40к способов подохнуть. Том 4

Глава 133

Кровавый Бог восседал на своём медном троне, что стоял на вершине горы черепов. Аккуратно подперев свою голову кулаком, он замер в несвойственных ему размышлениях. Кхорн был гневом во плоти, его жажда к завоеваниям и разрушениям была неутолима. Порой он только и думал о том как бы утопить всю Галактику в крови, одолеть сильнейших противников и убить всё живое, не оставив ничего кроме праха проигравших.

Однако в последнее время всё шло у Кхорна… мягко говоря не по плану. Он был древнейшим из всей Четвёрки, как и порой считался некоторыми и в том числе собой сильнейшим из них. И это было так, действительно было, до относительно недавнего по меркам Богов времени.

Широкие плечи подвинулись, с них осыпался пепел сожжённых дотла миров. Кхорн нашёл позу поудобнее, после чего пнул поднесённые к подножью его трона черепа своих же чемпионов. Бездарные слабаки, они всё никак не могли уничтожить Сад Нургла. Как и сам Нургл не особо обращал внимания на Кхорна, существуя вне мирской суеты и важности момента.

От этого гнева Кхорн внезапно обезумел. Неожиданно для всего варпа он встал, а из пасти его вырвался рык бесконечной ярости. По всему его царству разнёсся этот кровожадный рёв, после чего задрожала самая реальность. Вниз полетели гигантские черепа тиранидов, что были размером в целые кварталы людских поселений. Под огненной поступью Бога Войны потекли реки крови, что шипели от ненависти и в которых можно было увидеть останки величайших воинов галактики.

И вот уже Кхорн потянулся к своему огромному двуручном мечу, чей легендарный клинок разрубал целые миры за один удар. Кхорну даже не обязательно было наносить удар, он мог лишь коснуться рукояти Конца Всего Сущего и в тот час бы разрезалась ткань самой реальности. Случился бы Армагедон, наступил бы Рагнарёк, последний день встретила бы вся Галактика…

Но столь же внезапно Кхорн сел обратно на свой трон. В этот раз Галактика была снова спасена волею случая. Сам же Кхорн принял неприятный факт. Его обманули.

— И тебя тоже, — прорычал Кхорн, чей голос был полон волчьих и псиных ноток.

И пламя вырвалось из пасти Кхорна, устремляясь к садам Нургла. Но то что сжигалось гневом уже в следующие мгновения вновь прорастало прямо из праха. Сражаться с Нурглом было… скучно. Он был силён, спору нет, но не было в этих сражения ярости и гнева. Не было и радости победы, было лишь отчаяние и понимание, что битва эта будет длиться ни одну вечность.

— Меня? — не поворачиваясь лицом к Кхорну спросил Нургл, что находился невероятно далеко, но Боги будто бы стояли друг перед другом: им было довольно тесно в этой галактике. — Хм… может ты и прав…

— Может⁈ — словно залп тысяч орбитальных орудий прогремел голос Кхорна. — Я прав! Тзинч договорился с Ним. А Слаанеш стравила нас, пока пытается воскресить своего слугу!

— Того короля? Она не посмеет.

— Уже посмела! А я не успею привести туда свои силы.

— Хм… — вновь задумался Нургл, после чего посмотрел на клетку, где сидела его возлюбленная. — Дорогая, помоги мне…

Из тьмы клетки, повинуясь воле Нургла вытянулась невероятно тощая рука, которая своей волей исцелила очередную жертву, в теле которой рождались и умирали тысячи болезней, что должны были мутировать и дать жизнь чему-то новому.

Он называл её дорогой и не врал… Он действительно любил её и даже разрешал её покидать клетку в любой момент. Истощённая и вымотанная долгим заключением, она уже выходила даже не через дверь, а просто пролазила между прутьев. Правда из-за невероятного отчаяния и полного смирения… его возлюбленная уже давно не пыталась отсюда сбежать, познав истинное смирение. И даже её слуги уже не пытались её спасти после бессчётного количества неудачных вторжений в Сад Нургла.

— Я предлагаю союз. Пора показать, кто главный в галактике, — произнёс Кхорн, который хоть уже и не кричал, но от того выглядел ещё более яростным.

— Я никогда с тобой и не воевал. Ты сам пришёл в мой сад, — напомнил Нургл. — Предложение я принимаю.

Нургл не питал никаких лишних иллюзий. По большей части он просто хотел, чтобы Кхорн наконец-то ушёл. И так после стычки с Императором у Нургла было чем заняться. А тут ещё и это воплощение Гнева припёрлось, потому что ему нашептали на ухо слуги Тзинча.

Хватит устраивать Кровавые Крестовые Походы, там на краю галактики Нургл решил создать себе собственную Чумную Империю… у него база прямо внутри Великого Разлома, отправь Ангрона добить Мортариона, даже если не получится, то твой слуга переродится… Так врал Тзинч, а Кхорн хоть и был древнейшим, но опять повёлся на этот трюк.

Впрочем, в чём-то Кхорн был прав. Амбиции Слаанеш и Тзинча в последнее время начали доставлять больше проблем, чем обычно. С этим надо было что-то делать. Сильнейшие среди слуг Богов и претендовавший когда-то на становление Богом возвращается, Бог-Император тоже уже начинает бодаться с Четвёркой, эльдары что-то затевают, так ещё и Малес по всей видимости не просто выжил, но закончил восстанавливаться.

— Надо что-то делать… — согласился Нургл, но Кхорн его не услышал.

Кровавый Бог уже ушёл вымещать свой гнев на тех, кто его обманул. И Нургл ему тоже поможет, но не сразу, ведь внимание Нургла снова переключилось на свой котёл, в котором было куда больше интересного, чем во всей галактике.

Разверзлась пасть абсолютного ужаса и первым он решил напасть на меня, но прежде чем он успел хотя бы осознать произошедшие, в моей руке воплотился хрустальный клинок. Кристаллы мои стали невероятно плотными и насквозь была пробита голова демона. Однако демона ждало не возвращение в варп.

Его душа попыталась сбежать, в ярости он метнулся в Имматериум, но было поздно. В радужном огне сгорела плоть демона, а его душа оказалась разрезана на девять частей, в которые тут же впилась Птичка. Но даже когда к демонам пришло понимание, что их враг оказался не очередным космодесантником, а чемпионом Тзинча, они не стали отступать или бежать.

Ведь если кто и ненавидел в Четвёрки Тзинча больше всего, то это был не Кхорн, что не приемлил магию, и не Нургл, являющийся фактически противоположностью Тзинча. Это была Слаанеш, полная глубоких личных обид на всех, но имеющая целый океан причин считать именно Тзинча своим главным соперником.

Поэтому и сражение это было принципиальным для слуг Слаанеш. Если они смогут одолеть меня, то познают то удовольствие к которому так стремятся. Как жаль что у меня на их будущее были абсолютно свои планы.

— Тзинч щедро делится силой, — произнёс Мордред, глядя как меняется наша общая душа, уплотняясь благодаря хрусталю. — Только Алору это не нравится.

— Я потерплю, лишь бы спасти орден и Шелест, — ответила душа скаута, уже как и я ставшего космодесантником.

— А что важнее для тебя, Шелест или орден?

На это Алор не ответил, после чего во вспышке магии и вихре хрустальных клинков были уничтожены все демоны. Своих братьев я также сковал, ведь двое из них попытались убить меня, едва поняли что во мне слышны голоса Тёмных Богов. А затем уверенным шагом я направился к капитану Андросу, занося свою волю, что являлась отныне мечом способным разрубать всё, что слабее меня.

И во всплеске психической энергии я нанёс удар прямо по душе Андроса, отрезая от него демона. Вместе с этим я ранил и самого капитана, ведь не обладал достаточной точностью и аккуратностью. Но даже если бы я убил Андроса этим действием, то это было лучшим исходом для него.

— Ты как? — положив руку на плечо Андроса, спросил я.

— Пре… преда… тель… — прохрипел Андрос, медленно сняв с магнитных нож свой боевой нож, чьё остриё стукнулось о мою хрустальную броню, не оставив даже царапины на ней.

— Хорошо, вернулся в себя, — усмехнулся я, после чего отпустил небоеспособного Андроса и встал у реликвария.

В нём покоился величайший артефакт ордена, с которым сражался первый магистр. Щит Терры, способный укрыть за собой не только своего владельца, но и тех, кто стоит за его спиной. Что же… своих братьев я уже обманул и по их мнению даже предал…

Ударом кулака я вдребезги разнёс священную крышку, после чего без какого-либо стыда взял в левую руку Щит Терры. Он сиял магическими письменами, но они не обжигали меня, несмотря на демоническую натуру. Хотя и доставляли существенного дискомфорта, пытаясь сделать хрусталь хрупким.

И не дожидаясь, пока мои получается уже бывшие братья вырвутся из хрустальной ловушки, я стремительно покинул Зал Героев. Убивать я их не хотел, поэтому надо будет убраться от них подальше. В целом, благодаря нахлынувшей силе Тзинча, я уже не только изнутри покрывался хрусталём, превращаясь уже в какого-то голема, но ещё и повышал свою пси-чувствительности.

Фактически я теперь мог взглянуть в любую точку нашего монастыря. За исключением тех мест, где ещё были сильны защитные печати и области, что окружала двух примархов. Их воля была слишком сильно и хоть я понимал примерно где они находятся, но понять что именно там происходит мне не удавалось.

— Я могу дать и эту силу… — прошептал Тзинч и рассмеялся.

Но больше брать я не смел. Моя вторая жизнь научила меня многому, в том числе и тому, что чем больше я получаю от Тзинча, тем больший контроль даю ему над собой. Уже сейчас он пытался влиять на меня, влиять не косвенно через слова, а путём подчинения моей физической оболочки напрямую. Этого я не хотел, потому что ничем хорошим это не закончится. Тзинч мне помогает, но он ничем не лучше других богов.

Путь мой лежал на нижние уровни, к которым я мчался на полной скорости гремя своей силовой бронёй и увлекая за собой радужную бурю из сверкающего хрусталя. На одном из поворотов на моём пути оказался отряд из пяти Детей Императора. Тут же они вскинули болтеры и открыли огонь.

Коридор был довольно узким, но часть болтов отвела моя магия, ещё часть протаранила Птичка, став роем меленьких Птичке. Осколки и остальные болты я без страха взял на Щит Терры, который создавал пустотное поле, фактически непроницаемое. И на полной скорости я заканчивал сближение, а враги уже доставили своё оружие ближнего боя.

Протаранив щитом первого космодесантника, я тут же выключил щит и включил его снова. За одно мгновение силовое поле буквально разрезало бедолагу, после чего я уже заблокировал следующую атаку. Космодесантник попытался замедлить свой удар, ведь зачастую пустотные щиты пропускали через себя медленно двигающиеся объекты. Одна и мощность моего артефакта зашкаливала, как и чем меньше был пустотный щит, тем хуже он пропускал любой объект.

Так например танк мог проехать сквозь пустотный щит Титана. Если конечно он его не выключит, а затем включит… таким образом самые дерзкие капитаны кораблей могли уничтожать чужие суда. Но на практике… всё это было сложно осуществимым.

Зато в ближнем бою с помощью портативных малых генераторов такое уже можно было сделать. Как и Щит Терры буквально и проектировался, чтобы у носителя была такая возможность. И вот ещё один космодесантник пал на землю. Они не могли ничего мне противопоставить. Объединённые артефакты, силовая броня, анатомия астартес, навыки шести жизней и магия — всё это вместе ставило меня выше любого из них и всех их вместе взятых.

И когда мой хрустальный меч пронзил визор очередного врага, то последнего уже пронзили в спину хрустальные перья, которые запустила Птичка и которые пронзили все сочленения доспеха, начав ещё и вбуриваться в них, словно шурупы. Они даже имели резьбу, ведь Птичка была очень смышлёной, благодаря своему желанию узнать всё.

Так я пробивался всё дальше, а впереди уже звучал грохот тяжёлой автопушки. Кумулятивные снаряды одним за другим разрывали Детей Императоров, что в количестве двадцати бойцов пытались в очередной раз пробиться вперёд. Но без страха стоял Древний и сквозь динамики его саркофага звучали кличи и призывы, а также цитаты тех, кто теперь являлся неотъемлемой частью его разрушаемой памяти.

— Это наша смерть! Мы её выбрали сами и лишаем вас вашей победы! — гремел его голос, ведь дредноут хоть и прибывал наполовину в прошлом, но уже тоже понимал, что Дети Императора рано или поздно прорвутся.

За ним находились позиции скаутов, что вели постоянный огонь вместе с кандидатами, что не успели пройти полного обучения и даже не получили ни одного органа космодесантника. Но за спиной была не сокровищница и не кузня, даже не склад боеприпасов и не хранилище святых артефактов. За их спинами находились гранитные двери, что отделяли этот коридор от зала, где прятались тысячи людей.

— Умрёшь в неудаче — стыд тебе. Умрёшь в отчаянии — стыд всем нам! — двинувшись вправо своим корпусом, дредноут намеренно подставился под пущенную ракету и осколки изрешетили всё вокруг.

Но то что могло убить взвод скаутов, не могло уничтожить уже давно мёртвого дредноута. В яростном вихре гремели его орудия, а я тем временем поджал Детей Императора с другой стороны, чего они явно не ожидали. В неистовой схватке сошлись мы, однако едва Древний увидел что Детей Императора атакую с другой стороны, то он не обращая внимания на радужные всплески проревел:

— Смерть не повод нарушать присягу! ЗА МНОЙ БРАТЬЯ!!! В ГОРНИЛО ВОЙНЫ!!!

И запел его огнемёт, а с боевыми кличами в бой помчались последние защитники этого коридора, пуская в ход последнее оружие, что у них осталось — самоубийственную храбрость, на которую они только и могли уповать в последней битве Шелеста.