Адмирал Империи – 39

Глава 8

Место действия: звездная система HD 60901, созвездие «Тельца».

Национальное название: «Ладога» — сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: контролируется Черноморским космическим флотом и флотом Южных Сил Вторжения.

Точка пространства: 89 миллионов километров от планеты Санкт-Петербург-3.

Дата: 18 июля 2215 года.

Капитан-командор отдал приказ на немедленный абордаж, и тут же несколько десятков десантных вельботов, выскочив на открытое пространство, рванулись к одиноко стоящему гвардейскому линкору. Они мчались сквозь холодную космическую пустоту, словно стая хищных птиц, готовых вонзить свои острые когти в добычу.

Подсчеты контр-адмирала Зубова оказались правильными, у Моро под рукой было около тысячи с небольшим штурмовиков. Этот внушительный контингент состоял из лучших бойцов космической пехоты, прошедших суровую школу сражений с «янки» и османами. Как правило, именно два штурмовых взвода, состоящих из двадцати пяти, либо тридцати космопехотинцев, находились на борту каждого из крейсеров.

Эти закаленные в схватках и штурмах космических кораблей и крепостей бойцы несли функцию охраны корабля, а при необходимости, составляли ядро его абордажной команды. Вооруженные до зубов, облаченные в высокотехнологичные боевые скафандры, они были готовы к любым неожиданностям. И вот сейчас, сорок таких взводов, одновременно ринувшись по направлению к вражескому линкору, желая побыстрей расправиться с диктатором-регентом Зубовым…

Но не все так просто! Неожиданно для атакующих, сразу несколько зенитных орудийных расчетов на «Москве», по сути реликт, уже мало использующийся в современном бою, вдруг ожили и открыли заградительный огонь по приближающимся десантным челнокам противника. Ярко-белые лучи плазмы прорезали пространство, словно разящие мечи разгневанных богов. Челноки начали взрываться один за другим, разлетаясь на куски под градом зенитного огня. Внутри них в мгновение ока сгорали десятки космодесантников, не успевая даже понять, что произошло.

Ранее «черноморцы» били ракетами прежде всего по палубным орудийным платформам, не обращая внимания на зенитки. Демид Александрович же специально заранее отключил турели, укрыв их за броневыми жалюзи, чтобы сохранить для случая, подобного этому. Его дальновидный план сработал безупречно. Итак «черноморцы» были уверены, что все пушки линкора выведены из строя, и теперь жестоко расплачивались за свою ошибку. Десантные модули гибли один за другим, безжалостно расстреливаемые внезапно ожившими зенитками «Москвы».

В одно мгновение несколько десантных модулей перестали существовать, взорвавшись и без остатка сгорев в лучах разрушительной плазмы, похоронив внутри себя в общей сложности полторы сотни космопехов… Оставшиеся модули в панике разворачивались, стремясь укрыться за бортами своих крейсеров.

— Всем, назад! Всем, назад! — в ярости закричал капитан Моро, приказывая челнокам отойти под защиту силовых полей основных кораблей. Его лицо исказилось от бешенства, а в глазах пылала жажда мести. — Крейсерам, тем у которых еще остались ракеты — общий залп по линкору!

А те, в свою очередь подошли вплотную и ударили по «Москве» своим последним боезапасом гиперракет, которые окончательно зачистили обшивку лейб-линкора от всего, так сказать, лишнего. Чудовищные взрывы сотрясли корпус корабля Зубова, сметая все на своем пути, превращая палубы и надстройки в месиво искореженного металла. В результате, уже через пару минут у Зубова в наличии не осталось ни одного орудия… Его флагман превратился в беспомощную мишень, лишенную возможности огрызаться.

— Возобновить абордажную атаку, — приказал капитан Моро, лично вручную проверяя, все ли орудийные платформы вражеского флагмана уничтожены. Удостоверившись, что кроме обломков на обшивке «Москвы» ничего не осталось, он повернулся к своим офицерам: — Тяжелым крейсерам, тем, кто находится к цели ближе всех — зацепить магнитными тросами вражеский корабль, чтобы господин Зубов не выкинул какой-нибудь очередной фортель и не покинул нас в самый ответственный момент…

Командиры кораблей выполнили приказ Моро, и вскоре к «Москве» с разных направлений пристыковались сразу четыре крейсера, не давая тому возможности маневрировать, или, внезапно включив двигатели, попытаться сбежать. Мощные магнитные захваты прочно зафиксировали лейб-линкор, обездвижив этого израненного, но все еще опасного космического хищника.

Лейб-линкор тем самым был окончательно обездвижен и десантные модули «черноморцев» начали один за другим подходить к обшивке его корпуса. Они подлетали к изувеченному гиганту, словно хищные насекомые, стремящиеся впиться в свою жертву. Пилоты шаттлов находили места, где броня корабля больше всего была повреждена взрывами от попадания ракет. Производилась быстрая стыковка.

Дальше в ход шли лазерные резаки, против которых даже нимидийская броня даже самого высокого уровня защиты была бессильна. Ослепительно-синие лучи вгрызались в металл, прожигая в нем идеально круглые дыры — будущие входы для ударных групп космодесанта. Плавящаяся броня стекала по стенкам проходов, словно кровь. Менее чем пяти минут хватало, чтобы лазером прожечь проход и штурмовая команда оказывалась внутри…

Сотня за сотней штурмовики Моро врывались во внутренние отсеки «Москвы» и растекались серыми змеями по широким и длинным коридорам его палуб. Они двигались быстро и слаженно, словно единый организм, натренированный годами бесчисленных сражений. В тусклом аварийном освещении их фигуры казались зловещими тенями, несущими с собой смерть и разрушение.

Но здесь их уже ждали защитники корабля во главе со своим командиром. Экипаж линкора состоял сплошь из бывших имперских гвардейцев, причем, самых высококлассных воинов. Этих людей Демид Александрович лично отбирал не один месяц со всех кораблей «Преображенской» и «Семеновской» дивизий. Каждый из них прошел суровую школу войны. Они были элитой элит, способной выстоять против любого врага.

Контр-адмирал брал к себе на службу только самых отчаянных и бесстрашных головорезов, таких же, как он сам. Эти люди были готовы идти за ним хоть в ад — не ради денег, а из уважения и преданности своему легендарному командиру. Гвардейцы были беззаветно преданы своему командиру, боялись его и безмерно уважали… В их глазах Зубов был не просто офицером, а живым воплощением доблести и чести, последним оплотом гибнущей Империи…

Демид, конечно же, врал, когда говорил Винсенту Моро о большой численности своего экипажа. У бывшего диктатора-регента под ружьем находилось всего-то сто двадцать человек, многие из которых к тому же были ранены. Но это были очень хорошие солдаты, в очень хорошей броне — Ратниках 500-ой модели…

Гвардейцы, разбившись на маленькие группы по 5–6 стрелков, рассредоточились по всем палубам корабля и затаились на выбранных заранее позициях. Они замерли в полумраке технических тоннелей и коридоров, словно хищники в засаде, ожидающие свою добычу. Пальцы привычно лежали на спусковых крючках, а глаза напряженно всматривались в темноту, ожидая появления врага.

Когда первые отряды штурмовиков стали заполнять отсеки «Москвы», они тут же оказывались под ураганным перекрестным огнем. Яркие вспышки выстрелов озаряли мрачные переходы, а грохот стрельбы сливался в сплошную какофонию боя. Защитники вели прицельный огонь короткими точными очередями, выкашивая ряды атакующих. Нападающие, не зная обстановки и расположения отсеков линкора, попадали в ловко расставленные ловушки и гибли целыми отделениями, а то и взводами.

То тут, то там, переговорные устройства оживали криками и призывами о помощи, а также стонами умирающих «морпехов»-«черноморцев». Раненые звали санитаров, командиры требовали подкреплений, но в царящем хаосе боя мало кто мог им помочь. Потери атакующих росли с каждой минутой, но они упорно шли вперед, не считаясь с жертвами.

Жестокий беспощадный бой шел на всех палубах без исключения. Каждый отсек, каждый коридор, каждая переборка становились ареной кровавой схватки. Штурмовики и гвардейцы сходились в рукопашную, и воздух наполнялся запахом пота, крови и горелой плоти, разрубленной плазменными штыками и саблями.

Одновременно все новые и новые абордажные команды оказывались внутри корабля и присоединялись к общей атаке. Они накатывались волна за волной, словно неиссякаемый океанский прибой. Как ни сильны были в схватке гвардейцы Демида Зубова и как ни великолепны были их бронескафы, но их было катастрофически мало в сравнении с теми, кто сейчас желал захватить «Москву». Даже самые лучшие воины не могли долго противостоять столь подавляющему численному перевесу врага.

Каждая из групп защитников, выявлялась, окружалась сразу несколькими подразделениями противника и через некоторое время истреблялась поголовно. Штурмовики не брали пленных, да никто из гвардейцев и не собирался сдаваться на милость победителя. Они сражались до последнего вздоха, унося с собой в могилу как можно больше врагов и с презрением отвергая предложения о капитуляции.

Так, отсек за отсеком, через час наступающие зачистили практически весь линкор. Последним оплотом защитников корабля оставался капитанский мостик. На нем находился сам Демид Зубов и его старшие офицеры. Этот отсек был очень просторный, как и у всех линкоров подобного класса, тем более флагмана императора, и от этого мостик хорошо простреливался. Широкие пролеты между приборными панелями и стойками не давали много возможностей для укрытия.

Демид Александрович как в недавнем прошлом офицер штурмовых подразделений профессионально расставил своих людей на точки, с которых те легко могли контролировать все пространство рубки. Гвардейцы залегли за креслами, консолями, любыми более-менее прочными предметами обстановки.

Как только та или иная абордажная группа противника оказывалась в зоне поражения, она тут же переставала существовать. Дюжина штурмовых автоматических винтовок, одновременно стреляющих со всех сторон, превращали «черноморцев» за несколько секунд в очередную гору трупов. Мостик заполнялся телами убитых, но на место павших тут же вливались все новые и новые порции штурмовиков.

Сам Демид, стоя в полный рост и не страшась за собственную жизнь, поливал огнем, вбегающих в отсек врагов. Он возвышался среди хаоса боя как несгибаемый колосс, как живое воплощение непокорного духа своего корабля. Штурмовики Черноморского флота пытались забросать его и его гвардейцев гранатами, но доспехи тех легко выдерживали любые осколки…

Тем не менее, неся большие потери, атакующие ответным снайперским огнем все же, одного за другим, выводили из строя последних защитников корабля. Численный перевес в конце концов сделал свое дело. Гвардейцы Зубова погибали на своих постах один за другим, унося с собой в могилу десятки врагов…

Вскоре на капитанском мостике в живых остался только контр-адмирал Зубов. Все его офицеры и солдаты полегли в последней схватке, залив своей кровью последние метры родной палубы. Вороненые боевые латы контр-адмирала были пробиты в нескольких местах и покорежены от взрывов. Демид Александрович был серьезно ранен и очень быстро терял силы. Алая кровь струилась по черному металлу его доспехов и капала на залитый кровью пол. Молодой человек шатался от боли и слабости, но упорно не желал падать.

Он облокотился на приборную доску и громко закричал, чтобы его услышали у входа:

— Капитан Моро, где ты! Капитан, ты меня слышишь⁈

Ему никто не отвечал. Несколько штурмовиков противника показались из-за укрытия и опасливо начали приближаться к адмиралу. Они двигались медленно, настороженно, держа оружие наготове, готовые в любой момент открыть огонь. В их движениях чувствовалась неуверенность и страх перед легендарным командиром.

Демид, посмотрел, что в обойме его винтовки еще есть несколько патронов и выстрелил в их сторону поверх голов, заставив солдат упасть на пол и начать искать укрытие. Грохот выстрелов эхом разнесся по разгромленному мостику, вспышки дульного пламени на миг озарили полумрак. Пули высекли искры из переборок и приборных панелей, за которыми попрятались штурмовики.

— Мне нужен ваш командующий! — крикнул им Демид, опуская оружие, — я хочу говорить с ним… Где ты, Моро, мать твою⁈ Ты же обещал, что будешь лично возглавлять атаку… Снова меня обманул, пройдоха⁈ В голосе контр-адмирала звучали одновременно гнев и насмешка, вызов и презрение. Казалось, даже на пороге неминуемого поражения он не утратил своей дерзости и бесстрашия.

— Нет, я вас не обманывал, господин адмирал, — из-за створок дверей раздался крик капитана, — это вы меня обманули, когда сказали, что вас здесь восемь сотен… Голос Моро звучал раздраженно и устало. Чувствовалось, что бой вымотал его не меньше, и теперь он мечтал лишь поскорее покончить с этим кошмаром.

— Ну, может немного и обманул по количеству, — согласился Зубов. — Но разве мои люди дрались не так, будто их было в пять раз больше⁈ В его словах звенела неприкрытая гордость за своих павших бойцов.

— Соглашусь, — признался Винсент Моро, осторожно показываясь в проходе, — дрались ваши гвардейцы отчаянно. В какой-то момент я уже начал считать свои потери — хватит ли у меня солдат, чтобы закончить операцию по захвату вашего проклятого линкора… Фигура капитана-командора казалась усталой и понурой, но на лице как всегда сияла улыбка. На его броне виднелись многочисленные следы от попаданий, лицо было покрыто копотью и кровоподтеками.

— И каковы же окончательные цифры? — поинтересовался Демид. Даже сейчас, на грани смерти, его мысли были заняты оценкой хода боя, подсчетом потерь и трофеев. Привычка и долг военачальника были сильнее страха и боли.

— Среди моих людей — четыреста убитых и тяжелораненых, только на борту, — с горечью в голосе, признался капитан, на мгновение перестав улыбаться. — Это не считая подбитых на подходе десантных модулей.

— Ну, это нормально, — удовлетворенно кивнул Демид, пошатываясь от слабости, — совсем немного мне не хватило для победы… На губах контр-адмирала играла горькая усмешка. Они с Моро словно поменялись ролями — теперь побежденный подсчитывал свои достижения, а победитель сокрушался об утратах.

— Да, ладно, — усмехнулся Моро. — Вы же, это несерьезно? У меня в запасе остается еще более половины от состава, и это не считая космоморяков экипажей крейсеров… Я могу подойти, вы не будете стрелять? Капитан-командор говорил спокойно и чуть насмешливо, но в глубине его глаз затаилась настороженность. Он все еще не был до конца уверен в намерениях своего поверженного противника.

Демид молча кивнул и положил уже бесполезное оружие на приборную доску. Моро медленно приблизился к нему и встал рядом, между тем люди капитана-командора стали окружать Зубова со всех сторон, держа его на мушке. Штурмовики заполнили собой всю рубку, черные стволы винтовок смотрели на контр-адмирала с каждого угла, готовые в любой миг разорвать его на куски.

— Зачем вы звали меня, господин контр-адмирал? — спросил Винсент, в свою очередь ловким и отработанным движением пряча за спину свою штурмовую винтовку. Несмотря на показное добродушие, капитан-командор не спешил расслабляться. Годы сражений приучили его быть готовым ко всему, даже перед лицом поверженного врага.

— Хотел снова продолжить нашу беседу, — тихо сказал Зубов. — Как понимаю, на корабле из команды остался я один? В его голосе почти не осталось былой насмешливости, только усталость и смирение. Демид прекрасно понимал, что путь его «Москвы» завершен, а вместе с ним подошла к концу и его собственная одиссея.

— Да, все ваши люди мертвы, — кивнул капитан-командор. — «Москва» зачищена и полностью находится под моим контролем.

— Поздравляю, это очень хороший трофей, — грустно произнес Демид Александрович. — Когда ты поставишь на него новые артиллерийские орудия, в твоих руках окажется великолепное оружие для космических битв… Контр-адмирал говорил почти ласково, словно прощаясь с любимым детищем, отдавая его в руки другого мастера. Несмотря на горечь поражения, он все еще гордился своим могучим дредноутом.

— Я точно не стремлюсь становиться капитаном данного линкора, — усмехнулся Винсент, перекрестившись. — И если честно сказать, не очень понимаю всех вас, которые сражаются в космических дуэлях на кораблях и гоняются за славой. Все эти бесконечные поединки перед строем врага — не больше чем архаика, которая все еще не умрет. Сила за полнокровными дивизиями, и сколько бы вы не дрались в артдуэлях и тараня друг друга, победа все равно окажется в руках того, у кого больше кораблей…

В словах капитана-командора звучало искреннее недоумение.

— Ты простой служака и к тому же иностранец на службе Империи, и тебе нас не понять, — махнул на него рукой Демид. В этом пренебрежительном жесте сквозила вся гордость и высокомерие имперского дворянина, даже сейчас не желающего признавать правоту вчерашнего наемника. Даже разбитый и униженный, Зубов продолжал цепляться за обломки прежних предрассудков.

— Ну, куда уж нам, — хмыкнул Винсент Моро, подходя еще ближе и косясь на оружие контр-адмирала, не заряжено ли оно. Обойма вроде пустая, значит, опасаться нечего. Однако у этого парня есть еще плазменная сабля и пистолет в набедренной кобуре. Капитан-командор не спешил терять бдительность. Слишком многое поставлено на карту, чтобы позволить себе расслабиться в решающий момент.

— Вот здесь где-то сидит и не дает покоя, — воскликнул Зубов, ударив себя кулаком по пробитой нагрудной пластине. — И никуда от этого не деться!

В этом отчаянном жесте, в надрывном крике адмирала прорвалась наружу вся боль и тоска человека, потерявшего все — друзей, корабль, Империю, любовь… Саму цель существования. Но даже сейчас в нем продолжало пылать непокорное пламя, отказывающееся признать поражение.

— Да, ладно. Вы уже давно не простой рубака, — снова рассмеялся капитан Моро. — Вы превратились в знатного сановника и дворянина, которому нравиться повелевать и командовать эскадрами, а не каким-то там одним жалким корабликом… Даже сейчас, когда все уже потеряно, вы говорите со мной таким тоном, будто перед вами стоит слуга. А не так давно, кстати, мы с вами были в одном звании и тянули солдатскую лямку… Теперь же вы взлетели очень высоко, правда ненадолго…

— Мне кажется, что все это было в другой жизни, — Демид Александрович опустил голову и задумался. — Да, наверное, ты прав Моро, власть подчиняет тебя, и ты перестаешь быть прежним, как только привыкаешь садиться на трон, а не в командирское кресло…

Впервые за весь разговор в речи контр-адмирала прозвучали нотки сомнения и сожаления. Быть может, лишь сейчас, на краю гибели, он осознал тщету всех своих регалий и амбиций.

— Не знаю, — покачал головой Винсент, — по мне, так нет ничего лучше хорошей выпивки, интересного собеседника и красивой женщины, сидящей у тебя на коленях. Все эти ваши игры за императорскую корону, титулы и все такое, по-моему, не стоят того, чтобы терять свою голову…

Усмешка капитана-командора стала почти дружеской.

— Ты очень умен для своего ранга и положения, ты это знаешь? — В голосе Зубова прозвучала искренняя симпатия. Даже в столь отчаянном положении контр-адмирал не мог не отдать должное проницательности и хитрости своего противника.

— О том, что я умен, мне говорила лишь моя мать, когда я был маленьким, — рассмеялся Винс Моро, — от других я подобной похвалы пока еще не слышал. Вы первый… Называли: пронырой, хитрецом и болтуном, но умным почему-то никогда…

Капитан-командор притворно развел руками, изображая недоумение. Но в глубине души он был польщен словами Демида. Признание от столь достойного противника дорогого стоило.

— В любом случае мне жаль, что я не заметил тебя раньше, когда мы были по одну сторону баррикад, и не приблизил к себе…

— А мне ничуть этого не жаль, — ответил Моро, показывая рукой на своих штурмовиков, окруживших к этому моменту его и контр-адмирала, — потому что, если бы вы меня к себе приблизили, я сейчас бы стоял вместе с вами перед строем вот этих парней и ждал своей участи… Винсент обвел глазами грозную шеренгу своих головорезов, черными изваяниями застывших вокруг двух командиров. Каждый из них был готов по первому приказу изрешетить Зубова очередью из винтовки.

— Значит, ты еще и счастливчик, — невесело усмехнулся Демид Александрович, — определенно, ты мне все больше и больше нравишься…

— Если честно, вы мне тоже симпатичны, господин контр-адмирал, — признался Винс Моро. — И не будь я связан присягой, то отпустил бы вас на все четыре стороны, но, к сожалению, как вы понимаете, не могу…

В словах капитана-командора прозвучала неподдельная нотка сожаления.

— Понимаю, — Демид понурил голову, — делай же то, что тебе приказано, капитан-командор… Я хотел вызвать тебя на поединок перед смертью, но чувствую, что не смогу поднять свою саблю…

С этими словами бывший диктатор-регент обессиленно опустился на колени, роняя голову на грудь. Из последних сил он пытался сохранить достоинство, но раны и кровопотеря неумолимо брали свое.

— Да я бы и не стал с вами драться, — хмыкнув и пожав плечами, ответил ему, капитан, — вы же сами сказали, что я умный…

Несмотря на шутливый тон, рука Винсента, сжимающая рукоять плазменной сабли, напряглась. Он понимал, что через несколько секунд ему придется поставить финальный аккорд в этой грандиозной космической драме.

— Ясно… Ладно, одну просьбу можешь выполнить для меня? — с трудом ворочая непослушным языком, Зубов поднял на Моро затуманенный болью и усталостью взгляд.

— Смотря, какую, — Винс недоуменно склонил голову набок. Он гадал, что за прихоть может быть у человека на пороге смерти. Впрочем, великодушие победителя обязывало хотя бы выслушать просьбу поверженного врага.

— Когда будешь ремонтировать мой корабль, оставь…

— А я вам разве не сказал, либо вы не расслышали? — удивился Моро, перебив контр-адмирала. — Лейб-линкор «Москва», как и вас, приказано уничтожить… Эти слова прозвучали как приговор, окончательный и обжалованию не подлежащий.

— Кто отдал приказ уничтожить самый мощный линкор Российской Империи и символ императорской власти⁈ — изумился Демид, качая головой.

— Мой командир — вице-адмирал Александр Красовский, — в голосе капитана-командора не было ни злорадства, ни сочувствия — лишь холодная констатация факта.

— Разве, это не безумие⁈

— Похоже, мой шеф посчитал, что без данного корабля, который в дальнейшем мог бы оказаться в руках врага, ему будет спокойней, — пожал плечами Моро. — В любом случае, я собираюсь выполнить приказ. Да и вам, не все ли равно — вы умрете менее чем через минуту? К тому же, насколько я понимаю, это вообще не ваш корабль, вы отобрали его у бывшего владельца — контр-адмирала Шувалова…

С этими словами Винс активировал свою саблю и положил руку на плечо Зубова. Лезвие из чистой плазмы загудело зловещим ультразвуком, предвкушая скорую жатву.

— Да, я напал на Шувалова и забрал его корабль, — признался Демид, — этот поступок до сих пор не дает мне покоя… Я сделал много ошибок, Винс Моро, надеюсь, что Господь простит меня…

— Скоро вы это узнаете, — невесело пошутил Винсент, занося плазменный клинок над головой своего поверженного врага. — Передавайте там привет, всеми нами почитаемому Ивану Федоровичу Самсонову…

В этот момент главный экран капитанского мостика линкора «Москва» загорелся, и на его мониторе возникло незнакомое Винсенту лицо. Резкий звук сигнала тревоги и вспышка подсветки заставили вздрогнуть не только штурмовиков, но и самого командора. Винс замер, удерживая занесенную для удара саблю, и уставился на неожиданное явление.

— Капитан, опустите оружие и покиньте со своими людьми данный корабль! — строго приказал человек с экрана. — Я бы на вашем месте не причинял вреда контр-адмиралу Зубову и немедленно отошел от него. От ваших дальнейших действий будет зависеть ваша судьба, если он останется жив — останетесь живы и вы…

Незнакомец чеканил слова с непререкаемой властностью в голосе. Чувствовалось, что этот человек привык повелевать и не терпит возражений.

— Господин капитан-командор, пятьдесят не идентифицированных крейсеров и линкоров подходят к нам на большой скорости, — в тот же момент доложил по переговорному устройству один из командиров кораблей эскадры Моро. — Идут широким фронтом, окружая нас! Что будем делать⁈

В голосе говорившего звучала неприкрытая паника. Офицер буквально захлебывался словами, сбивчиво описывая возникшую из ниоткуда армаду противника.

— Кто ты такой, дьявол тебя раздери⁈ — недовольно воскликнул Винсент Моро, смотря на экран и в нерешительности опуская уже занесенную саблю. Происходящее не укладывалось в его голове. Откуда взялись эти корабли? И почему этот человек на экране командует им как своим подчиненным?

— Мое имя, Александр Васильков — командующий 1-ой «ударной» дивизии Северного космического флота адмирала Дессе, — представился незнакомец. — И я приказываю вам — сложить оружие и деактивировать боевой режим на ваших кораблях…