Глава 16

Следующее утро после пробуждения в Левеллинской общине Феверрута Джером провел, как и накануне — в постели, над которой маячили радостные лица Килака и Эллайена. Наконец-то он сумел сесть самостоятельно без особенной боли. Благодарить за это собственный организм или же снадобья левеллинцев Джером не стал, но принял улучшение за верный знак того, что он идет на поправку.

На этот раз говорил в основном Джером, а Эллайен и Килак внимательно слушали. Растрезвонив Килаку, а заодно и всей общине о цели их экспедиции, Эллайен все же умолчал о подробностях путешествия. Охотник успел поведать о невероятном происхождении Джерома со слов королевы Эллибе, о нападении колдуна, о намерении Джерома возвратить последний из Мечей Азахиля, талисман, обладая которым он осуществит свое фантастическое предназначение и освободит народ Олсона. А Джерому осталось только объяснить свое решение — а именно, почему он уверился в успехе своей миссии.

Джером не до конца разобрался в причинах, пробудивших словоохотливость Эллайена. Может быть, охотник надеялся, что на свежую голову приятель осознает нелепость собственных иллюзий. И теперь Килак с Эллайеном сосредоточенно слушали рассказ не желавшего становиться королем Фейзона о Дариноре и легенде, о Мечах и желании, овладевшем сердцем, и, наконец, о повторяющихся снах, подтолкнувших его на поиски. Все это, а также вторжение колдуна, необходимость поднять войско на защиту Олсона, книга древина и отсутствие другого плана, превратили безумный полет фантазии Джерома в ясное и твердое решение.

Джером боялся, что такие откровения подорвут его уверенность, ведь приходилось объяснять непостижимое. Удивительно, но, чуть не расставшись с жизнью, он только укрепился в правоте сделанного выбора. Лишь страх за родных и любимых временами не давал Джерому покоя и звал домой. Он мог воплотить в жизнь свою мечту. Должен был. Перед ним лежала прямая дорога, а все остальное теряло смысл.

Окончив рассказ, Джером замер в ожидании ответа Килака. Самому же Фейзону во время его пламенной и мучительной речи казалось, что любое открытое сердце загорится и почувствует то, что ощущает он сам. Ответа он не услышал.

Мысли вихрем кружились в голове Джерома. Что еще добавить? Как заставить их понять? Он взглянул на Эллайена, который со скептической ухмылкой ждал реакции Килака. Юноша откинулся на спинку стула и скрестил на груди руки. Загорелое непроницаемое лицо освещали солнечные лучи, проникавшие в комнату через открытое окно. Джерому не удалось уловить никаких эмоций.

Когда Джером уже был готов закричать от отчаяния, на помощь ему подоспела красавица Мариша, которая вошла в комнату с фруктами и дымящейся чашкой. Ее улыбка обезоружила Джерома. Девушка прогнала Эллайена и поставила поднос на столик. Она не помешала беседе и занялась своим делом — насыпала в чашку трав из небольшого мешочка. Взгляд Джерома еще немного задержался на ее прекрасном лице, а потом он неохотно вернулся к разговору с Килаком.

— Сказка какая-то, — задумчиво пробормотал паренек. — Боги, драконы, оружие невероятной силы. — Он озадаченно почесал подбородок.

Джером украдкой еще раз взглянул на Маришу.

— Итак, ты согласен к нам присоединиться?

— Ты взаправду веришь, что можешь его найти?

Да, хотелось сказать Джерому. Он должен. Без Меча он ничто. Без Меча он бессилен помочь тем, кто надеется на него. Вместо этого Джером просто кивнул.

— Ну, тогда, — плутовато улыбнулся паренек, — я не упущу такой возможности.

К кровати подошла Мариша с чашкой горячего настоя.

— Все, хватит, ребята. Скоро он встанет с постели, и вы вместе отправитесь гоняться за чудищами.

Она нагнулась, передавая чашку Джерому, и тот успел слегка прикоснуться к ее пальцам.

— Спасибо.

— Не за что, — ласково улыбнулась Мариша.

Он вдруг смутился и через ее плечо посмотрел вслед выходившим из комнаты друзьям. Эллайен и Килак оглянулись и принялись со смехом о чем-то перешептываться.

Джером покраснел. К счастью, Мариша вовремя отвернулась и не обратила внимания на шутку. Больной поспешно отхлебнул из чашки, а девушка подала ему полную миску фруктов.

— Они уже перестали веселиться?

Джером подавился. Мариша только улыбнулась.

— Не смущайся. Килак вечно старается найти мне кавалера. Проголодался?

Джером откашлялся и кивнул. Отодвинув стул, Мариша уселась на край кровати. Она достала из миски кусочек дыни, и Джером с готовностью открыл рот. Проглотив душистую мякоть, он спросил:

— А тебе все равно?

— Не знаю. Может быть, когда будет больше времени. Обучение занимает все дни. — Она протянула Джерому вторую дольку дыни. — А тебе?

— Наверное, я тоже пока занят.

Она улыбнулась, словно подразумевала не то, что сказала.

— Алый Меч. Почему ты решил, что сумеешь разыскать его?

— У меня нет выбора, — нахмурившись, ответил Джером.

— Ты действительно веришь в легенды?

— Тебе кажется, что я спятил. — Джером отвел глаза.

— Всем так кажется, — напомнила Мариша. — Но тебе все равно, не так ли?

— Нет, — признался Джером. Он снова встретился взглядом с Маришей, и девушка удивила его. Любопытство? Просьба?

Лазурные глаза опустились к миске фруктов. Странный взгляд исчез со следующим кусочком дыни.

— Это чудесно.

Джером искал насмешку в ее лице. В конце концов, девушке удалось сбить его с толку. Он никак не мог решить, можно ли Марише доверять.

Проглотив дыню, Джером подумал, что, вероятно, не стоит спешить с выздоровлением.

* * *

Невик устало шагал вдоль палаток и спальных мешков. Сапоги шлепали по мокрой, истоптанной глине. Из лекарских шатров раздавались стоны умирающих и эхом разлетались в морозном вечернем воздухе. Казалось, зловещее знамение нависло над лагерем. Гряда тяжелых туч опустилась совсем низко, грозя дождем обрушиться на землю.

Шел только четвертый день осады Кринуолла дракмарским войском, а многие солдаты Нора почти пали духом. За все время они так ни разу и не увидели колдуна, убить которого пришли — это давно давало Невику и его людям повод для растущего беспокойства. Чего дожидался захватчик? Почему позволил отрезать город от внешнего мира? Находится ли он в крепости, или войска тратят время и силы, пока враг разоряет их беззащитный дом?

Общая тоска возникала, вероятно, от вынужденного бездействия. Солдаты Нора маршировали с холодной решимостью в сердцах и блеском в глазах, предвкушая битву, равной которой они никогда не видали. Но настоящий бой до сих пор не разразился. Армии Дракмара не спешили начинать наступление на вражеские войска, запертые в городских стенах. Нор намеревался отрезать снабжение города, рассчитывая в ближайшие дни построить дополнительные осадные машины. Вскоре к основным силам должно было подтянуться подкрепление. Тем временем враг, казалось, вовсе не замечал дракмарских полков, разбивших лагерь у него под боком. Небольшие стычки то и дело случались, когда врагу хотелось развеять скуку и поразмяться стрельбой излука. Но кроме кратковременных набегов и подготовки к осаде все было спокойно. По истечении четырех дней тоска и тревога начинали одолевать храбрых воинов Дракмара.

Невик шагал среди товарищей, склонив голову под тяжестью свинцового неба и теней черных башен Кринуолла. Хриплые голоса приветствовали барона. Воины сидели вокруг костров, укутавшись в плащи от дождя и ветра. В поисках слов, которые бы подбодрили людей, Невик добрел до самого большого шатра в лагере. Над шатром развевалось родовое знамя Невика — голова вепря на острие боевой секиры. Не замедляя шага, он прошел под скользкую от дождя завесу.

— Присоединяйся. — Нор указал на пустующее место в кругу людей, сидевших на земляном полу. Невик молча поприветствовал собрание командиров. На лицах присутствующих отражалось все то же уныние. Когда отсыревший пол окончательно промок, его отец поднялся и начал совет.

— Возвратился последний гонец. Имперский совет решил остаться в стороне. Помощи не будет.

Он тяжелым взглядом окинул собрание и выдержал паузу, давая командирам время осознать услышанное.

— Наше время пришло. Выступим сейчас или никогда. Среди собравшихся поднялся ропот.

— Без подкрепления? — поинтересовался капитан Имз, высокопоставленный офицер дракмарской армии.

Нор взглянул на капитана и кивнул.

— Нет смысла дожидаться помощи, которая не подойдет.

— Но без подкрепления… возможно, нам и вовсе не стоит начинать атаку, — предположил лейтенант Хеман.

Нор внимательно посмотрел на офицера.

— Мы пришли сюда с определенной целью. И цель эта — не разбить лагерь вокруг стен колдуна и несколько дней послужить мишенью вражеским лучникам. Наш план — схватить колдуна до того как он достаточно окрепнет и нападет на наши земли.

Имз поспешил отвлечь внимание разгневанного военачальника от лейтенанта.

— Простите, барон, но мы были уверены, что после начала осады подоспеет помощь.

— Капитан, — отрезал Нор, его низкий голос звучал угрожающе, — теперь ясно, что не поспеет. Так что, вернемся домой ни с чем? Или сразимся? Я не считаю, что мы достойно отомстили за кровь, пролитую в эти четыре дня.

— Что будет с нашими семьями, если мы потерпим поражение? — спросил Имз.

— Кратчайший путь к поражению — отсутствие решимости, — дал отпор Нор.

Невик оторвал взгляд от пола и молча присмотрелся к лицам товарищей. Честно говоря, у него не было никакого желания начинать безнадежную атаку, и он быстро понял, что не одинок в этом мнении. И все же никто, похоже, не собирался открыто перечить барону. Пока командиры молчали, потупив глаза, Невик заметил устремленный на них суровый взгляд отца. Чувство неловкости охватило Невика и он решил избрать кратчайший путь.

— Идем в атаку, — сказал он.

Взгляды обратились на Невика, и Нор триумфально улыбнулся. Несмотря на страх и горечь в глазах товарищей, Невик почувствовал облегчение и спокойно взглянул на капитана, стараясь не думать о том, что выражало его лицо.

— Двое в пользу осады, — объявил Нор, глядя на Имза.

— Да, — согласился капитан, не отрывая взгляда от Невика. — Мы атакуем.

— Решено. На рассвете, пока враг еще спит. И пусть их сон станет последним!

Слова эти Нор произнес с улыбкой, стараясь зажечь огонь в сердцах воинов. Поначалу командиры отвечали неохотно, но с нарастающим пылом, словно ободряя себя перед лицом неизбежного.

Пока члены совета спорили, чей голос громче, Невик игнорировал испытующий взгляд Имза и поглаживал бороду, борясь с неприятным чувством под ложечкой.

По его мнению, решение было принято безрассудное. Имз это знал. Невик знал. И только Нор, казалось, нет.

* * *

Шесть дней после пробуждения показались Джерому целой вечностью. Забота и искусство левеллинских лекарей быстро вернули юноше силы. Сновидения продолжали настойчиво преследовать его. Поэтому-то Джерому не терпелось снова пуститься в дорогу. Но Эллайен запретил другу отправляться куда бы то ни было, пока левеллинцы не признают его готовым к путешествию, так как любое преждевременное движение могло лишь помешать выздоровлению и отсрочить экспедицию. Джером день и ночь проводил в кровати под одеялом, ворочаясь от нетерпения.

У постельного режима нашлись, однако, и свои преимущества. Друзья время от времени заглядывали в комнату больного поздороваться и убедиться, что Джером идет на поправку, а потом оставляли его в покое. Большую же часть времени он проводил с Маришей. Джером немного стеснялся, но в душе был в восторге от такой прелестной компании.

Оказалось, просто смотреть на нее — необыкновенное удовольствие. В конце концов Джером встречал девушек, о которых можно сказать то же самое. Но в ее ласковом внимании, неподдельной заинтересованности было нечто большее. Каждый раз Мариша просила Джерома рассказать еще что-нибудь о своей жизни и о Мечах. Юноша почувствовал в ней родственную душу. Вполне естественно, учитывая природу их отношений и часы, проведенные вместе. И все же оставалось еще что-то. Джером заметил настойчивость, скрывавшуюся за прелестной улыбкой. Он не мог объяснить своих ощущений, и каждый раз, когда пытался рассмотреть это неуловимое что-то, оно ускользало. Задавая множество вопросов, девушка иногда смущалась, становилась застенчивой и уклончиво отвечала, когда речь заходила о ней самой. Время от времени казалось, что она вот-вот поведает какую-то мучительную тайну, но Мариша тут же прятала ее подальше, смехом отвечая на все просьбы Джерома.

Джером не знал, как толковать эту загадку, которая, вероятно, имела некоторое отношение к нему. Определенно юноша из Дилна знал только одно — Мариша единственная, кто ему верит. Открыто девушка ничего не говорила, но ни разу не назвала его сумасшедшим и не предложила сменить тему. Ее молчаливая доверчивость заполнила в сердце пустоту, которой Джером раньше не замечал. Он испытывал странное чувство при мысли о расставании — боль, причиной которой не был кинжал убийцы.

Джером собрал все силы, чтобы справиться с новой проблемой. Не время лелеять пустые фантазии. Но с каждой минутой, проведенной рядом с Маришей, все отчетливее и яснее становилась мысль, что когда-нибудь они будут вместе. Многое хотелось рассказать Марише — о доме, о семье. И еще больше хотелось узнать о ней. Если только судьба позволит.

В тот же вечер, шестой после воскрешения юноши, мастер Нимбрус навестил Джерома и без промедления объявил юношу здоровым и способным отправляться в путь, когда заблагорассудится ему и его спутникам.

От новости остался горьковатый привкус. Джером готов был вскарабкаться на самую вершину горы Краккен, если потребуется — так не терпелось ему в путь. И все же выздоровление наступило слишком скоро. Встретившись в тот же вечер с Эллайеном, они решили тронуться в путь на рассвете. Джером сам признал, что нет причин задерживаться. Но когда лучник вышел и вернулась Мариша, он ясно осознал, что скорее всего это их последние минуты вместе.

— Видела сегодня Килака?

Мариша опустилась на край кровати, чтобы снять бинты стела Джерома. Как обычно, они остались одни. Раньше Джером всегда наслаждался такими мгновениями. А теперь юноша вдруг разволновался.

Может быть, девушка заметила его неловкость, но сжалилась и не подала виду.

— Он снова отправился на поиски. Я уверена, он скоро вернется.

— Сторожить, ты хотела сказать?

За последние несколько дней он практически не видел Килака Кронуса. Когда бы Джером ни спросил о юноше, спасшем ему жизнь, ответ был один. Секрета из этого не делали. И хотя паренек выглядел спокойно, появление чудовищного существа в Изумрудной реке, несомненно, поколебало его представления о природном равновесии. Джером и Эллайен единодушно решили, что демоны были посланы за ними колдуном, но Килак оставался более сдержанным в своих суждениях. Откуда бы ни пришли чудовища, Килак взялся патрулировать окрестности. И хотя за несколько спокойных дней угроза перестала казаться столь серьезной, Килак Кронус, при всей своей беззаботной наружности, соблюдал бдительность и готов был действовать в любое мгновение.

Джером знал ответ на свой вопрос еще раньше, чем успел его задать. Но что-то необходимо было сказать, чтобы нарушить тишину и снять напряжение.

— Знаешь, вы ему не безразличны, — сказала Мариша.

Девушка оторвалась от работы. Джером почувствовал тепло ее близости. Хотел бы он знать, что скрывалось за этими ясными глазами.

— Я имела в виду, все мы.

Джером кивнул, а Мариша поспешно, как ему показалось, вернулась к работе. Или просто воображение его разыгралось? Джером закрыл глаза, наслаждаясь нежным ароматом ее волос.

— Что ты про него знаешь? — поинтересовался Джером.

— Не много, — призналась Мариша. — Его трудно вызвать на откровенность.

— Может быть, он стесняется?

— Не исключено.

Мариша продолжала снимать повязки. Девушка почти обнимала его, когда приходилось перекладывать аккуратно свернутый кончик бинта из одной руки в другую у него за спиной. С каждым оборотом Джером тайком надеялся, что вот-вот Мариша завершит движение. Девушка работала медленно, и он наслаждался каждой секундой, зная, что все закончится слишком скоро.

— Он не верит, что чудовища посланы колдуном?

— Нет, — ответила Мариша. — Ходят слухи, что чудовищ встречали и в других местах далеко отсюда. Они появляются и исчезают, и лишь изредка показываются на глаза людям, словно наблюдают за нами.

— Вероятно, ищут кого-нибудь.

— Вероятно. Но Килак говорит, что появляются они слишком уж случайно и в самых разных землях. Колдун, должно быть, примерно знает, где ты можешь находиться. Так почему не ограничить район поисков?

— Но кто кроме колдуна, способен управлять подобными существами?

— Даже задумываться об этом не хочется.

Последние бинты отделились от кожи, повеял прохладный воздух. Джером немного расстроился, когда Мариша закончила работу.

Но девушка осталась сидеть на кровати, повернув Джерома к свету и осматривая шрам на его спине.

— Как там?

— Мастер Нимбрус и другие лекари прекрасно выполнили свою работу, — уклончиво ответила девушка, слегка дотрагиваясь до раны.

— Другими словами, не довели ее до конца, — рассмеялся Джером.

— Заживет со временем, — заверила Мариша. Девушка отстранилась, и Джером озабоченно нахмурился.

— Когда мы уйдем, ты будешь в безопасности?

— О да. Со мной все будет в порядке. А вам лучше позаботиться о собственной персоне. Загляни к нам на обратном пути, когда закончится путешествие. Обещаешь?

Какая приятная мысль.

— Обещаю.

Они долго смотрели друг на друга. Наконец обоим стало неловко. Мариша отвела взгляд первой.

— Лучше я пойду, — сказала она, собрав в охапку бинты. — Тебе нужно готовиться.

Девушка повернулась к выходу, и Джером поднялся, словно хотел остановить ее.

— Мариша, я…

Мариша повернулась к Джерому. Лицо ее выражало… любопытство? Надежду?

— Не знаю, как тебя благодарить.

— Ты и не должен. Я рада знакомству с тобой, Джером. Спасибо Килаку за то, что привел тебя к нам.

Джером задумался над подходящим ответом, но слов не находилось. Мариша направилась к выходу, а он опустился на кровать, тоскливым взглядом провожая девушку.

У самых дверей она снова обернулась.

— Никогда не сдавайся, — подбодрила она Джерома с очаровательной улыбкой. — То, что ты ищешь, существует.

Джером лишь смущенно глядел на нее. Пока он собирался с мыслями, Мариша вышла из комнаты.

* * *

Как и было решено, на следующее утро пришло время отправляться в путь. После пробуждения Джерома прошла целая неделя, и двенадцать дней со времени его прибытия в Феверрут. Спина еще до конца не зажила, но левеллинцы заверили юношу, что рана вряд ли потревожит его, если он будет осторожен. Когда первые солнечные лучи робко пробрались в лес, пришло время прощаться с друзьями из Феверрута.

Объятия, на которые так надеялся Джером, не заставили себя ждать. С трудом скрывая нетерпение, встретил он Маришу.

— Верь, — сказала она Джерому. Именно это услышал он от Мариши накануне вечером, когда им наконец удалось встретиться после разговора в спальне. Она, кажется, намекала на таинственный Алый Меч. Если желание его так сильно, а вера крепка, он станет обладателем талисмана. Джером задумчиво посмотрел на девушку и хотел задать какой-то вопрос, но очаровательная улыбка сбила его с толку.

— Верю, — сказал он девушке, сжимая ее в своих руках.

Она порывисто обняла, а потом отстранилась, чтобы попрощаться с Эллайеном и Килаком.

С остальными раскланялись достаточно быстро. Джером сердечно поблагодарил левеллинцев, спасших ему жизнь. Лекари Феверрута в очередной раз не согласились взять плату за работу. Мастер Нимбрус и остальные наотрез отказывались от вознаграждения за помощь, оказанную друзьям Килака Кронуса. Так что Джерому оставалось лишь благодарно кивнуть и еще раз выразить свою признательность. Эллайен и Килак распрощались с левеллинцами, путники вскочили на коней и тронулись в путь, на прощание помахав друзьям рукой.

Вскоре Феверрут скрылся за паутиной ветвей, и путешественники остались наедине с извилистой лесной тропой.

Когда Джером и его друзья покинули Феверрут, Мариша вернулась к своей работе. Правильно ли она поступила? Впервые встретился ей человек, которому хотелось рассказать все. Но девушка была рада, что не сделала этого. Ее терзали глухая боль и тоска, но Мариша выполнила волю отца и сохранила тайну.

Кажется, она упустила единственную возможность, и это тревожило ее. Выяснилось, что о своем предназначении Джером знает слишком мало. Наверное, требовалось нечто большее, чем просто поддержать юношу на его пути. В такое невероятное время наконец появился тот, кто верил. Марише не были близки рассуждения Джерома о судьбе, и ей оставалось лишь дивиться тому, что их пути пересеклись. Хотя они совсем немного успели друг другу рассказать.

Мариша покачала головой. Легенды и сказки говорили, что многие храбрецы отправлялись на поиски Меча Азахиля и раньше. Просто он был единственным, который встретился Марише, и девушке полюбились его самоотверженность и упорство. Джером умел в одиночку противостоять насмешкам. Но если приключение завершится неудачей, он ничем не поможет Марише.

Девушка верила, что, если Джером разыщет Меч, она узнает об этом, и тогда, наверное, все расскажет ему. Они поймут друг друга.

Девушка складывала чистые простыни в опустевшей комнате. Отложив работу в сторону, она подошла к окну и огляделась вокруг. Убедившись, что поблизости никого нет, Мариша осторожно вынула из складок платья заветный кулон. Встретит ли она когда-нибудь снова Джерома?

* * *

Сквозь полог дождя Невик уныло следил за железными воротами, которые устояли под очередной атакой тарана. Дюжина ударов оставили лишь царапины на почерневших створках. Тучи зажженных стрел сыпались на войска противника. Бойцы со стонами падали на землю. Под хриплые крики их души покидали страшную сцену битвы. Невик наблюдал за осадой, по приказу отца стоя рядом с ним за линией основных сил, где жадно завывали ветра. Таран обрушился точно на щель между створами южных ворот. Снова безуспешно.

— В сторону! — голос Нора возвысился над оглушительным шумом битвы. — Ворота прокляты!

Солдаты по команде оставили таран, установленный на огромной телеге, и побежали к барону в ожидании нового приказа.

— На осадные башни! — проревел Нор. — Готовьте лестницы! Поднимемся на стены!

К крепостной стене подкатили четыре массивные, неповоротливые башни. Оси скрипели и стонали под тяжестью, а колеса оставляли глубокие траншеи в грязной земле. Солдаты карабкались к верхушкам осадных сооружений по веревкам и опорам, чтобы вступить в бой за родную землю. Битва началась. Лестницы ударились о камни городских стен, и бойцы устремились вверх по ступеням под прикрытием стрелков. Кровь загорелась в жилах Невика. Он ощутил гордость за свое войско.

Враг встретил дракмарскую армию бешеным сопротивлением. Невик вздрогнул. Не от холодного дождя и пронизывающего до костей ветра, а от охватившей сердце ярости. Юному барону не терпелось оказаться на передовой. Бойня, которую по большей части вела одна сторона, не облегчала его лихорадочной дрожи, а напротив, была отвратительна ему. Невик сосредоточенно пересчитывал павших, чтобы отплатить врагу вдвойне, когда отец позволит ему вступить в бой. Казалось непостижимым, как один человек, не говоря уже о целом войске, мог быть столь уверен, что способен завоевать весь мир, и столь беспощаден, идя к своей цели. Люди эти заслуживали смерти, а долг его — убедиться, что они получили по заслугам.

Уже более получаса яростно сражались противники. Упорно поднимавшиеся на вершину крепости дракмарские воины вынуждены были отступить. Кипящее масло и деготь смертельным дождем лились со стен. Сначала одна, а за нею и вторая осадные башни загорелись, превратившись в угли и пепел. У подножия стен Кринуолла лежали горы обугленных, изуродованных тел. Неглубокий и узкий ров наполнился кровью.

Нор не собирался давать своим людям передышки. Суровый и непреклонный барон мог одним взглядом поднять поверженного бойца из грязи на ноги. Невик восхищенно наблюдал за отцом, надеясь однажды стать ему достойным соратником. Люди боялись Нора и восхищались им. Страсть и отвага его страшили врагов и придавали силы верным друзьям. Нор верил, что способен на все, и уверенность его была заразительна. Лидер и победитель был рожден, чтобы выигрывать битвы, и не знал поражения.

Так случилось и на этот раз. Несмотря на многие неудачные попытки прорвать оборону наемников, укрепившихся на крепостных стенах, солдаты Нора нашли брешь. Свежие силы под командованием лейтенанта Хемана пробили проход в крепость с помощью одной из уцелевших осадных башен. Солдаты колдуна бросились затыкать прореху, но, похоже, храбрые воины Дракмара побеждали. Если значительному отряду удастся проникнуть внутрь, подумал Невик, появится шанс. Колдун так и не обнаружил себя, а без помощи его дьявольских чар наемникам не отстоять Кринуолл. Но нужно действовать быстро. Необходимо использовать представившуюся возможность и развить успех. Еще одно отступление, и день потерян.

Отец, должно быть, почувствовал то же самое, и когда Невик в сотый раз повернулся к нему, приказал:

— Невик, бери два резервных отряда и спеши на помощь лейтенанту Хеману. Пускай пробирается к воротам.

Вот и все. Ни прощаний, ни пожеланий успеха — не говоря уже об объятиях или рукопожатиях. Через мгновение отец отвернулся и проревел хриплую команду очередному гонцу, как он и делал целый день, управляя каждым солдатом в бою из своего командного пункта. Но уже настал момент для решительных действий. Барон приказал своему личному отряду готовиться к атаке на городские ворота, как только лейтенант Хеман откроет их изнутри.

— Невик, — рявкнул отец, удивленный тем, что сын все еще стоит рядом. — Ты получил приказ? Шевелись.

— Да, барон, — отдал честь Невик.

В следующие мгновения все закружилось вихрем. Действия были почти неосознанными, сказалась выучка и тренировка. Солдаты выстроились в линию, держа оружие наготове. Невик отдал приказ и бросился впереди колонны вверх по изуродованному холму к осадной башне Хемана. Он, не медля ни секунды, вскарабкался по канату, останавливаясь на каждом пролете, чтобы не потерять связь со своими людьми. Невик подобрался к третьему ярусу, на этаж ниже вершины зубчатой стены. Сын барона собрался с духом. Шум битвы нарастал, доски затряслись над головой, и он спросил себя вдруг, во что он ввязался.

Невик приготовился к бою, и солдаты, пришедшие за ним, сделали то же самое. Отлично обученный тактике и стратегии войны молодой наследник никогда не принимал участие в битве серьезнее потешных сражений. А теперь предстояло иметь дело не с деревянными мечами и обернутыми тряпкой пиками. Его вновь охватила дрожь. Невик взялся за рукоять булавы, висевшей на поясе, и громким криком прогнал прочь и свой, и чужой страх. Единственный путь узнать, готов ли он к бою — это действовать. Стиснув зубы, Невик подал пример товарищам, ухватился за веревку и приготовился подняться навстречу бушевавшему над головой урагану.

Внезапно через открытую сторону башни, обращенную на юг, юный барон увидел приближающееся войско.

— Отец! — закричал Невик, хотя Нор никак не мог услышать его. Он остановился в нерешительности, а затем обратился к одному из своих соратников. — Капрал, — скомандовал он, разгоряченный от волнения. — Исполняйте приказ. Я догоню.

Не дожидаясь ответа, Невик спустился по канату так быстро, что кожа сгорела на ладонях. Он поморщился от боли, но не замешкался ни на мгновение и вскочил на ноги, едва коснувшись земли. То ли несясь, то ли скользя по окровавленной грязи и залитым смолой трупам у основания стены, Невик устремился к отцу, который срывающимся голосом отдавал команды и посылал солдат в бой.

— Отец! — задыхался Невик. — Подкрепление… с юго-запада… войско Палладура!

Нор тотчас повернулся в направлении, которое указал Невик, и нахмурился. Даже сквозь шум битвы он слышал стук сотен конских копыт, но не выказал особого восторга.

— Что случилось? — спросил Невик.

— Назад, — сурово ответил отец. — Прикажи им отступать. Невик с трудом подавил в себе страх и бросился на передовую с приказом. Отступать? Зачем терять выигрышную позицию? Теперь, с прибытием подкрепления, не воспользоваться преимуществом? Невик оставил при себе все вопросы, доверяя решениям отца. В считанные минуты войско Дракмара начало организованное отступление. Когда Невик вернулся к отцу, капитан Имз стремительным шагом подошел к своему барону.

— Что случилось?

Невик молчал, наблюдая за бароном и капитаном с нарастающей тревогой.

— Приближается Саталлион.

Испачканное грязью лицо Имза стало пепельно-бледным.

— Готовиться к обороне на два фронта?

От изумления Невик разинул рот. Этого не могло быть.

— Думаю, да. Мы не имеем права рисковать.

Имз уже отдавал новые приказы.

* * *

По мокрой и скользкой лестнице Траск поднимался к командному посту, перешагивая через ступеньки вдоль внешней стены. Толпа потрепанных и измотанных наемников расступилась при его приближении. Некоторые прикрывали кровавые раны, другие просили помощи у товарищей. Не обращая внимания на стоны и нестройные приветствия солдат, Траск решительно шагал вперед, чтобы собственными глазами увидеть неожиданную перемену на поле боя.

— Что случилось? Почему они отступили?

— С юго-запада приближается войско, командующий. Судя потому, что наши друзья занимают оборонительную позицию, это их враг.

Траск потер подбородок перчаткой, нахмурил брови и прищурился. В общем, колдун оказался прав. Люди этих земель не способны оказать сопротивление, они сами превратили королевство в лакомый кусочек для захватчиков. Колдун обещал Траску и его солдатам легкую победу, и поначалу все шло по плану. Корабли наемников причалили на севере, вдалеке от портовых городов. Оставив обозы позади, войско устремилось на юг, двигаясь в основном под покровом ночи, подкупая, убивая или попросту обгоняя любого, кто мог бы поднять тревогу. Колдун обладал властью над ветром и землей, и никто не встал на их пути.

Позже, тем не менее, Траск и некоторые из младших офицеров разочаровались. Сначала неожиданная остановка наступления и необъяснимая перемена тактики. Потом осада, поначалу казавшаяся ерундой, но теперь приобретавшая довольно серьезный характер. Командующий никак не мог взять в толк, что происходит. Парочка хороших заклинаний давно покончили бы с этой комедией. Однако, заколдовав городские ворота, маг наотрез отказался вмешиваться дальше. Вместо того он укрылся в башне, словно в коконе, занятый делами, о которых Траск и остальные не смели даже догадываться.

Командующий устал от творящейся неразберихи. В данный момент он желал лишь получить остаток платы и возвратиться домой с королевским выкупом. И этого не произойдет, пока жалкое сопротивление Олсона не будет раздавлено, включая червей, что собрались теперь под крепостными стенами. Окончательная победа, казалось, была практически у них в руках, несмотря на безучастность колдуна, и командующему не терпелось протянуть к ней руки. Но Траск, бывалый солдат, знал, что поспешность коварно подстерегает самого благоразумного. Колдун не потерпит ошибок. Если враг окажется столь же хитрым, сколь и упрямым…

— Не стоит торопиться, — заключил Траск. — Похоже, это ловушка. Приготовить два кавалерийских батальона и ждать моего сигнала.

— Да, сэр.

* * *

Невик плечом к плечу стоял рядом с отцом, сжимая в руке булаву. На противоположном фланге держался капитан Имз, бледный как смерть, но готовый с достоинством принять любой поворот судьбы. Возвышаясь среди соратников, словно вековой дуб. Нор поднял огромный боевой топор и хмурым взглядом приветствовал тройку всадников, остановившихся перед ним. Один из прибывших двигался на полкорпуса впереди остальных. Саталлион с величественным видом снял шлем и продемонстрировал свою неизменную ухмылку.

— Приветствую, мой друг барон. Как идет битва?

Барон Дракмара молчал. Невик взглянул на отца, грудь которого медленно и угрожающе поднималась, как у быка, приготовившегося к нападению.

— Зачем ты пришел, Саталлион? — с усилием спросил Имз.

— Кажется, капитан не в настроении?

— Вы сражаетесь с нами или против нас? — потребовал ответа Имз.

Холодный ветер пронесся над полем битвы. В ожидании смертного приговора Невик разглядывал верховного лорда Палладура, ища в его лице хоть малейшую подсказку.

Пришло время Саталлиона нахмуриться при виде страшной бойни — изуродованных тел, тлеющих башен и окровавленной земли. Взгляд его обратился к рядам вражеских солдат, выстроившихся на стенах Кринуолла.

— Я сражаюсь за собственную жизнь и жизни своих подданных, — ответил лорд Палладура.

Соперники-бароны, Нор и Саталлион, встретились взглядами. За спиною каждого несколько сотен солдат напряженно и нетерпеливо ожидали знака от своего лорда.

— Глупец, — в конце концов прохрипел Нор.

— Я могу принять судьбу моей земли. Ты — нет.

— Сегодня ты умрешь, — прорычал Нор, проведя пальцем по щербатому лезвию топора. — Я собственной рукой сполна отплачу тебе за предательство.

Усмехнувшись, Саталлион вырвал меч из ножен. Когда меч опустился, войско его с боевым кличем ринулось на противника.

Теперь командующий Траск увидел все воочию. Битва под стенами Кринуолла — не уловка. Вновь прибывшее войско настроено враждебно и с появлением подкрепления положит конец осаде. Ради какой цели, оставалось только догадываться. Вероятнее всего, это попытка одного из олсонских баронов добиться расположения захватчика, потому что, насколько было известно Траску, союзников у колдуна не имелось. Траск улыбнулся. Если так, то оставалось только поблагодарить предводителя вновь прибывшей армии за желание уцелеть любой ценой.

Когда одинокий луч солнца пробился сквозь густую пелену облаков, командующий наемного войска колдуна подал сигнал. Главные ворота Кринуолла растворились, и волна всадников устремилась на поле боя. Улыбка командующего расплылась еще шире. Скоро, пересчитав денежки, он отправится домой.

У противника не осталось ни малейшего шанса.

Загрузка...