40к хемо-псов и летописец

Глава 2

И сквозь поле боя пронёсся полный боли рык, что напоминал собою гром. В миг кровавая пелена закрыла глаза Медведя и грузном грохотом с потолка подземного туннеля начали осыпаться обломки. Но то что было способно рвать бетон и сталь не смогло порвать нашего личного титана. Впрочем, потрепало в этот раз его знатно.

– Бр-р-р-р! Гр-р-р-р... – хрипя и издавая крайне жуткие звуки, Медведь с трудом переместился за соседнее укрытие и плюхнулся на землю.

– Помогай, Крыс! – закричал Гнида, который тут же откинул свой лазган и подставил плечо Медведю, который грозился упасть и тогда его бы никто из нас уже в укрытие не затащил.

– Сука-блядь, – тихо ругаясь себе под нос бурчал Крыс, но страх перед врагом был слабее страха передо мной, ведь в случае трусости и отказа помогать я бы пустил ему пуль в лоб быстрее любого комиссара.

И с помощью двух товарищей грузно за укрытие свалился Медведь, чья рука продолжала сжимать пулемёт. Он ничего не видел, никак не реагировал и казался мёртвым. А тело его...

– Твою мать... твою же мать... – повторял Шакал, начав копаться в своём ранце. – Тушите его!

Одежда медведя ещё местами горела, а под лохмотьями находились разорванные осколками бронеплиты. Кровь струилась через трещины, а по характеру ран любой военный мог сказать следующее: всё ещё хуже, чем выглядит. Ведь если осколки пробили всё это, то Медведь получается был совсем недалеко от эпицентра взрыва какого-то крайне крупного снаряда.

И хоть раны выглядели жутко сами по себе, но сколько у него было переломов? Даже в тех местах где вроде не было пробития спокойно могли быть сломаны рёбра. Про органы брюшной полости и говорить страшно. Но оглядев раны Шакал убедился, что всё было принято на грудь.

– Ему нельзя подыхать! – закричал я, пока по нам работали из всего что только было и шквал пуль стремительно разрывал наше укрытие.

Гранаты, ракеты, химическое оружие, так ещё и порой какие-то не то мутанты, не то демоны ползли за нас. Мы жгли эту дрянь довольно успешно, до тех пор пока на ногах стоял Медведь и зажимал свою гашетку, не позволяя высунуть врагам головы. А ещё кажется на флангах у нас бездари оказались, потому что уж слишком жарковато стало в одно мгновение.

– Проклятье... – шептал Шакал, заливая раны Медведя бурлящими химикатами, от которых Медведь начал рычать ещё громче. – Ему херово, Коршун!

– ПОСТАВЬ!!! ЕГО!!! НА НОГИ!!! – заорал я, срывая с разгрузки последнюю гранату, ведь для врага мне ничего не жалко.

– Сука, – стиснув зубы, прошипел Шакал, после чего достал очередной баллон с химией. – Давай, Медведь, ты крепкий, выдержишь и эту дрянь.

И только на омытых ранах появилась белая плёнка, как Медведю уже пришлось вдохнуть в лёгкие то, после чего не каждый здоровый мужик на ногах останется. Что уж говорить о раненном... впрочем, на некоторое время Медведь точно вернётся в строй. Но выживет ли он потом? Шакал хотел в это верить, но... хемо-пёс полагает, Бог-Император располагает.

Поэтому в шею Медведя вонзился ещё и шприц.

– Как ты? – тихо спросил Шакал. – Если слышишь меня, кивни.

Медведь кивнул, а агония его прекратилась, по артериям заструились стимуляторы, в лёгких плёнкой осела химия, что будет всасываться в кровь ещё где-то час.

– Я... ничего... не вижу... – с трудом произнёс Медведь.

– Стреляй примерно в их сторону, – произнёс Шакал, после чего поднял большой палец вверх: – Вернулся в строй! ВЕРНУЛСЯ В СТРОЙ, КОРШУН!!!

– Я слышу! – рявкнул я, стреляя по-катачански, высунув лишь свой своё оружие из укрытия и чувствуя как крошащийся бетон стучит о мой шлем.

– Готово! – крикнул и Крыс, закончив менять коробку пулемёта Медведя.

И с безумным рёвом обожжённый и полумёртвый Медведь начал подниматься на ноги. Из старых ран вновь потекла кровь, от сваренного панциря отвалилась какая-то пластина, но как только загрохотал его пулемёт, то желание проклятых еретиков стрелять по нам тут же улетучилось. В это же мгновение вперёд рванул уже я, зная что Гнида не станет тормозить.

Стараясь передвигаться как можно ниже, я чувствовал что смерть свистела прямо над макушкой, пару раз что-то ударилось о мой шлем, может осколок, может пуля по касательной прошла. Но в бою побеждает не тот, кто прячется за укрытием. Как и результат битвы определяется не количеством бойцов, а тем сколько у тебя отморозков, что готовы запрыгнуть в сам ад и поставить его раком.

И удача всегда будет на стороне смелых, а ещё на тех, кто всегда заботится о том, чтобы у Гниды было дохрена химических гранат, что одновременно выводят из строя бойцов, так ещё и создают завесу.

– Ничего не вижу! Кхе... сука... кхх... – кашляя в свой примитивный респиратор из угля и тряпки с мочой, кричал хаосит, пытаясь дать информацию своим товарищам в умирающий от помех вокс.

Но прежде чем они что-то поняли прямо за их укрытие вылетел я. На ходу я тут же упал, после чего ещё чуть-чуть пролетел вперёд. Ну и конечно же я тут же зажал свою гашетку, перегревая до предела лазган и начиная ползти спиной к новому укрытию.

В одно мгновение все они попадали замертво, а я словно дикий зверь шальным взглядом смотрел по сторонам. Я был на позиции врага, справ и слева тоже должны быть эти ублюдки. Да, я влетел сюда с двух ног, но эффект неожиданности быстро сходит на нет, а у меня мать его перегретый лазган.

– Бляха... кусок говна, – ругнулся я, понимая что не могу вытащить батарею, которая оплавилась и слилась с лазганом.

Выбросив кусок лома, я выхватил из кобуры свой любимый стабб-револьвер. Это оружие не очень подходило для войны, оно не было надёжным, стреляло пулями с помощью пороха и огня, рассчитано было дай бог на двадцать тысяч выстрелов и в целом нуждалось в постоянной чистке. В этом плане с лазганом даже сравнивать не стоит, как и по убойной мощности разница колоссальная.

Но проверив барабан, посмотрев на патрон чей калибр был с два моих пальца я хмыкнул и затаил дыхание, чуть передвинувшись наискосок и усевшись так, чтобы меня было видно лишь с нашего направления и с моего правого плеча. И вот добыча пришла сама в ловушку, не заметив что товарищи просрали позицию по их левую сторону и подохли, как собаки.

На полной скорости пулемётный расчёт добрался до очередного обломка. Прямо как и я они бежали до позиции сломя голову, не задерживаясь на открытом месте дольше нужного. Всё правильного делали и из-за этого не успели посмотреть по сторонам. Я же точно прицелился, расстояние было метров двенадцать, после чего дождался пока они закрепят пулемёт, а затем первым выстрелом убил помощника пулемётчика.

Второй выстрел не заставил себя ждать и прежде чем до самого пулемётчика дошло, что происходит, пуля пробила затылок его шлема. Черепушка его буквально взорвалась, ведь если энергии для пробития шлема в первый раз хватило, то после пуля стукнулась о его внутреннюю часть и затем разлетелась на осколки, распределяя всю накопленную энергию по задачам связанных с перемалыванием мозга и черепа.

Я же тут же вскочил и вышел из-за обломка, проверяя уже сектор по своё левое плечо. Убедившись что оттуда на меня не палят противники я резко и быстро схватил один из лазганов хаоситов, после чего вернулся обратно, пытаясь отдышаться.

Сердце колотилось словно бешенное. Медведь прекратил стрельбу, но и в сторону наших позиций что-то перестали активно стрелять. Так или иначе бой не закончился, а значит риск сдохнуть всё ещё высок. Кроме того после своей удачной авантюры я оказался в не самом удачном положении. Да, такое бывает, когда нарушаешь главное правило десанта: прежде чем куда-то влезть, подумай о том, как будешь оттуда выбираться.

Как вдруг я увидел Крыса. Такой маленький, дрыщеватый, ранец где-то скинул, он полз на четвереньках, но упирался ступнями, а не коленями. Словно настоящий зверь, а силуэт его был даже ниже, чем при передвижении сидя. Когда же он ложился, то его и вовсе нельзя было заметить. Кроме того это ссыкливое существо идеально выбирало путь, пусть и не так быстро, поэтому заметить его враг не мог. Ведь на пути чужих взоров находился то труп, то обломок.

В крайнем же случае Крыс использовал правило трёх секунд. Именно три секунды нужно врагу, чтобы тебя заметить, прицелится и выстрелить. Хотя из-за ссыкливой натуры у Крыса это правило превращалось в правило одной секунды. Поэтому если вдруг до следующей позиции нельзя было добраться таким образом, чтобы не находиться на открытой местности менее секунды... Крыс просто не шёл в атаку. А даже если его заставишь, то он будет идти в эту атаку настолько медленно, что даже представить сложно.

– Гранаты, – тихо произнёс Крыс, передав мне прямо кусок разгрузки какого-то не особо удачливого хемо-пса.

– Что по позициям?

– Сзади, – кивнул мне за плечо, прошептал Крыс. – По флангам тоже. Но кажется у них там в тылу стало резко весело. И кажется... кажется я видел космодесантника, но не уверен. Нашего-нашего, не ссы...

– Гнида, Шакал, – тихо произнёс я в вокс. – Мясо нынче по пол цены.

И тут же вновь выключив вокс я посмотрел на шокированного Крыса, после чего хлопнул по плечу.

– Молодец, гранаты пригодятся.

Вокс наш прослушивался как правило в семи из десяти случаев врагами, а в двенадцати из десяти – союзниками. Поэтому лично наш отряд уже давно выработал некое подобие своего языка. И фраза "мясо нынче по пол цены" было связано с событием, когда Медведь что-то хавал в столовке и сказал эту фразу, после чего тут же начал бойню прямо в столовой. Ну и эта фраза означала, что сейчас начнётся суета.

От Крыса я помощи более не ждал, как и Гнида с Шакалом напролом не рыпнуться, это самоубийство. Поэтому начинать буду я. И аккуратно ползя между обломков я начал проникать дальше, в позиции врага. Наверное прямо сейчас Шакал уже связался с другими отрядами. Он мужик умный и надёжный. Вокс был выключен, чтобы меня точно не заметили.

И вот проползя по воронке, под подбитой химерой, рядом с небольшой горой трупов, я пробрался где-то на метров двадцать пять вглубь позиций врага. Да, ненамного, но такой уж была траектория. Надо же было ещё и незамеченным остаться.

Устроившись рядом с одним из тел я не спешил открывать огонь. Враги назад практически не смотрели, их спины были передо мной. Стараясь дышать как можно тише я пересчитал всех кого видел, после чего примерно представил в каком порядке я буду их убивать, разложил рядом с собой гранаты... а затем выдохнул и бросил первую, сразу вторую.

Одним за другим они взорвались, всё окутал ядовитый дым и после уже полетели осколочные гранаты, примерно туда где были враги. Никто из них меня так и не заметил, ведь я не стрелял и продолжал лежать среди тел. Но в какой-то момент ориентируясь лишь по силуэтам, что бегали туда-сюда, я начал стрелять.

Тут же всё погрязло в каком-то хаосе. Они видели лишь примерно откуда я стреляю, после чего начинал зажимать в мою сторону. Я же в это время уже полз на другую позицию, изредка стреляя из своего лазгана. В какой-то момент из-за паники они начали принимать выстрелы союзников за вражеские. Вновь наши пошли в атаку и врагу теперь приходилось отвлекаться на всё и сразу.

А в какой-то момент я просто затесался среди каких-то обломков и расслабился. Пусть дальше без меня разбираются, я и так своей шкурой нарисковался.

– Хорошая работа, Коршун, – я похвалил сам себя, после чего достал из-под сумка балончик с обезболивающим.

Не знаю где и в какой момент, но местами меня видимо позадевало шальными осколками. Впрочем, ничего серьёзного и обезбол был нужен скорее для того, чтобы унять нервы. Трясло меня как вне себя, но как же это было кайфово. Скольких я сегодня перебил? Да только за одну эту авантюру с резким прорывом мне надо дать медаль и особняк где-нибудь рядом с Золотым Дворцом.

Как вдруг рядом со мной начали раздаваться крики, грохот и в какой-то момент я обнаружил, что враг пошёл в мать его контратаку. А что хуже всего, один из отрядов пробежал только что впереди меня и успешно занял позицию, выбив оттуда хемо-псов. Их было где-то с две дюжины, а расстояние до них от меня было метров пятнадцать.

– Сука... – прохрипел я, сжимая свой лазган словно последнюю надежду.

Стрелять я боялся, но руки не дрожали. Просто я понимал, что если один из них просто обернётся, то...

– Мне пизда... – произнёс я, когда их командир посмотрел прямо на меня и тут же закричал, вскидывая свой болт-пистолет.

Отдачи у лазгана практически не было, но порой он слегка вибрировал, давая понять, что выстрел произведён успешно. Одним за другим падали мои враги, сверкали пули и лазерные лучи, кто-то ничего не понимал, другие падали замертво, а в какой-то момент одна очередь выкосила весь их отряд.

– Пронесло! – воскликнул я, срывая с нагрудника треснувшую дополнительную пластину и отшвыривая её в сторону вместе с чехлом.

Пальцами я ощупал второй слой и на нашёл ни одной дыры. Обрадовался. Как вдруг надо мной нависла тень космодесантника, который стоял прямо на обломке, за которым я прятался. Он дал ещё три точных выстрела, после чего битва была закончена. В этом туннеле мы зажали врага с двух сторон и как только вторая группа зашла с другой стороны, то оборона посыпалась как карточный домик. Да и этот космодесантник наверное перебил сотню-другую врагов.

Их контратака была предсмертной агонией.

– Так держать, – похвалил я его, поднял палец в верх и улыбнулся.

Но тот лишь огляделся, после чего его визор не уловил ни одного врага и во второй раз. И спрыгнув рядом со мной он спокойно отправился куда-то в тыл, дабы пополнить боезапас и приступить к выполнению следующей задачи, которую поставит перед ним орден, Бог-Император или скорее просто лорд-командующий. Всё же несмотря на всю свою силу космодесантник мало чем отличался от хемо-пса и был таким же солдатом, который не командовал, а исполнял приказы.

По крайней мере так я убеждал себя.

– Коршун! Живой! А Крыс уже кстати в твоём ранце копается, зря ты его сбросил... – покачал головой Шакал, найдя меня.

– Чего?! – возмутился я и попытался подняться на ноги, как тут же покосился и упал.

– Воу-воу, что у тебя с ногой? Вот же срань... – прошептал Шакал и уселся со мной. – Ты под обезболом уже? Зараза, рана жуткая... давай живо в тыл, а то как адреналин кончится, то и ты кончишься. Стой! Жгут сначала!

– Крови немного.

– Заткнись, дебилойд. Жгут надо первым делом ВСЕГДА накладывать! ВСЕГДА, Коршун, понимаешь?! Ты из-за этого когда-нибудь сдохнешь.

Я лишь закатил глаза, но спорить с ним не стал. Он был прав, просто... видимо эта рана была получена в последней перестрелке и я её не заметил, заглядевшись на космодесантника. А так у меня до автоматизма оказание первой помощи отточено, честно.

В любом случае особо я помародёрствовать не успел, ведь очень быстро мне начало становиться хреново и я действительно поспешил в тыл. Сначала мне оказали более вменяемую первую помощь, после уже отправили дальше на грузовике с другими раненными в полевой госпиталь. И где-то на пол пути до цели я потерял сознание.

Из-за чего именно не знаю. Возможно Шакал чего-то намешал не того и меня отрубило. Возможно меня потрепало сильнее, чем казалось изначально. Но в целом меня в сознание вернули, залатали и сказали, что мне повезло и что у меня всего лишь трещина ключицы, двух рёбер, из бедра достали три осколка каждый с палец в длину, ну и ещё по мелочи там всякого. Обычного после такого следует демобилизация и реабилитация с годик...

Но меня выпнули почти что сразу, выдав жменю обезбола и дав неудобный костыль из металлолома. Потому что поток раненных не иссякал, а на хемо-псов всем было насрать. Они сделали, что могли, а дальше уже Бог-Император рассудит кто сдохнет в горячке, а кто смог припасти на такой случай противосполительных таблеток. Так я с перевязанной ногой вернулся в нашу новую располагу, где встретил грустных товарищей: Крыса и Гниду.

– Чё с рожами? – спросил я, глядя на них и принимая от Гниды самокрутку.

– Чё-чё... Медведь херово... кажись не выживет. Шакал с ним сейчас возится. Осколки то ему достали в госпитале, раны зашили, но... перевязки, обезбол, антибиотики – дальше уже сами... ну и ты знаешь сколько Медведь весит, и сколько ему эти лекарств надо. Плюс отходняк у него от той химии. День продержится, может два... но вы не карабкается. Я сказал Шакалу, что ресурсы зря переводить не стоит, но... он сказал, что общаг на этот случай и существует, после чего посоветовал завалить хлебало.

– А чё у нас антибиотиков уже нет? У меня просто тоже нога и надо подлататься получше. Мы же там затрофеили кучу всего. Загнали бы интенданту, достали бы добра.

– В том и дело, не затрофеили, – тихо и хмуро произнёс Крыс, глядя в пол.

– Что? – мне показалось, что я ослышался. – Не понял. Ещё скажите, что мой ранец просрали где-то.

– Какая-то Кувалда и её парни забрали себе всё. Твой ранец ещё вернули, но в остальном... дай бог каждого десятого своего мы обобрали. Остальных – она забрала.

– Что значит забрала? Вы ей отдали нашу добычу?

– Нас не спрашивали, Коршун. Их там взвод, под пол сотню рыл. Они пришли и сказали как будет, а нам Медведя тащить ещё, тебя тоже нет... сукины дети... как она только всех собрала? Может даёт всем по кругу?

– Понятно, – кивнул я и съел пару таблеток обезбола, чувствуя что меня начинает трясти от злости. – Ни чё, прорвёмся. Идёмте, парни. Я придумал кой-чего...

Ковыляя как пьяный огрин, я старался терпеть боль и не спешил тратить всю жменю обезбола сразу. Потому что лютая жесть начнётся позже. Пока есть возможность всегда лучше терпеть и стиснуть зубы. Да и положение у нас кажется отныне перешло в статус крайней экономии...

Впрочем, втроём мы пришли к интенданту.

– Давайте чего не жалко, – произнёс я перед входом.

Гнида тут же начал копаться внутри, после чего хоть и скрипя душой, достал всякого, в том числе две хлад-ячейки для плазменного пистолета. Крыс поделился парой магазинов, сдохшей батарей, набором ампул и запасныпр трубками – вроде и много дал, а вроде одна херня дешёвая.

– Крыс... – повторил я, глядя прямо в его бегающие глаза.

– Всё что есть, – пожал плечами он.

В этот момент руки мои зачесались, захотелось сломать ему челюсть и забрать его ранец. Однако даже у хемо-псов существовали принципы и стандарты, этакие понятия. И содержимое ранца всегда было свято. Воровать, забирать силой и вынуждать отдавать добро из ранца можно было силой лишь у лохов, самых конченных, тех, кто по природе своей даже хуже крысы. Но... Крыс уже давно в воровстве у своих не был замечен, отучили его.

И если он не хотел делиться, то это было его право. Поэтому я хоть и одарил его своим фирменным взглядом презрения, но настаивать не стал. Да и у того же Гниды тоже наверняка было припрятано куда больше, чем он отдал. Все тут думали лишь о себе.

Так что взяв барахло я пошёл загонять его к интенданту. Надо было достать лекарств, да хороших, передовых, не каких-то там трав и благовоний. Но цену урод заломил кусачую. Мясорубка была в разгаре, боевые действия становились всё активнее и спрос на такие штуки рос по часам. Хотя даже в такой ситуации тот факт, что нам здесь позволяли такое покупать означал только одно: какой-то мудак это всё украл.

Впрочем, таким контрбандистам, что существовали внутри системы Астра Милитарум, хемо-псы были благодарны. И я хоть и скрепя сердцем вывернул весь свой прохудившийся ранец.

– Коршун, я не занимаюсь благотворительностью, не хватает тут, сам же понимаешь, – произнёс интендант.

И скривившись так, как никогда ещё наверное не кривился я вынул из кобуры свой револьвер, а затем и кобуру.

– Ранец тоже забирай, но добавь к заказу ещё это.

– Гранату? Зачем? На поле боя бы нашёл и... – и посмотрев на меня интендант сделал паузу и после добавил лишь одно: – Впрочем, не моё это дело.

– Угу, – кивнул я, пряча в карман гранату.

После чего заковылял обратно на выход. Где меня ждали удивлённые Крыс и Гнида, которые не думали, что мне хватит на такое:

– Гнида, вот, держи пакет. Неси его Шакалу, после оставайся с ним и держи палец на гашетке.

– Понял-принял, действую.

– Крыс, идём со мной, прогуляемся...

Гуляли мы где-то с пол часа, после чего быстро нашли на краю нашего полевого лагеря Кувалду, что находилась в окружении своей своего отряда. Они сегодня сорвали куш, веселились и даже не собирались оплакивать павших. Как и в целом её отряд несмотря на потери увеличился. Все хотели попасть к ней, особенно после пущенного слуха, что она попустила отряд Коршуна и разнесла голову командира еретиков с помощью совей кувалды.

– Найди полицаев и скажи, что тут драка и возможно уже бойня, – приказал я Крысу, после чего закинул жменю обезбола и направился к Кувалде.

– Эй, стой, ты куда это? – тут же меня остановил один из бойцов. – Ты не из наших.

– Хочу с Кувалдой поговорить.

– О, это же Коршун, да? – встрял другой, узнав меня и крайне язвительно спросил: – Ха, проблемы какие-то?

– Проблемы у тех, кто меня бесит, – с презрением ответил я.

– Эй, пропустите его! – вдруг раздался голос самой Кувалды. – Это же тот самый Коршун, который вроде как в одиночку две дюжины бойцов положил! Ха-ха-ха!

И все засмеялись вслед за ней, но меня всё же пропустили. Никто не воспринял всерьёз меня, ведь нога у меня была перевязана, сам я хромал. Так и брони на мне не было.

– Говорят ты у нас добычу украла, – с ходу произнёс я и тут же все смешки затихли, а лицо каждого из хемо-псов вытянулись.

– Украла? Добычу у хемо-пса? Серьёзное обвинение, – тут же изменившись в лице произнесла Кувалда, чья рожа напоминала что-то среднее между свиньёй и той же свиньёй, но избитой тремя космодесантниками. – Может конечно я не доглядела, бойцов у меня много. Но обычно такие вопросы решаются сразу на поле боя. Впрочем, если ты возьмёшь слова назад и извинишься, то... с пары трупов добычу я тебе передам. А то у тебя как раз даже ранца нет.

И вновь все рассмеялись, ведь выглядел я крайне жалко, словно побитая шавка. Так ещё и явился сюда один, словно дурак. Однако Кувалда очень сильно просчитал в одном моменте. Она совсем забыла главное правило Савлара и наверное всей жизни: побеждает всегда тот, кому нечего терять.

– ТЫ ЧЕГО ТВОРИШЬ?! – раздались крики и все похватались за своё оружие.

Одним ударом в грудь я опрокинул Кувалду вместе с её стулом, а в руке моей уже была граната с вынутой чекой и сжатым рычагом запала. Ведь мне хоть и было что терять, но для всех собравшихся пора было напомнить: кто я такой и чем отличаюсь от них. А я был тем ещё отморозком и хоть много чего боялся, как и за шкуру свою переживал очень сильно, но...

– ТОЛЬКО РЫПНЕТЕСЬ, СУКИ ПОГАННЫЕ!!! – заорал я, показывая всем фраг-гранату, которая весила килограмм и являлась оборонительного типа.

Что значит оборонительного? То, что использовалась она только при обороне, ведь из-за своей массы бросать её можно лишь из укрытия, потому что у тебя может и получится кинуть её на пятьдесят метров, если ты Медведь, но скорее всего ты бросишь её метров... двадцать-тридцать, если потренируешься. И если ты в этот момент не в укрытии, то тебя точно убьёт осколками своей же гранаты, как и заявленная техножрецом дальность убойности осколков – до трёх сотен метров. Конечно-конечно, эффективная дальность куда меньше, как раз до тридцати, но понимать стоит следующее. Если я её взорву, то Кувалда точно сдохнет и половину ублюдков здесь порешетит как шавок и возможно убьёт.

– Ты же себя убьёшь, придурок! – закричал какой-то хемо-пёс, спрятавшись за каким-то бочками, которые точно не спасут его тушку.

Но теперь на меня смотрели совсем иначе, не как на лоха, который даже ранца своего лишился и без брони в логово чужое сунулся, а как на психа, которому реально нечего терять. А с такими... с такими связываться всегда себе дороже. Тут простые правила перестают работать. И видит Бог-Император, когда они тронули мою добычу, то очень сильно просчитались. Ведь я мог стерпеть многое, очень многое, но не это.

– Ты гнида, в себя поверила, что ли? Или просто недавно тебя в нашу роту перевели, а в других подразделеньях полка обо мне не говорят? – прошипел я прямо в лицо весьма напуганной Кувалды.

Она так-то была довольно разумной женщиной, расчётливой, за свою жизнь переживала и глупости не делала. Такие как она и становятся командирами крупных отделений, взводов, потом и до капитанов рот дотягивают и даже выше метят. А я... это всё не моя планка... командирские навыки у меня такие себе, как и качеств некоторых не хватает.

Как и в целом я становлюсь наглухо отбитым, когда трогают то, что принадлежит мне.

– ВСЕМ БРОСИТЬ ОРУЖИЕ, ПСЫ ПОЗОРНЫЕ!!! – тем временем к нам уже прибежала военная полиция.

Взрывать я себя и их всех не стал, как и изначально не просто так дал команду Крысу, дабы он привёл полицаев. Как и своего я уже никак не вернул бы. Однако такие действия с гранатой были просто необходимы. Я обязан был явиться сюда и как-то щемануть их, чтобы никто не подумал, что я сглотнул. Плюс и надо было дать понять Кувалде, из чего я сделан и чем чреват конфликт за мной.

Всего этого я как раз и добился, после чего военная полиция уложила мордой в пол часть хемо-псов, восстановила порядок и повела меня, а также ещё парочку других, в карцер для профилактики, оставив остальных думать над посылом.

Ведь всё это ещё было и объявлением войны. Взятого Кувалда не вернёт, не той породы, а я не прощу отнятой добычи. А значит отныне в любом сражении надо будет оборачиваться в десять раз чаще. Впрочем, есть также вероятность, что вопрос решится даже раньше.

Всё же очень часто хемо-псы умирали не на поле боя, а с перерезанными глотками в собственных спальниках. А виновных... виновных военная полиция не могла найти, да и... пока эти случаи были не слишком частыми, закрывала на это глаза. Ведь все понимали, что это внутренний конфликт, который либо разрешится, либо станет пороховой бочкой.

И разрешится он так, как всегда разрешаются подобные конфликты на Савларе. Жестоко, быстро, кроваво.