Альтернатива маршала Тухачевского

Алекс и Юстас

Снова оказавшись вне времени и пространства, Вячеслав Владимирович даже не удивился, лишь мимолетно подумал, что человек способен привыкнуть к самым невероятным обстоятельствам.

— Добрый вечер! — доброжелательно улыбнулся куратор.

— И Вам доброго вечера! — ответно улыбнулся разведчик. — Я так понимаю, что Вы сняли информацию?

— Естественно — согласился шатен — И, скажу Вам по секрету, я устраиваю эти встречи не потому, что не могу обезличенно обменяться информацией, а чтобы поддерживать с Вами чисто человеческий контакт. Я понимаю, что Вы психологически устойчивее абсолютного большинства людей — но, даже такому волевому человеку не помешает толика чувства, что о нем помнят и готовы поддержать. В конце концов, Вы ведь не нелегал.

Ленков молча кивнул — он давно подозревал, что куратор поддерживал эти беседы для того, чтобы он видел в нем не нечто, принципиально оторвавшееся от мира людей, а сущность, хотя бы частично остающуюся обычным человеком.

— Перейдем к сути дела? — предложил полковник.

— Давайте — согласился куратор. — Начну с господ офицеров — информационный пакет на них готов, на всех есть полный расклад, с психологическим портретом, надеждами, чаяниями и страхами, материальным положением, компрометирующими материалами. В общем, берите и пользуйтесь.

— Что касается финансовых дел, то, простите великодушно, Вы далеко не все знаете. Если коротко — подробный пакет я Вам тоже подготовил — то Вы слишком хорошо думаете о большевистском руководстве.

— Вы знаете то, что я осведомлен об операции "Крест" — хмыкнул Вячеслав Владимирович — как Вы считаете, у меня есть какие-то иллюзии, после того, что я точно знаю о том, что Сталин начал эту операцию сразу после смерти Ленина и вел ее до своей кончины (соответствует РеИ — действительно, операция "Крест", целью которой был поиск и возвращение украденных и вывезенных из России средств, велась в это время — В.Т.)? Воровали и грабили товарищи большевики хорошо — в этом сомнений нет.

— Простите, я не вполне точно выразился — вежливо, но без особого раскаяния, извинился шатен. — Подозреваю, Вы не догадываетесь о масштабах грабежа. Вкратце так — к началу 1918 года, без учета т. н. "золота Колчака", в распоряжении Советского правительства оказалось более 800 т золота, к окончанию Гражданской войны осталось несколько десятков тонн. Масштабной внешней торговли в те годы не было — так что почти все это золото "перекочевало" в банки Швейцарии, Швеции и Германии. В ходе Гражданской очень лихо пограбили РПЦ — изъятие церковных ценностей в 1922 году было последним "аккордом", основная масса ценностей была захвачена ранее. Конечно, красные прибрали к рукам примерно 60 % из потерянного церковью имущества почти на 7 миллиардов дореволюционных рублей (оценка приблизительная — В.Т.) — тут постарались и бандиты, да и немало белых не брезговало грабежом церквей и монастырей.

Ленков мысленно присвистнул — семь миллиардов рублей, притом, что золотое содержание царского рубля было примерно равно 80 % золотого содержания доллара тех времен. Хорошо порезвились ребятки, ничего не скажешь! Хотя, если учесть то, что РПЦ копила сокровища девять веков — а недостатка в жертвователях у нее никогда не было — неудивительно, что набралась такая сумма.

— Выгребли почти полностью Эрмитаж, другие музеи, частные коллекции. Распродажа шла по дешевке, через того же Арманда Хаммера, хотя и не только — но, почти триста миллионов тогдашних "гринбеков" выручили.

— На совесть потрясли и частных лиц — а у них одного золота было почти 300 тонн в монетах (все приведенные цифры приблизительные — В.Т), и, почти столько же в изделиях. Это не считая серебра, иностранной валюты, зарубежных счетов богатых, не догадавшихся удрать вовремя. Были и другие ценности. Конечно, все вытрясти не смогли — да и немалая часть награбленного пришлась на белых и разнообразных "зеленых".

— В общем, на номерных счетах осело без малого два миллиарда долларов (а это — авторский произвол — В.Т.) — закончил куратор.

— Надо полагать, банкирам и дилерам, "отмывавшим" добычу, перепало еще больше — недобро улыбнулся разведчик.

— Естественно — согласился шатен. — Слишком уж "горячей" была добыча, в особенности, разнообразные картины, прочие редкости, уникальные ювелирные изделия. Ведь все знали, кому принадлежат те же яйца Фаберже, или картины из Зимнего дворца.

— Так вот, в ходе операции "Крест" было возвращено почти восемьсот миллионов долларов. Например, не удалось изъять "общак" Троцкого — а там имелось почти сто пятьдесят миллионов швейцарских франков, в пересчете на доллары, сотня миллионов без какой-то мелочи.

— Все равно, умели работать при Иосифе Виссарионовиче — заметил Ленков.

— Это Вы намекаете на то, что сейчас бы вернули меньший процент, если бы в России случилось чудо и начался бы возврат украденного и вывезенного — утвердительно заметил куратор.

— Процентов двадцать пять, если повезло — тридцать — кивнул полковник. — Дело не в том, что сейчас объекты не испытывали бы горячего желания вернуть нажитое "честным воровским трудом", и не в том, что плохо искали — просто серьезные банкиры прекрасно умеют организовывать бесследное исчезновение денег сомнительного происхождения. Упрощенно говоря, лежит на счету миллиард евро, выведенный из России — и, вот, в один прекрасный день приходит владелец, в сопровождении юриста и охраны. И нет у хозяина денег желания более заветного, чем перевести средства назад в страну — я серьезно, есть методы.

При этих словах куратор улыбнулся — правда, почему-то в этой улыбке сочувствия к господам олигархам не было заметно.

— И, раз! Вдруг выясняется, что из миллиарда на счету осталось миллионов сто — сто пятьдесят — или, того веселее, неделю назад суд кантона Цюрих наложил арест на счет, поскольку деньги на нем получены криминальным путем, так что выцарапать их практически невозможно (это не шутка — действительно, по законам, действующим в большинстве кантонов Швейцарии, в том случае, если доказано криминальное происхождение денег, находящихся на счете в банке, зарегистрированном в соответствующем кантоне, конфискуются в пользу бюджета этого кантона; в частности, такой закон действует в кантоне Цюрих — В.Т.) — спокойно закончил объяснение разведчик.

— Могу поделиться секретом прошлого или будущего — как посмотреть — пошутил куратор — сталинские оперативники собирали на господ банкиров убойный компромат, именно поэтому они отдавали хранимое — а не потому, что были порядочнее.

— Что-то подобное я и предполагал — ничуть не удивился Ленков.

— Так вот, вернемся к нашим баранам — кстати, они и вправду бараны — констатировал шатен — Вы не поверите, но Зиновьев с Каменевым до сих пор не знают, что Сталин сумел добраться до части номерных счетов Дзержинского и его окружения.

— Я знаю то, что огромные ценности в Швейцарию переправили по своим каналам Зиновьев с Дзержинским (соответствует РеИ — недаром "железный Феликс" ездил в страну сыров и шоколада в сентябре 1918 года — В.Т.) — ответил полковник — Впрочем, нет ничего удивительного в том, что "Альтер эго" Зиновьева активно участвует во всех его делах.

— "Общак" чекистской верхушки самый большой из всех — пояснил куратор — а добраться до него предельно сложно даже людям Сталина, хотя бы потому, что окружение Дзержинского до сих пор контролирует политическую полицию.

— Намекаете на то, что считали мои мысли насчет плана "Встречный пал"? — уточнил Вячеслав Владимирович.

— И к "Встречному палу", и к "Экспроприации экспроприаторов" — хотя, строго говоря, это две части единого плана — кивнул шатен. — Признаться, мне непонятно одно — почему Вы не включили в список подлежащих "вниманию и заботе" казнокрадов царского периода? Во время Первой Мировой господа власть предержащие, в братском единении с банкирами, фабрикантами и купцами, наворовали у России немногим меньше, чем товарищи комиссары и чекисты награбили во время Гражданской войны и в 20-е годы.

— Не из-за теплых чувств к первым — жестко усмехнулся полковник. — Как Вы верно заметили, я потомственный русский офицер — и воспитывали меня в соответствующем духе. Частью этого воспитания, если коротко и без сантиментов, было прививание убеждения, что публика, обкрадывающая страну и армию, особенно во время войны, должна отправляться на виселицу или, минимум миниморум, на каторгу — это смотря по обстоятельствам конкретного дела. И я не считаю, что в этом случае должна быть разница между особами "голубых кровей" и каким-нибудь комиссаром из задрипанной дыры — применительно к данной ситуации я являюсь убежденным демократом; проще говоря, ножонками в петле должны сучить оба. Я знаю, что во время Первой Мировой воровали не хуже, чем в ельцинские времена — но подробностей не знаю. А спросить у Вас не догадался, как-то закрутился с делами.

— Я так и понял — сказал куратор. — Если вкратце, Россия потратила на Первую Мировую войну 17 миллиардов рублей золотом (в РеИ — 17,1 млрд. рублей золотом — В.Т.). Примерно треть этой суммы ушла на закупки внутри страны, производившиеся у частных поставщиков — и стандартная норма прибыли составляла 300 % (соответствует РеИ — В.Т.). Подоходного налога, как и прямого налога на прибыль, в Российской Империи не было — кстати, в единственной из воюющих великих держав (соответствует РеИ — В.Т.).

Вячеслав Владимирович без труда провел нехитрые подсчеты — треть от 17 миллиардов составляла примерно 5,7 миллиарда рублей; 300 % прибыли составляли две трети от стоимости товара; итого, наворовали где-то на 3,5–4 миллиарда рублей. Курс рубля по отношению к доллару, понятно, неуклонно падал — но, примерно на 1,5–2 миллиарда обеспеченных золотом "зеленых" "несчастные жертвы большевизма" наворовали.

Полковник Ленков ни в малейшей степени не был наивным человеком — в частности, он прекрасно знал ту простую истину, что революции случаются только в тех странах, где управляющий класс сгнил, или, в лучшем случае, категорически не справляется со своими обязанностями. Конечно, ему доводилось слышать о "художествах" царского времени, например, об афере Рубинштейна, которую прикрывал великий князь Николай Николаевич (И кто сказал, что Романовы были антисемитами? В данном случае, видный представитель августейшей фамилии, бывший главнокомандующий Русской Армии, не просто обкрадывал свою страну в компании с еврейским банкиром и украинскими сахарозаводчиками, а обеспечил поставку Германии огромной партии сахара во время войны. Несомненный интернационал государственных изменников, по всем членам которого горючими слезами рыдала пеньковая веревка) — но таких цифр он не знал.

— И много сумели вывезти? — деловито поинтересовался он.

— Не особенно — меньше половины миллиарда долларов — ответил шатен. — Дело в том, что большая часть этой публики, как ни странно, была солидарна с большевистским руководством в вопросе удержания теми власти — так что запасец на черный день, в виде номерных счетов в шведских, голландских и швейцарских банках, сделали только самые предусмотрительные. Выбрались, правда, не все — так что сейчас на "спящих" счетах лежит почти полтораста миллионов, если считать в долларах. Вступить во владение будет очень не просто — это Вы понимаете.

Вячеслав Владимирович медленно наклонил голову — все было понятно. Действительно, большевистское руководство почти до конца Гражданской войны на европейской части страны не верило в то, что им удастся удержаться — а прежняя "элита", в массе своей, сначала не верила в саму возможность взятия Лениным и Троцким власти, а, потом ждала их падения со дня на день. Именно поэтому вторые, в массе своей, не спешили выводить большую часть капиталов из страны; первые же лихорадочно переводили на Запад все, что было возможно перевести.

Что же касалось контроля бесхозных счетов — надо было и создать юридическую базу, в лице неожиданно объявившихся законных наследников, официально вступивших в свои права, и набор компромата на банкиров, способный убедить их признать права новых хозяев денег. Такая работа была по силам только серьезной спецслужбе, располагающей сетями и в Европе, и в Советском Союзе.

— Вы поможете мне информацией? — спросил разведчик.

— Да, я дам Вам полный расклад и по бесхозным счетам, и по "грешкам" банкиров — но делать саму работу придется Вашим людям — сказал куратор. — Почему сейчас не стоит лезть к живым коррупционерам царского времени, Вы понимаете.

Ленков молча кивнул — тут объяснять было излишне, выжившие казнокрады были людьми, хорошо интегрированными в западное общество, имевшими связи и покровителей. Так что вероятность изъятия денег была невелика — а вероятность "засветки", наоборот, стопроцентной. Надо было ждать удобного момента — и наносить удар именно в это время.

— Насколько я понимаю, относительно работы по старому большевистскому руководству у Вас возражений нет? — спросил полковник.

— Именно так — кивнул шатен — мне трудно не согласиться с Вами в том, что масса проблем Советского Союза 30-х годов проистекала из ожесточенной борьбы за власть. Точнее, речь идет о борьбе между старой элитой, т. н. "ленинской гвардией", и новой элитой, объединившимися вокруг Сталина коммунистами-государственниками.

— Знаете, у меня такое впечатление, что Вы излишне упрощаете постановку вопроса — вежливо возразил Вячеслав Владимирович — ключевой фигурой среди противников Сталина был Троцкий — а я бы не взялся отнести его к "ленинской гвардии".

— Возможно, Вы и правы — не стал спорить куратор — но, с другой стороны, и Вы, и я осведомлены о "подледных течениях" — вот я и использовал принцип "ирландского рагу", свалив в одну кучу противников укрепления советского государства, и, использовав старый пропагандистский штамп для их классификации.

— Принимаю Вашу поправку — улыбнулся полковник. — Насколько я понимаю, Вы не против досрочной утилизации Левушки?

— Ничуть не против — кивнул шатен — я согласен с Вами в том, что именно Троцкий был единственной фигурой среди оппозиции, равной или почти равной Сталину. Кроме того, это единственный человек среди них, имеющий прямой выход на финансистов из "клуба" Рокфеллеров. Даже Зиновьев мелок по сравнению с ним в качестве лидера оппозиции — говорить же о Бухарине или Каменеве в этом качестве смешно. Хотя, конечно, связи с швейцарскими банкирами, ориентирующимися на французскую ветвь Ротшильдов у него серьезные.

— Победить во внутрипартийной борьбе они точно не смогут — согласился Ленков — во всяком случае, при живом Сталине. Но я никак не возьмусь утверждать то, что они не попытаются предпринять, как минимум, серьезную попытку его ликвидации. Кстати, это еще более вероятно для троцкистов.

— Петерсон (комендант Кремля в 1920–1935 гг.; во время Гражданской командовал одним из экстренных поездов Троцкого, убежденный троцкист — В.Т.), Ягода, Смирнов — понимающе кивнул куратор — эти вполне могут в ответ на ликвидацию шефа устроить террор сталинистам. Да и попытка государственного переворота вполне в их силах — тому же Петерсону подчиняется охрана Кремля, так что он может попросту приказать доверенным подчиненным пристрелить Сталина, одного, или, дождавшись какого-нибудь совещания, вместе с ближайшими сподвижниками.

— Как делать нечего — спокойно констатировал Вячеслав Владимирович — у Сталина вся личная охрана в эти годы насчитывала десять человек, кстати, до середины 30-х он спокойно ходил по Москве пешком, частенько и вовсе без охраны (соответствует РеИ — В.Т.).

— То есть, ликвидировать Троцкого, пока он в Москве, нежелательно — Вы согласны? — спросил куратор.

— Я бы выразился немного иначе — лучше всего будет убрать Лёву, когда он попадет в алма-атинскую ссылку — уточнил полковник. — Точнее, не просто убрать, а организовать ему бесследное исчезновение вместе с окружением, в стиле практиковавшегося немцами "Мрака и тумана" (имеется в виду известная директива А. Гитлера — В.Т.), или латиноамериканских "эскадронов смерти". Обязательно надо будет захватить его личный архив, наверняка там будет масса интересных документов — да и самого Левушку надо будет вдумчиво расспросить перед безвременной кончиной. Тогда будет непонятно, терминировали болезного или он банально сбежал — а, учитывая определенную информационную изоляцию Алма-Аты, у Сталина будет некоторый промежуток времени для принятия мер предосторожности.

— Очень относительную — хмыкнул шатен — из ссылки "демон революции" руководил своими сторонниками, получая телеграммы тысячами и отправляя ответные послания сотнями. Когда ему запретили переписку, за дело взялся сынок — он мотался на какую-то дальнюю станцию, где получал и отправлял телеграммы.

— Все же его сторонники не будут знать, куда подевался шеф, тем более, что привычки делиться своими планами у него не было — пожал плечами полковник. — А Сталин получит информацию об его исчезновении в течение суток; с учетом того, что нерешительность в число его недостатков явно не входила, действовать он будет быстро и жестко.

— Естественно — он ведь не будет знать, что это значит — согласился куратор — а вероятность попытки переворота достаточна велика. Кстати, как у Вас с деньгами на начальные мероприятия по организации своей разведки?

— Спасибо, паршиво — ответил Ленков.

— Могу подсказать источники — во-первых, личный сейф Свердлова, где только золотых монет было больше чем на сотню тысяч рублей (соответствует РеИ — В.Т.); во-вторых, с 1928 года Блюмкин станет резидентом ИНО ОГПУ на Ближнем Востоке, со штаб-квартирой в Стамбуле — после чего оба канала переправки ценностей на Запад, с последующей их продажей, официальный, для обеспечения нелегальной работы ИНО-РУ с Коминтерном, и нелегальный, для пополнения "кассы" троцкистов, заработают с новой силой (соответствует РеИ — В.Т.) — сказал шатен.

— О сейфе Свердлова я думал — но не мне же лично лезть в Кремль, это бред — ответил разведчик — тут нужны помощники, надо будет завербовать людей, а обеспечить им проход в Кремль я смогу (в эти годы охрана Кремля была на редкость паршиво организована — В.Т.). О похождениях Блюмкина я слышал — надо полагать, его и расстреляли настолько быстро, чтобы он не рассказал лишнего — но подробностей о переправке этих ценностей не знаю.

— Переправляли ценности из Гохрана, редкости из частных коллекций на огромные суммы — сам Троцкий говорил, что Блюмкин передал ему 2 миллиона фунтов стерлингов, Яша же, когда его взяли, утверждал, что всего лишь полмиллиона. Точно известно, что ревизия кассы резидентуры выявила недостачу 1,5 миллионов фунтов (все цифры соответствуют РеИ — В.Т.) — констатировал куратор. — Подробной информацией я Вас обеспечу за три-четыре недели до операции.

— При таких суммах неудивительно, что товарищи чекисты быстро и тайно поставили Яшу к стенке — сказал Вячеслав Владимирович. — Блюмкин, конечно, пользовался огромным авторитетом в ОГПУ, да и прочные связи у него имелись не только в Гохране — но хищение таких ценностей только он провернуть явно не мог, тут требовалось прикрытие со стороны фигур покрупнее. Я, кажется, догадываюсь, кто мог стоять за Яшей — это, скорее всего, Ягода.

— Как Вы вычислили? — с интересом спросил шатен.

— История с женой Томского — коротко ответил разведчик — если предположить, что Ягода был подельником троцкистов не с начала 30-х, а раньше — все странности получают логичное объяснение, и откуда брались ценности для реализации на Западе, это чекистский конфискат, и почему Яша столь безнаказанно "шалил", хотя за доказанную организацию убийства сотрудника военной разведки его не то, что перевели из дальневосточной резидентуры в ближневосточную, фактически, с повышением (все соответствует РеИ — В.Т.), а поставили бы к стенке.

— Вы правы — подтвердил куратор. — Так что с техническими деталями?

— Трех недель мне хватит — констатировал Вячеслав Владимирович. — Заодно данное изъятие, вкупе с пропажей Яши, станет первым полешком в костре.

Шатен искренне улыбнулся — реакцию господ троцкистов на пропажу человека, контролировавшего канал переправки ценностей, вместе с немалыми деньгами, предсказать было нетрудно. Сначала ребятки начнут шерстить своих, из числа хоть что-то знавших — а в излишней гуманности троцкистов мог упрекнуть разве что Пол Пот. Не обнаружив предателя в своей среде, они обратят "благосклонное" внимание на чужих — и можно было спорить на ящик лучшего коньяка против бутылки самой мерзкой химической дряни, что любопытствовать о пропаже они станут, ничуть не утруждая себя даже минимальной корректностью.

Иных вариантов их действий просто не существовало — исчезновение человека, очень многое знавшего об их "общей кассе", значило то, что им объявлена война. Благоприятный для них вариант, заключавшийся в том, что Яша просто сбежал, прихватив денежки, во внимание приниматься не будет — в таких случаях всегда рассчитывают на худшее.

"На уши" встанет и группировка чекистов — бесследное исчезновение резидента, вкупе с "черной кассой", будет основанием для перетряхивания всех подозреваемых. "Перебор людишек" будет предельно тщательным — именно потому, что пропал руководитель тайного канала финансирования.

Поскольку сия прискорбная история приключится в Стамбуле, то кандидатов на "задушевную беседу" будет "выше крыши" — помимо различных группировок в советской элите, это будут и белогвардейцы, и спецслужбы Великобритании и Франции, и турецкий криминал. Подозрение падет и на турецкую разведку МИТ — одну из считанных по пальцам одной руки иностранных спецслужб, с которыми у советских специальных служб были рабочие отношения (соответствует РеИ — тогда ИНО взаимодействовало еще с Абвером и литовской разведкой — В.Т.).

Поскольку во всех вышеупомянутых структурах наблюдался явный недостаток почитателей идеи "непротивления злу насилием", то троцкистов и чекистов будут критиковать все, не жалея патронов к любимым маузерам, браунингам и кольтам. Основные события развернутся в Стамбуле — искать концы огорченные пропажей начнут там, следовательно, туда и отправят оперативников ИНО, а, также, троцкистов.

Естественно, загадочное исчезновение одной из видных фигур в советской политической разведке вызовет живейший интерес британцев, французов, не говоря уже о контрагентах Блюмкина, которым явно не понравится пропажа источника солидных доходов, и, что не менее важно, носителя конфиденциальной информации, разглашение которой равнозначно нешуточным неприятностям.

Проще говоря, все будут подозревать всех — а, в результате, на какое-то время будет уменьшена утечка ценностей из СССР, и, что самое главное, будет посеяно нешуточное недоверие между недавно заключившими союз правыми и троцкистами — союз настолько тесный, что был создан конспиративный центр объединенной оппозиции Сталину (в РеИ создан в 1926 году, им руководили Троцкий и Зиновьев — В.Т.).

Сталин же останется в выигрыше — и потому, что он сможет вычислить раскрывшихся сторонников Троцкого и оппозиции в спецслужбах и Коминтерне, и потому, что неизбежная свара внутри оппозиции неизбежно ослабит ее, не говоря уже о дискредитации ее руководства.

Также в выигрыше окажется Тухачевский — скорее всего, даже предельно недоверчивый Смирнов сочтет, что "Миша" тут ни причем, поскольку у него нет возможностей для такой операции; как следствие, можно будет спокойно заниматься своими делами, с мягкой улыбкой наблюдая за сокращением поголовья подставившихся почитателей "демона революции". В том же маловероятном случае, если заподозрят его, то можно будет в приступе праведного гнева порвать с Троцким — и, всласть поучаствовать в отстреле Левиных сторонников, ничуть не утруждая себя выправлением охотничьих лицензий. Полковника Ленкова устраивали оба варианта — но, первый был все же лучше, поскольку он обеспечивал большую свободу рук в будущем.

— Как Вы хотите распорядиться деньгами? — нарушил молчание куратор.

— Мне понадобится порядка 300 миллионов долларов — и, информация от Вас по биржевым делам — ответил Вячеслав Владимирович. — Плюс подробные сведения по ведущим машиностроительным фирмам и финансовым институтам США, Германии, Англии, Франции, Швейцарии. Конечно, нужна будет и информация по ключевым фигурам делового мира Запада, Японии и Китая.

— Что же касается остальных денег — то, информацию по вкладам на общую сумму не менее полумиллиарда долларов, вместе с компроматом на банкиров, надо будет не позже конца 1928 года продать оперативникам Сталина, занятым операцией "Крест". Конечно, это надо будет сделать "под чужим флагом".

— Нельзя ли подробнее? — попросил шатен.

— Да все просто, в общем-то — пожал плечами Ленков. — Что казнокрады царского времени, что ворье "красного призыва" складывало "нажитое непосильным трудом", за небольшими исключениями, в банки, принадлежащие франко-швейцарской ветви Ротшильдов и их многолетним протестантским партнерам, со второй половины XIX века, например, тем же Малле и Оттанге. Кое-что перепало на счета банков, контролируемых финансистами, ориентирующимися на Ватикан — тот же "Креди Сюисс" семейства Реканати.

— Как Вы считаете, что они подумают, если у них будут изымать вклады, оперируя конфиденциальной информацией, которую советские разведки никак добыть не могли, поскольку никогда всерьез не разрабатывали ведущие финансовые институты? Да, большая часть этих денег будет потрачена на закупки у американских фирм, хозяева которых входят в "клуб Рокфеллеров"?

Куратор долго хохотал — одним выстрелом разведчик собирался убить сразу нескольких зайцев: во-первых, Советский Союз получал деньги для существенно большего наращивания промышленного потенциала, чем в реальной истории; во-вторых, покупки обходились очень дешево, поскольку и в реальности, во время Великой Депрессии, СССР продавали заводы "под ключ", оборудование и технологии, с минимальными наценками, а, то и по себестоимости; в-третьих, поскольку такую информацию доверенные люди советского лидера вряд ли могли получить сами, по крайней мере, в таком объеме, то им ее кто-то передал — и кандидат на это благодеяние, равно имеющий и возможность, и мотив поступить именно так, был только один; в-четвертых, Сталин получал возможность резко ослабить финансово своих противников внутри партийной элиты. И ведь Ротшильды, ведущие сейчас ожесточенную войну с Рокфеллерами за рынки мировых резервных валют, войну, ставки в которой измерялись миллиардами фунтов стерлингов, франков и долларов ежегодного эмиссионного дохода, войну, в которой они с переменным успехом сдерживали натиск доллара на свои "охотничьи угодья" (в это время фунт стерлингов еще доминировал на финансовых рынках Европы; но, французский франк уже потерял многие позиции, а американский доллар наращивал свое присутствие в Европе — В.Т.), ни за что не поверят в то, что этот успех людей Сталина не является результатом тайной сделки между советским лидером и Рокфеллерами.

Строго говоря, все основания считать именно так у них будут. Бесследное исчезновение Троцкого, бывшего креатурой Рокфеллеров в Советской России, будет расценено как часть сделки. Это выглядело вполне логично — Рокфеллеры сдали проигравшего, предпочтя договориться с победителем. Собственно, примерно это и происходило в реальности — по мере того, как Троцкий терял одну позицию за другой, доверенные люди группировки Рокфеллеров шли на все более серьезные договоренности со сторонниками Сталина, что выразилось в готовности сначала фигур среднего звена вести дела с людьми Куйбышева, а, потом, в обеспечении советской индустриализации американским оборудованием и технологиями.

"Из той же серии" будет перехват вкладов на номерных счетах — поскольку Рокфеллеры не могут захватить эти деньги, не нарушив заключенные соглашения о "правилах игры", устраивающие их, то они передали добытую их людьми информацию тому, кто никаких соглашений не заключал. Условием этой передачи была трата большей части денег на оплату заказов промышленникам — членам "американского клуба".

Доказательство этого будет неоспоримым — только три силы в мире имеют финансовую разведку, которой по силам операция такого масштаба. Это Ватикан, сами Ротшильды и Рокфеллеры. Святой Престол отпадает по понятным причинам, ему усиление большевиков не нужно ни под каким видом. А вот американским парвеню это выгодно — выбить Россию из сферы влияния злейших конкурентов, превратив ее в рынок сбыта своего промышленного оборудования и рычаг давления на сферу влияния "золотой династии", это очень сильный ход с их стороны, позволяющий потеснить тщательно выстраиваемую с начала XIX века финансовую империю Ротшильдов в Европе. Причем, самим Рокфеллерам, уютно расположившимся в сытой, благополучной Америке, самое страшное оружие большевиков, их идеи, не опасно, в отличие от Ватикана и британской элиты, для которых оно представляет смертельную угрозу.

Так что еще одно "яблоко раздора", вброшенное в гущу схватки владык мировых финансов, Советскому Союзу не повредит — чем меньше они будут доверять друг другу, тем меньше вероятность того, что старая континентальная аристократия Европы, координируемая Святым Престолом, группировка Виндзоров-Ротшильдов, объединяющая британскую элиту, и, хозяева Соединенных Штатов, собирательно называемые "клубом Рокфеллеров", сумеют договориться против СССР.

Реакция же Зиновьева с коминтерновцами, да чекистов "первого призыва", у которых вдруг исчезнут в неизвестном направлении мирно лежащие на номерных счетах денежки, наверняка будет заслуживать увековечивания великими художниками. Но это лирика — серьезно то, что заботливо налаженные контакты между руководством РСДРП (б) и международными финансистами еще до революции, будут осложнены взаимным недоверием.

Плюсы же Советского Союза, получающего возможность куда свободнее закупать необходимое ему оборудование и технологии, очевидны.

Недостаток был только один — недоверчивость Сталина, не верящего в "подарки судьбы", только усилится. Без сомнения, Красный Император будет долго ломать голову, пытаясь понять, кто ему подыгрывает так — и быстро придет к выводу, что Ватикан с Ротшильдами в список благодетелей Советской России входить не могут по определению, а с Рокфеллерами соглашений не заключалось. А поскольку его никак нельзя назвать благодушным или беспечным человеком, то искать ответ он будет. Одно хорошо — Михаил свет Николаевич в список подозреваемых точно не войдет, за отсутствием даже намека на такие возможности.

— А остальные деньги? — деловито спросил куратор.

— Будем постепенно наводить людей Кобы на следы этих денег — другое дело, что постоянно делать такие подарки не следует, иначе моих людей, продающих информацию, рано или поздно вычислят — пожал плечами разведчик.

— Разовая операция пройдет — утвердительно сказал шатен.

— Разумеется. Никто не подозревает о ее возможности, поэтому кадры служб безопасности финансовых институтов не будут лезть из кожи, вычисляя утечки информации — ответил Вячеслав Владимирович. — Сталинские же кадры, получив предложение купить интересную информацию, допустим, процентов за 5–7 суммы, лежащей на счету, почти наверняка рискнут. Конечно, сначала им будет предложено купить информацию о счетах в каком-нибудь не самом большом банке, вместе с компроматом на членов правления.

— А что они подумают? — спросил куратор.

— Поначалу — что их контрагентами является какая-нибудь компания международных авантюристов. По мере поступления новых предложений, они поймут, что информация идет от кого-то предельно серьезного — обычным авантюристам такие игры не по плечу. Доложат в Москву — Сталин будет колебаться, но уж очень нужны деньги на индустриализацию, поэтому он рискнет, с вероятностью 99 % — обстоятельно ответил полковник. — Конечно, опера получат приказ установить нежданных доброжелателей, но, предельно аккуратно, чтобы не сорвать покупку информации. Естественно, по окончании процесса надо будет вывозить мою группу — и надежно ее прятать от всех любопытных.

— Посредников Вы использовать не хотите — констатировал шатен.

— Слишком рискованно, и не только из-за денег — серьезные посредники прекрасно знают то, что их не трогают, когда речь идет о покупке-продаже более или менее обычной информации; когда речь идет о играх таких масштабов, убирают всех причастных — ответил Вячеслав Владимирович. — Поэтому они обязательно попытаются сыграть свою игру, как только поймут примерный масштаб операции. Тут можно использовать только своих, по-настоящему идейных патриотов России.