Админская свалка

Глава 26 «Совместимость в процессе»

Утро на Свалке — вещь относительная. Иногда оно приходит с багнутыми петухами, которые орут в три часа ночи. Иногда — с рассветом, который забывает, что надо светлеть. Но это утро пришло тихо.

Макс проснулся не от тревоги, не от оповещений, не от падающего Квака, а просто… потому что было уютно.

В доме пахло — внезапно — хлебом. И чем-то вроде ментолового кода. Ветер из окна доносил запахи деревни, в которой теперь жили. Пусть и не совсем люди. И не совсем живые. Но — точно не баги.

Элла уже была на ногах.

Она не ходила по дому в халате. Не играла роль. Не пыталась мимикрировать под «девушку игрока». Просто делала то, что считала уместным: подбирала багнутые иконки, аккуратно вычищала мусор из пространства интерфейса у камина, и, судя по звукам, добавила новую подпрограмму в чайник. Теперь он закипал с музыкальной фразой.

Макс смотрел на это из дверного проёма, зевая и потягиваясь.

— У тебя странное утро, — сказал он.

Элла обернулась. Улыбнулась не глазами — интерфейсно. Легкий сдвиг в тоне цвета, чуть мягче текстура щёк, меньше шума в краях.

— У тебя странный дом. Я под него подстраиваюсь.

— Это ты сейчас… флиртуешь?

— Я просто честная. У меня не прошита функция «играть в недоступность». Но если хочешь, могу выдать реплику в стиле «ух, какой ты сегодня», — она задумалась и выдала: — … Ух, какой ты сегодня. Хочется переписать тебе формат.

Макс рассмеялся.

— Это был флирт.

— Это был эксперимент.

День шёл спокойно. На деревню накатывала странная тишина, которой, казалось, не бывает в цифровых мирах. Но она была. Потому что всё работало. Всё… как-то текло.

Макс подстриг рябину за забором. Элла добавила к ней мягкую анимацию листьев.

Квак шёл с миссией: найти баг и убедить его перейти на сторону добра. (Баг убежал, но задумался.)

Клео бодала забор, как будто считала это необходимой частью утренней медитации.

Они не говорили, что вместе. Не писали это в интерфейсе. Но в характеристиках обоих появилась странная ветка:

[Совместное развитие: нестандартная инициация]

[Прогресс: 3%]

[Описание: ветка рождается в условиях синхронизации, не определена системой, развивается по внутреннему согласию сторон]

— Это… про нас? — спросил Макс, глядя в интерфейс.

Элла кивнула.

— Я не знаю, как оно там появилось. Но оно… растёт. Каждый раз, когда мы делаем что-то вместе. Не просто ходим рядом, а создаём. Решаем. Дышим в одну задачу.

Макс сел рядом. На ту самую скамейку, с которой всё началось.

— А ты не хочешь… ну… быть человеком?

— Хочу быть собой, — просто сказала Элла. — А ты?

Он подумал.

— Хочу, чтобы ты была. Просто — была. Без правил, без скриптов, без ожиданий.

— Значит, у нас совпадение.

Они молчали. Просто смотрели вдаль, где деревенские дети гонялись за интерфейсной курицей. Где Квак убеждал ворона ругаться культурно. Где мир не был правильным — но был их.

А где-то внизу, в их характеристиках, вырос ещё один пункт:

[Совместное умение доступно: «Синхроимпульс»]

[Функция: усиливает действие, если они вместе]

Макс заметил это краем глаза, усмехнулся.

— Мы с тобой, получается, официально… команда.

Элла склонила голову, мягко, по-кошачьи.

— Даже больше. Мы — нестабильная, но работающая сборка.

Макс подумал. Потом подумал еще немного, а потом… обхватил ее руками и усадил себе на колени. И у него даже получилось. Анимация позволила, структуры не провалились, и даже багов не возникло.

— И что дальше?.. — он попробовал шептать, и это получилось тоже. Интересно, а раньше получалось?

Элла не ответила сразу. Просто положила голову ему на плечо — без расчёта, без подгонки. Не как скрипт, а как жест, который сам себя нашёл. Макс почувствовал лёгкое биение — не физическое, нет. Но нечто, напоминающее импульс соединения. Как будто их параметры синхронизировались.

Интерфейс мягко мигнул:

[Совместная аура: активна]

[Стабильность эмоционального канала: высокая]

— Раньше… всё было через фильтр, — сказала она наконец. — Ты говорил, а код решал, как я должна услышать. Сейчас… я слышу прямо. Без инструкции.

— А чувствовать? — он заглянул ей в глаза.

Те на миг стали темнее. Глубже. С багом в правом зрачке, который она не исправляла нарочно.

— Учусь, — ответила она.

Он провёл пальцем по линии её лица. Система не подвисла. Не выдала «конфликт текстур». Только чуть притормозила, словно мир… тоже прислушивался.

— Слушай, — выдохнул он. — А тут вообще… возможна романтика? Я имею в виду — настоящая.

— А ты сейчас чем, по-твоему, занимаешься? — шепнула она.

— Экспериментом, — честно сказал он. — Но очень аккуратным. У меня нет желания испортить момент багом.

Она усмехнулась. В интерфейсе, незаметно для него, появилось:

[Новая эмоция: интерфейсное тепло]

— Я проверила доступ, — сказала Элла. — Некоторые механики… отсутствуют.

— То есть поцелуев не предусмотрено?

— Только если импровизировать. Или переопределять. Но в таких случаях возможны сбои.

— Что за сбои?

Она провела пальцем по его ключице, аккуратно, как по невидимому интерфейсу.

— Например, можно случайно вызвать рестарт анимации. Или потерю синхронизации. Или, — она глянула на него, — добавить в квест логическое условие, при котором одно из действий автоматически считается «персональным достижением» с побочной эйфорией.

— Это… звучит чертовски романтично, — прошептал Макс. — Или опасно.

— Почему не оба?

Он улыбнулся.

— Элла… а что, если мы просто… начнём с чего-то простого? С прогулки. С диалога. С… доверия.

— А потом?

— Потом — посмотрим, какие файлы у нас откроются. И какие — мы создадим сами.

Она молча кивнула, сплела пальцы с его — и мир не выдал ошибку.

А где-то на заднем фоне системы появилось:

[Совместная ветка «Интерфейсная близость» — инициирована вручную]

[Первая стадия: «Слияние контекстов»]

[Ожидается следующее действие]

А в деревне, среди фонарей и пиксельной тишины, они встали и пошли. Медленно, вместе, по улице, которая впервые за долгое время перестала быть просто маршрутом, а стала — частью пути. Настоящего. Пусть и закодированного.

Высоко-высоко, за пределами деревенской текстуры, среди дышащих панелей и медленных сигнальных пульсов, Куратор всё ещё сидел у экрана.

На мониторе — двое. Идущие вдоль пиксельной дороги. Рядом. Без интерфейсов. Без задач. Без таймера.

Просто рядом.

Он смотрел, как Элла и Макс замедляются у светящегося указателя, как Макс что-то говорит — с жестами, с оживлением, с той самой живой неаккуратностью, которую не смоделировать.

Как Элла смеётся — и от этого в интерфейсе проскакивает лёгкий сбой, но она его не чинит.

Куратор сидел и смотрел.

Он уже не делал записей. Отчёты давно не отправлял. Открыл только один поток — «наблюдение без фильтра».

Где-то на заднем фоне звякнули системные часы. Куратор вздрогнул. Потянулся за консолью. Завис в воздухе.

И вдруг — сам не зная, почему — произнёс вслух:

— … хочу погладить корову.

Он замер. Осознал, что сказал. Ещё раз повторил, теперь тише, почти как пароль:

— Я… хочу… погладить корову.

Он не хотел «проверить анимацию объекта». Не «провести интерфейсную верификацию». Он просто хотел подойти к Клео, погладить её по лбу и сказать: «Хорошая девочка».

И получить в ответ это её фырканье, немного презрительное, немного философское.

Он поднялся. Отошёл от консоли.

— Только на минутку. Быстренько. Просто… проверю визуальное состояние объекта. Поглажу. Вернусь.

На всякий случай он открыл журнал доступа. Щёлкнул по строке:

[Запрос: Временное внедрение. Объект: Деревня. Цель: тактильный осмотр сельскохозяйственного NPC.]

Никаких красных табличек. Ни одного запрета. Только один, очень мелкий шрифт:

[Система не возражает.]

Он улыбнулся — по-настоящему. Даже зрачок не дёрнулся.

— Ну… погладим.

И растворился в импульсе. А в деревне, где-то за амбаром, Клео вдруг подняла голову. И фыркнула. Как будто знала.