А отличники сдохли первыми - 2: летние каникулы (часть 4)

Глава 4. Скверна через край

— В этот раз палок не было. Поэтому вот...

Когда мы с Белым вернулись на наш пост и продемонстрировали Кире мусорный пакет с крайней неприятным содержимым, она лишь брезгливо фыркнула и отодвинулась:

— Он не дырявый? Смотри не расплескай!

— Как тут наши дела?

— Эти построились около пробоины. — Девчонка кивнула в окно. — Наверное, всё ещё думают, что мы будем их штурмовать. Или жоры... Они, кстати, всё дальше разбредаются. Пора приманивать!

Приняв у неё бинокль, я разглядел в тусклом свете неполной луны отдельные кучки заражённых, гулявшие неподалёку от замка. От подножья горы удалось приманить сюда пару дюжин бродяг. Но, быстро расправившись с объедками, большинство бессмысленных тварей теперь действительно разбредалось в разные стороны по опустевшему пригороду.

— Наверное, пока верят, что нас тут много... Разговорчиков не слышно?

— Только этот глашатый орал что-то про то, что главное дождаться рассвета. И что король спасёт их всех от проклятья. Чтобы не ссали, короче.

Я повернулся к ефрейтору:

— Спроси — маскарад готов?

Паренёк немедленно щёлкнул переговорным устройством:

— Первый! Как пациенты?

— Честно говоря, не особо похожи... — Хрипло ответил динамик рации. — Но в темноте должно прокатить... Чё, выпускать уже? Приём?

Кадет перевёл на меня вопросительный взгляд. Я кивнул:

— Давай.

— Выпускайте!

На западе от замка — в той стороне, где ещё затухали угли от первого «нечистивого» ритуала — стало заметно движение. Из раскрытой двери одного из сараев шагнула небольшая кучка жор, кое-как одетая в элементы доспехов тех пластиковых рыцарей, чья феодальная карьера навсегда прервалась после встречи со свирепым обитателем белой горы. Действительно, выглядят так себе... Но главное, что шлемы на них натянули. Сине-жёлтая расцветка, кое-где запачканная чем-то тёмным, тем не менее, не оставляла сомнений в том, что эти доспехи когда-то носили обитатели замка воскресенского лорда.

Порывшись в своих припасах, я вытащил трофейную рогатку шмелей и небольшой свёрток, найденный на их продуктовом складе. И надорвал его, добираясь до содержимого.

— Чё это? — Кира наморщила лоб и задёргала носом, принюхиваясь. — Тоже из параши, что ли?

— Нет. Это кондитерское изделие, которое навсегда поделило мир на две половины. Одна его ненавидит. А вторая — обожает чуть ли не больше всего остального.

— Странно как-то пахнет...

— Значит, скорее всего, ты из первых.

— Лакрица?! — Голос Белого прозвучал с радостными интонациями.

— А вот ты, похоже, из вторых...

— Ну вообще да, мне нравится... — Пацан немного смутился, заметив, что Кира так и не перестала брезгливо морщить нос.

— Как будто маслянные краски смешали с какой-то блевотиной... — Безапелляционно заявила девчонка, смутив кадета ещё больше. — Жоры на это точно среагируют? Да они щас ещё дальше убегут от этой гадости!

— Проверял уже. Реагируют как миленькие. В лакрице достаточно много глюкозы, и они это чуют. — Размотав тетиву рогатки, я разделил лакомство раздора на несколько частей и выложил на подоконнике. — Ну или те жоры, на которых я проверял эту приманку, тоже были из второй половины человечества... Белый, командуй!

— Первый! Фаза два! — Кадет с готовностью отдал приказ по рации, косясь на разложенное лакомство. — А они вам прям все нужны будут? А то я с утра ничего не ел...

— В пачке ещё столько же. Хочешь — жуй. Только через рот потом не дыши.

— Да я в курсе...

— У-э-э-э! — Кира с отвращением пронаблюдала, как паренёк спешно умял остатки приманки. — Ну ты даёшь... Я теперь понимаю, почему тебя выбрали на эту работу...

Беззаботно пожав плечами, паренёк спешно жевал конфеты. И тоже прислушался к завываниям, долетевшим до нашего поста с запада:

— Дети Чёрного Жоры! Вперёд! Ваш дом теперь здесь! Этот замок проклят! Этот замок теперь ваш!

Не особо убедительно. Но с учётом темноты и всего прочего...

Первый кусочек приманки, смятый в плотный шарик, улетел в сторону одетых в доспехи тварей. И они довольно быстро его унюхали.

— Вот, говорил же. Жорам тоже нравится. — Проследив за движением группы заражённых, я запустил в их сторону ещё один шарик, вынуждая приблизится к пролому ещё на несколько метров.

— Да жоры чё только не жрут... — Пожала плечами Кира.

— Кфтати, да... — Неожиданно отозвался Белый, продолжая спешно прожёвывать лакрицу. — У ваф в Мофкве ефть падальфики?

— Ещё до эпидемии было сколько угодно... Но ты же не про людей, да?

— Не-е... Это фворы, которые гнильём фяким питаюфя. Они это... — Он, наконец-то, проглотил конфету и продолжил. — Как там Слава говорил... Типа в симбиозе с какими-то заражёнными «автономом»... Этими... гель-чёто там...

— Гельминтами?

— Ага, точно!

— Интересно... Но нет, не видел таких. В Москве, кроме людей, зараза перекинулась ещё на какие-то растения в Ботаническом Саду. И ещё слизевиков. И вроде бы ещё на крыс в метро. Но это не точно.

— А что такое гельминты? — Спросила Кира.

— Эм-м-м... — Мы с кадетом одновременно покосились на принесённый пакет с нечистотами. — Это... Ну... Кишечные паразиты.

— Да вы точно хотите, чтоб меня тут стошнило нафиг! — Возмутилась девчонка и отодвинулась подальше от пакета.

— А ещё у нас есть доходяги! Которые с грибами какими-то срослись... — Кажется, Белый виновато попытался сменить сортирную тему. Но не особо удачно. — И ещё каннибалы, красноглазые такие... А вот ночных, кстати, нет.

— Наверное, потому что в Саратове нет метро... — Я запулил ещё один комок приманки к толпе жор. Постепенно к одетым в доспехи заражённым присоединялись и обычные бродяги. — Надо было у юнги спросить, есть ли в Питерском метро ночные жоры.

— Юнги? — Заинтересовался кадет.

— Ваши коллеги и в Питере тоже порядок наводят, насколько мы знаем. Нахимовцы.

— Серьёзно?!

— Не то слово... — Ещё один кусочек приманки отправил толпу жор поближе к пролому в стене. — У них там ещё и экипаж атомной подводной лодки выжил. Правда, не в полном составе.

— Взрослые?!

— Взрослее некуда. — Я подхватил пакет и приготовился к тому, чтобы выскочить из окна на улицу. — Но давайте-ка потом это обсудим...

— Конечно...

— Осторожно там... — Кира позабыла про свою брезгливость и легко коснулась моего плеча. Но, словно застеснявшись своей минутной слабости, она тут же убрала руку и хищно улыбнулась. — Смотри, не убей никого!

— Не переживай. Хватит на сегодня смертей. Скоро будем ночевать в каюте капитана... — Я перекинул ноги через подоконник и спрыгнул.

— Это по любому тоже из какого-нибудь старого фильма цитата. — Авторитетно заявила Кира кадету. — Он до смерти их любит.

— А я внаю... — Запихав в рот очередную конфету, паренёк снова невозмутимо пожал плечами. — Это «Офтров фокровифь». Только не фильм, а мульфик...

— Ой, всё... — Скептически поджав губы, девчонка, похоже, окончательно убедилась в том, что ни за что не найдёт в кадете союзника по насмешкам надо мной.

— Дети Чёрного Жоры!!! Возьмите то, что ваше по праву!!! — Пока я крался вдоль садовых зарослей поближе к пролому, команда западного ритуала продолжала изо всех сил нагонять жути на оставшийся гарнизон замка. — Возьмите этот замок!!! Слава Чёрному Жоре!!!

Небольшой строй пехотинцев, выставивший щиты в сторону пробоины, явно занервничал ещё сильнее. Творившаяся вокруг замка чертовщина пока не лишила их присутствия духа окончательно, но явно заставила задуматься о смысле своего служения. Хорошо быть солдатом, когда ни с кем не надо воевать. И очень плохо, когда тебе предстоит защищать себя и своих командиров от какой-то непонятной, но довольно зловещей угрозы... Посреди ночи... После той бойни, что Чёрный Жора устроил там, на белой дороге... Ведь вы ещё дети, как ни крути... И рано или поздно вам захочется просто всё бросить и побежать... Куда-нибудь подальше от всей этой чертовщины... От этого ночного кошмара... Под прочную и надёжную защиту тёплого одеяла...

Ведь прямо сейчас далёкие вопли и проклятья обретут плоть. Прямо перед вашими глазами. Обретут плоть в виде ваших же товарищей... Ну или, по крайней мере, в виде каких-то сутулых тощих тел, одетых в доспехи ваших товарищей. Вот они. Уже подходят к вам из темноты. Уже шагают к краю рва — так же неуклюже и расслабленно, как и остальные жертвы «проклятия». Лиц под забралами шлемов не видно... Темно же. Но ваше живое воображение сейчас мигом нарисует именно те лица, которые вы так боитесь увидеть. И это же воображение быстренько нарисует вам вашу собственную судьбу... Судьбу жертв жорского проклятия...

— Вперёд, дети Чёрного Жоры!!! Этот замок проклят!!! Проклят навсегда!!! Теперь он ваш!!! Как и все те, кто остаётся внутри!!!

Следуя за приманкой, упавшей в ров, вниз полетели первые тела. И, повиснув пузом на кольях, они, видимо, всё ещё продолжали пытаться дотянуться до пахучего лакомства где-то там, на дне канавы. Гортанное ворчание явно внушило в сознание пехотинцев ещё больший ужас, чем далёкие завывания мятежников. Ещё чуть-чуть и быть крутыми охранниками им больше не будет нравиться.

— Прочь!!! Прочь, нечистивцы!!! — Сильный голос раздался по всей площади замкового двора. Как и за сотни лет до этого момента — очередной король почувствовал необходимость поддержать боевой дух личным присутствием. И неосторожно поднял забрало. — Спокойно, воины! Ваш король защитит вас от проклятия! Мятежники обречены на...

Но никому не было суждено узнать, на что же именно обречены проклятые мятежники. Как только я заметил высокую фигуру в доспехах, показавшуюся за спинами пеших солдат, в пакет тут же отправилась небольшая петарда, зажжённая о шершавую картонку, приклеенную к моему ботинку. И, мгновенно затянув горловину мусорного мешка, я крутанул его и подкинул над забором в ту сторону, из которой доносился бархатный баритон юного монарха.

Особой меткости в данной ситуации не требовалось. Пакет с отвратительным содержимым ожидаемо рванул почти в самой высокой точке своего полёта. И забрызгал этим самым содержимым достаточно широкую площадь.

Речь монарха предсказуемо оборвалась на полуслове. Интересно, что он почувствовал раньше — запах или вкус дерьма, которое наверняка залетело ему не только в забрало, но и в широко раскрытый рот...

— Слава Чёрному Жоре!!! Замок проклят!!! Проклят!!! — Спустя миг после взрыва петарды донеслось со всех трёх сторон. Согласно плану, все три маленьких отряда мятежников начали отыгрывать финальную часть представления.

Даже сами заражённые как нельзя лучше исполнили свою роль. Очередная группа одетых в сине-жёлтые доспехи тварей попадала в ров, желая добраться до пахучей приманки. И один тощий доходяга даже успел уцепиться за противоположный край канавы. Протяжно захрипев из-под решётчатого забрала прямо на забрызганный строй щитовиков, он окончательно лишил их боевого настроя.

— Да ну нахер!!! — Первый пехотинец бросил дощатый щит, развернулся и дал стрекача к главным воротам. — Я не хочу так же как они!!! Не хочу!!! Откройте!!! Бежим!!!

— Бежим!!! — Ещё пара его товарищей последовала примеру. И торопливо поскакала следом за своим приятелем мимо своего обдристанного короля.

— Замок проклят! Проклят!!! Бежим! Бежим!!!

— И-и-и-и-м-м-м... — Почти в унисон вторил им жора, уцепившийся за край канавы. — М-м-х-х-р-р...

Первая реакция униженного монарха была вполне закономерной. Сразу после того, как парень закончил отплёвываться и вытирать лицо, он тут же схватился за меч, висевший на поясе, словно желая немедленно покарать дезертиров. Но, к его чести, достаточно быстро сообразил, что толпа перепуганных детей запросто затопчет и затыкает своими ковырялами его самого — в том случае, если он попытается остановить их один, без подмоги своих телохранителей. Которых сегодня стало намного меньше.

Развернув упакованный в полиэтилен остаток приманки, я запустил её с помощью рогатки во двор замка. Чем вынудил остатки жор карабкаться из канавы наверх следом за специфическим запахом лакрицы — тех, что ещё не наделись на колья, благодаря более торопливым сородичам. А короля это действие вынудило принять единственно верное решение. Единственно верное для меня.

Остаться среди немногочисленных защитников замка, которые ещё не вдарили по тапкам, ему теперь тоже не улыбалось:

— По коням!!! — Окончательно вытерев с лица вонючие веснушки, молодой король обратился к своему немногочисленному воинству. — Я спасу вас! Открыть ворота!

Правильно, правильно... Как говорится — не можешь победить — возглавь. Даже если возглавить нужно отступление...

— Вперёд! Открыть ворота! — Наконец-то он начал достаточно сильно нервничать. И от волнения даже дал предательского петуха.

Но, судя по всему, его уже никто особо не слушал. Жуткая ночь, жуткие твари, которые вот-вот должны были проникнуть в брешь, и невидимые во тьме, но не менее жуткие полчища мятежников-жоропоклонников... Которых, судя по всему, не брала даже картечь... Вот уж точно «да ну нахер».

Все те суеверия, которые монарх, судя по всему, усердно насаждал среди своих вассалов, теперь били в обратную сторону. И всё перепуганное малолетнее воинство теперь резво отступало в единственно верную сторону — ту самую, где так и не разгорелись огни нечистивых ритуалов. Вдоль по широкой улице, начинающейся прямо за воротами, группа детей бежала в ночь, стараясь держаться вместе — прочь от жуткого проклятого замка. Прочь от мёртвых проклятых товарищей, которые пришли к ним обратно. Прочь от жуткого колдовства. Прочь от кошмарной армии Чёрного Жоры...

И, что характерно, всем им было абсолютно плевать на судьбу тех пеонов, которые сейчас прятались где-то на закрытой территории замка. Они уже давно были для них просто ресурсом. Расходным материалом. Говорящими инструментами. В очередной раз убеждаюсь, что люди очень быстро возвращаются к основам первобытного бытия...

— Эй! Свои?! — Садовые заросли рядом со мной зашуршали. И из них показалось знакомое лицо с роскошным шрамом. Сержант Петров, или просто Скар, командовал ближайшей к нам западной ритуальной площадкой.

— Свои. Вперёд!

Из соседних кустов повыскакивали и прочие члены Альянса. Девчонки в камуфляже, пацаны в чёрной форме из Самары и саратовские кадеты — каждый тащил с собой пухлую охапку хвороста. Даже лохматый Колян смог перебороть свои суеверия и теперь тоже бежал ко рву вместе со всеми. Хотя, в отличие от остальных, всё ещё с опаской озирался на тех жор, что пока не успели попрыгать в канаву.

Фашины полетели вниз. Вместе с телами заражённых, которые повисли на кольях, охапки хвороста быстро образовали шаткую, но достаточно высокую насыпь. По которой подростки тут же стали заскакивать внутрь пролома один за другим. Те, кто перебрался на другой берег первым, принялись помогать остальным. И только пара самарцев сдёрнула с плеч автоматы, присев с ними у пролома по обеим сторонам:

— Эй! Стоять! Руки вверх! — Один из них, похоже, заметил очередного отступающего феодала. И дёрнул затвор.

— Да пусть бежит, не трать патроны. — Выбравшись наверх, сержант Петров расслабленно махнул рукой в сторону бегущего к распахнутым воротам человека. — Он уже вон и так покоцанный. Весь в бинтах...

Перебравшись через ров следом за ним, я принял руки помощи и торопливо заскочил в пролом:

— Где?!

— Что «где»? — Недоумевающе оглянулся на меня пацан со шрамом.

— Где в бинтах?!

— Да вон... — Кадет расслабленно указал туда, куда нацелились оба самарца.

Человек, чьё лицо и руки были плотно замотаны грязными бинтами, явно не обладал щуплой детской фигурой. Затравленно оглянувшись, он тут же подбежал к одному из всадников, который всё ещё пытался справиться с перепуганной лошадью. И пока я судорожно стаскивал с плеча арбалет, забинтованный мужчина без затей стащил юного всадника из седла и заскочил туда сам.

Болт безобидно ударил в створку ворот — ту самую, за которой скрылась моя цель за миг до выстрела. Но, пока вскидывал оружие, я успел заметить между бинтами знакомый взгляд, полный презрительной ненависти.

Взгляд Хайзенберга.