Академия «505». Крах Ремали. Часть 1

Глава 21

Похоже, что восстания никогда не прекращаются. Между ними есть только промежутки, и мы называем их «мир».

Из запрещенной Альтингом книги «Эллигент» Вероники Рот

– Приготовьтесь, – пробормотал я.

Порывистый ветер проникал под одежду, но кровь кипела от адреналина. Я дернул за веревку, чтобы проверить снаряжение, по которому спускался по стене высотки. Затем сделал глубокий вдох, слыша из окна душераздирающие крики о помощи.

Наш отряд состоял из пяти человек, и каждый в эту секунду затаил дыхание.

Я посмотрел на Кси. Ее ярко-синие глаза сузились.

– Сейчас, – прошептала она.

Стиснув зубы, я призвал силу и вскинул руку.

Окно с громким треском разбилось, но Ксивер тут же уничтожила осколки электромагнитной волной. Я спрыгнул на пол и перекатился, мгновенно замечая трех миротворцев, которые тащили к выходу гражданских.

– Отпустите их! – прорычал я, направляя на одного оружие, пока в другой руке вспыхивал шар света.

За спиной послышался шум: остальная часть отряда рассредоточилась по офисному помещению. Рейвен выбила у одного миротворца пистолет и завела к себе за спину взрослого мужчину, пока он дрожал от страха. Зейден метнулся с помощью эфира к ремалийцу и ударил его прикладом автомата. Тот ничком упал на пол.

– Посмотрите, кто это тут у нас, – засмеялся знакомый голос.

Я удивленно замер.

В центр зала вышла женщина, одетая в военную форму ремалийцев. Я различил на ее плече нашивку сокрушителей. В походке и манере поведения было что-то знакомое, но…

Она стянула маску и улыбнулась холодной, словно сама Исландия, улыбкой.

– Директор Каллисто? – изумилась Ксивер. – Что вы тут…

Но я уже всё понял.

Чертовски предсказуемо.

– Никогда бы не подумала, что ученики моей академии перейдут на сторону предателей, – протянула женщина. – Хотя этого и следовало ожидать. Яблоко от яблони недалеко падает.

– Предателей? – возмутилась Рейвен. – А что сейчас делаете вы? Врываетесь к простым гражданским и отдаете их в руки правительства? Вы делали это со своими студентами, которые гниют сейчас в лабораториях, а теперь вламываетесь среди бела дня к простым людям!

Каллисто наигранно вздохнула.

– Каждый выживает как может. Новые времена – новые нравы.

– Времена меняются, но понятие человечности остается прежним, – произнес я низким голосом.

Ее губы в презрении скривились.

Я тут же вспомнил нашу первую встречу в ее кабинете, когда она изучала нас, будто подопытных кроликов. Кто бы мог подумать, что эта женщина окажется прогнившей до мозга костей.

Галинор подняла пистолет и направила его в мою сторону. Однако ее остановил разгневанный голос:

– Даже не смей поднимать руку на моего ребенка!

Я неосознанно улыбнулся, когда за спиной Каллисто появилась мама.

Она никогда не выглядела настолько разгневанной: ее зеленые глаза сузились, вокруг потрескивала сила разрушения, заставляя лампы над головой с треском перемигиваться. Я впервые видел, как она использует силу Ремали. Папа рассказывал, что они с мамой ввели себе сыворотку после побега из Литла-Храуна.

Ксивер усмехнулась.

– Сейчас ты узнаешь, что такое гнев Зальцри, сука.

Каллисто напряженно огляделась.

Численное преимущество было на нашей стороне: четверо миротворцев против семи Карателей. Мой отец, седьмой из отряда, спрыгнул с потолка и вскинул бровь, словно не понимая, как эта безумная женщина смеет перечить его жене.

– Сегодня вы выиграли, – сдавшись, произнесла Каллисто и вскинула подбородок. – Но помните, что это лишь битва, а не война.

И вдруг я перестал видеть.

Всё пространство погрузилось во тьму.

– Что за черт?!

Послышался выстрел. Бах! Затем еще один. Бах! И еще. Бах! Я метнулся в сторону, где стояла Ксивер, и прижал ее к полу. Сердце гулко загрохотало в груди, когда я услышал чей-то женский крик.

– Не стрелять! – рявкнул отец. – Ксивер, это эфир!

Она тут же всё поняла и напряглась в моих руках. Я почувствовал, как наша сила тянется друг к другу, прямо как во время инициации, однако сейчас это был именно эфир. Ксивер нейтрализовала, а я отзеркалил его, поэтому услышал недоуменный крик Каллисто, после чего последовал звук разбитого стекла.

Через пару мгновений зрение вновь прояснилось. Я различил разгневанный взгляд своей сестры.

– Зато теперь мы знаем, какой у нее эфир.

Зрение. Каллисто могла лишать окружающих зрения.

Когда звуки стрельбы стихли, я поднялся и увидел перекошенное от боли лицо раненой женщины. К ней уже спешили люди из нашего отряда, чтобы оказать первую помощь, как и остальным гражданским.

Каллисто и миротворцы сбежали.

– Блядь! – выругалась Ксивер, вытерев вспотевший лоб. – Если бы мы знали, то не позволили бы ей сбежать.

– Главное, что все целы, – покачала головой мама и остановилась напротив нас. – Мы еще поквитаемся с Галинор, но наш главный приоритет – защита населения.

Я тяжело выдохнул, убирая пистолет в кобуру.

– Сколько еще таких отрядов, которые забирают их? Почему поимки так участились в последнюю неделю?

– Кай не смог открыто ответить на этот вопрос, но, по всей видимости, Триона что-то задумала, поэтому ей нужно больше подопытных. Отряд Айло взял в заложники миротворцев, но они долго не выходили на связь.

Мама сжала губы в тонкую линию, а Ксивер отвела взгляд к разбитому окну. Вдалеке подсвечивалось здание Альтинга, на котором голограмма Трионы сменялась голограммой Кая – нашего будущего правителя. На лице сестры проступило болезненное выражение, словно ее сердце медленно трещало по швам.

Я взял Ксивер за руку, пытаясь без слов сказать, что вскоре всё наладится.

Казалось странным, что Джакс не выходит на связь. Я надеялся, они с Силией просто заняты миротворцами.

– Завтра всё решится, – сказал отец, подойдя к нам. – Конференция начинается в пять часов вечера. Нужно возвращаться, чтобы отдохнуть и подготовиться. Здесь разберутся без нашей помощи.

Мама подошла и обняла нас с Ксивер. Я вдохнул ее запах, и меня моментально окутало спокойствие. Мои глаза нашли отца, который смотрел на нас с любовью во взгляде.

Неужели мы снова вместе?

– Если будем придерживаться плана, то уже завтра сделаем первый шаг к победе, – прошептала мама.

Мы с Ксивер обменялись напряженными взглядами.

Надежда умирает последней.

Поднявшись на крышу здания, мы водрузили на нее знамя Карателей. Я стоял бок о бок со своей сестрой и оглядывал Рейкьявик – город, который когда-то стал нашим домом и нашим же проклятием. Я не мог поверить, что мы дошли до этой точки, хотя, казалось бы, совсем недавно выбрались из Круачейна и попали в новую ловушку – Академию «505».

– Думаешь, мир оправится после всего произошедшего? – спросила Кси.

– Произошедшее – малая часть истории. Страшнее то, что будет дальше.

Она пихнула меня бедром.

– Ты такой оптимист!

Я закинул руку ей на плечо и прижал к себе.

– Что бы ни случилось, мы должны держаться вместе. Роднее тебя у меня никого нет.

Ксивер вздохнула и прижалась ко мне теснее.

– Я люблю тебя, Крэй.

– Я тебя тоже, Черничка.

***

Всё изменится сегодня.

Сейчас.

На конференцию прибыли все пятьдесят пять ремалийцев, командующих кластерами нового общества. Они расположились в круглом зале, напоминающем амфитеатр. Моя кровь гудела от силы, которую источали эти люди – власть, аристократизм, могущество. Их одежда была сшита самыми известными дизайнерами, на пальцах и в ушах поблескивали украшения, которые стоили как весь наш город.

Никакой военной формы, потому что конференция – залог безопасности и равноправия, однако кто в это верит?

Никто.

Я заметила Сару и Люциуса Блэквуд с Александром и Катериной Рыковыми. Они заняли разные углы зала, но обменивались напряженными взглядами, готовясь к тому, что сейчас произойдет. Правители северных кластеров держали лицо, не показывая, что все эти месяцы спонсировали и поддерживали революцию.

Меня затошнило от волнения.

– Прием, – раздался в слуховом устройстве голос Феникса. – Третий отряд проник в лабораторию.

Я сделала успокаивающий вдох.

– У вас есть не больше десяти минут. Найдите ее, пока он будет выступать, – отдала приказ Роксания.

Мой взгляд заскользил по залу и заметил маленькое колыхание воздуха под потолком. Незаметна, как и всегда.

Нас было около сорока человек – больше не смогли бы пробраться на конференцию незаметно. Понадобилась вся ночь, чтобы взломать систему безопасности Альтинга и проникнуть в здание через подземные ходы. Они не выводили в лабораторию, зато соприкасались с подвальными помещениями, которые заложили после Падения. Над ними работали несколько недель, а вся ночь ушла на то, чтобы с помощью эфиров рассредоточиться по зданию правительства через те самые вентиляционные ходы, которыми мы пользовались во время раута.

Услышав шум, я опустила взгляд и посмотрела в зал сквозь решетку.

Всё изменится сегодня.

– Дамы и господа!

Сейчас.

– Я рада приветствовать вас на конференции Альтинга и инаугурации следующего верховного правителя нового общества! – провозгласила Триона Марлоу. – Благодарю вас за возможность побывать регентом и увидеть, как сильна наша структура правления изнутри. Компания «Центр эволюционного совершенствования» от всей души поздравляет вас с новым этапом, в который вступает наша цивилизация!

Зал затопил шум аплодисментов.

ЦЭСа здесь не было. Конечно, для них это слишком опасно.

В третьем отряде, задача которого заключалась в проникновении в лабораторию, состояли Феникс, Зейден и Астрид. Сиера помогала нам из подземного хода, работая с камерами всего здания, а Рейвен и Джулиан расположились неподалеку от нас с Крэйтоном, в соседнем вентиляционном переходе.

Спустя пару минут вступительной речи Триона освободила трибуну и встала рядом, а на ее место вышел он.

Кай.

Пришлось сжать кулаки, иначе руки бы начали трястись. На протяжении нашей разлуки я вновь испытала калейдоскоп эмоций, начиная от гнева из-за того, что он ничего мне не сказал о своем замысле и покинул меня, заканчивая страхом за его жизнь и пониманием.

Все мы – пешки в игре более могущественных людей.

Кай Алькастер был слишком самоотверженным. Он взваливал тяжесть мира на свои плечи, боясь подставить под удар близких. Но я не хотела оставлять его в этой борьбе. Хоть мое сердце кровоточило с тех пор, как я нашла его записку с парой прощальных строчек, каждая клеточка тела горела желанием разделить с ним его следующий шаг, будь он разрушительным или спасительным.

«Когда я далеко, мое сердце бьется только ради нашей следующей встречи.

Навечно твой,

Ледяной принц».

Сегодня, двадцать первого августа, всё изменится.

Прямо в его день рождения.

Кай положил руки на стойку и опустил подбородок, пока в зале стояла тишина. Я могла видеть, как в его голове крутятся шестеренки. Он окинул собравшихся взглядом ониксовых глаз, словно анализируя и делая выводы.

Но Кай просто выжидал.

Мое сердце сходило с ума.

– Первая лаборатория освобождена, но Лиры здесь нет, – послышался голос Феникса.

Ищите. Пожалуйста, ищите.

Кай сжал челюсти.

И начал говорить.

Его голос как всегда звучал спокойно и уверенно, а глаза скользили по залу так, словно он уже управлял этими людьми. Кай начал с нынешнего положения каждого кластера, их основных проблем и решений, которые могли вывести общество на новый уровень. За его спиной светились диаграммы, отражающие разные сферы: производство, сельское хозяйство, которое упало ниже нуля, и военную составляющую кластеров. Он представлял свою программу и каждое слово произносил всё с большим запалом. В его глазах разгоралось пламя, которое заставляло всех правителей слушать, не произнося ни слова.

– Вторая лаборатория! – раздался в ушах возглас Феникса, и всё внутри меня похолодело от страха. – Нас засекли миротворцы! Лиры здесь нет! Ее нигде нет!..

Кай прервался.

Затем сделал глубокий вдох и продолжил говорить.

В этот момент я услышала характерный механический стук, доносящийся откуда-то снизу. Крэйтон посмотрел на меня из-под бровей и кивнул. Выглянув в зал, я увидела, как несколько правителей начали оглядываться по сторонам.

Щелк.

Щелк.

Щелк.

Над их головами пролетела механическая птица.

Когда я спросила, почему именно она стала символом революции, мама ответила, что птица означает борьбу за новое общество, созданное неестественным образом. Как и сама птица – неживая, но способная двигаться. Истинное сопротивление должно стремиться к внутренней свободе, а не просто к созданию новых механизмов угнетения.

Я долго думала над этим, но сейчас поняла каждое слово.

Женщина, сидящая среди правителей на верхнем ряду, подала знак. Она начала выстукивать по столу Азбуку Морзе.

С Е Й Ч А С

Я закрыла глаза и втянула носом воздух.

– Знаете, в чем суть нашего восстания? – раздался в голове голос отца. — Не в том, что мы, как оппозиция, должны свергнуть правящую систему и построить новую, захватив безусловную власть. Чем мы лучше, если не дадим людям право выбора? Мы должны уметь убеждать. Мы должны уметь доказывать, что с нами мир станет лучше. Мы должны давать людям голос, который другие у них отнимают.

Я распахнула глаза.

– Всё это – в крови Зальцри.

Мгновенно отключив эмоции, я выбила ногой вентиляционную решетку и спрыгнула вниз. Правители начали поднимать головы на шум и испуганно вскакивать с мест. В их руках тут же появилось оружие, пули и вихри силы слились воедино и устремились в нашу сторону, но защитные барьеры приостановили атаку.

– Каратели! На конференцию проникли Каратели!

Веревка натянулась. Я застыла в воздухе, как и остальные. Молнии закружились вокруг меня, разметав вокруг волосы, словно чувствуя, насколько я переполнена разрушительной силой.

Женщина, которая подала знак, поднялась с места и вышла в центр лестницы, что вела к трибуне. Проведя ладонью от талии до лица, она взмахнула рукой – и иллюзия растворилась.

На ее месте стояла Джульетта Зальцри, а к ней за спину спрыгнул ее муж – Исайя Зальцри.

Наши родители.

– Nragen Sie das Banner der Revolution.

Она подняла руку с пистолетом и выстрелила прямо в Триону.

На короткую секунду я задержала дыхание. Молнии вокруг подрагивали в такт моему сердцебиению, пока глаза прослеживали траекторию выстрела. Ощущение, словно весь мир замер в ожидании, к чему приведет этот судьбоносный момент.

Однако пуля так и не достигла цели, потому что ее перехватили.

Человек.

Девушка.

– Лира, – с ужасом выдохнула рядом Роксания.

Я в изумлении приложила руку ко рту.

Что?

Я видела, как Кай отшатнулся с таким выражением лица, словно увидел приведение. Его пальцы мелко, совсем незаметно задрожали, а глаза расширились. Ни разу в своей жизни я не видела его таким испуганным. Он словно увидел саму смерть. Рядом послышался тихий всхлип Роксании, и по взгляду Крэйтона я поняла…

Боже, это на самом деле она.

Лира появилась внезапно, будто из пустоты. Меня охватил ужас, когда я пригляделась и различила черты ее лица. Внешне она напоминала обычную девушку – с длинными золотистыми волосами, стройной фигурой, в одном медицинском халате и босиком, будто только вышла из лаборатории. Они с Каем действительно были похожи: те же аристократические скулы, тот же аккуратный нос и выраженный изгиб губ.

Но ее глаза…

Господи, как же они меня испугали.

– Крэйтон, – оглядевшись, я постаралась сосредоточиться, – нужно что-то делать, пока не прибыло подкрепление.

Поддавшись хаосу, правители начали покидать зал, но северные кластеры под руководством Сары оцепили его, когда внутрь ворвались миротворцы. Они наставили на нас оружие, но Каратели держали их под прицелом.

Я снова вернула взгляд к центру зала.

Лира сжала пулю.

И раскрошила ее, словно кусочек сахара.

– Спасибо, дорогая, – обратилась к ней Триона, после чего спокойно посмотрела в глаза моей удивленной матери. – Рада снова встретиться с тобой, Джульетта. И… – Она перевела взгляд на моего отца. – Исайя.

Я чувствовала, что всё идет, черт возьми, не по плану. Переглянувшись с Крэйтоном, мы спрыгнули на пол и начали медленно спускаться по боковым лестницам.

– Вы совершаете одну и ту же ошибку дважды, Зальцри. Литла-Храун, конечно, может принять вас второй раз, но я не такая добрая, как Джонатан.

Кай сделал нетвердый шаг к Лире. Я могла поклясться, что он был в секунде от того, чтобы упасть перед ней на колени.

– Лира? Ты… ты слышишь меня?

Она не ответила.

Только улыбнулась.

Недоброй, немного лукавой улыбкой, от которой по венам пробежал холодок.

Когда я увидела, как засветились радостью его глаза, появилось ощущение, словно меня режут на живую. Он так ждал этого. Так ждал встречи со своей сестрой, которая смотрела на него совсем не так, когда должна была. В ее потухшем взгляде читалось… что-то темное. Что-то очень темное.

Но Кай этого не видел. Он не видел, что ее душа больше ей не принадлежит. Я хотела прокричать, чтобы он очнулся. Каждый нерв обострился от отвратительного предчувствия.

Что-то не так.

– Большая часть Рейкьявика находится под нашим контролем, – произнесла мама твердым голосом. – Всем кластерам уже разосланы данные, которые ты так тщательно скрывала. Биография, отчеты об экспериментах, засекреченные переписки. Люди всё чаще начнут выходить на улицы, чтобы восстать. Ты видишь, что происходит в Рейкьявике. Это затронет весь мир.

– Сдайся, – подхватил ее отец. – И мы пощадим тебя.

Что-то не так.

Я смотрела в глаза Лиры и чувствовала, что с ней что-то не так.

Подойдя ближе, остановилась неподалеку от родителей и подняла руки в направлении Трионы и Лиры, готовясь выпустить силу как сокрушения, так и созидания. Роксания и Крэйтон приняли боевую стойку с другой стороны, а боковым зрением я заметила подоспевший третий отряд.

Лицо Кая вновь стало знакомой маской холода и жестокости, но мое сердце дрогнуло, когда я увидела его глаза. В них было так много боли, страха, противоречивых чувств, словно его тянули в разные стороны и рвали на две части.

– Думаю, сдаваться придется вам. – Марлоу посмотрела на Лиру и мягко ей улыбнулась. – Не правда ли, милая?

Что-то внутри меня щелкнуло, когда в глазах девушки проскользнула странная эмоция. И тогда ко мне пришло осознание.

Перед нами стояла не Лира Алькастер.

Перед нами стояла прародительница Ремали.

Я не обдумывала свои дальнейшие действия. Просто поддалась интуиции.

Сорвавшись с места, я бросилась в ее сторону.

– Ксивер!

Лира тут же вскинула одну руку. Сила, которая сбила меня с ног, была страшнее всего, что я когда-либо видела. Из меня вырвался яростный крик, когда каждая кость начала трещать, крошиться, выворачиваться наизнанку. Гул в голове прервался криками Кая и Крэйтона, но я ничего не слышала и не чувствовала.

Только ослепляющую боль.

Я зажмурилась и сцепила зубы, пытаясь подняться. Спустя мгновение мне удалось с усилием оглядеться, но мое тело продолжали резать, резать, резать на куски. Каратели начали сражаться с миротворцами, мама и отец вновь ударили по Трионе, которую защищала охранная сила Ремали.

Из меня вырвался пронзительный крик, когда ленты чего-то, чего-то темного и омерзительного, зашевелились в груди, как разъедающие внутренности черви. Меня затрясло от желания вывернуть желудок наизнанку. Поднеся дрожащую ладонь к лицу, я почувствовала, как из носа течет кровь. Как из глаз тоже течет кровь.

Посмотрев на руку, я задержала дыхание.

Черная.

Взгляд поднялся и нашел Лиру.

Однако мое внимание привлекло кое-что другое. Я кожей ощутила выброс чьей-то убийственной и ядовитой энергии за спиной, которая заставила каждого находящегося в зале слегка припасть к полу. Я обернулась и сквозь кровь в глазах заметила, как этого человека окутали молнии такой мощности, какая могла расколоть надвое весь мир.

Я чувствовала его гнев.

Он смотрел на меня.

Взгляд Кая поднялся к Лире. Я снова попыталась подняться на дрожащих ногах. Изо рта вырвалось рычание. Вставай! Вставай! Вставай! Когда руки Ремали потянулись в сторону моих родителей, я в ужасе замерла. Перед глазами, словно вспышки кинопленки, пронеслись те годы, что мы провели без них. И эти месяцы, за которые я познала родительскую любовь.

Нет, нет, нет. Только не они.

Но тут раздался твердый голос, напоминающий шипение:

– Остановись!

Его присутствие заставило Лиру на секунду задержаться, поэтому сдерживающие меня ленты силы ослабли. Я сделала глубокий вдох и вновь попыталась подняться.

Триона всё подстроила. Ее целью были наши родители – лидеры восстания.

Об этом говорил взгляд Ремали. Она собиралась убить их.

– Остановись, Лира, и послушай меня. Я не причиню тебе боль. Я – Кай, твой родной брат. Триона заставила тебя подчиняться ей, но это – не ты. Отпусти Зальцри и…

Однако она не слышала его. Лира моргнула и вернула взгляд к моим родителям. Они отбивались от нападения миротворцев.

– Крэйтон! – закричала я во все горло. – Помоги им!

Он услышал меня и устремился в их сторону, однако в следующую секунду его сбил с ног миротворец. Я взревела и поднялась с пола, но пульсирующая боль снова прокатилась по телу, заставив меня обмякнуть.

Вдруг перед глазами промелькнул вихрь молний.

– Ты больше никогда не будешь прикасаться к ней.

Кай пронесся мимо меня, как смертоносный ураган, и вскинул руки. Меня охватило такое же необычное ощущение, как во время раута. Он управлял временем. Мои раны залечивались, а кровь неспешно становилась красной и испарялась прямо на глазах. На долю секунды события стали протекать медленнее,

медленнее,

медленнее,

а затем он сорвался с места и бросился к моим родителям.

Лира швырнула в Кая вихрь темной энергии и сбила его с ног. Из меня вырвался вопль ужаса, когда он со всей силы влетел в стену. И вновь мое тело скрутилось от боли, а взгляд затуманился из-за крови.

Я заскребла ногтями по полу и начала молиться.

– Помогите им… Молю, помогите им…

Сквозь черную пелену я заметила, как Лира подняла моих родителей в воздух, и услышала… хруст ломающихся костей. Мама закричала, и этот звук как стрела пронзил мое сердце. Отец начал звать ее по имени, но с каждым словом его голос становился всё тише. Паника скрутила мои внутренности до такой степени, что меня затошнило. По щекам потекли кровавые слезы.

Нет.

Пожалуйста, нет!

А затем послышался щелчок,

и родители повисли в воздухе,

словно безвольные куклы.

Я увидела их глаза.

Открытые. Навечно открытые.

Мой рот распахнулся в беззвучном крике.

Нет.

Нет.

НЕТ!

Из меня вырвался истошный вопль, когда они со стуком упали на пол. Напрягшись всем телом, я приподнялась и на коленях поползла в их сторону. Руки и ноги дрожали от болезненных спазмов. Живот скрутило от отчаяния и крупицы надежды, потому что они не могли погибнуть, верно? Это же мои родители! Они всегда выбираются из любых передряг. Подстраивают смерть. Сбегают из тюрьмы.

Они всегда спасаются.

Из меня вырвался смешок, который потонул в звуках сражения.

Нет, они просто делают вид и смотрят в потолок, чтобы все поверили, будто они мертвы.

Я подползла к маме и встряхнула ее за плечи.

– Мам? Вставай. Давай же, они на нас не смотрят!

Она промолчала. Ее зеленые глаза остекленели.

– Мам!

Прижавшись ухом к ее груди, я попыталась услышать стук сердца.

Тишина.

– Мамочка? П-перестань пугать меня! Посмотри на меня! Посмотри на меня, мам!

Из меня вырвалось рыдание. Я трогала ее руки, грудь, шею. Искала хоть кусочек теплой плоти, который доказал бы мне, что она дышит. Затем подползла к отцу и затрясла его точно так же, как маму, правда он тоже не двигался. Не двигались и его шрамы, которые всегда реагировали на улыбку и натягивались, делая его еще красивее.

– Папа, ну хоть ты перестань притворяться! – засмеялась я, вытирая лицо от слез. Рыдания сотрясли грудь, когда он не ответил. – Папочка, я… я даже не успела… не успела попрощаться с вами…

И тут я увидела Крэйтона.

Он переводил пустой взгляд с меня на бездвижные тела родителей.

– Ксивер…

Их больше нет.

Я чувствовала:

их больше

нет.

Откинув голову, я истошно закричала.

Молнии взревели вокруг меня, как дикие животные, и стремительно ринулись к торжествующей Лире. Она с легкостью отразила их собственной силой, которая была в несколько раз мощнее моей, но внезапно в меня проникло знакомое тепло.

Крэйтон.

Теперь его глаза вспыхивали яростным пламенем, в котором мог сгореть весь мир. Ненависть потекла по нашим венам, подпитывая внутреннюю силу. Лира широко усмехнулась, чем заставила меня задрожать от ярости. Триона же бесследно исчезла, как только конфликт превратил конференц-зал в кровавую баню. Роксания, Рейвен, Джулиан, Сиера, Зейден, Астрид и Феникс встали за нами, словно щиты, отражающие нападение.

Никогда за двадцать один год я не чувствовала такого желания разрушать. Убивать. Мстить.

И тут я ощутила знакомое тепло. Прямо позади, за моей спиной. Однако оно меня не напугало, потому что я знала, кому оно принадлежит.

Кай поднял руки, охваченные синими молниями. На мою щеку упала капля его крови. Или слеза.

– Нужно остановить ее.

И когда силы четырех прародителей слились воедино, на Исландию опустилась вечная темнота. Как и пять лет назад.

Это и есть лучший мир?

Если да, тогда откройте мне врата в ад.

Продолжение следует…