999999999 маны - Том 5

Глава 30

Этот звук нельзя было назвать криком.

Хотя издавал его человеческий рот, хотя зарождался он где-то в человеческих лёгких — вопль Императора был именно звуком, и ничем иным. Низкий, неестественный полу-хрип, полу-визг на монотонной, высокой октаве. Марианна отшатнулась, когда Император ощерился и издал этот звук; все военные обернулись, глядя на своего повелителя с изумлением, страхом…

— Ааааааааааааааа! — ревел Люций примерно секунд тридцать — а затем перешёл всё-таки на членораздельную речь. — Предательство! Предательство! Предательство!

В его глазах не было ничего, кроме чистой ярости.

— Ваше Величество, о чём вы говорите… — к нему уже подбегал кто-то из офицеров. Марианна чуть побледнела от испуга… но далеко не отходила. Кто знает, что Люций заметил? Может, Родиона?

— Всё-таки явились! — ревел Император, глядя куда-то вбок. — Думали, я не готов? Думали, я не замечу вас, не уничтожу?

Он взмахнул рукой, игнорируя живых людей.

— В атаку!!! Бей всех, кто не свой — проревел он.

— Что… происходит? — Марианна поглядела на него. — Эй! Очнись, чёрт побери! Я имею право знать, что происходит!

Император повернул к ней искажённое какой-то совершенно чуждой эмоцией лицо.

— Что? — коротко отрезал он. Голос, впрочем, уже звучал нормально.

— Я говорю, — нахмурив брови, решительно выплюнула Марианна, — скажи, что происходит.

— Они всё-таки явились, — презрительно скривился он. — Ты не слышишь? Звук драки. Это не республиканцы, это те жалкие…

Он осёкся.

— Что за тон, девушка? — поднял он бровь. — А может, ты тоже из этих? Из них?

В глазах Люция плескалось подозрение.

— Думала, я не догадаюсь? — прежний тон возвращался к нему. — Думала, не растопчу, как…

Военные растерянно глядели на Императора, не зная, что им делать, кого атаковать. Впрочем, это не имело значения; Люций отдавал свой приказ не им.

Ряды зомби оживали и срывались с места, высыпаясь из барака огромной толпой и рассредотачиваясь по территории.

Рубан расширил глаза и поглядел в бинокль. Конечно, людей отсюда было видно лишь мелкими фигурками… но то, что вся ставка Императора пришла в движение, было бесспорно.

— Какого чёрта там происходит?

Карлов встал рядом с ним и вгляделся; у него оказался свой бинокль.

— Происходит акт второй твоего гениального плана, Рубан, — заметил он без капли юмора в голосе. — Называется «что-то пошло не так».

Зомби — а это были именно они, с живыми не перепутаешь даже на таком смешном расстоянии — распространялись по территории потоком, как чума, размазываясь тонким слоем. Они никого не атаковали… пока. Или просто отсюда не было этого видно. Искали кого-то?

— Эта штука, — Укольцев тоже подошёл ближе и вгляделся в окно, — может их убивать, так?

— Да, — согласился Рубан. — Но здесь два режима работы. Либо по местности, но медленно, либо концентрированный выстрел.

— И если ты покажешь Его грёбаному Величеству, что у тебя есть подобный агрегат, он не даст тебе шанса выстрелить… — протянул Укольцев. — Ладно. Ждём. Не стреляем.

Рубан покачал головой. КОБРовцы правы. Даже если погибнет Элиза, даже если погибнет Марк… даже если все они погибнут, а город накроет новый взрыв скверны… это лучше, чем если он упустит шанс выстрелить. Второго уже не дадут — во всяком случае, не ему, не сейчас и не такими лёгкими жертвами.

—…бей всех, кто не свой! — донёсся снаружи громоподобный рёв Императора.

До него было ещё квартала два — ставка занимала территорию какой-то то ли фабрики, то ли чего-то подобного, приспособив под свои нужды местные помещения — но слова его были слышны чётко и спокойно. И я, и Родион обернулись на крик…

А через секунду зомби ожили.

— Твою мать, Ротт, — сощурился Родион чужими глазами. — Дерись. Дерись, как в последний раз.

Большая часть мертвецов быстро выносилась наружу, но полдесятка осклизлых бойцов уже заинтересовались мной.

— Что? — я отступил назад, оборачиваясь. Позади были ещё несколько.

— Дерись, я сказал! — заорал Родион. — Мне не нужен новый взрыв скверны, вот что!

— Тогда, может, поможешь? — огрызнулся я, врубая Сдвиг. Мир вокруг снова обрёл чёткость, ясность, и я со всей однозначностью понял — нет, Родион не станет мне помогать. Иначе бы уже сделал это. Ему не нужен взрыв… но и не мешает. Он просто сказал мне, что делать.

Впрочем, я и сам мог за себя постоять. Почерневшие кулаки раскидывали наступающих мертвецов, нанося им несовместимые со смертью увечья, а благодаря реакции, я уходил от наиболее болезненных ударов. С другой стороны, драка привлекала к себе внимание всё новых и новых зомби… а их тут было достаточно.

Взглянув в ту сторону, где стоял Родион, я понял, что старик пропал. Ну, конечно. Смылся. Ушёл обделывать свои делишки, пока я опять всё не испортил.

Я мысленно улыбнулся. Может, он здесь, но и Рубан наверняка на месте и найдёт шанс выстрелить. Пусть даже не совсем так, как мы планировали, но…

Удар в челюсть прервал мою мысленную тираду; я ударил в ответ. Не время думать о посторонних вещах. Сейчас — только о зомби.

— Ты, — Император надвигался на неё быстро, шаг за шагом. Зомби уже бегали по территории; часть солдат пыталась сообразить, кого нужно атаковать, и помочь мёртвым воинам, но большинство спешили просто убраться с дороги. — Ты. Это же всё ты, так? Твой заговор. Ты хотела власти, маленькая дрянь. Ты собрала своих друзей, решила, что ты достойна…

От Марианны не укрылось, что выполнять свою работу спешат те солдаты, которые в настоящий момент видят амулет, висящий у Люция на груди. Печать… была действительно мощной штукой — и вот до не рукой подать. Протяни и возьми.

Вот только он прикончит её, как только она попытается сделать это. А может, и раньше прикончит — кажется, он уже собирается.

— Я не понимаю, о чём ты, — она держалась холодно и с достоинством. Не время и не место показывать врагу свой страх.

— Лгунья, — бросил Император. Запустив процесс, он не интересовался тем, что произойдёт дальше, уверенный в том, что его мертвецы непобедимы, и потому полностью переключился на Марианну. — Маленькая, гнусная лгунья. Недостойная дочь некогда великого рода.

Марианна отступала дальше и дальше; слава всему святому, солдаты не решались атаковать её — даже будучи верными Люцию, они помнили, кто она такая.

— Если ты чуешь угрозу вокруг, — отозвалась она, стараясь глядеть гордо, — может, займёшься ей, а не мной? Твои обвинения смешны.

— Ты пытаешься запудрить мне мозги, — покачал головой Люций. — Тебе нужно это, верно?

Он указал на Печать.

— Ты единственная можешь коснуться его и выжить, — поморщился он. — Увы, кровь в тебе моя. Но ты даже понятия не имеешь, что такое власть, и как распорядиться ей достойно…

Марианна поморгала. Зомби, ковыляющие по территории, обходили их стороной — видимо, потому, что здесь не было тех, кого они искали. Кроме одного мертвеца, что ковылял прямо к ним.

Нет, не ковылял. Шёл, волоча одну ногу как-то уж слишком картинно.

— Слушай, — покачала головой Марианна, выплёвывая слова. Ей нужно было всего лишь подождать, пока он подойдёт, верно? Дать Родиону время подобраться, пройдя охрану. Мертвеца не остановят; хороший выбор облика. — Ты явился из ниоткуда и забрал то, что принадлежало мне по праву. И разве я сказала хоть слово тогда?

— Нет, — Император покачал головой. — Но ты держала это в себе, понимая, что по доброй воле я никогда не отдам тебе…

Когда зомби-Родиона и Люция отделяли друг от друга десять метров, фальшивый мертвец неожиданно бросился вперёд. Две секунды — и Люций получил ощутимый удар в затылок.

— Давай! — рявкнул Родион, превращаясь в себя. — Марианна, скорее, я держу его

Он наседал на Люции, удерживая.

— Срывай Печать, и затем я смогу…

Солдаты смотрели в их сторону, не решаясь стрелять, чтобы не попасть в Императора. На редкость бесполезные солдаты, пронеслось в голове у Марианны — что они тут есть, что их тут нет. Впрочем, в происходящем зомби-апокалипсисе их было сложно в этом обвинять.

— Печать?! — взревел Император, пытаясь сбросить с себя Родиона. Силы были равны, но старик занял выгодную позицию, и у Люция никак не получалось его побороть. — Так тебе нужна Печать, Долгов?

Свободной рукой он схватился за амулет, висящий у него на шее.

— Держи!

С этими словами он вложил его Родиону в руку.

…это было не так, как она представляла. Громче, ярче. Она думала, что Родион просто умрёт — сам по себе, но она не думала, что случится взрыв. Старика откинуло от Императора на три шага; он заорал, как будто через него пропустили высоковольтный разряд — и затих; Печать выпала из его руки — такая близкая…

— Это и был твой план? — хмыкнул Люций, шагая вперёд, чтобы поднять её. — Сговориться с Родионом Долговым? Ты ещё глупее, чем я думал.

Одно хорошо — дыра, пробитая телом Льва Дюбуа, была не такой уж и широкой. Зомби лезли через неё, как тараканы, напирая друг на друга, и их там явно было столько, что им пришёл бы конец, но…

— Бежим! — заорал Лев, даже сумев выговорить слово чётко. Элиза кивнула — и понеслась вперёд, подальше от дыры. Зомби устремились за ними, но в скорости они всё же проигрывали им. Хотя и ненамного — не стоит верить фильмам.

— Идеи? — выдохнула Элиза. — Мы ведь не сможем долго…

— Найфи укрыфие? — предположил Дюбуа.

— Их тут сотни!

— А фто, если…

Элиза вздохнула и покачала головой. Была не была!

Развернувшись, она остановилась. Непривычно; обычно она использовала другую способность, но скверна внутри неё всё вывернуло наизнанку. Может, сейчас это и лучше?

Огонь.

Целая стена огня. Она не остановит зомби, не чувствующих боль. Но, возможно, навредит?

— Лев, — поглядела она на своего спутника, который тоже прекратил убегать, — у тебя есть какой-нибудь навык… массового поражения?

Мертвецы продолжали напирать.

Наверное, это было некрасиво. Не так, как в фильмах, когда непобедимый герой бьёт мертвецов направо и налево под бодрую музычку в стиле металл. Не так, как в эпических фэнтези, в финальной битве со злом, под пафосные звуки оркестра. Просто и некрасиво — удары, удары, кишки и кровь.

Я потерял им счёт. Что будет, если я сейчас умру?..

Элиза выживет, конечно. Тина, Рубан и даже Лев Дюбуа, где бы он сейчас ни был — тоже. Выживут осквернённые — Мадлен, если она тут (Рубан был уверен, что тут), Император. Родион, конечно же.

Более того — выживут даже зомби. Скверна только придаст им сил. Больше скверны — сильнее осквернённые, так это работает. Здесь её и так полно, а если я добавлю…

Чёрт, чёрт, чёрт! Не время и не место думать о посторонних вещах! Бить, не отвлекаться!..

…пламя ворвалось в распахнутые двери деревянного барака. Только этого ещё не хватало, подумал я… а затем к нему добавилось и голубоватое сияние.

Элиза и Лев Дюбуа шли вместе, спина к спине — так, будто Лев не уходил от нас в лагерь противника. Огонь следовал за ними по пятам послушной собачкой, лизал всё вокруг, но голубое поле вокруг них отталкивало его, не давая атаковать их самих.

— Эй! — заорал я, отправляя в нокаут очередного зомби. — Сюда!

Они обернулись на меня.

…бой занял ещё минут пять. Зомби горели отлично, но умирали далеко не сразу; а загоревшись, они пытались атаковать тебя снова, что, конечно, было даже неприятнее обычного. Но всё завершилось, стоило только мне пробиться к ним и попасть вокруг силового поля.

— Раньфе оно зафифяло меня, — неразборчиво заметил Лев, — теферь отталкивает их. А разнифы никакой.

Я кивнул.

— Вы вовремя. Откуда вы узнали, что я…

— Мы не знали, — отозвалась Элиза. — Шли по следу зомби, выжигали их. Думали посмотреть, кого они атакуют — ведь наверняка кого-то из тех, кто за нас…

Нас? Так мы уже заодно? Ну, на союз с Родионом я не подписывался.

Мы стояли неподвижно, чуть поодаль от горящего барака. Вокруг бушевало пламя и бесновались мертвецы — но щит Льва отталкивал их, будто перевёрнутый магнит. Даже странно было так стоять, посреди битвы…

Но теперь у меня впервые было время подумать и решить, что же делать.

Кажется, я знал, что.

Довольно необычной была мысль о том, как близко стоят друг от друга две вражеские армии. Каких-то два с хвостиком километра, и всё.

Ещё необычнее была мысль о Саре. Они мирно сидели друг с дружкой рядом, как будто не было этого времени, когда она была пленницей…

— Я… — Сара помотала головой. — Ты же знаешь, я хотела как лучше. Для моей страны, для… всех…

— Потом обсудим это, — заявила Тина. — Сейчас главное — цель.

Хорошо, что она перехватила Сару. Хорошо, что она добилась от неё рассказа о её планах, и о том, что хочет сделать Родион — и хорошо, что не поддалась гневу, а сама раскрыла карты. Так было проще решить, что же делать на самом деле.

Хорошо, что она отговорила Сару от первоначального плана — устроить диверсию в лагере республиканцев, чтобы оттянуть войска Императора. Это сейчас было бы ни к чему.

И уж совсем хорошо было то, что командир республиканцев поверил им. Возможно, потому что знал — не мог не знать! — кто она такая, Тина Шраут, одна из самых знатных людей Империи и агент со стажем. А возможно, потому что отчаялся и готов был схватиться за любой шанс. Он сделал то, о чём она просила, он поверил тому, что она сказала.

И сейчас они ехали в бронированной машине в сторону ставки Императора, почти точно зная, что когда прибудут на место — увидят там громкую заварушку.

Несколько хитрых планов наложились друг на друга, и это не могло не вылиться во что-то буйное.

В творящемся балагане нас никто не останавливал. Мёртвые горели, а живые… живым было не до нас. Паника и разброд охватили всю ставку.

Так что добраться до центра происходящего не составило труда.

— Ты, — Император стоял спиной к нам, надвигаясь на Марианну (а она тут что делает?), — ещё глупее, чем я думал…

— Люций!

Силовое поле раздвинулось. Глубокий вздох — и вот я уже вышел наружу. Я ведь смогу, так?

Император обернулся на меня.

— Не смей называть меня старым именем, — бросил он.

Я пожал плечами.

— Как угодно. Мне плевать, как ты себя называешь. Просто давай закончим это здесь и сейчас.

Нужно подобраться к нему ближе — так, чтобы коснуться. Нужно дожить до этого момента. Я шагал вперёд.

— Почему ты думаешь, что у тебя получится? — скривился Император.

Я покачал головой.

— У меня получилось начать это.

Родион — в своём настоящем облике — лежал чуть поодаль и признаков жизни не подавал. Неужели?.. Или прикидывается? Я не мог быть в этом уверенным до конца.

А ведь старик был прав, подумал я. Фокус, который я собирался провернуть… именно он научил меня ему.

Я — бесконечное вместилище для скверны, так? Однажды он уже влил её в меня — целое море. Затем я поделился частью с Люцием. И сейчас я собирался забрать своё обратно.

— Ты жалкий мальчишка, — скривился Люций. — То, что вышло у тебя по случайности — не твоя заслуга, и ты лишь…

Я не ответил. Пускай толкает речи, пускай делает что хочет. Пока он говорит — он не мешает мне подойти?

Кажется, он был даже не против, когда я размахнулся, чтобы ударить его. Он был твёрдо уверен — и не без причины, кстати — что мой удар ему не повредит.

Так оно и произошло. Удар был ему как слону дробина.

Впрочем, это я знал и так. Моя рука прикоснулась к Люцию — и…

— Что там происходит? — Рубан вгляделся в бинокль.

— Они рядом, — кивнул Карлов. — Буквально в упор. Не знаю, что происходит, не знаю, что они делают… там огонь и эти мертвецы… Но они рядом.

Рубан почти не удивился, когда позади него щёлкнул затвор. Снова.

На этот раз никто не собирался целиться; Рубан успел уклониться только потому, что тоже хорошо знал Карлова и Укольцева. Достаточно хорошо, чтобы понять: Карлов обращался не к нему.

— Что за дилетантизм, — выдохнул он, кидаясь вперёд и пытаясь выхватить у Укольцева пистолет. — Неужели нельзя было пристрелить меня там, внизу, и уже самим дождаться нужноо момента?

— Кто знал, как пойдёт дело, — Карлов, не торопясь, вытащил ещё один пистолет. — Рубан, ты же понимаешь, что…

Укольцев тоже попытался уйти в сторону, но Рубан оказался проворней. Два движения — и вот собственный же пистолет КОБРовца оказался прижат к его голове.

— Давай, Карлов, стреляй, — прохрипел Рубан. — Убьёшь напарника?

— Любой, кто служит в КОБР, знает, что может погибнуть смертью храбрых, — пожал плечами Карлов. — Смерть друга будет трагедией для меня. Смерть Люция и Марка Ротта — необходимость для всей Республики. Что один, что второй — угроза национального масштаба…

Идиоты, подумал Рубан. Идиоты, вы даже не знаете, что пытаетесь сделать. Или знаете?..

Какая к чёрту разница. И сколько можно играть в поддавки, блефовать, но не стрелять…

Пора стрелять.

И Рубан выстрелил.

Поначалу мне казалось, что ничего не получится. Что Люций отбросит меня, что занесёт руку для удара, и…

…скверна вливалась в меня. Казалось бы, куда уж больше — но она прибывала и прибывала; казалось, что мой мозг разорвётся от боли, и в то же время я чувствовал себя сильнее, чем когда-либо.

Больше скверны — сильнее осквернённые, так? А если скверны будет меньше? Если она вся войдёт в меня?

Император пытался трепыхаться, но, пока я набирался мощи — он лишь слабел. Я крепко схватил его за горло, почти не чувствуя сопротивления.

Я знал, что там, за моей спиной, останавливаются зомби, теряя энергию, которая заставляла их двигаться после смерти, забывая отданные им приказы. Знал, что это — конец для Люция.

И, судя по взгляду, Император тоже знал, что это конец.

Я выполнил то, что обещал. Исправил то, что произошло по моей вине — по крайней мере, самую важную часть. Оставалось, конечно, очистить от скверны и столицу, но я знал, что сделаю это — с Гьяллархорном или без.

Жаль, конечно, что эта идея не пришла мне в голову раньше. Но… Иногда уроки нужно выучить, а идеям — дать дозреть. Возможно, в другое время, в другом месте, а главное — при других обстоятельствах у меня бы не появилось такого шанса, какой был сейчас.

Скверна продолжала вливаться в меня прямым потоком. Я знал, что выдержу.