Агент Немезида

Глава 1

- Ласточка! – начальник глядел на меня огромными «оленьими» глазами, в которых блестели слёзы. – Ласточка, умоляю, не делай этого!

- Шеф, переигрываешь, - поморщилась, но не отказала себе в удовольствии и закинула ноги в мотофлайных ботах на стол.

Естественно, не свой.

- Агент Немезида?! – тут же взвился гоблин, мгновенно забывая о слезах. – Ты что себе позволяешь?!

- Привожу тебя в чувство. Или надо было пощёчиной? – предложила ласково и ещё ласковее улыбнулась, намекая, что за мной не заржавеет. – Шеф, давай по существу. Кто, когда, зачем?

- Ноги убери, - сердито цыкнул начальник юго-западного отдела полиции, где мне посчастливилось служить уже более сорока лет.

Убрала, я ж не какой-то там орк. Так, побаловалась… И хватит.

- Прибывают уже через час, чтоб им пусто было, - продолжил цедить майор полиции Залгатон Рвач, но ко мне эта неприязнь уже не относилась. – Полным, грыхт их, эльфийским составом. – Одарил меня долгим взглядом и неожиданно сорвался на вопль: - Ты что, не могла труп на соседний участок перекинуть?! Мне полгода до пенсии осталось! Да меня эти твари остроухие в блин раскатают, если я им исполнителя в кратчайшие сроки не найду! Мне уже три! Три петиции с верхов пришло!

- Пощёчину? – уточнила любезно и, глядя в багровеющее лицо начальника, смачно затянулась. – Без паники, шеф. Избавляться от тела было неразумно, концы всё равно привели бы к нам, что только накалило бы обстановку. Поэтому налей себе коньячку из верхнего ящика и выдохни, мне твой инфаркт еще менее выгоден, чем тебе. Кто именно будет в делегации? Численность, имена, намерения?

Вместо ответа Залгатон сдвинул в моём направлении мелованный лист с вензелями, а сам по моему совету потянулся за коньяком. Мы с гоблином знали друг друга ещё со времен академии, именно он однажды позвал меня к себе в участок, где уже служил младшим сержантом, патрулируя улицы, а я взяла и согласилась. С тех пор прошло немало лет, наши отношения нельзя было назвать ни нормальной дружбой, ни классическими отношениями начальник-подчинённая, но именно наедине мы могли вести себя так, как хотели.

А не как требовало общество и устав.

Пока Залгатон наслаждался крепостью и ароматом высокоградусной контрабанды, я изучала документ. В наше время мало кто пользовался бумагой, разве что эльфы да толстосумы из правительства, желающие им во всём подражать, так что я заранее скривилась.

Да, я эльфийка по рождению и принцесса по воспитанию, но это не мешало мне презирать большинство соплеменников за снобизм и двуличие. А их желание во что бы то ни было составлять документы на бумаге, когда вся древесина на строгом контроле из-за того, что две сотни лет назад едва не случилась природная катастрофа планетарного масштаба (незаконная и бесконтрольная вырубка деревьев – это вам не шутки), вызывало лишь глухое раздражение.

Ну и кто тут у нас? О, знакомые все лица! Дядюшка, тётушка… Ещё один дядюшка, дедуля и какой-то незнакомый залётный тип. Хм…

- Шеф, кто пятый? – Я звала Залгатона шефом ещё задолго до того, как он сел в кресло начальника (в этом была и моя немалая заслуга), но только мы с ним знали, что это не дань уважению, а старая шутка со времен нашей молодости.

- Ортего Вайль-ту Найссаш?

- Ага.

- Понятия не имею, - мрачно признался в своей несостоятельности гоблин, который знал всё и обо всех. – Либо чей-то псевдоним, либо такой юнец, что даже в академии не обучался. Я, кстати, склоняюсь к третьему варианту.

Заинтересованно приподняла бровь, предлагая не тянуть оборотня за бубенцы, на что Залгатон склонился над столом, подался ко мне и громким шёпотом выдал:

- Это комиссар.

Я не стала уличать шефа в дурном чувстве юмора, потому что шуткой это не было. Этот уже немолодой гоблин имел отменное чутьё на всё, что касалось работы, и ещё более отменное на всё остальное. Значит, комиссар… Любопытно. Что такого успел натворить кузен, раз его смертью заинтересовался один из Неназываемых?

Но лично меня куда больше интересовало другое: если Ортего действительно эльфийский комиссар, то зачем ему указывать в официальном документе своё имя? Ведь комиссаров именно поэтому кличут «Неназываемыми», что они никогда не представляются по имени, хотя, как и у нас, у них есть свои позывные. Или он действует неофициально?

- Ладно, с отпуском обождём, - решила в конце концов и Залгатон тут же обрадовано удалил со своего планшета мой рапорт. – Развлекательную программу уже наметили? Кто спонсирует?

- Я в тебя верю! Министерство, - ответил чётко по порядку шеф и ощерил кривые желтые зубы, бессовестно ухмыляясь. – Но, как обычно, не на прямую, а задним числом.

- Ничего не меняется, - презрительно скривила губы, на другое и не рассчитывая.

Хорошо, что у меня всегда зарезервирована внушительная сумма на непредвиденные расходы, а свою фамилию шеф оправдывает на все сто, неизменно выбивая обещанное финансирование из министерства, особенно если это задевает интересы участка и его сотрудников.

- Так, про министерство не будем, только зря время терять. Ты мне лучше по трупу что любопытное расскажи, чтобы я лохом перед делегацией не выглядел. Эксперты уже отчитались? – После трёх рюмок коньяка и моего канувшего в небытие заслуженного отпуска, Залгатон вновь оседлал начальственного коня и глянул на меня соколом.

Могла бы легко ткнуть его крючковатым носом всё в тот же рабочий планшет, где уже всё было, но не стала. Мы давно привыкли обсуждать сложные дела вслух, в девяти случаях из десяти подтверждая незыблемое правило – в споре рождается истина. При этом если и спорили, то не так уж и часто, больше выдвигая самые нелепые гипотезы, в пятидесяти процентах случаев оказывающиеся правдой.

Вот и сейчас я слегка прикрыла глаза и глубоко затянулась вишнёвой сигаретой, чтобы воскресить в памяти все мельчайшие подробности.

- Убитый – принц правящего Светлого Дома, Изураэль Ноа-кильт Винтассо. Возраст – двести тридцать два года, рост метр девяносто три, телосложение астенического типа, мышечный корпус не развит. Особые приметы – родовая татуировка на левом виске и ещё одна, художественного назначения, в виде цветка орхидеи на левой лопатке. В крови зашкаливают промилле, однако желудок пуст, как и кишечник с мочевым, что крайне подозрительно. Смерть наступила меньше суток назад от передозировки крипсом, порошкообразным синтетическим наркотиком нового поколения, который употребляют, смешивая его с алкоголем.

- Бред, - выпалил гоблин.

- Бред, - согласилась, без возражений.

На эльфов человеческие наркотики практически не действовали, так что для передозировки требовалась доза, превышающая обычную раз так в сорок-пятьдесят. Для эльфов существовали куда более простые и надежные способы раскрасить унылую реальность.

- Кроме очевидной причины смерти обнаружены и дополнительные повреждения, нанесенные неизвестным тупым предметом умеренно большой площади: осколочный перелом практически всех рёбер, отбитая селезенка, почки, печень, внутренний разрыв сердечной мышцы и обширное кровоизлияние в мозг. Тем не менее эксперты склонны к выводу, что большинство из них нанесено уже после смерти, особенно глубокие порезы на теле, имитирующие следы когтей.

- Только имитирующие?

- Верно. При первичном осмотре я тоже это отметила. Скорее всего был задействован муляж волчьей лапы, либо протез. Левый. Когти металлизированы, в ранах найдены соответствующие частицы, но ни одного волоска. Опрос свидетелей подтвердил, что труп появился на месте обнаружения между полуночью и шестью утра уже полностью обнажённым. Следов крови и волочения не обнаружено, склоняюсь к воздушной доставке. Все родовые и личные украшения, а также какие-либо документы отсутствовали, но не опознать, как ты сам понимаешь, своего старшего кузена я не могла.

- Вы были близки?

О своей семье я никогда не говорила по одной простой причине – её у меня не было. Родители погибли при подозрительных обстоятельствах, когда я была ещё ребенком, а прочая родня за редким исключением на дух меня не выносила. Ещё бы! Ведь моя мать из Ночных эльфов – отступников по всем статьям, а я, как назло, унаследовала её родовую внешность: черные волосы и глаза цвета обсидиана.

Меня бы загрызли в первый же год после их смерти, если не бабуля – мать моего отца. Именно она не позволила стервятникам растащить моё наследство, перед этим заклевав меня, и воспитала так, как воспитывали бы меня мои родители, будь живы. Великолепное образование, идеальные манеры, плотное знакомство с реальным миром – бабуля знала, что не вечна, и заранее готовила меня к взрослой жизни.

У неё всё получилось. Мы даже успели отпраздновать моё первое совершеннолетие – сто пятьдесят лет, а всего через неделю её не стало. Лишь гораздо позже я сумела узнать, что её давно беспокоило сердце, но она ни словом, ни взглядом не позволяла понять окружающим, что уже не первый год стоит одной ногой за гранью. Если б я только знала… Но нет, она не доверяла даже мне, подозревая, что тогда все мои силы и деньги точно ушли бы на её лечение, ведь она была самым дорогим мне эльфом.

Ни дед, которого я раздражала, ведь он был против брака моих родителей. Ни прочая родня, которая видела во мне прямой вызов их спокойствию и безупречной репутации. Ни особенно сверстники кузены и кузины, которых хлебом не корми, дай позубоскалить и поиздеваться над ненавистной всеми сироткой.

Я отреклась от титула ровно через год, когда закончился срок обязательного траура, и в тот же день съехала из своих покоев во дворце, где просидела всё это время практически безвылазно. Без сожалений свела татуировку рода с виска, вместо этого набив на всю спину серебряного Ги-луня – покровителя Ночных эльфов. Родня наивно думала, что я сохну от тоски и печали, я же круглые сутки тренировалась и готовилась к поступлению в межрасовую академию правопорядка.

К счастью, туда брали даже эльфов, хотя я стала единственной эльфийкой во всём наборе на протяжении последних пятнадцати лет – не пачкала себя наша возвышенная раса подобными знаниями и работой на обычных людей.

С тех пор я не видела и не общалась ни с кем из дражайших родственников, чему радовались обе стороны: и я, и они.

- Нет, мы не были близки, - ответила я спокойно и снова затянулась. – В последний раз виделись больше шестидесяти лет назад, когда я ещё жила во дворце. Уже тогда Изя был избалованным гадёнышем, мучающим котят, так что я даже удивлена, что он сдох только сейчас.

- Убит, - педантично поправил меня гоблин и слегка поморщился, разгоняя лохматой ладонью дым от моей сигареты.

Сам Залгатон не курил, предпочитая никотиновые пастилки и крепкий алкоголь, но для меня сигареты давно стали неразлучным спутником. Только вдыхая горьковатый дым с вишнёвым привкусом, любимой ягодой бабули, я чувствовала, что ещё жива.

- Убит, - согласилась послушно. – И ставлю квартальную премию на то, что убийца преследовал ряд неоднозначных целей, иначе избавились бы от тела куда более надёжным образом.

- Поясни, - шеф ловко подбросил в воздух никотиновую пластинку и поймал её губами, тут же начав интенсивно пережевывать, чтобы спустя всего несколько секунд надуть воздушный пузырь и звонко его лопнуть.

Меня всегда забавляла эта его детская привычка, улыбнулась я и сейчас. Дед уже, внуки скоро в школу пойдут, а детство всё в одном месте играет.

- Будь я профессиональным убийцей, заинтересованным в тщательном сокрытии улик, предпочла бы скормить труп свиньям или на худой конец растворить его в серной кислоте. Нет тела – нет дела. Была бы снайпером – обошлась бы одним идеальным выстрелом в голову, от этого умирают даже остроухие. Но тут налицо действия психически нестабильного дилетанта либо попытка выдать желаемое за действительное. А теперь вспомним, где найдено тело. Гетто юго-западного округа столицы – не лучшее место для того, чтобы спрятать концы, но неплохое, чтобы не засветиться на камерах, их там попросту нет. Навскидку я могу назвать два десятка подобных мест, но… Все они гораздо ближе к центру и эльфийской резиденции, за исключением порта. Про Лес и дворец даже упоминать не буду, они в пятистах километрах на запад, тащить труп оттуда сюда невыгодно и нерационально, проще сбросить в ущелье.

- Так почему не порт?

- Потому что это уже не моя территория, а вотчина Гарика, - пожала плечами, озвучивая очевидное. – Преступник знал, что именно я приму вызов. Знал, что мы с Изураэлем родственники. Знал, что родня охотно выест мне весь мозг, требуя свершения правосудия. И наверняка наивно считает, что я не справлюсь…

- Ты уже знаешь имя? – Залгатона всегда приводили в восторг мои дедуктивные способности, основывающиеся больше на наблюдательности и идеальной памяти, но сейчас он мне явно льстил.

- Нет, конечно. Он может даже не быть эльфом, но скорее всего вхож во дворец и занимает немалый пост. Он может даже не быть непосредственным исполнителем, врагов у каждого эльфа полно и половина из них – «любимая» родня. Младший родственник, обделенный при разделе наследства, брошенная любовница, «верный» друг, завидующий происхождению и богатству – вариантов тьма. Мне всё не дает покоя попытка создать ложный след с оборотнями… Вырисовывается крайне любопытная картина: преступник не только питает ко мне стойкую неприязнь, но и стремится подставить двуликих.

- А наркота тут каким боком?

- Ты забыл кого мы повязали полгода назад как раз за сбыт особо крупной партии крипса?

- Я ничего не забываю, - оскорбленно проворчал гоблин, смешно хмуря кустистые брови. – Но где связь между вампирской наркокартелью и убийством эльфа?

- Прямой? Никакой. Даже больше скажу – это ложный след. Однако, преступник точно знает, что мы обязаны проверить все гипотезы и потратим не один день на отработку данной гнилой нити. А если вспомнить, что Валентина мы так и не дожали, то меня ждёт ряд незабываемых встреч с этим очаровательным джентльменом. Если, конечно, он согласится… А он согласится! Ведь кто в своём уме откажется попить кровушки агенту при исполнении, пускай эта кровушка всего лишь метафорическая. Особенно если точно знать, что не замешан в этом.

Я фыркнула и ворчливо добавила:

- Жаль, преступник не знает, что вся ледяная ненависть Валентина ко мне – напускное.

- Одна к нему не пойдёшь! – включил строго начальника Рвач и смешно насупился. Знал, чертяка, что вампир ко мне неровно дышит. Видел даже. И ни капли этому не рад.

Впрочем, как и я. В целом, Валентин – неплохой мужик, даром что местечковый король преступности. Умный, расчётливый, по-своему честный и справедливый. Привлекательный, не без этого. Богатый. Щедрый. Увы, моё сердце давно и прочно на стороне закона, так что вампиру не перепадёт даже короткой интрижки, чем я себя изредка, но всё же балую.

Иногда меня даже умиляет его настойчивость и еженедельные букеты по выходным от тайного поклонника, который не тайна для настоящего агента, коим я себя считаю. Но в целом больше раздражает, особенно когда Валентин перепьёт и звонит мне ночью, признаваясь в любви и прочих великих чувствах. Хорошо, что это происходит на чаще трёх раз в году, иначе б точно нашла за что посадить. А так и у преступности своя твёрдая власть, и я точно знаю, с кого спрашивать по своему району в случае чего.

- И не собиралась. В последний раз он прислал мне корзину свежих эдельвейсов. В курсе, сколько они стоят на чёрном рынке?

- И что ты с ними сделала? – Залгатон аж чуть пастилкой не подавился, когда умножил одно на другое.

- Часть засушила, часть заспиртовала, - небрежно пожала плечами. – Будет чем смазывать ревматизм и попивать бодрящий чаёк, когда стану старой и всё же уйду на заслуженную пенсию.

- Только после меня, - хохотнул гоблин, не перестающий поражаться моему цинизму. Ведь только такая как я, бездушная остроухая стерва, могла додуматься сушить цветы, по своей суммарной стоимости превосходящие бюджетный флай. И ладно бы ради чего-то действительно ценного! Ту же мазь от ревматизма вполне можно было получить и по бесплатному рецепту, которыми щедро снабжали агентов на пенсии, – стоила она сущие гроши.

- Так и тебе недолго осталось, - напомнила шефу о долгожданном им дне, когда Залгатон наконец сменит форменный китель на клетчатую фермерскую рубаху и отправится на заслуженную рыбалку не меньше, чем на неделю. Гоблин грезил о ней каждый год, но каждый раз отпуск срывался по независимым от нас причинам: то двуликие массовые беспорядки устроят, то вампиры акцию протеста, то партию оружия надо срочно перехватывать, то наркотики… То эльфы мёртвые по подворотням сами по себе появляются. В общем, весело у нас.

Только пенсией и можно спастись.

Свою я, кстати, уже давно заработала, у агентов она наступает досрочно за выслугу лет, но даже и не думала воспользоваться этим правом. Смысл? Чем я тогда буду заниматься? Ни семьи, ни ребенка, ни особых увлечений, как у того же Залгатона. Моя работа – мой любовник и моё спасение. Только благодаря ей я ещё кому-то нужна и чувствую себя не бездушной тенью, а живым существом. В тот день, когда родительский флай взорвался на моих глазах, я умерла вместе с ними, но этого никто не заметил. С тех пор я уже давно выросла и избавилась от большинства своих страхов, но до сих пор живы в памяти злые слова деда: «Ты во всём виновата! Ты! Если бы не ты, они оба были бы живы!».

Я не поняла их тогда, не понимаю и сейчас, хотя догадок масса. Моя вина в том, что я родилась? Что родилась похожей на мать? Что мои родители любили друг друга, несмотря на все усилия родни? Или в том, что мой отец на правах старшего принца лично наказал кого-то из кузенов за то, что те пытались глупо и по-детски, но всё же травить меня в угоду своим родителям?

Хм… Кстати, кого он тогда наказал?

Это было так давно, что даже странно, что я вспомнила об этом именно сейчас. Как обычно, не вовремя и не к месту, когда мысль, начавшаяся с мыслей о пенсии шефа, вдруг закончилась грустным детским воспоминанием. Со мной такое частенько бывало, но я никогда этому не противилась, ведь именно такие, порой несвязанный друг с другом вещи формировались в идеальное решение текущей задачи. Учёные изучили едва ли треть возможностей мозга человека, а всем известно, что эльфы превосходят Хомо Сапиенс во всем. Так может и мой мозг – нечто уникальное?

Впрочем, об этом точно не время думать, - у нас гости.

- Делегация прибыла, - доложил плечистый заместитель Залгатона, перспективный капитан Майк Каллахен.

Двуликий (вторая ипостась медведь), который по всем прогнозам (в том числе моим) станет следующим начальником юго-западного отдела полиции. Исполнительный, умный, дотошный, в меру занудливый, я приметила его ещё семь лет назад и порекомендовала присмотреться к нему шефу. С тех пор гоблин не только продвигает его по службе, но и нагружает всем, чем только можно, чтобы в один прекрасный момент без сомнений обрадовать назначением уже на своё место.

Вот и сейчас Рвач оставил в приёмной именно Каллахена, отослав славную, но глупенькую Жюли в архив, чтобы точно всё успеть до прихода высокопоставленной делегации. Особенно выплюнуть пастилку и спрятать коньяк.

Мне тоже пришлось потушить сигарету и надеть пиджак. Заодно подошла к зеркалу и поправила галстук, не упустив случая мысленно повеселиться над своим внешним видом. Уж не знаю, кто утверждал форму полевых агентов, но выглядела я как типичный офисный клерк, с самого утра надевающий жмущий во всех местах костюм-тройку и галстук-удавку.

Выглядела бы, если бы не воспользовалась промахом того, кто составлял дресс-код для полиции, забыв прописать, что правила обязательны в том числе для эльфов. Забавно, правда? Люди, гоблины, двуликие, вампиры, орки… Даже о гномах упоминалось, но только не об эльфах. Этим я и воспользовалась. Никакой вульгарщины, что вы! Я ведь всё ещё эльфийка, несмотря ни на что.

В итоге я с честью носила не унылый серый габардин или твид, с вставками из кевлара, который так любят коллеги, а натуральный чёрный шёлк по спецзаказу, сотканный аж в Австралии на фабрике, принадлежащей Ночным эльфам. Сорочка всё из того же шёлка, но уже кипенно-белая без единого пятнышка. Строгий узкий чёрный галстук и серебряный зажим с лунным камнем – камнем Ночных эльфов. Широкий ремень с пряжкой в виде головы лирга – дань моему преподавателю боевых дисциплин, мудрому наставнику Каоцо. И наконец длинные распущенные волосы, стекающие по спине, словно жидкий обсидиан. Такие же беспросветно черные и полные магии.

Немного выбивались из лощёного облика массивные мотоботы с антигравом, но тут уж либо шашечки, либо ехать. Я выбрала «ехать», потому что всем рабочим флаям предпочитала лихо маневрировать самостоятельно, передвигаясь куда быстрее и мобильнее, чем коллеги на своих служебных авто.

Я как раз закончила заниматься самолюбованием и с напускной ленцой прислонилась плечом к стеллажу с документами, когда в кабинет начальника один за другим вошли эльфы. Пятеро, как и сообщалось в документе: высокие леди и лорды в традиционных летящих одеяниях… и ещё один тип.

Не показывая, что именно он заинтересовал меня гораздо сильнее остальных, я одного за другим изучила родственников, которых не видела столько лет. А они постарели… Особенно дед. Неудивительно, в его-то годы. Сколько ему сейчас? К семистам, если не ошибаюсь. Всё такая же ровная спина и идеальная осанка, прямые плечи и властный взгляд пронзительно зеленых глаз, но уже гораздо больше морщин, да и уголки губ печально опущены вниз. В волосах ещё больше седины, чем прежде, но ни один эльф не будет её закрашивать – моветон. Ложь должна быть незаметна, поучала меня бабуля, только тогда она имеет смысл. Я помню все её наставления, как сейчас, и не случалось ни разу, чтобы они не срабатывали.

Вот и сейчас я спокойно рассматривала делегацию, пока их облизывал шеф, естественно, фигурально выражаясь. Крайне вовремя вернулась из архива Жюли, обеспечив высоких гостей чаем-кофе-сладостями, а я всё скользила лениво-оценивающим взглядом по дядюшкам и единственной тётушке, которые не поленились выбраться из дворца, чтобы лично приказать презренным людишкам делать то, что они и так делают.

Или не только?