— Два упрямых барана не поделили что-то сто лет назад, а я из-за этого огребаю? — во время тренировки с Трояном спросил я. — Серьёзно? И это орден космодесанта?
— Я слышал, что Лахид едва не продал душу демонам и его даже попытались обвинить в ереси.
— Но раз он жив, то видимо доказательств не хватило? Или всё было не так однозначно? В любом случае, разве капитан имеет право на какие-то личные обиды, когда на кону эффективность ордена? У меня есть потенциал, его нужно раскрыть.
— Значит надо убедить либо Лахида изменить задание, либо… кхм… капитан Андрос уже дал слово, он на попятную не пойдёт точно.
— Значит надо украсть Длань Софии.
— Бляха… — впервые за всё наше общение ругнулся Троян, едва не выронив меч. — В карцере понравилось? Или вообще с жизнью расстаться так хочется?
— Можно ещё тренироваться самому…
— Ага, это же безопасно и за это тебя под трибунал не отдадут, — саркастично заметил Троян, ведь самостоятельные тренировки псайкеров ни к чему хорошему не приводили и заканчивались как правило очень плохо, поэтому были запрещены.
Так что ситуация выходила тупиковая, как могло показаться со стороны. Однако если чему меня и научил Тзинч, пропустив через круговерть своих интриг, так это тому, что всё способно меняться крайне быстро. Как и всегда есть возможность самому стать центром этих перемен, повлияв на то, что в твоей власти. А в твоей власти всегда что-то есть, после чего оно затронет другие детали и эффект бабочки сделает своего дело. Нужен лишь толчок, что запустит процесс катализации этих перемен.
— Ещё один бой? — поняв, что пауза затягивается и диалог не продолжится, Троян предложил продолжить тренировку. — Твой новый стиль мне нравится больше, а когда я уговорю Молоха присоединится к нам… ух, мы выведем фехтование ордена на новый уровень.
— Я пойду в часовню.
Троян не стал спорить и кивнул, после чего я получил разрешение у брата-наставника и получил целый час свободного времени. В целом к подобному наши учителя относились спокойно, ведь никто и никогда не злоупотреблял такими просьбами. Я же и вовсе за последние два месяца ушёл с тренировки раньше только сейчас, тем более по довольно уважительной причине, для молитвы Богу-Императору. Ну и опять же никаких претензий к моим навыкам фехтования у наставников не было, к нам с Трояном мастер-мечник редко подходил, уделяя время отстающим.
Правда для меня молитва была скорее возможностью побыть в тишине наедине со своими мыслями. Надо было всё обдумать.
— Брат Алор, не думал увидеть тебя здесь так рано, — раздался невероятно спокойный голос капеллана, который находился в гармонии с литаниями, которые твердили без остановки сервиторы и вокс-передатчики.
Отвернувшись от аналоя, столика на котором находилась священный труд, капеллан посмотрел не на меня, а словно сразу на мою душу. В глубинах моих казалось бы серых и абсолютно безэмоциональных глаз он видел каждое даже едва промелькнувшее чувство, что терзало меня. В это же время вокруг бродили слуги, ставя новые свечи и зажигая благовония.
Часовня была довольно большой, в случае необходимости здесь могли поместиться три сотни братьев, хоть и всем им бы пришлось стоять в тесноте. Кроме того часовня соединялась с другими помещениями, которые также являлись её частью. Там как правило хранились священные артефакты, почитаемыми орденом. В их числе были как гильзы болтов, что нашли свою цель в День Мрака, так и оружие, что раньше принадлежало ныне павшим героям ордена. Также имелась стелла, довольно крупная, на ней писались имена достойных братьев, всех братьев.
— Ещё не брат, а скаут.
— Большинство из вас уже стали космодесантниками, я видел это в каждом из вас. С Чёрным Панцирем или без, вы уже наши братья. Хотя капитан Андрос считает такие формальности важными. Я его понимаю, как и всю важность кодекса. Однако как отвечающий за ваше духовное просвещение я могу утверждать и то, что вы уже стали Его Ангелами.
— Да, брат Михаил, — ответил я.
Капеллан был не только крайне мудрым человеком, но и очень набожным. Кроме того он выделялся среди других космодесантников, ведь его отобрали в возрасте тридцати лет. Он уже был мужчиной, а не ребёнком. Тоже родился на этой планете, жил в невероятной глуши и ещё во времена, когда Великий Разлом не разделил галактику, а Кадия устрашала всё Око Ужаса, он прибился к армии, стал солдатом и в одном из бою был замеченным братом космодесантником.
Мраком сокрыто прошлое капеллана, однако никто в ордене не защищал Шелест столь же ревностно, как это делал он. И хоть сам я не видел брата Михаила в бою, однако рассказов более чем хватало, как и сам он ни разу не давал повода усомниться в них. Мудр и спокоен как удав, но стоит лишь врагу показаться в поле его зрения, как задрожит сама земля от его рвущегося наружу гнева. Капитан Андрос говорил, что его устами говорит сам Император и была это вовсе не фигура речи.
К слову, Михаил не было его родным именем. Его он получил уже после становления братом. Так делал не только он, но и некоторые другие космодесантники, например часто брали имена своих героев те, кто становился капитаном. Магистр как правило всегда брал новое имя, хотя это никак не продвигалось, как и не поощрялось. Кто находил это важным для себя, тот это делал. Но с учётом традиций Шелеста, которые уже глубоко проникли в орден, это не было какой-то редкостью.
— Думаешь как поступить? — поинтересовался капеллан, прекрасно понимая о чём я думаю, ведь это было предельно очевидным.
— Брат Лахид слишком радикален, а наш капитан слишком упёрт.
— И оба они нужны нашему ордену. Без брата Андроса и его жёсткой руки всё бы пошло прахом ещё в День Мрака. Однако и невероятная решимость Лахида, его жертвенность и ненависть к врагу помогла нам, пусть и порой также становилась проблемой.
— А мне что делать? Вы же тоже псайкер, могу я попросить вас обучать меня?
Капеллан молча вздохнул и поднял голову к потолку, где была великолепная фреска. Воинственная женщина с мечом была изображена на ней, стоящая на холме и поднимающая над головой меч. Вокруг неё стояла горстка гвардейцев, а врагам же не было числа. Однако когда даже одного взгляда на этот шедевр хватало, чтобы понять кто победит. Лиц врагов не было видно, зрителю показывали лишь спины, но даже этого хватало, чтобы передать весь их страх.
— Это Святая Надалия, один из её образов. Её почитают на Вострое, — пояснил капеллан, после чего опустил взгляд на стену, что стояла впереди нас, за аналоем.
Там, окружённая барельефами, была запечатлена ещё одна история, крайне важная для Шелеста. И она была невероятно жуткой, хотелось отвернуться, чтобы не видеть этого, однако на это ни у кого не было права. Только последний дурак или трус будет отворачиваться от прошлого.
— Когда свет Астрономикона погас, на нас практически сразу напали. Кровавыми слезами заплакали святые, плавились аквиллы, наша воздушная оборона была подавлена и разрезая огненные небеса летели к земле десантные капсулы предателей. Однако враг нанёс первый удар изнутри, демоны вырывались из разломов и всё погрузилось в Хаос. Величайшей трагедий стал храм западного района, ныне известный как Храм Софии.
Злобный хохот разразил святыню Бога-Императора, жуткие тени заплясали на иконах и потухли все святые. Одним за другим затихали молитвы, а твари варпа веселились и скакали, растягивая удовольствие. Они быстро расправились с охраной, вырезали востроянцев и играли с теми, кто даже не мог себя защитить.
Космодесант не успевал и капитан Андрос прибыл слишком поздно, когда кровавый пир уже был в самом разгаре. В живых осталось меньше двух дюжин людей, в основном старики, дети, а в центре них стояла молодая сестра София, твердя молитвы и не поднимая головы, с которой без остановки стекала кровь. Её шепот был крайне неприятен тварям, которые не переходили невидимой черты крайне мало круга и с хохотом просто щёлкали кнутами, разрывая плоть несчастных.
Увидев это отряд космодесантников в ярости открыл стрельбу, завязался чудовищный бой, к которому после присоединились ещё и предатели. Капитан Андрос и его братья были в меньшинстве, но в той битве у них не было права проиграть.
— Когда я разобрался с высадившимися предателями, то поспешил на помощью к Андросу, — продолжал рассказывать капеллан, всё также спокойно, ведь эмоции его были вырваны с корнем в День Мрака. — В живых осталось лишь Андрос и два его брата…
Они стояли в окружении такого количества трупов, что я даже подумал о возвращении нашего магистра, ведь один отряд не мог справиться с таким количеством. Однако среди трупов были и тела всех прихожан, что искали защиты у Бога-Императора. А тот хоть и послал своих Ангелов, но… они не справились. В горячке боя болты разлетались на осколки, даже за спиной космодесантника с той концентрацией огня было просто невозможно выжить. В адских мучениях погибли те люди, которых истязали твари варпа. Однако никто из них не сдался до последнего храня свет Веры в сердцах.
Никто не винил Андроса, ведь это было сущим безумием. К тому же выжить в результате удалось, пусть и заплатив огромную цену. София с тех пор стала мученицей и собирательным образом всех тех, кто был убит несправедливо. Покрытый её кровью меч Андроса стал реликвией и напоминанием всем, что враг всегда на шаг впереди. Он всегда быстрее, сильнее, хитрее. Об этом никогда нельзя забывать и всегда нужно готовиться к худшему, даже если ты космодесантник.
— С тех пор София стала известнее Надалии на нашей планете. В честь неё называют детей, а каждый проверяет не слишком ли сыро в подвале, где хранится лазган, связка гранат, батареи и прочее оружие. Что же касается Андроса… он до сих пор считает случившееся своим провалом, — подводил итог капеллан. — Я много раз пытался поговорить с ним, но он невероятно строг к вам, но ещё строже относится к себе. Я боюсь, что следующий бой станет для него последним и молю Бога-Императора даровать покой его душе. Понимаешь почему я снова рассказываю тебе это?
— Понимаю и кажется я нашёл ответ на свой вопрос.
— Ты справишься, ведь какой бы путь не уготовил тебе Он, ты пройдёшь его. Иначе бы тебя не было здесь, — впервые за всю память Алора уголки губ слегка приподнялись. — И не позволяй свету надежды в себе погаснуть.
— Благодарю за помощь, брат, — кивнул я, после чего покинул часовню.
Теперь всё встало на свои места, а сомнения мои были полностью развеяны. Капеллан не дал мне ответа сам, однако он дал возможность найти его и принять решение самостоятельно. В этом и заключалась его задача, ведь он не учитель, как те братья, что тренировались нас сражаться. Он наставник, обладающий мудростью и опытом, в котором так нуждаются ещё не надевшие Чёрный Панцирь скауты или даже капитаны, зашедшие в тупик из возведённых самостоятельно стен, где каждый кирпич это принципы и убеждения.
Лахид в радикальности своей невероятно сильно погряз в желании изучить феномен, позволивший простой священно служительнице так долго защищаться от страшнейших существ. Он не был благороден и ради своей цели готов был пожертвовать всем. Моё обучение должно было нанести удар не мне, а Андросу, заставив того либо смириться, либо лишить орден псайкера.
В свою очередь и Андрос не был лучше, ведь несмотря на всё пережитое… оно стало для нового не важным опытом, а невероятном грузом и болью. Его чувство вины не позволяло пойти на уступок и передать даже не меч, а его рукоять с обломанным лезвием. И из-за этого принципа он также как и Лахид был готов лишить орден ещё одного псайкера.
Они не могли договориться, потому что были… были брошены. Были брошены магистром и девятью ротами, которые так и не вернулись, возможно никогда уже не вернуться. Они не были готовы к такой ответственности и она ломала их. А они в свою очередь не могли сдаться, таща эту ношу так, как получалось.
Вчерашний капитан, который готовил будущее поколение космодесантников взял на себя роль магистра. Последний псайкер получил под свою ответственность то, что могло уничтожить всю планету при любой ошибке и ему нужно было понять силу Софии. И даже капеллан обнаружил, что не может найти к ним подхода, ведь является чуть ли не младшим космодесантником, на которого с восхищением смотрят лишь ещё более молодые скауты.
Дальнейшие тренировки я проводил как ни в чём не бывало, не привлекая к себе никакого внимания. А когда дал бы сигнал к отбою на заслуженные четыре часа сна я направился в свою скромную келью, но не лёг на каменную кровать, а сел. Взял стоящую рядом с ней коробку, просто стоящую, прикроватной тумбочки или какой-то мебели у меня не было. Лишь полка прямо в каменной стене, но там стояла икона Бога-Императора.
Открыв коробку я ещё раз достал чашку и блюдце. Та старушка, что явилась во время турнира, пришла ко мне и от неё Андрос узнал всю правду. Ей конечно же ничего не сделали, как и сама она вряд ли догадывалась о том, что посмел наврать в рапорте, ведь каждый Ангел Императора в её понимании был идеальным и непогрешимым, никогда не ошибающимся и всегда справляющимся с любой задачей.
Но реальность была такова, что астартес такими лишь казались, а сами недалеко ушли от людей. Ересь Хоруса доказала это лучше всего, а наш орден доказывал это и сейчас, столкнувшись с такой проблемой, которую бы в том же востроянском полку решили бы довольно быстро и просто. Ведь открыв новые двери и став космодесантниками, мы в тоже время захлопывали перед собой столько же дверей, если не больше.
Блюдце и чашка были красиво украшены. Даже спустя столько лет старушка не потеряла хватки. А когда узнала от своей внучки, что у астартес оказывается даже чай не из чего пить, то приняла решение разобраться с проблемой самостоятельно. Это же сделала София, это же делали прихожане того храма, так должен был поступать каждый мужчина, нет, каждый человек. Брать и принимать решения, самостоятельно, беря всю ответственность.
Андрос это решение принял, Лахид тоже принял, а значит приму и я. Пусть без учителя и пусть это опасно, но ордену нужен псайкер. Будь он в той битве, то не было бы сейчас никакой Софии. И хоть у меня нет права нарушать кодекс и прямые приказы командира, но у меня также нет права бездействовать в такой ситуации.
— Как тихо… но я чувствую разрезающие пространство взгляды… нас могут заметить, — прошептала Птичка, воплощаясь и садясь на край чашки.
— Могут, но не заметят. Ты демон, ты само воплощение варпа. Расскажи мне всё, что знаешь.
— Рассказать-то расскажу, но вряд ли это сильно поможет.
— Остальное я пойму сам, путём проб и ошибок.
— Думаю у тебя действительно получится. Ты довольно гибкий и в то же время твёрдый. Как неньютоновская жидкость.
— Откуда ты знаешь о Ньютоне? Это же знания Тёмной Эры.
— Да так… летала где-то… так что, будем прямо тут учиться?
Тоже почувствовав напряжение я понял, что слишком явную психическую вспышку в ордене точно заметят. Тот же Лахид относительно силён, не так как те Серые Рыцари, но всё же он библиарий. Мне же надо будет сделать так, чтобы мой потенциал раскрылся в бою. Это потребует от меня невероятного усердия, воли, времени и конечно же будет замечено им рано или поздно.
Значит оставалось одно. Я знал расписание большинства патрулей, а скаутские кельи и вовсе охранялись другими скаутами. Покинуть незаметно келью и проникнуть в город в целом возможно, куда большие проблемы возникнут по возвращении. Но в целом…
Не было ничего возможного, а вопрос исполнения поставленной цели зависел лишь от того, на что ты готов пойти и чем пожертвовать.