучен. Другое — перебирать слова уже состоявшегося разговора и находить на них более ловкие ответы. Исира сказал, что счастье — растворяться в стихиях. Но как же тогда, когда он был с Мирой? Ведь он не сразу взял силы из девушки. Дасти живо вспомнил виденное в колдовском тумане: Мира, заворожённо глядящая в глаза феникса, и странно строгий Исира, который словно забыл, что его рот может кривиться только в ухмылке.

Он вытянулся на животе вдоль угасающего костра, тихо радуясь, что на нём его старая одежда для прохладных мест. Спросить — не спросить?

Шёпотом позвал:

— Исира…

— С-спи, Дас-сти, — глухо донеслось от камня.

Перед тем как совсем уснуть, Дасти вдруг поймал себя на странной мысли: феникс знал, о чём хотел спросить воин. Знал, но не пожелал ответить.

… Во сне рука дёрнулась, и постепенно просыпающийся Дасти почувствовал под пальцами россыпь чего-то сухого и тёплого. Открыл глаза. Хм. За теплом потянулся. Прямо в погасший костёр. И улыбнулся. Счастье. Для продрогшего.

Феникса нигде не видно. Дасти огляделся: здешнее солнце, по-утреннему багровое, уже переваливалось через край потемневших низких скал. Скоро потеплеет. Но ждать, рассчитывая только на милость природы, не хочется. Разбросав костёр, человек нашёл полыхающую призрачными огнями головёшку и осторожно раздул огонь.

Пока Исира нет, можно и порыбачить. Воин скинул лишнее, оставшись в исподних штанах, и, вооружившись своей старой, обнаруженной здесь же стрелой, вошёл в воду. Если сначала она пугала металлически синевато-серым отсветом, то, едва коснувшись ног человека, мягкая и ласковая, сразу перестала казаться негостеприимной.

Прозрачная, она ещё и подбадривала: иди-иди! Мне есть что показать тебе!

Дасти, шагая по дну, оставлял за собой след из мути, поднимая её со дна же. Ему нравилось. Как в детстве. Наконец он добрёл, по пояс в воде, до зарослей, в которых собирался таиться в ожидании добычи.

Сильное гибкое тело внезапно ударило его под колени. Вскрикнув, воин рухнул в воду. Скользкие плавники коснулись его тела, когда нечто неизвестное рвануло над ним, не выпуская на поверхность, а затем, вернувшись в мгновения, вонзило когти в плечо и с невероятной силой потащило яростно отбивающегося человека в самую середину заводи — на самое дно.

Ошеломлённый человек в панике рвался кверху, к воздуху и бил стрелой по сторонам, но стрела так ни разу и не коснулась метавшегося вокруг него тела. Лёгкие требовали воздуха! Инстинктивное движение вдохнуть его — ударило тьмой по глазам и ввергло в пытки продышаться, но снова вдохнулась только вода! Брыкался он всё слабей и слабей, из последних сил только умоляя: «Исира! Где ты?! Помоги…»

Неожиданно что-то изменилось. Уже почти в помрачении Дасти почувствовал, как его схватили за волосы и стремительно поднимают кверху, к смутному пятну света, которое тает, тает… Вместе с тающим сознанием…