Академия для наследников

Глава 3

Глава 3

Мне позволили завершить завтрак. Затем Ласотар позвал Аини и велел ей подготовить меня для дороги. Проснувшееся было любопытство девушки было грубо прервано. Я видела, как вздрогнуло это нежное, похожее на легкое облачко, создание, и поспешила увести ее из столовой.

– Прости меня, Аини, – произнесла я, когда за нами закрылась дверь, отрезая от погрузившегося в раздумья демона. – Это я виновата, что испортила советнику настроение.

– Что вы, госпожа! – удивленно захлопала глазами девушка. – Не смейте передо мной оправдываться, я же просто служанка! Просто господин никогда не ходил мрачнее тучи, – добавила она. – Если только дело не касалось его главного обидчика, Дюрэя Маерийского.

– Дело именно его и касалось, – виновато улыбнулась я. – А теперь Ласотар, похоже, лишил меня своей защиты.

Аини в ужасе прикрыла рот руками:

– Госпожа!..

– Лучше не говори ничего, – прервала ее я. – Не хочу знать, какую еще гадость приготовила мне судьба. Образ обманутого и преданного, но достойного уважения Ласотара мне больше по душе. Об остальном я подумаю, когда меня доставят на место.

– Он и есть такой, – горестно отозвалась Аини. – Просто смерть невесты…мама говорила, тогда он очень страдал. И вместе с нею из его сердца навсегда исчез свет.

– Ты такая добрая девочка, милая, – я обняла девушку за плечи, когда она подвела меня к двери отведенной мне комнаты. – Оставайся рядом с ним. Быть может, невесту он утратил, но единомышленники никогда не будут лишними.

– Вы великодушны, госпожа, – прослезилась малышка. – Я буду молиться всем стихиям, чтобы господин смягчился по отношению к вам и сменил наказание!

– Так странно, – заметила я. – На территориях людей принято молиться только покровительствующему элементу. Я всегда вспоминаю Жизнь или Смерть. А вы – сразу всех вспоминаете. Мы так похожи – и все–таки совершенно разные.

– Демоны древнее магов, – склонила голову девушка, – даже если мы можем использовать что–то одно, уважать обязаны и остальных тоже. Все в природе взаимосвязано, все требует внимания.

– Понимаю, – кивнула я перед тем, как зайти внутрь комнаты. Много времени сборы не заняли.

В дорожном платье, более плотном, чем то, что выделили для завтрака, я неспешно спускалась на первый этаж. Там меня уже ожидал Ласотар. По его виду нельзя было сказать, что меня ожидает возможная гибель. Создавалось впечатление, что мне собираются показать владения советника водного повелителя. Демон даже предложил мне руку, которую я, немного поколебавшись, все же приняла. И повел прочь из дома, но прощальный взгляд Аини я все же увидела. Не знаю, что именно заставило меня в тот момент взглянуть на нее глазами, отражающими мир духов, но открывшаяся картина потрясла до глубины души: ее аура, как и у Ласотара перед этим, также окружала девушку рваным неоднородным облаком. Она кого–то потеряла? А ведь выглядела такой жизнерадостной…

От мыслей о нетипичном состоянии души служанки меня отвлек голос хозяина:

– Я искренне сожалею, что приходится так поступать с вами, Армина. Но иного выхода просто нет.

– К чему ваши оправдания, милорд? – холодно спросила я. – В ваших глазах я предательница, это я уяснила, и ни для кого вы не намерены делать скидок, даже для принцессы королевства Жизни. Давайте уже разберемся с этим, и наши пути разойдутся. Что вы намерены делать со мной?

– Вы лишились моего покровительства, а значит, становитесь необученным магом Жизни с примесью крови демонов Света. Попади вы на граничные земли, обязательно отыскались бы те, кто либо захотел вашей скорой смерти, либо решил использовать в качестве источника энергии – демоны вашего типа в мире редкость, они все укрываются на своих землях, куда пытаться идти войной – значит, подписать себе смертный приговор.

– Что же вы не озаботились этим, господин Ласотар? – язвительно процедила я. – Демоны Света ведь на дороге не валяются…

– Мне нет нужды продлевать свою и без того затянувшуюся агонию, – усмехнулся Ласотар. – По подсчетам наших магов, я должен был уже давно проститься с жизнью. Так что, отдаляя вас, я приближаю свой и без того неминуемый конец. Уверен, ваш темный демон обязательно посетит меня с дружеским визитом. А если он еще и тот, о ком я думаю, мне не выйти из этого поединка живым.

– Вы что же…так сильно хотите умереть? – вспоминая, как расправился Гейл на рынке с другим демоном Воды, невольно поежилась я. А ведь некромант действительно убьет Ласотара за это…

– Человеческому дитя сложно понять, что значит влачить бессмысленное существование, и какая дыра может зиять на сердце, – ответил Ласотар. – Вот почему я не смогу поступить так же ни с одним другим демоном. У темного будет возможность вас спасти.

Как раз в это время Ласотар привел меня в роскошный сад, усеянный розовыми кустами и плодоносящими деревьями, на ветках которых я различила прекраснейшие из всех яблок, груш, слив и многих других фруктов, которые когда–либо встречала в жизни. Ласотар даже сорвал один персик и протянул его мне. А затем к нам вышел еще один демон, в котором по серо–голубому цвету кожи я различила представителя стихии Времени.

– Это и ваших же интересах, Армина, – продолжил тем временем Ласотар. – Дарий в любом случае узнает, что вы побывали у меня в гостях. А у него, насколько я успел убедиться, неплохая сеть шпионов, один из которых всегда смог бы проникнуть ко мне в дом и попытаться выкрасть вас – так же, как это сделали мои подопечные некоторое время назад. Я отправлю вас на невольничий рынок, где вы проведете несколько дней как выставленный на продажу экземпляр потомка демона Света. Если ваш темный успеет – он выкупит вас у торговца, нет – придется попотеть, вызволяя вас из рук нового владельца. Однако для Маерийского след будет утерян навсегда. Будьте послушной рабыней – и обеспечите себе лучшую участь.

Я стиснула зубы, лишь бы не сказать Ласотару ничего лишнего. Когда водник подвел меня к демону Времени, не оставалось ничего иного, кроме как сделать шаг в объятия молчаливого нового спутника, переговаривавшегося с советником одними кивками головы.

– Танди была бы против этого поступка, – спокойно произнесла на прощание я. – Но я буду молиться за спасение вашей искалеченной души.

В его глазах промелькнула грусть, но ответа я уже не услышала: знакомый шелест в ушах дал понять, что демон переносит меня с земель советника на рынок рабов.

– Кто это тут у нас? – заискивающий голос с сальными интонациями стал моим первым впечатлением после завершившегося перехода. А потом со всех сторон обрушился разнообразный шум: грохот копыт по булыжной мостовой, ослиное ржание и горячие споры торговцев с потенциальными покупателями за цену товара. Когда глаза смогли нормально видеть, я утонула в цветастом многообразии свешивающихся отовсюду платков всевозможных оттенков, бесчисленного количества одежды и украшений, которые проглядывали почти из каждой находящейся поблизости палатки. В ноздри ударил запах пота – человеческого и животного – и я поморщилась от неприятных ощущений, охвативших полный желудок. Сделалось дурно от одной мысли о том, что предстоит провести здесь время, которое обозначил Ласотар.

– В ее предках были демоны Света, – впервые с момента встречи подал голос сопровождавший меня демон, и я поежилась от металлических ноток, проскакивающих в нем. – Подарок от господина Ласотара.

– Ласотар? – снова спросил кто–то донельзя противный, и я обратила внимание на маленького, мне по плечо, демона, похожего на шарик, до того круглым он оказался, с пухлыми ручонками и не менее внушительными на вид ножками. Не понимаю, как он вообще мог передвигаться. Особенно в широких, явно шитых с запасом на еще большее увеличение тела, штанах и длинной нестиранной рубахе, да еще и с повязанным на голове платком, прикрывающим немытые волосы, но факт оставался фактом: лишь услышав о том, кем я являюсь, вся эта масса заходила ходуном, приближаясь ко мне и оттого вызывая еще большее ощущение тошноты. Захотелось вытереться, когда он проворно схватил мою руку и потащил вслед за собой со словами:

– Давненько от Ласотара не приходило гостинцев! Надеюсь, ты окажешься менее капризной, чем предыдущая его рабыня!

Предыдущая? От шока и дурноты стало совсем плохо, однако от меня не укрылось то, что передав меня мелкому зеленокожему демону, представителю стихии Земли, переносчик сразу же растворился в воздухе. Значит, я снова осталась одна…

Мы миновали палатки и вышли на широкую площадь, заполненную народом. Разноцветные высокие фигуры проходивших мимо существ давали понять, что мы среди демонов, и надеяться на помощь со стороны магов бессмысленно. Великое множество разномастных демонов указывало еще и на то, что мы в тех самых граничных землях, о которых я говорил Ласотар. Карлик вел меня к огромному шатру, раскинувшемуся посреди площади, с распахнутым входом, из которого навстречу вышел здоровенный верзила, такой же зеленый, как и мой надзиратель.

– Потомок демонов Света! – только и молвил карл, и лицо громилы вытянулось настолько, что он даже приподнял перед нами полог шатра, хотя это и не требовалось. А потом мы с карлом погрузились в полумрак, в котором пришлось положиться на знание спутника дальнейшего пути. Вскоре света стало больше, и я обнаружила, что зеленокожий привел меня в огороженный тканью с трех сторон закуток, почти всю площадь которого занимала большая клетка с мелкими прутьями. Внутри я заметила женскую фигуру.

– Одна рабыня Ласотара составит компанию другой! – противно захихикал мелкий демон, после чего пассом руки с использованием магического замка распахнул дверцу камеры, вталкивая меня внутрь. – Жди своей очереди, светлая! А то эта милашка скучает в одиночестве, пока ее не выставляют на торгах.

Я упала на колени, зашипев от боли, когда проехалась кожей по песочному покрытию, и с ненавистью взглянула на обидчика. Тот захихикал снова и, помахав мне рукой, покинул огороженную часть шатра. Сил сопротивляться не было, так что мне не оставалось ничего иного, кроме как попытаться устроиться на поверхности и опереться на прутья клетки. В мыслях царил хаос, вызванный неожиданным перемещением. Оценивать здраво поступок Ласотара я не желала, пусть и видела в нем зерно рациональности. Я ведь собственноручно и по доброй воле решила делиться с Дарием энергией, пусть она и шла через Таоришу. Это было целиком и полностью мое решение. И все же… до чего же трудно было мириться с тем, что он и меня посчитал врагом! Вместе с последними мыслями я невольно сосредоточила внимание на второй девушке в камере. Как, интересно, содержат здесь рабынь Ласотара?

Она не подавала признаков жизни. Во всяком случае, неподвижно сидела в углу, прикрыв глаза, и даже не пошевелилась, пока меня вталкивали в клетку. Я отметила худощавость фигуры, облаченной в минимум одежды, представленной довольно откровенным лифом из прозрачной ткани в несколько слоев, расшитом по краям камнями, и юбкой до колен с разрезами по бокам до самого пояса, которая практически ничего не скрывала. Неужели это был комплект рабынь на рынке для осмотра? Это что, для большей привлекательности делалось?

Девушка обладала красивым лицом, и даже впалые щеки не могли испортить впечатления. Кожа ее похожим на Аини образом намекала на оттенок стихии, подвластной хозяйке. Светло–розовый цвет дал мне понять, что передо мной демон Огня. Ярким тому подтверждением были длинные вьющиеся волосы соответствующего оттенка. Интересно, чем она не угодила Ласотару?

– А ты сюда какими судьбами? – словно услышала девушка мои мысли. Неожиданно глубокий для истощенного на вид организма голос заставил волоскам на моей коже подняться – настолько сильный трепет охватил тело при первых звуках, издаваемых незнакомкой. Дева Огня, мигом располагающая к себе? Не иначе, я имела дело с суккубом…

– Делилась жизненной силой с внуком главного врага Ласотара, – просто ответила я, и не надеясь, что меня поймут правильно. Однако девушка удивила – и вместе с тем вложила еще один элемент в непонятную мозаику моей жизни:

– А я вот уже двадцать лет расплачиваюсь за то, что по неосторожности подарила кровь Дюрэю Маерийскому.

От неожиданности заявления я с шумом выпустила воздух, в немом удивлении воззрившись на девушку. Моя реакция заставила ее приподнять одно веко, а затем и раскрыть глаза полностью.

– Так это была ты! – потрясенно заявила я. – Ты дала Дюрэю возможность питаться от других за счет энергии любви!

– Как я, оказывается, знаменита, – усмехнулась девушка, снова прикрывая глаза. – Да…хорош был король. Умело обвел вокруг пальца. Прикинулся жертвой ненавистного водного демона, а потом вымолил несколько капель моей крови. Знала бы я, что потом придется терпеть на себе гнев Ласотара, сто раз бы подумала, прежде чем в постель Дюрэя ложиться.

Я невольно зарделась от чужих откровений, и девушка хмыкнула:

– Не тебе стесняться страсти – ты ее уже испытала, причем взаимно.

Последние слова повергли меня в еще больший трепет, стоило только подумать о том, когда именно я испытала эту самую страсть. Стоило расслабиться, стоило лишь воскресить в памяти образ Гейла, я почувствовала, что теряю самообладание. Ведь больше всего на свете сейчас мечтала сжаться в комочек и поверить, что это не со мной. Нет, я не могла допустить слабины: если уж оказалась в ситуации, когда могла открыть все тайны, связанные со своим прошлым, нельзя было упускать возможность.

– Чем для тебя обернулся гнев Ласотара? – переводя тему, спросила я. – Почему ты на рынке так долго?

Девушка горько усмехнулась:

– Хочешь узнать о своей дальнейшей участи? Работа тут непыльная: раз в неделю нужно выходить на всеобщее обозрение и показывать откровенный танец. Кто–то из зрителей может попросить тебя раздеться – ты не в праве отказать в желании, он платит за твое выступление. Кто–то может заказать несколько часов с тобой – ты не можешь сказать «нет», потому что, благодаря Ласотару, больше не владеешь свободой воли. Есть и такие, кто покупает выступающих на арене девушек – но их мало, очень мало. Никому не понравится испорченный товар.

– Как это бесчеловечно, – прикрыв рот рукой, прошептала я.

Девушка лишь горько усмехнулась:

– Есть среди них один особенно мной любимый, из воздушников: он платит за ночь со мной и после жаркой любви, которую требует благодаря моему дару, начинает изрезать тело тонким острием своего кинжала. А потом пьет кровь, пока я не ослабну настолько, что перестаю воспринимать действительность, и отдает тому слабохарактерному ничтожеству, что привело тебя сюда. Как хорошо обладать быстрым исцелением организма – к утру все мои раны благодаря особенной методике неглубокого нанесения затягиваются, и все вокруг думают, что слабость моя от искусности любовника. А я с ужасом жду каждого нового дня танца и ненавижу его имя всеми закоулками души. Кто знает, быть может, сегодня мне повезет выйти на сцену и вернуться сразу после выступления?

– Не уверена, что Ласотар знает о том, что происходит с его рабыней, – несмотря на усилившуюся тошноту, я встала на защиту водника.

– Ласотар вообще ни о чем не знает, когда дело касается его святой мести, – зло сплюнула девушка. – Но когда он лично приволок меня сюда, сказал лишь одно: «Пусть она поймет, каково это – находиться в постели с убийцей».

– Святая Жизнь… – непроизвольно вырвалось у меня, и девушка понимающе улыбнулась:

– Так ты магичка? Только магички с примесью дикой крови взывают к главенствующей стихии. Ты станешь украшением вечера, когда до тебя дойдет очередь.

Стоило ей произнести последние слова, как со стороны выхода из шатра снова раздался шорох, и к нам вернулся все тот же мерзкий карлик. Он с вожделением смотрел на мою соседку, после чего противным голосом сказал:

– Радуйся, Арлена, сегодня тебя ждет двойное удовольствие: господин Берзор почтил танцы своим личным присутствием и собирается выкупить тебя после представления. Поднимайся на свои длинные и стройные ножки – я отведу тебя на арену!

– Нет… – простонала демоница, вжимаясь в прутья клетки позади себя. – Нет!

– Не упрямься, милая, – поначалу ласково начал уговаривать ее карл. – Так ведь тебя и выкупить наконец–то смогут, несмотря на слух, распущенный Ласотаром о том, что ты помогала его злейшему врагу!

– Нет! – стон девушки перешел в крик, и радушное выражение лица мелкого демона сменилось выражением откровенного презрения:

– Вставай, кому я сказал, да пошевеливайся! – с этими словами он распахнул замок на клетке и вошел внутрь с явным намерением вытащить мою соседку наружу. Не знаю, но мне стало казаться, что упомянутый воздушник калечит ее каждую неделю – настолько плохо она сейчас выглядела с лицом, искаженным гримасой боли. Я не выдержала, когда ее схватили за волосы и потащили к выходу, и метнулась наперерез. Но успевшее онеметь тело плохо слушалось, и получилось только упасть в ноги зеленокожему. Схватившись за одну из них, я умоляюще посмотрела ему в глаза:

– Не трогайте ее! Пожалуйста! Только не сегодня!

– Номер уже заказан! – попытался освободиться из моего захвата карл, однако, неудачно. Внезапно лицо его преобразилось. – Или, быть может, ты хочешь подменить Арлену сегодня?

Когда по его губам зазмеилась противнейшая из улыбок, я поняла, что суккуба стала ему неинтересной. Он отпустил волосы девушки, но огненная не упала на пол безжизненной куклой. С немым изумлением глядя, как осторожно, морщась от боли в затекших суставах, я поднимаюсь, чтобы занять ее место, еле слышно прошептала:

– Не забуду этого… найду его!

– О чем ты говоришь, девка? – взъярился карл, но Арлена, внезапно подскочив от прибывших неизвестно откуда сил, метнулась ему наперерез, сбивая с ног, и выбежала из клетки, рванув в противоположную выходу сторону. – Стой! – завопил мой надсмотрщик, поднимаясь, потом сплюнул на пол и, уже обращаясь ко мне, подытожил: – Сотый раз сбегает, вот ее никто и не покупает, даже этот садист Берзор. Думаешь, я не знаю, что он с девками ее типа делает? Знаю, знаю. Но по мне – так лучше смерть от его рук, чем позор от пожизненного клейма Ласотара. Так что, светлая, танцуй во весь опор, чтоб побыстрее хозяина обрести!

И меня потащили в место, называемое ареной. Вывели из шатра, снова предоставляя глазам щуриться от внезапно обрушившегося на них солнечного света, провели несколько пролетов с палатками, за которыми оказалось нечто вроде окруженной тремя рядами трибун круговой площадки, просматриваемой с любого места изнутри и закрытой снаружи. Стоило карлу ввести меня внутрь, как за нами исчезла дверь, а голоса отовсюду заулюлюкали с разочарованной интонацией:

– Где Арлена? Хотим Арлену!

– Арлена снова сбежала, господа, – голосом заправского торговца, зазывающего всех и каждого, обратился к присутствующим, заполнившим зал до отказа, карл. – Но у меня для вас есть другой подарок – кстати, тоже от милорда Ласотара! И не кто–нибудь, а настоящая наследница Света!

По толпе прошелся удивленный гул, а карл, довольный произведенным эффектом, продолжил:

– Да–да, представительница ветви, усиленно прячущейся на собственных землях и не вступающей в противоборство ни с какими другими дикими за ее пределами! Светлые демоны – как они есть! Что скажете, господа? Что закажем этой маленькой девчушке?

– Рассмотрим ее для начала! – крикнул кто–то позади меня, и я вздрогнула от пробежавшего по толпе возгласа одобрения. – На ней слишком пышное платье, мы должны знать, за что отваливать деньги!

– Ваши слова – мои действия! – карл выпустил мою руку только для того, чтобы ухватиться за пришитую к поясу пышную юбку, а в следующий момент с необычной для его комплекции ловкостью одним движением сорвал ее.

Нижняя юбка была выполнена из прозрачного материала, и я оцепенело застыла, понимая, что окружающим стали видны ноги…

– Господа, это бесподобный пример демона Света! – тем временем подзуживал толпу карл, и в смешавшемся в звуковое нечто гуле я различила несколько особенно отвратительных причмокиваний. Мой надсмотрщик же, удовлетворившись реакцией, продолжил перечислять достоинства представленного товара: – Помимо того, что эта девица одарит вас неисчерпаемым резервом, сколько еще полезного она сможет сотворить с помощью своего аппетитного тела?

– Грудь не видно! – раздался совсем уж звероподобный рык из первого ряда, и я распознала в кричавшем еще одного представителя дикой земной крови. Вид его был поистине угрожающ: широкие плечи, коренастая невысокая фигура, которую я успела разглядеть, поскольку он от усердия даже встал со своего места. Попади я к нему, разорвал бы на части при первом же прикосновении! Не знаю, почему, но именно его я выделила, подобно тому, как Арлена говорила о своем воздушнике, из общей толпы, и поняла, что этот будет биться за право владения мной до победного конца.

– Как прикажет господин Реликан! – провизжал карл воодушевленно, явно довольный предложением.

Я прикрыла глаза, прекрасно понимая, что именно оголит сейчас карл, и дрожа от мыслей о будущем унижении. Не думать! Не думать об этом, приказала я себе и взмолилась великой Жизни, чтобы этот кошмар поскорее закончился. Не знаю, то ли действительно мой безмолвный крик о помощи был услышан, то ли сама я родилась под счастливым солнцем, однако нового касания мерзкой хваткой конечности не почувствовала. Вместо этого рядом прошелестел ветер, и вопль карла, а затем и общий стон изумления со стороны толпы заставил сначала вздрогнуть, а потом открыть глаза. Со всех сторон меня окружала непроглядная тьма, снаружи которой раздался холодный голос Эвангелиона:

– Эта светлая – моя! – а в следующее мгновение я во второй раз за день ощутила волшебство перемещения. Гейл забрал меня из того страшного места…

Ветер никуда не делся. Просто из легкого и освежающего обернулся холодным и пронизывающим до костей. Как только мысль пришла в голову, меня обняли любимые руки, а затем буйство стихии осталось доступным только слуху. Вновь открыв глаза, я обнаружила, что тьма, сотканная вокруг Эвангелиона, постепенно сжимается, обращаясь длинным черным плащом, которым он поспешил укрыть нас обоих. Я блаженно выдохнула и позволила себе уткнуться в грудь Гейла лицом, коротко всхлипнув.

– Все, моя огненная птичка, – ласково проведя рукой по моим волосам, будто вспоминая ощущение, проговорил Эвангелион. – Больше этого не повторится, обещаю. Я тебя не покину.

– Гейл… – прошептала я, прижимаясь к любимому так сильно, как только могла. – Гейл, я так испугалась… но самой себе боялась в этом признаться! Сначала у Ласотара все было так замечательно, и Тикки сказала, что будет следить за мной, а потом…

– Ах, извините! – помешал нашему уединению знакомый писклявый голосок вечной спутницы некроманта. Приоткрыв один глаз, я обнаружила ее сидящей на плече Гейла и раздраженно смотрящей на меня. – Извините, что не подоспели вовремя к вашей королевской за… заточенной персоне! – быстро поправившись, под пристальным взглядом Гейла Тикки сделала вид, что закашлялась. – Твой наилюбезнейший водник такую защиту вокруг королевства соорудил, что, чтобы туда пробраться, мне пришлось бежать от тебя и помогать Эвангелиону! Живая – и слава стихиям! – недовольно закончила она свою изобличительную речь.

– Тикки? – вопросительно поднял бровь Эвангелион, и фейка яростно подпрыгнула.

– Что – Тикки? Ну что – Тикки?! Да, оставила ее одну! Да, не уберегла! Так ведь ее расположили в комнатах, по богатству не уступающих покоям в замке твоего отца! Кто ж знал, что она сама себе обеспечит дорогу на невольничий рынок?

– Тикки… – на этот раз предостерегающе посмотрел Эвангелион, и фейка недовольно фыркнула, сложив руки на груди и задрав нос.

– Ладно–ладно, поняла, информация не для всех! Но Гейл! Где это вообще видано, чтобы фея, фея, одно из древнейших созданий, сторожило какую–то там попавшую в переделку малявку из магов Жизни, которой вечно не сидится на месте! И только попробуй мне сказать, что я не права! – она обвинительно ткнула в меня пальцем, ожидая, что я сейчас встану на сторону Гейла.

– Тикки… – хрипло ответила я совсем не ожидавшей проявления сильных чувств фее. – Тикки, ты не представляешь, как я рада тебя видеть!

– Да ладно тебе, магиня невезучая, – попыталась отвести от себя волну моей признательности феечка. – Пойду–ка я лучше домочадцам сообщу, что невеста прибыла! – внезапно воодушевилась мелкая и, прежде чем Гейл успел ответить, растворилась в воздухе.

– Гейл? – вопросительно глянула на некроманта я.

– Прости, – он смотрел на меня с раскаянием. – Я не пришел раньше, и ты увидела все прелести жизни демонов без привязки к территории. Водники действительно соорудили хорошую защиту вокруг своих земель, подобную той, что предпринял в отношении меня отец – я не мог пройти за границу, и только с помощью Тикки получилось проникнуть внутрь. А потом, пока искал тебя, время было упущено. Ласотар уже распорядился о перемещении на рынок рабов.

– Ласотар! – зашевелилась я в любимых объятиях. – Он жив, Гейл?

– Жив, – с явным неудовольствием подтвердил мои слова некромант. – Пока… – не удержался от добавки он, но я усиленно затрясла головой, пытаясь отговорить его от мести водному демону:

– Гейл, это Ласотар проклял род Дюрэя! Потому что Дюрэй пожелал себе его невесту, Танди, а когда та отказала, убил ее, повесив на столбе умирать от палящего зноя!

– Мерзавец… – прошипел мой почти демон. – Весь род Маерийских – сплошь прогнившие создания!

– Гейл, я сама себя на этот рынок отправила, когда сказала Ласотару, что делилась с Дарием энергией! – быстро заговорила я. Кажется, расслабление именно таким образом действовало на организм: во мне проснулась жажда деятельности.

– Ты делилась с Дарием энергией? – прищурился Гейл недобро, и я поспешила его успокоить:

– Через Таоришу, Гейл, я восстанавливала ее. А Ласотар дал клятву, что не даст никому, хоть как–то помогающему роду Маерийских, жить спокойно. Вот и меня, пусть и с сожалением, но все же отправил, как необученную, на рынок рабов!

– Ты хочешь, чтобы я проникся бедой Ласотара и пожалел его? – жестко спросил Гейл.

– Он сказал, что даст тебе возможность обнаружить меня раньше, чем кто–то заявит на меня свои права! – с жаром продолжила я защищать Ласотара. – И что никогда не пожелает другому демону участи, которой удостоили его, никогда не оставит без второй половины. Гейл? – вопросительно взглянула я на него. – Это правда, что ты теперь только от меня можешь иметь детей?

Обескураженный резкой сменой темы, некромант даже зажмурился, и мне показалось, он боится, что я могу узнать ответ на свой вопрос. Когда же он вновь открыл глаза, передо мной предстала безмятежная глубокая синева.

– Гейл? – напряженно спросила я, не желая отступать. – Ты же сам сказал, что больше не покинешь меня. Неужели думаешь, что я как–то воспользуюсь этим знанием против тебя?

– Правда, – озвучил он ответ, о котором я и так догадывалась. – То, что сказал тебе Ласотар, правда.

– Значит, нам тем более надо уговорить его снять проклятье с потомков Дария. И найти способ избавиться от кровной помолвки. Кстати, он подал идею, что знанием могут располагать наиболее древние существа нашего мира: феи или фениксы. Тикки может быть в курсе.

– Тикки не в курсе, – маленькое создание воплотилось в воздухе, снова забравшись на плечо некроманта. – А насчет феников неплохо бы посоветоваться с огненными демонами.

– Вернулась? – хитро прищурился Гейл, игнорируя внезапное желание подопечной делиться информацией.

– Вернулась, – она не слишком–то вежливо высунула язык. – Все в курсе и ожидают в приемной зале. Когда я говорю «все», то имею в виду действительно всех, Эвангелион. Надеюсь, ты понимаешь, что тебе стоит поторопиться?

– Гейл? – снова ничего не понимая, обратилась я к мужчине. Мягкая улыбка осветила его лицо, стоило ему взглянуть на меня:

– Сейчас все увидишь сама…

С этими словами меня подхватили на руки, и тьма Гейла послушно облепила контуры моего тела, скрывая нелицеприятный вид испорченного платья и даря успокоительную теплоту, а затем развернули так, чтоб стало ясно, о чем именно толковала Тикки.

– Сколько здесь ступеней? – изумленно оглядывая уходящую ввысь огромную лестницу, не сдержала я вопроса.

– Ровно тысяча, – улыбнулся Гейл снова. – Это моя небольшая плата за решение жить среди людей: перемещаться в родной дом я могу не ближе, чем к подножию. Ну что, готова? Моя семья ждет встречи с тобой.

– Гейл? – неуверенно пролепетала я, но в ответ получила только хитрую улыбку. И некромант сделал первый шаг. – Гейл, я не могу в таком виде появиться перед твоими родственниками! Меня, в конце концов, разглядывали демоны!

– Об этом не беспокойся, – я почувствовала в волосах его улыбку. – Ты затмишь всех, кто увидит тебя.

И я ему поверила. Трудно было не сделать этого, когда от одного только ощущения, что Гейл рядом, внутри просыпалась настолько бесконечная радость, что мне трудно было удержать ее. И пусть руки обвивали сейчас шею некроманта, я постаралась показать, как счастлива от его присутствия, всеми доступными способами: гладила кожу, целовала выглядывавшие из–за ворота привычной куртки ключицы и старалась вжаться в него так, чтобы стать единым целым.

– Поверь мне, милая: ступени – не самое удачное место для того, на что ты меня сейчас провоцируешь. К тому же, сюда может непременно спуститься мой брат, который от нетерпения, наверняка, уже пританцовывает у ворот замка.

Когда я поняла, что скрывается за словами, подкрепленными хитрой улыбкой Гейла, зарделась и снова спрятала лицо. Потом подумала, что этим, возможно, он пытается отвлечь меня от грустных мыслей о нахождении у Ласотара, и спросила:

– Почему твой отец так категорично отреагировал на нежелание жить на диких землях, Гейл?

– Не хотел, чтобы моя сила пропадала даром, – отозвался некромант. – И еще говорил, что каждое мое восхождение должно дать понять, насколько он переживает о том, что происходит со мной за магической границей.

– Никогда бы не подумала, что у демонов сильны родственные связи… – честно призналась я, совершенно не опасаясь, что любимый обидится. Как я и думала, ответом послужил заливистый смех:

– У нас вообще все…не как у людей. Ты можешь быть даже немного обескуражена, но это только поначалу. У нас дома даже работают люди. Моя кормилица Бройди и неизменный сопровождающий отца Сармад из их числа. Мама не смогла расстаться с ними, когда окончательно вышла замуж за папу, и получила в ответ на просьбу отправиться вместе с ней категорическое согласие.

– Окончательно вышла замуж? – округлила я глаза.

– Знаешь, сейчас, оглядываясь на прошлое, я понимаю, что воровать невест у других стало у нас семейной традицией, – улыбнулся Эвангелион. – Деду, правда, не повезло: приглянувшуюся демоницу отстоял муж, хотя она, кажется, была не против короткой измены, зато отец весьма благополучно, правда, не так быстро, как того хотел, вырвал маму из лап какого–то мага времени, с которым у нее должен был состояться удачный союз.

– Прямо как у меня с Дарием… – не смогла удержаться от замечания я, и Гейл кивнул:

– Да, так что, кажется, тут я пошел по стопам своих предков, когда решил, что Дарию и без тебя будет неплохо.

– Ты так уверен в том, что они меня примут… – осторожно посмотрела я на него.

– Как они могут не сделать этого? – Эвангелион искренне удивился. – Как можно забрать свет, без которого больше не сможет жить моя душа?

Когда он опустил меня на ноги, первое, что сделал – поцеловал. И я, услышав слова, идущие из самого его сердца, ответила со всей силой своей любви. Как я могла бояться его раньше? Как могла противиться собственным ощущениям?

Гейл оторвался от меня, и глаза его блестели:

– Впрочем, ты сейчас сможешь убедиться в этом сама…

Вздрогнув и все еще находясь под защитой плаща Эвангелиона, я обернулась и не смогла сдержать изумленного возгласа. Все потому, что незаметно любимый донес меня к раскрытым воротам перед замком. Замком, высеченным из той же скалы, в которой была сделана тысяча ступеней! И сейчас, на широкой лестнице перед самым входом в огромные каменные апартаменты, стояла, кажется, вся семья Эвангелиона.

Плащ, сотканный тьмой, распахнулся. Только шагнув вперед, я обнаружила, что дорожное платье, которое предоставил мне в пользование Ласотар, куда–то исчезло, а взамен его на мне надето праздничное – и такое же мягкое, как и оставшаяся на Эвангелионе накидка. Он создал платье из тьмы. И теперь казалось, что каждая ее частичка, словно руки Гейла, обнимает и гладит меня, вселяя уверенность в том, что встреча с его семьей пройдет успешно. Мелкое бытовое заклинание устранило самые страшные огрехи внешнего вида, легкий ветерок пригладил сооруженную Аини с утра прическу. Судьба рабыни осталась позади. На диких землях темных демонов я становилась посланницей света. И рядом с Эвангелионом должна была показать себя настоящей принцессой – меньшая была бы не достойна этого мужчины. А потому, вложив ладонь в его теплую руку, я безропотно сделала шаг навстречу своей судьбе.