Академия для наследников

Глава 5

Глава 5

Я, Эвангелион с отцом и Армонд Светлый с наследником, Армандином, расположились в кабинете хозяина замка наверху. Остальных взялись развлекать госпожа Ревения и старший брат Гейла – настолько, насколько это было возможным в данной ситуации. Оказавшись за закрытыми дверями, дед и вовсе перестал сдерживаться, не желая отпускать меня. Пришлось устроиться так, чтобы находиться от него в непосредственной близости. Наконец удовлетворив жажду прикосновений, Армонд распрямился, не переставая, тем не менее, с теплой улыбкой смотреть на меня, и обратился к Эвангириону:

– Я приношу свою искреннюю благодарность за обретенную внучку, Темнейший. Отныне и навсегда я желаю прекратить то состояние холодной войны, которое установилось между нашими землями после необдуманного поступка вашего отца по отношению к моей жене, Эсиоре. Надеюсь, что вы еще не передумали восстанавливать мир на обеих территориях.

– Мое желание неизменно и как никогда искренно, – спокойно отозвался Эвангирион. – Мы сожалеем о том, что произошло в прошлом, и надеемся, что помощь в поисках Армины хоть немного сможет исправить ваше впечатление о темных демонах.

– Более чем, – заверил его светлый правитель. – В доказательство своих слов я хотел бы пригласить вас на праздник, посвященный одновременно двум событиям: возвращению Армины в лоно семьи и совершеннолетию второй моей внучки, Армунны.

– Совершеннолетие означает смотрины для потенциальных женихов, – задумчиво проговорил Эвангелион, и дед кивнул:

– Совершенно верно. Мы пригласили доброжелательно настроенных к нашим соотечественникам соседей в надежде покончить с многовековыми распрями между демонами. Теперь, если прибудет и ваша семья, мы будем крайне этому рады, особенно в свете возвращения Армины.

– Вы так быстро распланировали все наперед, – не удержавшись, проворчала я, обращаясь к деду. – А между тем даже не спросили моего мнения на этот счет. Быть может, я совсем не горю желанием посещать светлые земли.

– Твое сердце наполнилось светом после встречи с дедом, Армина, – возразил Армандин, впервые с начала встречи решивший обратить внимание на себя. Он оказался вполне интересным молодым человеком, внешне отдаленно напоминающим самого Армонда. На вид они с Гейлом были примерно одного возраста. Однако у этих демонов было сложно разобрать, юный цветок перед тобой или матерый долгожитель, так что я предпочла отмалчиваться на эту тему до поры до времени, пока вопрос не всплывет сам собой.

Между тем Армандин продолжал:

– Прошу прощения за некоторую чувствительность и связанную с этим навязчивость, присущие дяде, – последовавший вслед за этими словами коллективный вздох не укрылся от златовласого мужчины. – Да, вы не ослышались: я племянник Армонда Светлого и следующий правитель наших земель. Мой отец, Арминьон, старший брат Армонда, погиб в одной из стычек с демонами Земли, оставив после себя беременную жену, Эсиору, на которой, во избежание недостойных претендентов на престол, затем и женился дядя, к тому времени ставший уже достаточно зрелым. Таким образом, все считают меня его законным наследником. Поскольку дядя так своей половины и не нашел, он посчитал святым долгом заботу обо мне, чему и посвятил всю оставшуюся жизнь. Пока не встретил очаровательную девушку по имени Лесия, являющуюся магом Жизни.

– Лесия – это второе имя бабушки, – хмуро отозвалась я, услышав родное слово и возвращаясь к событиям прошлого. – Королевство знало ее как Неомену Биорийскую.

– Вот почему я и не смог отыскать ее, когда прорвался на земли магов Жизни при первой же возможности, – вздохнул Армонд. – Неомену, уверен, знала каждая собака в Биоре, а вот ласковое имя Лесия – скорее всего, только доверенные лица. До них я, естественно, не добрался, да и на светлых землях наступило неспокойное время, так что я вынужден был вернуться, догадываясь, что любимая могла понести, но намеренно избавляя ее от участи стать жертвой преследователей демонов Света. Каким же глупцом я тогда был… – он спрятал в ладонях лицо, отгораживаясь от нас и всего мира.

– Когда мы узнали историю Армины, то подняли всех знакомых магов на территории Биора, чтобы узнать судьбу короля, – вновь вступил в разговор Армандин. – Мы искренне сожалеем о том, что не оказались рядом в нужную минуту. Ты стала совсем взрослой вдали от светлых, Армина, это наш позор на всю оставшуюся жизнь. Мы не бросаем своих ни при каких условиях, кроме смертельной опасности, которую в силах оттянуть на себя.

– Меня укрыли в школе при Академии Магии, – пояснила я, несмотря на боль, вызванную словами светлого дяди. Пусть я им и верила, произошедшего со мной уже никогда не изменить. Но я ведь обещала госпоже Ревении…а значит, попытаюсь смотреть на них без примеси сомнений на сердце. – Скрывать дар оказалось тяжело, когда я поняла, что магия Жизни – не единственная подвластная мне стихия. Но тогда мы уже познакомились со стором Эвангелионом, – я предусмотрительно назвала Гейла в соответствии с правилами Академии, незаметно улыбнувшись ему одному и получая в ответ одобрительный взгляд. Похоже, мой наполовину темный демон что–то задумал…

– И за это светлые навсегда перед вами в неоплатном долгу, – наконец подал голос дедушка. Странно, но мне не составляло особого труда называть его именно так с первых мгновений знакомства. Может, тому причиной стало сходство с отцом, может, идущая от него волна теплоты, но про себя я считала его родным, будто делала так с самого появления на свет.

– Я буду считать долг оплаченным, если вы поможете Армине освободиться от навязанной кровной помолвки с наследником Маерии, – говорил Эвангелион тихо и спокойно, но от каждого его слова светлые подбирались все больше и больше. К концу его речи оба мужчины сидели с сосредоточенными выражениями на лицах. – Король Арман попал в ловушку одного из предков Дария, и теперь Армина должна выйти замуж за мага, который в состоянии выпить ее силы досуха, заставив погибнуть в самом цвете лет.

– Не позволю! – прогремел голос Армонда на весь кабинет. Я заметила, как прячет улыбку Эвангирион. Вот уж кто действительно наслаждался встречей. Однако я не могла винить его в непочтительности или желании насолить Армонду. Наверное, отец Гейла, пусть и немного, но все же был удовлетворен тем, сколько проблем в связи с моим появлением придется решать светлому демону.

– Мы обязательно уладим этот вопрос, – а вот Армандин не сомневался – он, казалось, точно знает, что делает и говорит. На его фоне Армонд выглядел более представительным, но вспыльчивость и чувствительность мешали правителю трезво оценивать события. Мое присутствие, пожалуй, тоже играло свою роль.

– До конца учебного года в Академии я оградилась от притязаний Дария, – вступила я в разговор. – Но он желает играть свадьбу как можно скорее. А я хочу быть свободной от стремлений продлить свою жизнь за счет моей.

Дядю совершенно не интересовали подробности – он задался целью, которую и спешил выполнить. Дед все никак не мог на меня наглядеться, чем одновременно и смущал, и нервировал, хотя было приятно наконец оказаться среди любящих существ.

– Светлые демоны больше остальных мечтали быть свободными, – с понимающей улыбкой посмотрел на меня Армандин. – Я уверен, в наших библиотеках непременно найдется информация о нежелательных союзах, от которых мы избавлялись. Но мы все же хотели бы попросить тебя присутствовать все то время, что мы будем искать, рядом с нами, Армина. Не считай это попыткой вытащить тебя отсюда: мы и правда бесконечно рады, что наконец обрели потерянную ветвь родственников. Это наша слабость – нам необходимо знать, что родная кровь будет находиться в безопасности.

– С нами Армина не испытывала проблем с этим, – возразил темный хозяин. – И компания ее вполне устраивала.

– Я, кажется, понимаю, что именно имеет в виду господин Армандин, – Эвангелион поднялся с места, вставая позади нас с Армондом, тем самым концентрируя внимание на себе. – И со своей стороны не стал бы препятствовать объединению семьи. Если, конечно, на это согласится сама Армина. Мы с братом даже можем доставить вас домой в кратчайшие сроки, в чем Светлый правитель уже успел удостовериться – наша способность перемещать себя и других позволяет преодолевать огромные расстояния достаточно быстро. Остается лишь узнать решение девушки – Академия Магии крайне заинтересована в ее полном обучении, поскольку магов более одного направления в наше время встречается до обидного мало.

Было в его словах двойное дно, правда, я пока не могла понять, где именно. Но Гейл явно подстегивал меня на то, чтобы отбыть со светлыми на их земли. Что ж, когда–то я стала доверять ему даже больше, чем самой себе, и больше этому правилу изменять не собиралась.

– Я согласна, – в наступившей после слов Гейла выжидательной тишине пробормотала я, испытывая влияние тысячи одновременно поднявшихся солнц от улыбок, которыми осветились лица новоприобретенных родственников.

– Тогда не будем терять времени! – распорядился Армонд, поднимаясь и утягивая меня за собой. – Мы с удовольствием воспользуемся вашим предложением о перемещении.

– Боюсь, моя жена не простит вам подобного неуважения к ее гостеприимству, – без единого намека на злость произнес Эвангирион.

– Мы возместим моральные убытки ровно через неделю, в день праздника! – Армонд даже в грудь себя ударил, настолько верил собственным словам.

– Тогда, уважаемые светлые друзья, пойдемте в просторный холл и соберем всех ваших соратников, – загадочно взглянув на нас с Гейлом, Эвангирион подхватил под руки гостей, после чего мы остались в кабинете одни. Для чего это потребовалось, я поняла почти сразу: меня заключили в крепкие объятия и целовали до тех пор, пока не стала кружиться голова. Я и потом не могла нормально открыть глаз: до того сильно хотелось мне остаться в руках любимого, путешествующих по спине и согревающих своим неугасимым теплом.

– Что ты задумал, Гейл? – отдышавшись, поинтересовалась я у некроманта.

– Доверься мне, – меня ласково чмокнули в нос, пригладив напоследок волосы. – Мы обязательно встретимся на приеме у Армонда и больше никогда не расстанемся.

– Как скажешь, – улыбнулась я, пряча от него печаль, поселившуюся на сердце: слишком мало мы пробыли вместе после спасения с рабовладельческого рынка. Тем долгожданней будет встреча. А я была уверена, что обязательно дождусь. – Я буду очень скучать.

Гейл осторожно подхватил меня под локоть и повел к оставшимся членам утреннего разговора. Пришла пора узнать, каково это: быть светлой демоницей.

***

Времени до праздника оставалось совсем немного: дворец Армонда Светлого заканчивал приготовления, развешивая на многочисленных лестницах цветочные ленты и рассаживая на любом свободном месте цветники и палисадники. Все было по заказу и слову Армунны – единственной на данный момент дочери Армандина, которую они с женой без памяти любили, потакая любому капризу. Учись она в Академии Магии, давно стала бы дисциплинированной суолой, а здесь, в окружении многочисленных придворных и нянек, восемнадцатилетняя вечно порхающая девица примерила на себя роль игривого котенка, то и дело срывая работу по завершению собственного же торжества. Стройная, тонкая, золотоволосая и зеленоглазая, она олицетворяла собой демона Света в лучшем из его проявлений. Однако характер у двоюродной сестрицы оказался тем еще подарком, по крайней мере, степень ее высокомерия я успела ощутить на себе в первый же день. Меня оглядели сначала взглядом с небольшой долей любопытства, затем – легкого презрения, а дальше смотреть отказалась уже я сама, вежливо, но холодно поздоровавшись и попросив провожатого показать выделенные мне комнаты, чтобы, наконец, отдохнуть после перемещения с Гейлом. Нет, я нисколько не устала, но сердце привычно ныло от разлуки с некромантом, поэтому–то и не хотелось испытывать на себе еще и гамму эмоций новоприобретенной младшей кузины. Да и расценивать путешествие в качестве незапланированных каникул было гораздо легче, хотя, признаюсь, с удовольствием провела бы сейчас время в компании Амона и Авидалы.

Как я успела понять, послать непосредственно вестник на территории Семи Королевств было невозможно из–за действия пока еще активной магической стены. Однако отец Гейла перед самым нашим отправлением заверил, что непременно сообщит в королевство некромантов и магов жизни о том, что я цела и невредима, чтобы попусту не волновались Сойнер и друзья. Моих сверстников, кроме Армунны и нескольких ее подружек, среди жителей белокаменного дворца, украшенного золотыми куполами, не было, постоянных же обитателей не хотелось стеснять просьбами развлечь меня или показать достопримечательности, так что изучение светлой культуры я взяла под собственную ответственность. Днем бродила по широким коридорам, утопая в море книг библиотеки в поисках ответа на вопрос о расторжении помолвки, и несколько советников Армонда помогали мне в этом. Дед, однако, ввел традицию вечернего чая, во время которых собирал немногих живущих во дворце родственников. Помимо нас и Армандина с дочерью присутствовали так же его жена, Веймана, и та самая Эсиора, явившаяся камнем преткновения между светлыми и темными демонами. И если супруга дяди – светлая, жизнерадостная, всегда пребывавшая в хорошем настроении и оттого напоминавшая мне госпожу Ревению – сразу расположила к себе, чем вызвала порцию дочерней ревности, которой, впрочем, я не удивилась, то вторая смущала нетипичной для светлой демоницы сдержанностью. Порой я даже чувствовала себя в ее компании неловко. Эсиора не интересовалась моими делами, лишь коротко здороваясь при встрече, и не утруждала себя вежливыми разговорами. Веймана как–то с сожалением сказала, что все дело в том самом конфликте, в котором жена Армонда до сих пор винит себя. Я не знала, что думать, но, с другой стороны, чужие проблемы ведь не особо меня и касались. Поэтому я просто оставила все, как есть, предоставив другим демонам разбираться в себе самостоятельно.

Когда большая часть библиотечного хранилища была освоена, а ответ так и не найден, Армандин отвел меня в отдельно находящуюся секцию с особенно древними фолиантами. Он извинился, что именно в этот день – в самом преддверии праздника – не сможет присутствовать рядом (государственные дела Армонда требовали присутствия и дяди тоже), но предупредил, что со мной согласилась посидеть госпожа Эсиора, так что скучать с советниками, занимающимися кропотливыми поисками, мне не придется. Я согласилась, приготовившись к молчаливому дню в компании главной женщины дворца, поэтому сильно удивилась, когда меня встретили с добродушной улыбкой.

– Ты похожа на Армонда, – женщина, так и не ставшая мне бабушкой, не стала ходить вокруг да около. – Увидев тебя поначалу, я, к своему глубокому удивлению, испытала настоящее чувство ревности, поскольку слишком привыкла считать его только своим за то время, что он заботился о нас с Армандином. Мне, пожалуй, намного проще было думать, что настоящей семьей Армонд так и не обзавелся, отдавая все свое внимание нам, поэтому твое появление стало одновременно и облегчением, и тяжким грузом. Прости, девочка, дети не должны расплачиваться за грехи своих родителей. Отныне я постараюсь стать тебе достойной родственницей.

Я во все глаза смотрела на нее, сияющую прекрасную женщину с длинным золотыми волосами и большими зелеными глазами, вмиг преобразившуюся в очаровательную светлую. Сложно было поверить, что разительная перемена произошла за столь короткое время и явилась результатом окончания борьбы Эсиоры с самой собой. Это что же, выходит, светлая бабушка ревновала деда ко мне? Чудеса, подумалось мне тогда. Эсиора же повела меня по длинным коридорам дворца, конца и края которым я так и не смогла найти. Дядя просветил, что для того, чтобы побывать в каждом помещении древнего жилища, может потребоваться достаточно большой промежуток времени. В связи с этим уходить куда–то далеко одной не рекомендовалось – я могла просто заблудиться. Эсиора, как казалось, большую часть помещений хорошо знала, так что в последний день перед смотринами Армунны я могла провести в самой интересной компании.

Не таясь и не опасаясь, что разговор с бабушкой может обернуться для меня непредсказуемыми последствиями, я рассказывала о своей жизни в Биоре и поступлении в Академию, о том, как меня похищали демоны Ласотара и о чудесном спасении Эвангелионом.

– Свет и Тьма… – задумчиво проговорила Эсиора. – Они ведь всегда двигались рука об руку, так повелось испокон веков, пока по досадному недоразумению не повстречались мы с Эванионом Темным. Кто знает, может быть, сложись все иначе, сейчас я стала бы бабушкой твоего преподавателя…пойдем. Я покажу тебе одну старинную картину, сохранившуюся до нынешних времен.

Она действительно повела меня в один из боковых коридоров, в который, несмотря на ясное утро, лучи солнца почти не проникали. Спустя некоторое время мы оказались в небольшом зале, попасть в который можно было через невысокую кованую дверь. Оказавшись внутри, я почувствовала, как меня охватывает трепет – кроме колонн, расположенных по периметру, и темного каменного пола, сверкающего благодаря бликам вспыхнувших при нашем появлении магических огоньков, здесь находилась только одна привлекающая внимание достопримечательность. Огромная, в высоту всей комнаты, картина, взглянув на которую, я шумно вздохнула – на полотне были изображены темный демон и светлая демоница. Красивая девушка в сверкающем белом платье, устроившаяся в объятиях стоящего позади нее демона, склонившего голову к хрупкому плечу – все это вызвало во мне ощущение застывшего мгновения бесконечности охватившей их любви.

Эсиора, между тем, заговорила, и голос ее отдавался эхом от стен небольшой залы:

– Изначально темные демоны были жестокими варварами, перед которыми преклоняли колени все остальные дикие существа. Нападая на соседние земли, они не оставляли от них камня на камне, забирая с собой добычу и уводя в свои холодные края навсегда. Женщины, драгоценности – ничто не имело для них значения. Пока один из демонов не обнаружил в роще укрывшуюся после очередного набега девушку необыкновенной красоты. Золотистые волосы, стройный стан, большие глаза, в которых застыл испуг – все это произвело неизгладимое впечатление на темного. Причинить боль своей внезапной находке он просто не смог. Отвез ее в свой замок и стал обращаться, как с драгоценным сосудом. Девушка дичилась его и на все попытки сблизиться отвечала отказом. А демон не мог ничего поделать с тем, что не мил ей, и продолжал ожидать того дня, когда она смилостивится и позволит себе хотя бы улыбку в отношении его.

Темные жили неспокойно. Они бились даже между собой, и вот однажды, после одной из таких стычек, еле живой демон вернулся в родной замок умирать. Его встретили домочадцы, но единственным желанием мужчины было оказаться в родной постели и заснуть спокойным вечным сном. Он попросил оставить его на ночь в одиночестве, а плененной девушке сообщить, что утром она станет свободна от посягательств. Ее было велено одарить драгоценностями и деньгами, а также сопроводить туда, куда она пожелает, чтобы пленница смогла отстроить заново свою украденную жизнь.

Когда новость сообщили девушке, она сухо кивнула и сказала, что поступит в соответствии с решением. Удрученные слуги покинули ее покои, чтобы оплакать господина, и потому не заметили, как под покровом ночи златовласка покинула место заключения, скользнув к хозяину. Подумав, что он спит, она принялась с жаром обвинять его в том, что сначала лишил родного дома, уничтожил все, что было ей дорого, а затем решил избавиться и от нее самым гнусным способом, на который только могли быть способны темные – покинув этот бренный мир. От последних ее слов больной, молча наслаждавшийся эмоциональной реакцией на приближающуюся смерть, хрипло попросил прощения, признавшись, что отдал бы все на свете за один лишь ее благосклонный взгляд. Она не могла отказать в просьбе умирающему. Склонившись над демоном, девушка поцеловала холодеющие губы и не стала противиться, когда вокруг ее стана сомкнулись слабеющие руки темного. И тогда произошло чудо. Свет, заключенный в девушке и отданный добровольно, стал причиной полного выздоровления демона. Свет, которым она поделилась с покалеченным темным, навсегда изменил его: Тьма внутри перестала быть разрушающей и несущей всему живому смерть. Она стала…

– Теплой… – договорила я, чувствуя, как к горлу подступают слезы.

– Знаешь эту легенду? – улыбнулась Эсиора, глядя на меня. – С тех пор они стали неразлучны. Прожили полную счастья жизнь, каждый день которой исправляли последствия принесенных темным ранее бедствий. Народ, которого коснулась эта любовь, боготворил своих хозяев. Ибо демон стал вечным защитником любимой, а она – великой хранительницей его Тьмы.

Так вот что значило отношение Эвангелиона, не желающего, чтобы я делилась с ним своей силой. Он не хотел, чтобы я по ошибке стала привязанной к нему и могла выбирать судьбу самостоятельно. Не желал повторения истории с Дарием. Как же я любила его в тот момент, как же была счастлива, что встретила настолько замечательного человека! Душа пела: я любила и была любима. Что еще можно было просить у жизни?

– Эванион чем–то напоминал моего покойного мужа, – призналась Эсиора тихо. – Позабыв о долге и чести перед семьей, я окунулась в омут его эмоций и даже собиралась бежать на темные земли, оставив Армандина на попечение дяди. А потом Армонд приехал за мной – за мной, которая осквернила его имя и память умершего брата! – и вернул в семейное лоно. С тех пор я никогда ни словом не противоречила ему. Наверное, даже по–своему полюбила. Надеюсь, у тебя в жизни случится великое чувство, Армина. Надеюсь, ты обретешь свое безграничное счастье.

– Я уже обрела, – с замирающим сердцем призналась я, понимая, что просто не смогу скрыть этого от женщины, не побоявшейся поделиться со мной самой главной болью своей души. – Моя теплая тьма давно живет внутри меня, Эсиора. И завтра мой демон приедет за мной.

– Счастливица, – бабушка внезапно прослезилась и крепко обняла меня. – Я очень рада за тебя. Пусть твои дни будут такими же солнечными, как светлая сущность, которой наградили тебя родители. Я лишь надеюсь, что Армунна хотя бы вполовину окажется такой же счастливой, а и ты.

Мы стояли в полутемной зале, обнявшись, пока не высохли выступившие на глазах слезы. В тот момент я была бесконечно рада оттого, что нашла самое близкое существо в обретенной светлой семье.

***

– Феникс, – без малейшего намека на возражения произнесла Эсиора, когда я поведала ей о случившейся со мной беде. – Феникс в состоянии исполнить любое твое желание. Он ведь одно из изначальных существ мира. Правда, цену за свою помощь он может потребовать непомерную, и я не уверена, что тебя таковая устроит.

Надежда забилась в груди пойманной птицей, но, все еще не веря своему счастью, я попыталась как можно более спокойно узнать детали:

– Откуда вам это известно?

На лбу Эсиоры появилась морщинка:

– Встретив Эваниона, я…одно время всерьез задумывалась о том, чтобы покинуть Армонда навсегда. Просто темный демон поторопил события, а что и поплатился в итоге, так и не узнав, что существует способ сделать меня своей по закону. Впрочем, это уже дела прошлого. Еще будучи замужем за Арминьоном, я изучала историю диких земель: идея сплотить всех демонов блуждает по нашим территориям уже довольно долго, и в этом мы с мужем также были солидарны. Поэтому рассматривали все правила, обычая, зафиксированные в древних письменах и сохранившиеся до наших дней. В одном из таких я и обнаружила знание о фениксе: это огненное порождение настолько сильно, что способно, подобно демонам времени, менять ход истории. Но с серьезными и судьбоносными просьбами к нему все равно побаиваются ходить, потому что знают, чем в итоге это может обернуться.

– У меня нет другого выхода, – покачала я головой. – Если хочу быть счастливой, должна пойти.

– Смелая девочка, – похвалила меня бабуля. – Храм находится на огненных землях, посещать его могут лишь те, кто пришел с искренней просьбой. Сколько бы попутчиков ты с собой ни привела, всех их придется оставить снаружи. Разговор с фениксом – это общение души с душой. Для него не требуются посторонние. Найдешь дорогу к птице – считай, половина дела осталась позади.

Жадно запоминая все подробности предстоящего предприятия, я постоянно одергивала себя, не позволяя мыслям о счастливом будущем затуманить разум. Слишком хорошо я была научена горьким опытом, чтобы не внять предупреждениям Эсиоры. Раз она сказала, что феникс коварен и попросит за свои услуги огромную цену, значит, так и будет. Значит, нужно непременно обсудить это с Эвангелионом. А он прибудет только завтра. И я начала считать часы до встречи…

Тепло попрощавшись с бабушкой, я отправилась на недолгую прогулку перед обедом в сад, украшенный аккуратными дорожками кустов, в котором, при желании, можно было затеряться среди тех, что повыше, или вдохнуть аромат свежих цветов шиповника, распускающихся на более низких и аккуратно оформленных. Странно: в Академии вовсю раскинулась осень, здесь же царила поздняя весна. Складывалось впечатление, будто сама магия светлых поддерживает вечно цветущую природу.

От мыслей о непостоянстве мира меня отвлек сладкий голосок Армунны, которая, похоже, тоже прогуливалась здесь с подругой. Став невольным свидетелем разговора тет–а–тет, я скрылась за высоким кустарником, наблюдая, как медленно и степенно моя кузина прохаживается по аллеям в компании.

– Он будет, я уверена! – с жаром убеждала подругу Армунна, и по выражению ее лица я догадалась, что тема разговора чрезвычайно важна для девушки. – Плевать на эти смотрины – своего темного я уже выбрала!

Так–так, оказывается, младшая сестренка уже давно определила, с кем связывать будущую жизнь? Я невольно заинтересовалась и даже подалась в своем убежище вперед, прислушиваясь.

– Но, милая, ты ведь даже толком его не видела. Подумай сама: поцелуй с незнакомцем под покровом глубокой ночи – вопиющая неосторожность! А если бы он причинил тебе зло?

– Нет! – возразила Армунна, вспыхнув. – Он был так чуток и так нежен…сказал, что заберет меня отсюда, как только я стану совершеннолетней. А значит, завтра он будет здесь! Завтра все и свершится…мой герой! Мой Эвангелион!

Я не ослышалась? Младшая имела в виду моего любимого? Смутно верилось, что существует еще один темный с подобным именем. И я почувствовала зарождающуюся в глубине души ярость: мой! Мой мужчина! А своим я делиться ни с кем не стану! Подавив чудовищное желание выйти из укрытия и сказать все, что я об Армунне и ее целях думаю, я с удвоенным энтузиазмом принялась слушать. Все же вражеские планы надо было знать наверняка. А уж ответные меры я непременно придумаю.

– Одумайся, мечтательница, – скептицизму подруги можно было лишь позавидовать. – Год ведь прошел, и за это время он никак не дал о себе знать! Просто придумал тебе дурацкое прозвище и наобещал столько, сколько даже туманная земля не в силах дать!

– Неправда! – моя романтическая сестрица даже ножкой топнула. – Он сказал, что я навеки оставила след в его сердце – я ведь делилась с ним своей магией, а значит, его тьма уже не просто неконтролируемая – она стала теплой, и теперь любой, кто покусится на мою жизнь, будет иметь дело с Эвангелионом!

– Ну да, – хмыкнула подруга, – и в подарок от своей широкой души он назвал тебя…как же там было? – будто запамятовала подружка, и Армунна, смущенно и одновременно мечтательно улыбнувшись, прошептала:

– Полуночная соловушка – именно так он сказал.

– Как романтично, – с легкой иронией улыбнулась вторая девушка, но Армунна лишь махнула рукой:

– Завтра! Завтра все решится…

Я пришла к такому же выводу. Завтра я собиралась устроить большое разбирательство с Гейлом. Что за полуночная соловушка? Что за теплая тьма, ставшая такой из–за сил Армунны? Разве не единственной должен был быть верен любой уважающий себя демон? Что–то крупно не сходилось, и имеющаяся у меня информация нуждалась в уточнении. Я знала, где можно будет это сделать. Осталось лишь дождаться встречи с Эвангелионом.

Ночь прошла в беспокойных снах. Мне чудился то Ласотар, отчего–то не желающий отпускать меня из своей загородной резиденции, то дедушка, внезапно решивший, что, как и Армунне, мне тоже стоит появиться на смотринах, но при этом Эвангелиона не допустивший. И сестрица с выражением торжества на лице, вышедшая за пределы дворца, куда мне путь был заказан, и встретившая Гейла с одним лишь желанием: сделать своим навечно. А затем все это горело в огне феникса, которого я еще ни разу не видела, и я вновь оказывалась одна на углях счастливой прошлой жизни. Я очнулась в холодном поту и поняла, что время близится к рассвету. Зеркало в покоях показало невыспавшееся лицо, пришлось заставить себя вернуться в кровать и отдохнуть до конца положенного времени. Вспомнилась Тикки: с ней было бы гораздо спокойнее.

Гости начали подтягиваться ближе к обеду. Как и Эвангирион ранее, дед приветствовал их стянутыми к парку перед дворцом светлыми воинами. В отличие от дома темного демона, Армонд расположил родовое гнездо на равнинной местности, и дворцовая территория радовала глаз многочисленными аллеями и закутками с выстроенными в них фонтанами с кристально чистой водой. Все здесь словно дышало светом, все словно было призвано для того, чтобы сделать жизнь каждого счастливой.

Я ждала одного Эвангелиона. Пока подтягивались дорогие повозки с пассажирами и дарами, очевидно, предназначенными для праздника, я искала глазами хоть одну знакомую деталь. Что–то, что дало бы мне понять, что любимый некромант здесь и жаждет встречи со мной так же, как и я. Я даже к дедушке подходила с вопросом о том, подтвердили ли свое присутствие темные демоны, на что получила утвердительный ответ. И снова в голову просились странные мысли. В свете услышанного от Армунны я не знала, что и думать. А уж то, что Эвангелион задумал что–то, связанное с приемом, и вовсе нагоняло тоску и состояние неопределенности. Поэтому когда пришли девушки из обслуги, чтобы помочь мне облачиться в платье для вечернего приема, настроение мое оставляло желать лучшего.

Я знала, что нарядом для меня занималась Эсиора. Внучку она, безусловно, тоже любила, но той помогала с приготовлениями мать, что, очевидно, вошло у них двоих в привычку. Моя же застывшая из–за собственного чувства вины почти родственница впервые решила показаться из–за стен выстроенной самой собой тюрьмы, и я была рада, что для этого она занялась именно мной. Белое платье вышло потрясающим: с прозрачными кружевными рукавами, аккуратным декольте, словно говорящим о моей чистоте, и длинной струящейся юбкой, которую сверху укрывало все то же невидимое прекрасное плетение, блестящее на солнце золотыми нитями. Зная, что точно придется танцевать, я попросила туфли на небольшом каблуке и, когда их доставили, подумала почему–то о своей ученической форме: они очень походили на те, что были у меня в Академии. А вот от драгоценностей отказалась, ибо самые ценные вещи не смогли отобрать у меня ни демоны Ласотара, ни уродливый карл с рынка, так что серьги Сойнера и кулон, подаренный Гейлом, по праву заняли свои места в праздничном гардеробе. Волосы укладывали на манер светлых демонов: собрав локоны сверху, позволили им свободно струиться по спине, так что когда я увидела себя в зеркале, на ум пришло сравнение с девушкой с недавно найденной благодаря Эсиоре картины. Только вот сомнения насчет того, придет ли мой демон вовремя, так и не покидали меня. Поэтому в торжественном зале я появилась, снедаемая жуткими сомнениями.

Армунна уже была там. Все в ее облике так и кричало о том, что она заранее готовилась к смотринам, и готовилась явно для кого–то. Во всяком случае, сверкала она почище солнца на небосводе, настолько яркими были подобранные к гарнитуру из браслета и небольшого кулона–капли длинные серьги, украшавшие ее аккуратные ушки. Белое с золотом, как и у меня, платье, поражало своим декольте, и я сильно сомневалась, что выбирала его Веймана. По сердцу прошлась волна раздражения: я была уверена, что Армунна желала привлечь внимание Гейла. Неуверенность затопила сознание: наверное, мне тоже стоило подать себя должным образом. Все эти демоны совершенно не стеснялись собственного вида и нравов. А я?.. что я могла противопоставить волне их несмываемой уверенности в себе?

Ответ пришел неожиданно: я была не только демоном Света, но еще и принцессой королевства Биор. А территория Жизни всегда славилась своей чуткостью и тактичностью, доброжелательностью по отношению к любому страждущему. Гордо вскинув подбородок и смело улыбнувшись, я заняла место по левую руку от деда, сидящего на троне, и предоставила Армунне право руководить вечером.

– Ты прекрасна, моя звездочка, – прошептал на ухо Армонд, притянув за руку, но от сестренки это не укрылось, и она даже покружилась перед нынешним правителем светлых:

– А про меня что скажешь, дедушка?

– А ты сегодня ослепительна, как никогда, крошка, – подарив звучный поцелуй в раскрасневшуюся щечку наконец–то совершеннолетней Армунны, признался дед. Та зыркнула на меня с превосходством, но натолкнулась лишь на холодную вежливость. Принцесса Жизни никогда не шла на поводу у тех, кто стремился ее уязвить. Даже рынок рабов не сломил меня – не удастся это и одной маленькой ревнующей пигалице. К тому же, сиять я собиралась лишь для одного человека на этом вечере – Эвангелиона. Все остальные меня попросту не интересовали. И наступил момент, когда я все–таки его увидела.

Поначалу в зале присутствовали только светлые демоны. Потом появились воздушники и огневики. Как оказалось, с территориями земных светлые так и не пришли к взаимопониманию, и я даже не стала этому удивляться, памятуя о том, кем оказались мои главные истязатели на невольничьем рынке. Самой малочисленной группой оказались демоны Времени: их собралось около десяти человек. С водниками, которые пока не явились, насколько мне стало известно, отношения пошли в гору, потому я и умолчала о неблагородном поступке Ласотара: в конце концов, я скоро покину земли светлых, а деду и дяде еще приводить в порядок когда–то разрушенные связи. Зато когда показалась делегация темных, а взгляд Гейла сразу отыскал меня на возвышении, все сомнения испарились разом. Сердце отозвалось радостным стуком, и я очень надеялась, что глаза отразили величину моей тоски по нему – так захотелось оказаться в его объятиях: до боли, до смерти, до самоотречения. Но я продолжала стоять рядом с дедом и ожидать, когда можно будет начать официальную часть вечера. И вот, когда, наконец, к Армонду подошел посыльный и шепнул на ухо, что прибыли водники, дед рывком поднялся со своего трона и громогласно известил весь зал о том, что готов начать торжественный вечер:

– Дорогие друзья и соседи! Светлые демоны рады приветствовать вас на своих землях и наконец–то с искренним сердцем сказать, что распри между нашими народами закончены!

Я переглянулась с Эсиорой, пожелавшей находиться рядом со мной, а потому на ее месте сидела именно Армунна, и по лукавому взгляду бабули поняла, что мои молчаливые беседы с Эвангелионом не остались незамеченными. Мучительно покраснев, я позволила себе робко улыбнуться, на что жена Армонда ответила:

– Посмотри: он даже волосы в косу заплел…

Действительно, сегодня Гейла и Далиона можно было различить не только по отличающемуся оттенку кожи. У моего некроманта сзади виднелась длинная сложная коса, которая на языке демонов означала, что мужчина нашел свою половину. Дейл же появился с прической, которую я привыкла видеть у Гейла в Академии: часть его волос была собрана в высокий хвост. Далион любимой еще не обзавелся. Почему же так напряженно разглядывал наше возвышение? Неужели?.. Порыв удивления был прерван голосом деда, и я заметила, как вокруг трона начали постепенно толпиться гости. Речь Армонда Светлого продолжалась.

– Сегодня, в знак величайшей дружбы, мы, демоны света, хотели бы отпраздновать сразу два события: совершеннолетие моей маленькой Армунны и возвращение в лоно семьи моей законной наследницы, Армины Биорийской, являющейся также принцессой королевства Жизни! Обе мои девочки сегодня со мной, и я хотел бы, чтобы вы тоже разделили эту радость! Но этого никогда бы не произошло, не окажи нам помощь наши ближайшие соседи, с которыми до недавних пор у нас были не самые добрые отношения. Они вернули нам Армину, распахнув свои дружественные объятия, а потому сегодня являются почетными гостями вечера! Поприветствуйте их вместе с нами, ведь сегодня здесь присутствуют и демоны Тьмы: Темнейший Повелитель Эвангирион с сыновьями, Эвандалионом и Эвангелионом и прекрасной хранительницей очага, госпожой Ревенией!

Я почувствовала, как в легких закончился воздух. Гейл? Гейл – сын главы темных демонов?! Потом вспомнился «теплый» прием в замке на скале и то, как на вопрос об охране мой некромант ответил, что владыка скоро с Армондом обязательно встретится. И ведь не обманул ни словом…

– Армина? – Эсиора заметила, как я побледнела. – Все хорошо?

– Да, – тихо отозвалась я, пока темные молча прошествовали к трону Армонда, а Гейл становился ко мне все ближе и ближе. В чувство привело поведение Армунны: она еле сдерживалась, чтобы не облизнуться, и я ощутила удушающую волну ревности. Гейл, похоже, мою злость воспринял на свой счет – кажется, он всерьез опасался, что мне станет известна истина о его истинном происхождении. – Просто стало немного душно.

Как раз в тот момент, когда госпожа Ревения оказалась ко мне совсем близко, а Эвангирион раскланивался с Армондом, в зал вошла последняя недостающая делегация. Напряжение Гейла я ощутила сразу же, стоило ему обернуться: причиной этому послужили тридцать демонов с кожей глубокого синего цвета, возглавляемых повелителем водников. По правую руку от него застыл Ласотар.