Адмирал Империи – 39

Глава 6

Место действия: звездная система HD 60901, созвездие «Тельца».

Национальное название: «Ладога» — сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: контролируется Черноморским космическим флотом и флотом Южных Сил Вторжения.

Точка пространства: орбита планеты Санкт-Петербург-3.

Дата: 19 июля 2215 года.

…Просчитались потому, как их соперник, бывший не так давно начальником штаба флота Птолемея — адмирал Павел Петрович Дессе, по прозвищу «Северный Лис», с помощью своих разведчиков, зондов и агентуры зорко следил за любым передвижением кораблей первого министра. Он был стратегом до мозга костей, ничто не ускользало от его цепкого взгляда, каждый шаг противника становился частью затейливой паутины, которую плел вокруг него Дессе.

И когда ему доложили, что почти все «желто-черные» дивизии неожиданно покинули Большой лагерь на орбите Новой Москвы-3 и совершили гиперпрыжок в неизвестном направлении, опытный командующий «северян» сразу понял, куда они направляются. Годы сражений наделили его звериным чутьем, способностью предугадывать действия врага. В одно мгновение в его голове сложилась четкая картина, и план действий был готов.

Павел Петрович немедленно приказал своим кораблям также «сниматься с якоря» и идти параллельным Птолемею Граусу маршрутом. Под рукой Дессе находилось в данный момент двести сорок боевых кораблей. Основу его флота составляли «бело-синие» дивизии Северного космофлота, а также сводные дивизии из подконтрольных ему звездных провинций Империи. Это была грозная сила, закаленная в боях и беззаветно преданная своему командиру.

Его флот также сильно пострадал в прошлом сражении с Птолемеем, но Дессе сумел восполнить численность своих поредевших подразделений подошедшими к этому моменту в Тульский Промышленный Пояс эскадрами Александра Василькова и Доминики Кантор. Вкупе с верными, кроме вышеупомянутой Агриппины Хромцовой, «северянами», адмиралом был создан и спаян в боях большой и надежный флот, способный на равных противостоять флоту Птолемея. В рядах этой армады царили железная дисциплина и боевой дух.

И сейчас шесть его дивизий вошли в систему «Ладога» из подпространства практически одновременно с кораблями первого министра. Опытный космофлотоводец Дессе сразу же послал рейдерские группы из быстроходных крейсеров в разные концы звездной системы, с целью обнаружения скрытых засад, если таковые имелись. Он не собирался полагаться на случай и недооценивать противника. Каждый сектор пространства должен быть разведан и просчитан, каждая потенциальная угроза — выявлена и нейтрализована.

Кстати, одной из таких разведывательных групп командовал я, ваш покорный слуга. Мне выпала честь быть глазами и ушами «Северного лиса», от моей поспешности и наблюдательности зависели жизни тысяч людей и исход грядущего сражения…

Тем временем, все три упомянутых космических флота расположились друг напротив друга на безопасном, защищающем от внезапного нападения, расстоянии. Они зависли в пустоте, словно гигантские хищники, изучающие друг друга перед схваткой. Мириады огней на бортах кораблей мерцали, словно разноцветные звезды, отражаясь в черном стекле иллюминаторов. В эфире царила напряженная тишина, лишь изредка нарушаемая шипением статики да отрывистыми переговорами экипажей…

Как только это произошло, практически сразу система стала заполняться кораблями других игроков. На арене появились князья-адмиралы, которые, осознав, что именно здесь и сейчас на орбите Санкт-Петербурга решается судьба Российской Империи, со своими частными эскадрами поспешили на дележку пирога. Они слетались на космическое поле боя, словно стервятники на запах крови, каждый надеясь урвать свой кусок власти и славы.

Первыми «на всех парах» мчавшихся к планете, были корабли Никиты Львовича Трубецкого — имперского князя, вице-адмирала и по совместительству главы одной из самых крупных корпораций по добыче и переработке редких минералов. Этот человек по версиям сразу нескольких журналов входил в первую десятку богатейших, соответственно и влиятельнейших людей нашего сектора контроля пространства.

Никита Львович был известен своим непомерным честолюбием и амбициями. Он давно мечтал оказаться поблизости от императорский трон, считая, что имеет на это все права по своему происхождению и богатству. Самому царствовать Трубейкой, зная, какой это труд и ответственность не желал. А вот подобно первому министру быть правой рукой и серым кардиналом монарху князь явно бы не отказался. И сейчас он не мог упустить шанс добиться своей цели, пусть даже ценой большой крови и предательства интересов государства.

Сейчас Никита Львович вел к планете свою практически фамильную и разросшуюся до небывалых размеров 6-ую «линейную» дивизию. Правда, от прежнего состава кораблей и членов экипажей этого подразделения, не так давно входившего в Северный космический флот, практически ничего не осталось, ибо большая их часть покинула дивизию и перешла на сторону Дессе. Князь бесился от ярости, но ничего не мог поделать — харизма и авторитет «Северного лиса» были слишком велики.

Тем не менее, с учетом новейших дредноутов и ранее присвоенных Трубецким крейсеров из гарнизонов нескольких звездных систем, у Никиты Львовича под рукой сейчас находилось шестьдесят с лишним вымпелов. Это была сильная эскадра, и с ней, при определенном стечении обстоятельств, князь рассчитывал захватить Санкт-Петербург-3 и первым освободить маленького императора. В его голове уже рисовались картины триумфа, ликующие толпы и благодарный взгляд монарха. Трубецкой предвкушал, как займет место подле трона, как самый верный и преданный слуга династии. Пока — слуга…

Помочь ему в этом вызвался дядя нашего юного императора — великий князь Михаил Александрович Романов — еще один представитель имперской аристократии, некогда бывший шеф Гвардейской Эскадры и пусть чуть менее, чем Трубецкой, но тоже магнат и амбициозный человек. Романов был известен своим честолюбием и властолюбием. Его имя гремело по всей Империи, а влияние простиралось далеко за пределы вверенных ему провинций.

Причем в амбициях, а именно в игре за трон Империи, Михаил Александрович мог дать фору любому. Если Никита Трубецкой больше любил считать деньги, то великий князь спал и видел себя новым государем-императором всероссийским. Видимо, насмотрелся на своего старшего брата и тоже захотел… Годы, проведенные в тени императорского трона, лишь раззадорили его непомерный аппетит. Теперь же Михаил Александрович явно дозрел и был готов на все, чтобы заполучить корону и скипетр.

Князь Романов, так же как и Никита Львович Трубецкой, еще будучи в союзной коалиции с Птолемеем, сумел переманить к себе на службу две «резервные» имперские дивизии практически в полном составе, проведя чистку и поставив на руководящие должности верных себе офицеров из столичного гарнизона. Это был ловкий ход, обеспечивший ему надежный тыл и преданные «штыки» и «шпаги» в будущей борьбе.

Всего под голографическими знаменами семьи Романовых сейчас находилось пятьдесят боевых кораблей. Это было внушительное зрелище — полсотни стальных исполинов, выстроившихся идеальным боевым порядком, готовых по первому приказу ринуться в бой. На бортах кораблей горделиво переливались золотые двуглавые орлы — герб династии Романовых.

После выхода из подпространства они шли параллельными походными колоннами с эскадрой Трубецкого, как союзники и друзья. Но эта дружба была насквозь фальшивой, лишь временным перемирием двух хищников, делящих одну добычу. Каждый из князей лелеял свои амбиции и строил козни против другого, ожидая удобного момента для решающего удара.

Дружбы, конечно, между двумя нашими князьями не было и в помине, тем не менее, Михаил Александрович признавал верховенство над собой Трубецкого как более старшего и опытного прежде всего в военном деле человека… Романов скрипел зубами, но пока вынужден был подчиняться. Он понимал, что в одиночку с Дессе и Птолемеем ему не совладать…

По космическим меркам совсем рядом с ними, практически на расстоянии выстрела из дальнобойного стационарного орудия, двигалась еще одна группа кораблей. Она была несколько меньшей по количеству вымпелов, но по качеству и составу могла потягаться с двумя вышеупомянутыми. Мощные, новые, только что сошедшие со стапелей линкоры шли плотным строем, ощетинившись орудиями. От них веяло грозной силой.

Тридцать модернизированных линкоров вел к Санкт-Петербургу еще один представитель имперской аристократии граф Петр Салтыков. Немногословный и не обладающий чрезмерными амбициями, как тот же Трубецкой или Романов, Петр Иванович тем не менее, имея возможности, тоже ввязался в борьбу за власть. Он не мог остаться в стороне, когда решалась судьба Империи. Слишком многое стояло на кону.

Являясь владельцем третьих по мощностям космических верфей Российской Империи, причем не государственных, а частных, но работающих на заказы от министерства обороны, Салтыков не стал переманивать кого-либо из командиров гарнизонов. Он просто присвоил все имеющиеся на верфи боевые дредноуты, создав из них свою личную дивизию… Это было дерзко и рискованно, но граф привык получать свое. В конце концов, он строил эти корабли по заказу правительства, которого уже не существовало. Так почему бы теперь не использовать их для собственной выгоды?

…С противоположного направления к планете приближалось еще одно крупное соединение. Это была хорошо знакомая нам 3-я «линейная» дивизия Черноморского флота, единственная, что сейчас находилась не в его составе. Возглавлял ее наш старый знакомый Василий Иванович Козицын — опытный и решительный командир, снискавший славу и уважение в многочисленных космических битвах.

Вице-адмирал Козицын, как мы помним, сначала ушел от Самсонова, когда тот окончательно слетел с катушек, возомнив себя чуть ли не равным Богу. Василий Иванович не мог смириться с безумием и жестокостью своего бывшего командира. Его честь и совесть не позволяли служить тирану, ведущему Империю и в частности свой космофлот к погибели.

Затем, Василий Иванович с сожалением, но тем не менее, уверенный, что действует правильно, покинул эскадру Коалиции первого министра Птолемея Грауса, после открытого конфликта того с Дессе, а перед этим со мной. Козицын видел, как амбиции и интриги раздирают некогда могущественный альянс, и не желал быть частью этого разложения. Он выбрал свой путь — путь верности долгу и присяге. По крайней мере так он себе говорил…

Вице-адмирал пока не присоединился ни к одному из лагерей, но верные «черноморцы» из 3-ей «линейной» были по-прежнему рядом с ним, а значит, и Козицын имел вес и не собирался отсиживаться в центральных мирах, поспешив к Санкт-Петербургу… Его корабли — мощные линкоры и крейсеры рассекали космическую тьму, устремляясь навстречу неизвестности. В сердцах экипажей горела решимость сражаться за правое дело до конца.

Сам он, конечно же, не помышлял ни о какой верховной власти и дележке имперского пирога. Василий Иванович был солдатом, а не политиком. Его заботила лишь судьба Империи и людей, которыми он командовал. Он просто не мог больше находиться в стороне, когда российский сектор контроля буквально разрывали на части всякие там князья и паркетные адмиралы…

Ближе всего по духу к Козицыну был адмирал Поль Дессе, но и в нем Василий Иванович не видел лидера, способного возглавить союзников и принести мир в Империю. При всем уважении к опыту и талантам «Северного Лиса», Козицын не мог не видеть его амбициозности и жажды власти. А России сейчас нужен был не очередной претендент на трон, а объединитель и миротворец.

В связи с этим Козицын шел к Санкт-Петербургу, скорее потому, что туда шли все остальные. Отважный вице-адмирал пока не решил, за кого будет играть на этой шахматной доске, рассчитывая, что судьба сама решит это за него… Он верил, что в решающий момент сделает правильный выбор — тот, который подскажут ему честь и совесть. А пока его главной задачей было сохранить жизни своих людей и боеспособность вверенной ему эскадры…

…В отличие от Козицына, адмирал, который вел последний из описываемых нами флотов, очень хорошо знал, чего хочет, и как ему действовать. Этого человека звали Илайя Джонс — адмирал-легионер на службе Российской Империи. Он был чужаком в этом мире — выходцем из далеких Американских звездных Дистриктов, волею судьбы оказавшимся в рядах имперского флота.

Джонс, конечно же, не был ни каким аристократом с претензией на трон. У него была своя цель, простая и ясная, как удар кулака — выжить в этом бушующем космическом океане, выйдя из гражданской войны в числе победителей. Набрать себе огромный космофлот и верные экипажи, а после вернуться в родные Дистрикты АСР, чтобы разобраться со всеми своими врагами, которые в свое время сделали все, чтобы он оказался здесь, в чужих ему провинциях, среди чуждых ему людей, да еще и без одной руки…

Во время последней битвы между Птолемеем и Полем Дессе, Илайя возглавлял авангард первого министра. Несмотря на то, что вице-адмирал Джонс сражался искусно и храбро, он не добился победы над более многоопытным «Лисом» Дессе, во многом из-за неумелого командования флотом первого министра Грауса. После сражения эти двое сильно повздорили, и Илайя Джонс покинул лагерь Птолемея, прихватив с собой самое боеспособное подразделение во флоте, а именно — 34-ю «резервную» дивизию. Экипажи которой коллегиально избрали Илайю Джонса своим новым командующим…

Это был дерзкий и рискованный шаг, но Илайя умел вести за собой людей и внушать им безграничную веру в себя. Он был прирожденным лидером — харизматичным, решительным, безжалостным. Космоморяки и офицеры 34-ой «резервной» видели в нем не просто командира, а вождя, способного привести их к победе и славе. И готовы были идти за ним в огонь и воду.

Илайя внимательно следил за передвижениями всех своих потенциальных противников, и как только те зашевелились, он повел свою дивизию в самую гущу намечающихся событий, благо его небольшую по численности эскадру не нужно было долго подготавливать к переходу. Джонс-младший появился у Санкт-Петербурга-3 во главе тридцати с лишним крейсеров и линкоров самого высокого класса и в данный момент размышлял, как и кому подороже продать себя в этой намечающейся схватке…

…Итак, все действующие лица сошлись в одной точке пространства, чтобы наконец-то решить главный вопрос — кто же будет править Российской Империей. Грандиозная партия, ставкой в которой была власть над сотней с лишним звездных систем началась. Каждый из игроков привел свои козыри и был готов пустить их в ход.

Безусловно, сейчас здесь были не все представители могущественных фамилий и адмиралы ВКС Империи. К примеру, у «Суража» по-прежнему друг напротив друга стояли дивизии Балтийского и Тихоокеанского космофлотов, в желании еще раз посоревноваться, кто из них сильней. Параллельно их командующие следили и за американцами, чтобы те ненароком не воспользовались моментом и не начали новое наступление вглубь нашего сектора контроля.

Были и другие игроки, которые пока еще не участвовали в битве за власть. Все они собирались с силами и были готовы в скором будущем присоединиться к разгорающемуся пламени гражданской войны… В их распоряжении были целые армады линкоров и крейсеров, корпуса космической пехоты и десантников, триллионы империалов. И все они выжидали своего часа, готовясь нанести удар в спину и урвать свой кусок галактического пирога.

Но сейчас все их внимание было приковано к Санкт-Петербургу и силам, собравшимся на его орбите. Ибо именно здесь должна была решиться судьба Империи. Каждый из адмиралов и аристократов, ведущих свои корабли к этому мрачному миру, в той или иной степени мнил себя будущим властителем. Но лишь одному из них суждено было взойти на вожделенный трон. Оставалось лишь выяснить — кому. Более чем тысяча боевых кораблей разных классов и модификаций выстроилась друг напротив друга, готовясь к мясорубке…