Адмирал Империи – 39

Глава 7

Место действия: звездная система HD 60901, созвездие «Тельца».

Национальное название: «Ладога» — сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: контролируется Черноморским космическим флотом и флотом Южных Сил Вторжения.

Точка пространства: 89 миллионов километров от планеты Санкт-Петербург-3.

Дата: 18 июля 2215 года.

Прославленный лейб-линкор «Москва» в данную минуту был окружен двумя десятками тяжелых крейсеров Черноморского космического флота. В холодной безмолвной тьме космоса, пронзаемой лишь яркими вспышками плазменных орудий, разворачивалась эпическая схватка между горсткой бесстрашных имперских гвардейцев и многократно превосходящими силами противника. Командир «Москвы» — контр-адмирал, а в совсем недавнем прошлом еще и неудавшийся диктатор-регент — Демид Александрович Зубов, как и весь отважный экипаж линкора, готовы были умереть, как подобает настоящим космоморякам и гвардейцам Российской Империи.

В тускло освещенных коридорах и отсеках огромного корабля царила атмосфера мрачной решимости, смешанной со спокойным фатализмом. «Матросы» и офицеры, облаченные в боевые скафандры с имперскими орлами на нагрудных пластинах, молча поправляли оружие и снаряжение, готовясь к неизбежной схватке. Кто-то тихо читал молитву, кто-то в последний раз просматривал голографические снимки родных и близких. Все, кто находился на борту «Москвы», от простого техника до адмирала, понимали, что это их последний бой, и были полны решимости встретить его с высоко поднятой головой.

Никто не сомневался, что абордаж непременно будет, так как импульсные пушки крейсеров противника, несмотря на непрекращающуюся пальбу, попросту были не в силах пробить силовое энергополе «Москвы» — двести с лишним палубных орудий стреляли одновременно по его корпусу уже целых два стандартных часа, понапрасну расходуя боезапас плазмы. Раскаленные добела стволы, извергающие потоки ослепительно ярких разрядов, беспрестанно полосовали чернильно-черный борт исполинского линкора, но все было тщетно. Защитное поле, мерцая бирюзовыми всполохами, с легкостью поглощало всю мощь сконцентрированного огня.

Легендарный линкор не зря считался первым кораблем Империи и флагманом императора, после модернизации полей его боевые характеристики были настолько велики, что даже окруженный огромным количеством вражеских кораблей, он продолжал держаться. Его контуры, подсвеченные разрядами плазмы, возвышались посреди космического мрака, словно неприступная цитадель.

Все до одной орудийные платформы «Москвы» давно молчали, выведенные из строя прямыми попаданиями гипер-ракет с кораблей противника, которые, подойдя вплотную к линкору, сумели несколькими массированными залпами смести батареи линкора. Искореженные взрывами орудийные башни зияли уродливыми пробоинами, а их покореженные стволы безжизненно застыли, нацеленные в пустоту. Но вот несколько слоев нимидийской брони ракеты пробить не смогли. Обшивка, сделанная из сверхпрочного сплава, выдерживала чудовищные нагрузки, по-прежнему сохраняя целостность корпуса корабля.

Щиты же, оснащенные революционными системами перераспределения энергии, моментально восстанавливаясь после каждого попадания заряда плазмы и более того, еще и самостоятельно распределяя нагрузку от последующих выстрелов по всей площади силового поля, не давали возможности эскадре преследователей с дальних дистанций разрушить линкор. Это была поистине уникальная и совершенная технология, венец инженерной мысли, воплощенный в бронированном исполине. Каждая атака крейсеров встречала мгновенный адаптивный ответ защитных контуров энергополя, непрерывно меняющего свои параметры.

«Черноморцы», которые вначале, догнав, наконец, «Москву», обездвижив ее и окружив плотным кольцом, праздновали уже было свою скорую победу, но сейчас по прошествии нескольких часов непрекращающейся стрельбы не могли понять, что происходит. На лицах офицеров читалось недоумение, постепенно переходящее в откровенную растерянность и тревогу. Их канониры артиллерийских батарей явно не ожидали, что один единственный корабль, к тому же лишенный собственных палубных орудий, может так долго защищаться. Никто из них еще не сталкивался с подобным.

Пушки «черноморцев» в прямом смысле стали перегреваться от безостановочной работы. Индикаторы на пультах управления орудийных систем горели тревожным багровым светом, предупреждая об опасности полного выхода из строя. И по итогу командующий эскадры — капитан-командор Винсент Моро, принял решение прекратить бессмысленный огонь, чтобы сохранить оставшийся боезапас и боеспособность своих кораблей.

— Демид Зубов, — после некоторых раздумий связался он с диктатором по локальному каналу, всматриваясь в бледное лицо своего оппонента на экране. — С вами разговаривает капитан-командор Моро… Возможно, вы знаете мое имя… Впрочем, сейчас не об этом… Давайте лучше прекратим это бесполезное занятие. Всем нам хорошо известна мощь вашего корабля, и сейчас вы снова продемонстрировали ее во всей красе. Но, такая стрельба как в тире, лично меня очень утомляет. Пора заканчивать этот спектакль и расходится… Вы так не считаете?

— Ты, куда-то торопишься, капитан-командор? — невесело и на вид непринужденно пошутил Демид Александрович, появляясь на экране перед Моро, уже облаченный в свои вороненые доспехи гвардейца-преображенца. Его точеное лицо аристократа выглядело совершенно спокойным, словно происходящее было лишь занятной игрой, а не вопросом жизни и смерти.

— Я и мои люди прекрасно проводим время, наблюдая за тем, как вы тужитесь в жалких попытках расщепить нас на атомы… Лично нас все устраивает, но если вы хотите закончить, мы не будем вам в этом мешать. Собирайте свои пожитки в виде этих двадцати ржавых корыт, которые вы называете тяжелыми крейсерами, и можете возвращаться обратно к вице-адмиралу Красовскому, который вас сюда послал… Мы не намерены вас задерживать, господа…

Зубов криво усмехнулся и с наигранным радушием развел руками. В его глазах, окруженных тенями многодневного изнурительного сражения, горел вызывающий, почти безумный огонек. Это был взгляд человека, которому нечего было терять.

— Перестаньте паясничать, господин бывший диктатор, — ухмыляясь, ответил капитан Моро, который в свою очередь тоже явно за словом в карман не лез. — Вы же прекрасно знаете, что я не могу никуда улететь без вас или вернее без вашей головы. У меня четкий приказ командования — взять живым или мертвым контр-адмирала Зубова, а линейный корабль первого класса «Москва» — уничтожить…

— Второе, как мы видим, у вас очень плохо получается, — продолжал издеваться над своим собеседником Демид Зубов. Его лицо исказила брезгливая гримаса, словно сама мысль о поражении была для него невыносима. В черных глазах адмирала плескалось высокомерное презрение, смешанное с нотками безумного веселья — он явно наслаждался словесной пикировкой, несмотря на отчаянность своего положения.

— Ну, подождите немного, не торопитесь с выводами, ведь это еще не конец, — ответил капитан-командор, небрежно отмахнувшись. На его смуглом лице застыла хищная полуулыбка, не предвещавшая для врага ничего хорошего.

— Совсем скоро мы взойдем на палубы «Москвы» и начнем вас методично вырезать, господа гвардейцы, — продолжил командор, почти ласково глядя на изображение Зубова. — Думаю, многие из моих ребят захотят получить сувениры в виде ваших скальпов или, скажем, позолоченных императорских орлов с мундиров…

Винсент Моро хохотнул, обнажив крепкие белые зубы.

— С недавних пор я заметил, что «черноморцы» отличаются особой жестокостью по отношению к своим противникам, несмотря на то, что те не так давно были их товарищами по оружию, — ответил Демид Александрович, брезгливо кривясь. — Это что, ваша кастовая или корпоративная особенность и нечто генетическое?

— Не знаю, господин адмирал, — по простому и ничуть не обидевшись пожал плечами Винсент Моро, — дело в том, что к «черноморцам» я не принадлежу, являясь так называемым легионером на службе Его Императорского Величества… В общем, я такой же вольный стрелок, как и вы, сэр… Поэтому ответить на ваш провокационный вопрос однозначно не могу… Но если задуматься…

— Легионер, значит? — перебил его Зубов. В его глазах мелькнуло понимание. — Что ж, многое становится ясно. Наемники всегда отличались… своеобразным кодексом чести. Для вас ведь главное — выполнить контракт, не так ли, капитан Моро? И плевать, с кем вчера пил за одним столом…

— Бросьте, Зубов, — раздраженно бросил командор. — Разве вы сами не поступили так же, подняв мятеж против Самсонова? Не прикрывайтесь лицемерными рассуждениями о чести и верности. В наше время каждый сам за себя. Вы сделали свой выбор, я — свой. И вот мы здесь…

Воцарилось напряженное молчание. Два непримиримых врага пристально смотрели друг на друга через экраны мониторов, словно пытаясь заглянуть в самую душу, нащупать слабину. Но каждый видел лишь непроницаемую маску — фатальную решимость идти до конца.

— Ладно, сейчас это не так важно, — наконец произнес Зубов, которого заметно задела фраза о «вольном стрелке». Похоже, Моро сумел найти болевую точку, уязвив самолюбие адмирала. — Зачем тебе и твоему адмиралу моя голова? Моя эскадра окончательно разгромлена, планета и крепость на ее орбите обманом оказалась в ваших руках, моя любимая женщина предала меня…

Голос Демида дрогнул, в нем прорезались нотки горечи и отчаяния.

— О, вы, наверное, говорите о той группе кораблей с Санкт-Петербурга-3, что проследовала несколько часов тому назад мимо наших координат, решив не принимать участия в битве? — с притворной задумчивостью уточнил Винсент Моро и вдруг весело рассмеялся, наслаждаясь замешательством собеседника. — Я не знал, что ее возглавляла ваша дама сердца… Похоже, любовь этой прекрасной женщины растаяла быстрей, чем ваш флот во вчерашнем сражении…

— Заткнись! — прошипел Зубов, до боли стискивая кулаки. Упоминание о Тисе резануло по незажившей ране, вспыхнувшей жгучей ненавистью к ухмыляющемуся командору. Как он смеет! Грязный наемник и презренный предатель!..

— Что ж, сожалею о такой утрате, господин Зубов, — продолжал глумиться Моро, делано скорбно качая головой. — Хотя кого я обманываю — ничуть не сожалею. Вы своим предательством и хладнокровным убийством командующего Самсонова заслужили не только это…

У адмирала перехватило дыхание от обжигающей ярости. Слепая ненависть рвалась наружу, требуя немедленной кровавой расправы. Но Демид усилием воли подавил гнев, не желая доставлять врагу удовольствия. И ответил с ледяным спокойствием, за которым едва угадывалось бешенство:

— Слушай, капитан, не произноси имя Самсонова с таким пиететом, будто он был твоим папашей! Это даже мерзко слышать!

— Диктатор-регент был настоящим лидером и человеком с большим сердцем, в отличие от его последователя, — парировал Моро. — Он заботился о своих подчиненных…

— Ха-ха-ха, не смеши меня, — перебил его Зубов, заходясь в приступе злого веселья. — Человеком с большим пузом он был! Толстяк лишь болтал о том, как вас высоко ценит. А что на деле? Сколько раз Иван Самсонов посещал расположение орбитального лагеря со времени, когда мы вернулись с «Новой Москвы»? Ни разу! Сколько наших крейсеров было отремонтировано, сколько экипажей пополнено? Нисколько! Не рассказывай мне сказки, капитан, я лучше тебя это знаю, потому как до последнего момента являлся его первым помощником…

— И в тот самый последний момент убил его в спину, как трус! — жестко припечатал Винсент Моро. Его глаза превратились в два ледяных осколка, пронзая адмирала насквозь.

— Замолчи, негодяй! — взорвался Зубов, краснея от гнева. — Я не убивал диктатора в спину — то был честный поединок на саблях! К тому же смертельный удар диктатору нанес не я…

— Какой же честный, если Самсонов был пьян в стельку и к тому же совсем не ожидал нападения⁈

— Будь ты хоть без сознания или даже мертвым — доспехи сами будут защищать тебя от любого нападения, — огрызнулся Демид. — Его Ратник 550-ой модели был при нем…

— Оставим эту демагогию, господин неудавшийся диктатор, — отрезал Винсент Моро, которому не хотелось сейчас вступать в лишние споры и выслушивать оправдания своего собеседника, потому, как время поджимало. — Я не был в зале дворца, когда произошло нападение на Ивана Самсонова, и не знаю всех деталей, но я знаю точно, что вы были его правой рукой и он доверял вам, как самому себе. Иначе, Самсонов просто не подпустил бы вас и ваших «преображенцев» к себе так близко… Вы были Ивану Федоровичу как сын!

— Как сын⁈ — изумился Демид, захлопав в ладоши. Его лицо исказила гримаса горькой иронии. — И как у сына он забрал у меня мою любимую женщину⁈

— Так это все было из-за женщины⁈ — глаза Винса полезли на лоб. Он уставился на Зубова с неподдельным изумлением, словно не веря своим ушам. На мгновение командор даже забыл о вражде, ошеломленный столь неожиданным признанием.

— Дьявольщина! — выдохнул он, качая головой. — Кто бы мог подумать… Неужели стоило затевать всю эту кровавую бойню из-за какой-то юбки?..

— Я не буду обсуждать это с тобой, — жестко оборвал его Демид Александрович. Его лицо окаменело, губы сжались в тонкую линию.

— Дьявольщина, мне тоже не хочется сейчас слушать про ваш любовный треугольник, — небрежно бросил Винсент, пожимая плечами. — Это ваши личные проблемы. Нашли бы другой способ решить их по-тихому, не втягивая в свои разборки всю Империю. Раньше мы были союзниками и уже планировали, как разобьем Птолемея и займем «Новую Москву»… А теперь что? Гоняемся друг за другом в надежде побыстрее отправить на тот свет?

В голосе Моро прорезались нотки горечи и разочарования. Но Демид Александрович явно придерживался иного мнения.

— Это вы — проклятые «черноморцы» предали остальной флот и первыми покинули орбитальный лагерь, — резко напомнил он, яростно сверкнув глазами. — Нарушили присягу, сбежали, да еще и подняли мятеж по всему сектору! Так кто из нас преступник, капитан Моро? Кто первым пошел против братьев по оружию⁈

Винсент досадливо поморщился, но возразить было нечего. Формально Зубов был прав — Черноморские дивизии действительно самовольно оставили позиции без приказа. Многие до сих пор считали это предательством и трусостью. Хотя у командования, конечно, имелись свои резоны…

— Сейчас я говорю не об этом, — попытался увильнуть он, но контр-адмирал не дал ему такой возможности.

— А я говорю именно об этом! — рявкнул Демид, грохнув кулаком по подлокотнику кресла. — Или ты тоже считаешь себя вправе судить других, а свои грехи предпочитаешь не замечать? Очень удобная позиция, ничего не скажешь!

Моро стиснул зубы, едва удерживаясь от язвительной отповеди. Спорить и препираться можно было до бесконечности, но время неумолимо утекало. Он прекрасно понимал — каждая минута промедления играет на руку противнику. Пора заканчивать этот бессмысленный разговор и переходить к решительным действиям.

— Давайте закончим бесконечную полемику на тему, кто из нас белее и чище, у кого над головой ярче сияет нимб, — произнес капитан-командор, нетерпеливо взмахнув рукой. — Диктатор Зубов, я, как положено по уставу, предлагаю вам и вашим космоморякам сложить оружие и деактивировать защитную систему вашего корабля. В противном случае, если вы откажетесь это сделать, я буду вынужден послать на борт линкора «Москва» свои штурмовые команды…

Губы адмирала искривились в презрительной усмешке. Он откинулся на спинку кресла, всем своим видом излучая насмешливое превосходство обреченного, но не сломленного человека. А затем демонстративно покосился на штурмовую винтовку прислоненную к приборной панели.

— Ты прекрасно знаешь мой ответ, капитан-командор, — устало, почти равнодушно произнес Демид. В его голосе звучала смертельная решимость идти до конца.

Моро тяжело вздохнул, на миг прикрыв глаза. Что ж, другого он и не ожидал. Зубов всегда был упрямым гордецом, предпочитающим погибнуть, но не преклонить колени. Настоящий имперский гвардеец, до мозга костей… Жаль, что придется его убить.

— Понимаете ли вы, что как только мною будет дана команда «на абордаж», ничего нельзя будет изменить? — настойчиво предупредил он, стараясь вложить в голос всю серьезность момента. — Вы все умрете не позже, чем через сорок стандартных минут! Одумайтесь, адмирал! Неужели вы готовы обречь на верную гибель своих людей из-за ложной гордости?

Но Демид лишь криво оскалился, явно не впечатленный этим драматичным прогнозом. Его глаза вспыхнули дерзким вызывающим блеском.

— Ну, это крайне самоуверенное заявление, — язвительно протянул он и тут же принялся подсчитывать: — Сколько у тебя под рукой кораблей — двадцать единиц? На каждом, по два штурмовых взвода, если, конечно, на твоих тяжелых крейсерах таковые изначально имелись, помня о том, что у Черноморского флота последнее время были сильные проблемы с набором. Допустим, у тебя наберется в общей сложности — тысяча штурмовиков… Однако, боюсь, этого количества будет явно недостаточно, чтобы захватить мой корабль…

— Вы в своем уме, адмирал⁈ — взвился Моро, задетый за живое этим пренебрежительным тоном. — Нет, я конечно, уважаю ваши флотоводческие способности и храбрость, но так верить в себя — это надо еще умудриться! Тысяча двести космопехов штурмовых подразделений хватит, чтобы захватить целую планету, а не то что вашу «развалюху»!

Но Зубов лишь невозмутимо приподнял бровь, словно удивляясь несусветной глупости собеседника.

— Ты называешь «развалюхой» — первый линкор Российской Империи⁈ — с нажимом уточнил он, насмешливо глядя на командора.

— Нет, только то, что от него осталось, — огрызнулся Моро. Похоже, его угрозы совершенно не возымели должного эффекта. — Кстати, не подскажете, сколько там у вас людей осталось на борту?

— Восемь сотен вооруженных до зубов моих личных гвардейцев… — не моргнув глазом соврал Демид.

Моро расхохотался, запрокинув голову. Ну надо же, каков наглец! Врет и даже не краснеет. Поистине, Зубов был уникален в своей самоуверенности.

— Не стоит меня обманывать, сэр. Вам не идет, да и не особо получается, — отсмеявшись, укоризненно покачал головой Винс. — Любой капитан знает, сколько космоморяков находится на имперском линкоре подобного класса и тоннажа. По штату — не более пяти сотен человек. А после артподготовки, что проводили мои канониры в течение нескольких часов, когда ваши орудийные башни мои ракеты отрывали с корнем, экипаж «Москвы» точно уменьшился раза в два…

— Что ж, окончательно проверить правоту своих подсчетов ты сможешь только на месте, — спокойно парировал Демид Зубов. — Мои «преображенцы» уже очень долго ждут встречи с прославленными «морпехами» Черноморского космического флота…

— Тогда постараюсь не задерживаться и как можно скорей прибыть на «Москву», — мило улыбнулся на прощание Винсент Моро, отключая монитор…