Агент

Глава 18

Хотя, конечно, трудно не шуметь, когда идёшь по лесу практически вслепую. Тут в темноте глаза бы ветками не повыкалывать, а не то что ещё и на хрусткое не наступать стараться. Не имели мы подобных скаутских навыков, ни я, ни инспектор. Медведь через бурелом, наверное, тише ломился бы. Каждый наш неосторожный шаг разносился по ночному лесу не хуже выстрела. И, сиди кто в засаде неподалёку, быть бы нам уже давно замеченными и схваченными.

Обошлось, несмотря на все мои страхи. Вскоре вышли мы к огромной тёмной махине склада-ангара с округлой крышей. Обошли сторонкой и обнаружили чуть поодаль обещанную котельную. Я так полагаю, именно эти две постройки, разглядывая издали на днях из-за забора, я ошибочно за одно здание завода и принял.

В отличии от ангара, полностью погружённого во мрак, дворик котельной худо-бедно освещался масляным фонарём. Так что мы ещё на подходе смогли заметить «припаркованную» возле постройки лошадь, запряжённую в телегу.

Отмахивающаяся хвостом от назойливых комаров понурая гнедая кобыла, тычась мордой в стойку-кормушку, сосредоточенно что-то перемалывала челюстями и на наше приближение никак не отреагировала.

— Ну что, — подходя к двери, шепнул я Холмову, — проверим, поможет ли наша маскировка?

И без всякого предварительного стука распахнул громко скрипнувшую дверь.

В тесноватом и довольно тускло освещаемом помещении за небольшим обеденным столом сидели двое. Здоровущий бородатый детина усердно выскребал ложкой запоздалый ужин из походного войскового котелка, а щупленький лысоватый дедок, пристроившись рядом, флегматично наблюдал за его стараниями.

— Никому не двигаться, — заявил я с максимальной суровостью, смело шагнув вперёд, но на всякий случай сжав в кармане рукоять пистолета. — Служба безопасности. Всем оставаться на своих местах.

— И вам здрасьте, — как-то не особо впечатлился моим появлением дедок. — Эт чегось вдруг почтенных господ в наш медвежий угол на ночь-то глядя занесло?

— Внеплановая проверка, — стараясь выглядеть солидно, я неспешно подошёл к столу, а Холмов, выдвинувшись из-за моей спины плавно переместился поближе к верзиле. — Чужие в помещении есть?

Дед глянул на меня, словно на ненормального, а здоровяк, как ни в чём не бывало, спокойно отставил в сторонку опустошённую посудину и сунул руку куда-то под стол. Я нервно щёлкнул в кармане предохранителем пистолета. Инспектор же и вовсе наставил на бугая оба укорота.

Однако тот поднял с пола и поставил на стол ещё один, очевидно полный, котелок. Аккуратно вскрыл его, выпустив из-под крышки облачко пара, и вновь заорудовал ложкой, едва лишь покосившись в нашу сторону. Так что отвечать опять пришлось озадаченно теребившему свою жидковатую седую бородёнку деду:

— Да отколь же тут чужие? Сюда и свои-то не часто забредают. Ежели б я Гордейку не навещал, харчи доставляючи, он бы тут и вовсе захирел да одичал без общения-то. Ты ешь, сынок, ешь, пока горяченькое — он ласково потрепал бугая по плечу и с любопытным прищуром уставился на меня: — Неужто, господа безопасники, стряслось чего?

— Нарушение охраняемого периметра, — сообщил я деду чистую правду, — Налицо несанкционированное проникновение неизвестных лиц на территорию комплекса. Не видал ли кого подозрительного?

— Лазутчиков, что ли выискиваете? — наморщил дед и без того изрытый складками плешивый лоб. — Ну так сразу бы и сказал, а то городишь тут невесть что. Тодысь папоротник.

— Чего? — удивился я.

— Папоротник, говорю, — ухватившись за поясницу и кряхтя, дед начал подниматься со стула. — Пароль тебе нонешний сообщаю, чтоб ты мне отзыв, как положено, назвал. Али, голова садовая, забыл ты его?

— Ты, дед, эти наезды брось, — возмутился я, хмуря брови так, чтоб не было видно моей растерянности. Ведь, когда я, лопух, операцию затевал, про такое даже и не подумал. — Пароли свои ты для простой солдатни оставь, пусть они проверяют и отзываются, как хотят. А нам этого не надобно, мы и без паролей лазутчика от своего отличить сможем. И вообще, я тебе, кажется, вопрос задал, вот и отвечай, «как положено».

— Да нету тут никого, — с грехом пополам выбравшись из-за стола и еле распрямившись, дед развёл руками. — Токмо я да Гордей. Гоблины, что кочегарами при котельне числятся, лишь по утру заявятся.

— Ну вот, — хмыкнул вставший за спиной у Гордея инспектор, — а ты говоришь, что никого тут не бывает и сыну твоему пообщаться не с кем.

— Да какое ж с этими дармоедами, тьфу на них три раза, общение?! — отмахнулся дед. — Коли работы нет, так они и дрыхнут весь день. А под вечер пятки отсель смазывают, иной раз даже не сказамши никому.

— Неужели так редко работа бывает? — что-то вдруг усомнился я. — Помнится, совсем недавно над трубой вашей дымок виднелся.

— Да то Гордей, небось, — пожал плечами дед, — воду грел для помывки да постирки, чтоб вшами не изойти. Или в ручную чего ковал. А так чтоб нужда была молоты паровые запустить, уж такого давненько не случалось.

Сам Гордей, до сих пор так и не произнёсший ни слова, негромко угукнул, кивнув пару раз и подтверждая слова отца, но даже не подумал оторваться от еды. Так что, устроил мужик себе намедни парко-хозяйственный день или немного поработал молотом вручную, я так и не понял. Вот интересно, если устроить соревнование по обжираловке между ним и Тимоном, кто из этих двух проглотов победит?

— Я б на месте Гордейки, — вздохнул дед, — давно от скуки помер бы, а то и сбежал бы отсель. Мне завсегда при деле быть надобно и так, чтоб при обществе. Да и Гордей ушёл бы, не имей заработок хороший, пусть и за пустое. Вроде как кузнецом числится, а силушку приложить не к чему, посколь всё больше приглядом занят. Механизмы ить любые без дела куда быстрее ржой пойдут, а тут в лесу и подавно. Вот и скажи, для эдакого дюжего красавца разве ж это работа?

Я сочувствующе кивнул. И впрямь, не поспоришь. На этом молчуне только пахать да пахать. Он не то что вместо лошади, вместо трактора сойдёт.

— А ты, старик, — оборвал разглагольствования деда инспектор, — скоро ли отсюда собираешься?

И при этом на меня очень даже выразительно глянул. Так, что мне сразу стало ясно, куда он клонит.

— Да, уважаемый, — спохватился я, — раз тут никого больше нет, недосуг нам попусту языки чесать. Но вот твоим средством передвижения мы с удовольствием бы воспользовались. Подвезёшь?

— Отчего ж не подвезти? Подвезу. А скоро ли… Так вот доест Гордей, я посуду соберу да и тронусь. Мне ж поутру опять в разъезды. Вот и надоть хоть как-то успеть ещё вздремнуть-то. Ну а попутчиками вас взять, так это я запросто — подвода пустая, для довеска из двух господ место сыщется. Докудова доехать-то желаете?

— Нам нужно в то место, — недолго думая, высказал я, — где на пароходы навешивают броню и вооружают их.

— Это к докам, что ли? — почесал лоб дед, — Так то далече, а мне совсем в другую сторону. Я вас лишь до поста на развилке довезти могу. Там мне направо поворачивать, а вам налево потребно. Или могу чутка ещё прямо подвезти, чтоб до самого вашего штаба, а там кого иного с транспортом и найдёте.

— Некогда нам до штаба, а потом ещё искать кого-то, — мотнул я головой. — Нам бы поскорее до доков добраться. Дела у нас там весьма спешные имеются.

— Так ведь при штабе кони побыстрее моей Неторопки будут, вмиг домчат. А с нами какое поспешание? Неторопка к быстроте не приучена, да и старовата уже, поспешать чтобы.

— При штабе свободных коней может и не быть, — быстро нашёлся я с ответом, — так что лучше синица в руке, чем журавль в небе. Если для тебя это сильно обременительно, может тогда хотя бы возьмёшься нас подбросить за деньги? У тебя ведь наверняка не самый высокий тут заработок?

— Ох и странные ж вы господа, — вновь прищурился дед. — Отзыв на пароль не сказываете, до штаба ехать не желаете, денег за извоз сулите, когда самый последний из господ безопасников могёт такого, как я, задарма к любому делу приставить. Сдаётся мне, господа хорошие, — нахмурился он, — что сами вы и есть лазутчики всамделишные. Гордей!

Я и глазом моргнуть не успел, а только что вроде безучастно уткнувшийся носом в котелок бугай уже резко вскочил с отлетевшего прочь стула. В тот же миг развернувшись, он ловко ухватился руками за наставленные на него Холмовым укороты. Чуть развёл оба ствола в стороны, чтоб не схлопотать дротики в брюхо, и попробовал вывернуть их из рук инспектора.

Верзила оказался аж на голову выше Холмова, да и в плечах сильно шире. Самое время было пальнуть Гордею в бок из макарки. Я бы и сделал это, прямо сквозь карман пальто, но дед тоже оказался чересчур резвым. Вмазал по мне своим, только что стоявшим позади него, стулом.

Я отскочил, но всё же чувствительно получил ножкой по машинально подставленной руке. Слава богу, по левой.

Вытащил пистолет, но тратить пулю на безоружного старика, стул не в счёт, не стал. Хотел заехать ему фронт-киком в грудь, но высоко задрать ногу помешало узковатое пальто. Пришлось лягнуть деда в живот.

С грохотом этот бойкий пенсионер отлетел к стене. Я повернулся к Гордею, наставляя на него пистолет, однако инспектор уже и сам справился. Не знаю как, но за пару секунд он сумел вырубить этого бугая и теперь, придерживая за подмышки, аккуратно опускал его на пол.

Уложил, забрал из ослабших кулачищ свои укороты и, выпрямляясь, с укоризной взглянул на меня:

— Что же вы, Владислав Сергеевич, так нещадно со стариком-то? А ну как помрёт?

— Сплюньте, — отмахнулся я, но к деду поспешил. — Я ж вроде не сильно. Просто думал, что сынок его успеет дел наворотить. Хотел вам помочь, вот и поторопился.

— Кто ж этому пентюху деревенскому чего наворотить даст? — Холмов наклонился к Гордею, пощупал пульс на мощной, как у быка, шее.

В это время сбитый мною с ног старик, привалившись плечами к стене и зло зыркая на меня исподлобья, явно уже представлял, как я с ним окончательно зло и жестоко разделываюсь.

— Ты, дед, взглядом-то меня не жги, я тебя трогать не хотел, ты сам виноват, — склонившись над поверженным противником, я протянул ему руку. — Вставай давай, только больше не балуй. В следующий раз могу ведь и пристрелить ненароком.

— С Гордеем моим что? — дед мою помощь не принял и, судя по всему, не собирался пока что идти на мировую.

— Не переживай, жив Гордей, — сообщил со своего места Холмов. — Я его успокоил слегка. Пусть немного в беспамятстве побудет. Как свяжу его, так и в чувство сразу приведу. Оно и нам поспокойнее будет, и ему зазря не погибать.

— В общем, выбирай, дед, — надоело мне стоять, согнувшись, над стариком, — либо мы вас кончаем, как ненужных свидетелей, либо ты заканчиваешься ерепениться и везёшь нас, куда укажем. Только сынка твоего мы с собой прихватим, чтоб пристрелить вас обоих, если ты в дороге фокусы выкидывать начнёшь. У тебя, дед, внуки есть? Нет? Ну так если хочешь, чтоб появились, то давай по рукам и поднимайся.

— А ежели вы нас после убьёте?

— А что нам мешает сделать это немедля? — подошёл к нам инспектор. — Куда нам ехать, ты сказал, найдём как-нибудь. Да и с лошадью справимся, дело не хитрое. Так что, имели бы намерения, расправились бы с вами на месте, лишний раз не рискуя. Мой товарищ несколько сгущает краски, надеясь угрозами склонить вас к сотрудничеству. Но на самом деле мы отнюдь не какие-либо бандиты, а напротив, работники сыска и законные представители Короны. Просто не желаем местных начальников раньше времени о своём появлении в известность ставить, поскольку имеем подозрения в действиях их, против Короны направленных.

— Ладно, ваша взяла, — сдался, малость поразмыслив, дед, — свезу я вас. Помогу, коли вы взаправду из законников будете.

— Вот, можешь убедиться, — инспектор вынул из-за пазухи свой служебный значок и помахал им перед носом у деда.

Я проделал то же самое. Старик малость повеселел и позволил мне наконец-то помочь ему подняться с пола.

— Ну давай, уважаемый, — слегка подтолкнул я деда в сторону двери, — подгоняй ко входу свою яндекс-доставку.

— Чегось? — выкатил тот глаза.

— Телегу, говорю, сюда подгоняй, грузиться будем. И уж не обессудь, — пришла мне в голову замечательная мысль, — сынок твой не только связанным пока поедет, но и с мешком на голове. Найдёшь мешок-то, такой, чтоб почище?

— Мешка нет, — замотал головой дед, — но холстину чистую найду. Пойдёт?

— Вполне, — кивнул я. — И тряпицу, тоже чистую, для кляпа найди. Ты-то, я смотрю, человек вменяемый, а вот что твоему сынку в голову взбредёт, когда он очнётся, я предсказывать не возьмусь. А ну как он своими воплями выдаст нас с потрохами? Тут я рисковать не хочу, так что не обессудь.

— Да уж понятное дело, — понуро кивнул дед. — Охрана наша с вами цацкаться не станет. Режимный объект, что называется. Нарушителей тут не жалуют и на жетоны ваши смотреть не станут, пока не положат.

— Ну вот видишь, — развёл я руками. — Так что, сам понимаешь, сын твой нам для страховки и безопасности просто необходим. Как тебя, уважаемый, зовут-то хоть?

— Егором кличут, Евсеевичем по батюшке.

— А скажи-ка нам, Егор Евсеевич, какой же нынче отзыв на пароль назначен. Вдруг да разъезд какой по пути встретим, или на посту называть придётся.

— Полынь-трава, — без малейшего замедления ответил дед.

— Вот и отлично, — я решил, что юлить он при данных обстоятельствах не решится. — Давай, Егор Евсеевич, поторапливайся и не забывай, что жизнь твоего сына в наших руках. Господин инспектор хоть и успокаивает тебя, но коли дело дойдёт до вашего предательства, то он меня отговаривать не трогать вас не станет, будь уверен. И у самого у него рука не дрогнет ни тебя, ни сынка твоего пристрелить. Поскольку делом мы заняты государственной важности. Огромной важности, заметь. И от того жизни ваши для нас совсем ничего не стоят. Уяснил, дедуля? Любые ваши выкрутасы — и вам конец.

— Да понял я, понял, — махнул он на меня рукой, направляясь к выходу. — Чего зря слова тратишь? Чай не дурак я. Сейчас к телеге схожу, холстину принесу. А для кляпа, вон, рушник на стене чистый, его возьмите.

Пока дед Егор ходил за лошадью, инспектор привёл в чувство его сынка. И, не будь Гордей крепко связан, чувствую, задал бы он нам проблем по самое не хочу. Пришлось аж вдвоём на этого лося наваливаться, чтобы хоть как-то удержать на месте, поскольку смириться с пленением очухавшийся Гордей не пожелал. Так принялся брыкаться, что я думал, мы всю мебель здесь разнесём, пока бороться с ним будем.

Хорошо, дед вскоре вернулся и вразумил сынка добрым словом да смачной затрещиной. Обрисовал ему, так сказать, в красках ситуацию, велев подниматься и молча топать к телеге.

Перечить отцу Гордей не посмел. Безропотно погрузился в повозку, позволив обмотать себе голову и плечи холстиной, и безмятежно завалился на устилавшую дно телеги солому.

Дед тем временем сгонял в дом и вернулся к нам, бренча пустыми котелками. Закинув их в телегу, ухватил вожжи.

— Пшла, родимая! — он подстегнул Торопку, даже не думая взбираться на облучок. Зашагал рядом с тронувшейся телегой и пояснил, заметив мой удивлённый взгляд: — Пущай пока так в разгон пойдёт. И ей полегче, и я косточки малость разомну.

Так и двигались неспешно какое-то время. Я даже подумал, что, отправься мы пешком, и то быстрее получилось бы. Но потом Торопка выбрела на более-менее укатанную дорогу, сразу прибавив шаг, дед Егор запрыгнул на телегу, и мы покатили гораздо резвее.

Ночь выдалась безоблачной. Звёзд над головой мерцало так много, что сложно было не залипнуть, разглядывая такую красотищу. Даже ярко сияющий широкий серп месяца не в состоянии был перебить такую иллюминацию. В городе, со всеми его искусственными огнями да дымами, подобного великолепия сроду не разглядеть, а тут на тебе, любуйся — не хочу.

Но всё-таки потенциальная угроза попасться в лапы врага не позволяла расслабиться и вовсю наслаждаться созерцанием небесных красот. Так что больше приходилось пристально всматриваться в темноту, то и дело оглядываясь по сторонам. Я даже пистолет не стал прятать в карман, держа его на всякий случай наготове. Да и инспектор оставался начеку. Взгляни кто на него со стороны — сама невозмутимость и умиротворение. А взгляд так и шарит по окрестности, выискивая опасность. Всё-таки хорошо, что судьба свела меня с таким человеком. Намного увереннее себя чувствуешь рядом с ним.

— Владислав Сергеевич, — обернулся Холмов, словно почувствовав, что я как раз о нём и думаю, — хотелось бы уточнить ваши намерения. Насколько всё же разумно тащить пленника с собой?

Он кивком указал на тихо посапывающего на дне телеги Гордея, который, не парясь сложившимися обстоятельствами, похоже, решил обратить их себе во благо и безмятежно задрых после сытного ужина. Я даже позавидовал такому его спокойствию.

— Да вот думаю использовать его не только в качестве рычага давления на почтенного Егора Евсеевича, но и как подтверждение нашего мнимого статуса. Типа поймали шпиона и везём его на допрос. Даже если он дрыгаться начнёт. всё равно ничего сказать, чтобы нас выдать, не сможет.

— Об этом я догадался, — кивнул инспектор. — Однако теперь, как я понимаю, мы движемся к посту на развилке. И сдаётся мне, что часовые враз заподозрят неладное, сверни мы после не в штаб службы безопасности, а по направлению к докам.

Дед Егор впереди кашлянул, как мне показалось, довольно ехидно и подстегнул Торопку. Вот ведь Сусанин хренов! И сам поди о том же подумал да понадеялся, что на посту нас сразу же раскусят.

— А ну, стопори свою кобылу, — грозно велел я ему. — Если ты думал, что мы не справимся с часовыми, то даже не надейся. Положим и их, и тебя с сынком заодно, патронов хватит. Но всё же, для всех будет лучше, если дело обойдётся миром. Поэтому отвечай, есть ли дорога к докам в обход этого поста?

— Никак нет, — разрушил мои надежды дед Егор. — Только эта. Ежели напрямки, там лишь лес да болотина.

— Хреново, — огорчился я. И не столько из-за отсутствия дороги, сколько из-за очередного своего упущения. — Значит поста не миновать. Я-то ведь про разъезды конные только подумал. Для них такая легенда вполне прокатила бы. А вот с постом вы, Шарап Володович, правы, могут не поверить. Хотя можно Гордея сеном присыпать. Авось и не заметят его в темноте.

— Слишком рискованно, — покачал головой Холмов.

— Тогда придётся нам от Гордея как-то избавляться. Да и от тебя, дед, тоже. Как говорится, балласт с возу, той же Торопке легче. Где тут, говоришь, болото-то? Пароль с отзывом мы теперь благодаря тебе знаем. С дорогой разберёмся, с кобылой тоже как-нибудь да справимся.

— Не нужно в болото, — обеспокоился дед Егор. — Вы, господа хорошие, позвольте лучше мне с сыном потолковать. Мы люди простые, супротив Короны замыслов отродясь не имели. Я Гордею-то про дело ваше обскажу, дабы его в разумение ввести, он и противиться вашей воле не станет. Будет смирно себя вести и лишнего слова не вымолвит. И потому, как мы к посту подъезжать станем, можете холстину-то с кляпом вовсе убрать. Вы только ему тоже значки свои покажите, чтоб не сомневался он в правде вашей. А постовым скажем, нашлась-де срочная работёнка в доках под стать силушке Гордеевой. Железо тягать — оно ж самое для него.

— Считаете, поверят? — с сомнением глянул я на инспектора.

— Отчего бы и нет? — пожал тот плечами. — Выбора у нас иного всё едино нет, придётся рискнуть. На лёгкую и безопасную прогулку мы ведь и не рассчитывали, не так ли?

— Всё верно, — вынужденно согласился я. — Давай, Егор Евсеевич, проводи с сыном профилактическую беседу. И знай, что Корона твоё сотрудничество с нами не забудет и обязательно вознаградит.

— Лишь бы не посмертно, — буркнул дед и, склонившись над Гордеем, принялся его тормошить. Кузнец и в самом деле уже задрых и даже похрапывать начал.