Адмирал Империи – 41

Глава 7

Место действия: звездная система HD 60901, созвездие «Тельца».

Национальное название: «Ладога» — сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: не определен…

Точка пространства: 69 миллионов километров от планеты Санкт-Петербург-3.

Дата: 20 июля 2215 года.

Два «бело-синие» дивизии предводимые, соответственно, мной и вице-адмиралом Кантор между тем продолжали свое движение, все дальше и дальше отдаляясь от Санкт-Петербурга-3. На тактических картах наших кораблей давно исчезли разноцветные точки противоборствующих флотов, собранных у центральной планеты. Что там происходило между ними, нам теперь можно было только догадываться.

— Итак, что мы имеем, — я вышел в локальный чат-канал видеосвязи со своими товарищами. — Как и предполагалось, наши противники, словно стая голодных собак, бросились вслед за нами. Даже имперские князья не остались в стороне и также послали в погоню свои эскадры.

— Взгляни, здесь точно каждой твари по паре! Видимо очень уж эти ребята испугались, если такая огромная свора кусает сейчас нам пятки! — весело воскликнул Яким, пытаясь, глядя на карту, подсчитать количество кораблей преследующих наши дивизии. — Сколько их? Черт, со счета сбился…

— Да, длинный хвост за нами тянется, — кивнул я, соглашаясь. — И, похоже, они уже не хотят просто следовать за нами, а начинают обходить с разных направлений, зажимая в тиски.

И действительно, некоторые из подразделений потенциального противника сначала приблизились практически вплотную к нашей эскадре, а затем, включив форсажное ускорение, стали ее охватывать с «флангов». Первым на обгон решительно пошла «резервная» «желто-черная» дивизия, посланная за нами Птолемеем. С другого направления все больше увеличивала скорость эскадра кораблей великого князя Михаила Александровича, также стараясь пересечь курс, по которому шли походные колонны «синих» крейсеров и линкоров. Этот то куда так лезет?

Основная же часть «загонщиков» двигалась пока на одной с нашей группой кораблей скорости на расстоянии двух выстрелов дальнобойного плазменного орудия. В этом соединении находились корабли вице-адмирала Трубецкого, боевая групп новеньких, закованных в три слоя нимидийской брони, линкоров графа Петра Салтыкова. Ну, и наконец, в составе флота преследователей присутствовал сам вице-адмирал Красовский, во главе своей можно сказать личной 10-ой «линейной» дивизии…

— Извиняюсь, я не поняла! Все эти космические пауки что, все разом помирились и теперь дружат против нас⁈ — спросила Наэма Белло, недовольно глядя на скопление вражеских кораблей. — Смотрите, идут вплотную, будто не боятся нападения друг от друга…

— Видимо, ты права, — согласился я, вздыхая. — По расположению кораблей наших противников можно предположить, что те, действительно, договорились отложить на время грызню и сначала уничтожить своего самого опасного конкурента — Северный космический флот адмирала Дессе, то есть нас с вами. Мне это очень странно наблюдать. Тем не менее, по всем данным они действую очень слаженно, и нам это не сулит ничего хорошего…

— При любом раскладе все равно пришлось бы биться, — пожал плечами Яким. — Какая разница, когда и с кем?

— Разница очень существенная, — ответил на это я. — Одно дело, растянуть наших противников по маршруту следования, а затем, развернуться и начать рассеивать одного за другим по космосу, не опасаясь того, что остальные бросятся ему на помощь. Другое дело, когда эти бравые парни навалятся на нас всем скопом…

— Да, пёс с ними! Сколько бы их ни было — всех прикончим! — воинственно воскликнул Наливайко, а потом все же переспросил. — Кстати, сколько все-таки у них вымпелов?

— Вообще-то, не сложно подсчитать и самому, — недовольно отозвалась Наэма. — Что на кнопку запроса забыл как нажимать? «Желторотики» из дивизии первого министра — это 45 вымпелов, в эскадре брата покойного императора — почти тридцать, у Трубецкого — столько же… В 10-ой «линейной» чуть более сорока единиц. Да, еще пятнадцать тяжелых крейсеров и линкоров графа Салтыкова. В общей сложности у врага — сто шестьдесят боевых кораблей. И это очень серьезно если учесть что у нас всего девяноста два.

— Дивизию вице-адмирала Красовского можно вычесть из общего списка, ибо никогда «черноморцы» не станут драться бок о бок с экипажами из дивизии Птолемея Грауса, — уверенно произнес Демид Зубов.

— Согласен, о Красовском можно на время забыть, — кивнул я. — Александр Михайлович не будет участвовать в общей атаке на нас вместе с остальными. Но и без его кораблей врагов у нас слишком много, учитывая то, что нам еще после разборок с ними необходимо будет захватить у временно удерживать крепость Кронштадт…

— Больше всего меня почему-то смущают эти пятнадцать линкоров и крейсеров графа Салтыкова, закованные в несколько слоев брони, — в свою очередь заметила Доминика Кантор. — Вкупе с модернизированными полями слишком уж высокие защитные характеристики у данных кораблей и в сражении они могут стать той преградой, о которую мы рискуем разбить лбы.

— Да, бросьте, вице-адмирал, — махнул рукой Яким. — Сметем эту горстку дредноутов, и не даже заметим…

— Я согласен с вице-адмиралом Кантор, — поддержал я Доминику, при этом у меня в голове уже проигрывались все возможные сценарии предстоящего боя. — Не учитывать столь грозного противника не стоит. Если

Я прекрасно понимал, что при таком соотношении сил любая оплошность может быть фатальной. Если корабли Салтыкова встанут в глухую оборону, для того чтобы ее преодолеть потребуются значительные усилия и время. Такая неприступная «линия» в совокупности с остальными вражескими эскадрами может привести к нашему поражению. «Резервной» дивизии Птолемея и кораблей великого князя я не сильно опасался. У меня и у Доминики Кантор под рукой было достаточно кораблей, чтобы их рассеять. Но рассеянные по космосу вымпелы прока это не есть уничтоженные, и вот тут строй «железнобоких» дредноутов Салтыкова может сыграть ключевую роль. За такой непробиваемой защитой, вроде бы разбитые до этого эскадры снова могут перегруппироваться и продолжить сражение. И тогда бой превратится в грубое перемалывание ресурсов, в результате которого «северяне», то есть мы, уступая в численности, рано или поздно проиграем.

— Я возьму на себя салтыковские линкоры, — уверенно сказала вице-адмирал Кантор. — Мне и моим мадьярам тоже интересно, насколько хороши в деле эти корабли.

Мое лицо посветлело. Я совсем выбросил из головы тот факт, что почти половина состава 2-ой «ударной», которой командовала Доминика, составляли корабли ее родной некогда называвшейся 12-ой «линейной» дивизии Северного флота, чьи экипажи на две трети состояли из криптовенгров и других «легионеров» на службе Российской Империи, которые отличались храбростью, а главное верили в свою командующую, чуть ли не как в мессию, отчего дрались отчаянно…

— У меня появится хорошая возможность доказать все неверующим, что броня моих кораблей не уступает, а храбростью мои люди превосходят любого, — самоуверенно воскликнула вице-адмирал. — Чтобы вывести из строя эти дредноуты Салтыкова, я первым делом атакую именно их. Первый навал, как известно самый страшный для оборонительного построения, так что выщелкнем сначала их, а потом уж примемся за остальные эскадры… Как вам такой план?

— С одной стороны неплохая идея, — ответил я. — Вот только космические сражения никогда не идут по заранее намеченным планам. Не думаю, что у тебя сразу появится возможность атаки именно этого группы кораблей… Но, в любом случае, когда мы начнем, собери свою дивизию в отдельный «клин» и ожидай моей отмашки…

Доминика кивнула, нехотя соглашаясь, хотя ее явно покоробило от моего скепсиса по навалу на корабли графа Салтыков, а еще командирского тона, которым я сейчас с ней разговаривал.

— Отлично! — радостно воскликнул Яким Наливайко. — Ну что, давайте, наконец, развернемся и хорошенько взгреем этих ублюдков!

— Ничего не имею против, — весело усмехнулся я. — Мы достаточно далеко отошли от Санкт-Петербурга-3 и скорее всего вблизи ее орбиты уже давно идет основное сражение. Пора и нам включаться в дело… Итак, слушайте меня внимательно. Начинаем сгруппировывать походные колонны, постепенно подтягивая все растянувшиеся на марше корабли друг к другу. Параллельно формируем два атакующих «конуса»… Затем расходимся в разных направлениях… Вице-адмирал Кантор, предварительно вы со своими мадьярами атакуете эскадру великого князя Михаила Александровича, что сейчас неосторожно приблизилась к нам с одного из флангов. Я же ударю по «желто–черной» птолемеевской дивизии. Как вы видите на карте, оба этих подразделения сильно отдалились от остальных преследователей, за что сейчас и поплатятся… Главное, рассеять данные корабли до подхода к ним подкреплений от их новоиспеченных «союзничков», поэтому атакуйте яростно и не гоняйтесь за убегающим врагом… Всегда будьте на связи и ожидайте моих дальнейших указаний. Всем все понятно? Тогда за работу!

Я мог бы и не говорить большинства этих слов, ибо мои боевые товарищи и сами прекрасно понимали, как действовать в данной ситуации. Довольно быстро обе наших с Доминикой дивизии из длинных, растянутых верениц, идущих друг за другом кораблей, превратились в плотно спаянные «конусы». Те же в свою очередь, уже выстраивались по заранее намеченным маршрутам, выходя наперерез двум обгоняющим нас группировкам кораблей противника.

Вражеские эскадры, заметив активность и перестроение вымпелов «северян», пусть и с задержкой, но тоже начали перегруппировку для отражения возможной атаки. Они таки успели выстроиться, хотя в действиях командиров их кораблей была заметна явная нервозность, крейсеры и линкоры врага, занимая свои штатные позиции, в суете и неразберихе чуть ли не сталкивались друг с другом.

— Вызываю командующего 42-ой «резервной» дивизии, — я обратился к тому по открытому каналу связи. — Если вы меня слышите… А вы меня, конечно же, слышите… Поэтому, приказываю вашим кораблям разбить оборонительный строй и деактивировать свои палубные орудия. Если вы это сделаете, обещаю вас не атаковать. Несмотря на то, что между Птолемеем Граусом и адмиралом Дессе по-прежнему сохраняется перемирие, однако ваши агрессивные действия и попытка блокировать движение моих кораблей ставят его под угрозу. Немедленно прекратите нас преследовать и возвращайтесь назад в расположение своего флота…

— Какого черта, вы ставите мне ультиматум, Васильков⁈ — на экране передо мной возникло лицо незнакомого мне ранее адмирала, видимо, из штабных с «Новой Москвы». — Вы что о себе возомнили⁈

Я рассчитывал, что буду говорить с тем, кого хотя бы немного знаю, но нет, это был абсолютно неизвестный мне человек. Видимо первый министр провел серьезную чистку у себя в космофлоте и поназначал на высшие командные должности верных себе людей.

— Контр-адмирал, не реагируйте на мои слова так эмоционально, — ответил я, сам в свою очередь еле сдерживаясь, чтобы не нагрубить. — У нас мало времени. До первого огневого контакта менее пяти минут. Поэтому я просто вынужден поставить вас перед выбором… Не сомневайтесь, я непременно разобью ваше подразделение, если вы не выполните мои требования. Мои экипажи не желают этого, но ваши провокационные действия вынуждают нас атаковать. Принимайте решение, Кузякин, и как можно быстрей, иначе моими канонирами будет открыт огонь на поражение!

— Подопечные Дессе настолько обнаглели, что ведут себя, как хозяева положения, — презрительно усмехнулся командующий 42-ой «резервной». — Будто они уже владеют всеми ста тридцатью звездными системами сектора контроля Российской Империей. Что ж, парни, — контр-адмирал Кузякин игнорируя меня, обратился к своим офицерам на мостике, — давайте покажем этим выскочкам «северянам», что мы с этим положением не согласны!

— Ваш ответ, контр-адмирал? — в последний раз спросил я, сохраняя ангельское терпение, что стоило мне больших усилий.

— Мой ответ таков: если кто-либо из ваших командиров, хотя бы одного единственного вонючего крейсера отдаст приказ открыть по нам огонь, я уничтожу всю вашу хваленую «бело-синюю» дивизию и не пощажу ни одного корабля, — самоуверенно воскликнул Кузякин, продолжая нахально улыбаться мне в лицо. — Надеюсь, Васильков, вы хорошо расслышали мой ответ?

— Да, у меня прекрасный слух, — ответил я, играя желваками. — Очень жаль, что мы не договорились… Что ж, прощайте Кузякин.

Улыбка на устах командующего «резервной» дивизии исчезла примерно через минуту после того, как я исчез с экрана. Именно тогда сорок девять кораблей 1-ой «ударной» дивизии Северного флота — моих кораблей, приблизившись на расстояние выстрела, одновременно открыли огонь по его подразделению. Командиры вымпелов птолемеевской дивизии явно не ожидали такого дружного залпа. Плазма от выстрелов дальнобойных орудий из-за большого расстояния пока не могла причинить серьезного урона защитным полям их кораблей, но мощь огня, по мере нашего приближения с каждой секундой все нарастала и нарастала…

Артиллеристы вымпелов «желто-черной» дивизии, все еще не до конца построенной в «линию» для отражения атаки, открыли ответный заградительный огонь, пытаясь остановить движущуюся на него лавину «северян». Однако, одной лишь плазмой орудий, нашу атаку невозможно было сдержать. Мы на «форсаже» очень быстро сократили дистанцию и вот уже через пару-тройку минут два «роя» огромных бронированных дредноутов практически сразу вошли в непосредственное соприкосновение друг с другом. Мои головные корабли возглавляемые «Одиноким», «Императрицей Марией» и «Пантерой» смело врезались в строй противника и начали вгрызаться в его оборонительные порядки. Напор атакующего «клина» 1-ой «ударной» был настолько силен и внезапен, что птолемеевы командиры запаниковали и стали выводить свои крейсера и эсминцы из общего строя, пытаясь спастись. Линкоры дивизии контр-адмирала Кузякина еще какое-то время держались за свои прежние координаты, благо защитные экраны и броня позволяли достаточно долго данному классу дредноутов сопротивляться. Однако в процентном соотношении к общему составу дивизии их было совсем немного, основу 42-ой «резервной» составляли модернизированные легкие крейсера и эсминцы. Так что никакой существенной роли в обороне линейные корабли к своему сожалению сыграть не сумели, как ни старались…

Признаться, я даже не ожидал, что вроде бы регулярное имперское подразделение, пусть и «резервное», пусть его экипажи и состояли частично из мобилизованных, может так быстро рассыпаться и превратиться в неуправляемую орду. Видимо не очень-то хорошо с моральным духом было во флоте первого министра, подумал я и приказал усилить нажим. Капитаны моих кораблей, все как один ветераны бесчисленных кампаний против османов, криптополяков и американцев, с нескрываемым удовольствием исполнили данный приказ и теперь стали с разгона беспощадно таранить вымпелы засуетившегося врага. Такие отважные и самоотверженные действия «северян» окончательно сломили боевой дух «желто-черных» и те массово стали покидать боевое построение, разлетаясь в разных направлениях, куда глаза глядят. Я был крайне удовлетворен, когда наблюдал на тактической карте своего командного отсека, как быстро и практически бескровно для нас рушится оборона противника и, как корабль за кораблем они начинают в панике бежать из сектора несостоявшегося сражения. Первая малая победа мною была достигнута.

— Кузякин, я же тебя предупреждал…