Глава 33

Нашу беседу прервал звонок телефона. Сталину доложили из секретариата, что прибыл Молотов.

— Пусть войдет, — сказал генсек.

Я знал, что ни один человек даже из самого ближнего круга не имел права войти в кабинет Сталина без предупреждения. Прошла, наверное, целая минута, прежде чем Молотов вошел в просторное рабочее помещение генсека, отделанное деревянными панелями по нижней части стен. Он казался мужчиной в расцвете сил, ему еще даже не исполнилось тридцать восемь лет. Но, обширные залысины уже наметились. А на носу сидели круглые стекла пенсне. Подражая Сталину, Молотов носил и усы.

Благодаря своим познаниям, подчерпнутым из различных статей, сильно дополненным воспоминаниями Менжинского, я знал, что Сталин и Молотов познакомились еще в 1912 году, когда они вместе готовили издание газеты «Правда». Молотов — это, конечно, такая партийная кличка, утвердившаяся за ним лишь к 1917 году, а настоящей фамилией была Скрябин. Его отец происходил из мещан и трудился приказчиком, а мать приходилась дочерью купцу. Правда, семья, в которой родилось десять детей, богатством не отличалась. А сам будущий Молотов рос шестым ребенком. Но Скрябины и не бедствовали, во всяком случае, они могли позволить себе выучить детей вполне неплохо.

В 1902 году вместе с другими братьями он отправился в Казань учиться в реальном училище. Там и примкнул к революционной деятельности. Потом он проучился четыре курса на экономическом факультете в Санкт-Петербургском политехническом институте. В армии он не служил, до Октябрьской революции 1917 года и немного времени после нее, он так и занимался изданием «Правды», после чего был отправлен партийным руководством на разные должности в провинции.

В 1919 году его назначили уполномоченным в Поволжье. В 1920 году его отправили руководить в Нижний Новгород, а оттуда откомандировали на Донбасс. Стремительным взлетом карьеры он был обязан лично Сталину, который вернул его в Москву и выдвинул именно его в марте 1921 года в ответственные секретари ЦК. Потом Молотов занял должность второго человека в партийной иерархии после самого Сталина, непосредственно занимаясь кадровой политикой партии. А наркомом иностранных дел он станет гораздо позже, лишь в 1939 году. Если только теперь все не изменится из-за моих действий.

Пока что Молотов занимался вовсе не дипломатической работой, а совсем другим. Когда Сталин уезжал в отпуск, именно он руководил партией, как заместитель генсека. Сталин уважал его за преданность, исполнительность, старательность, работоспособность и педантичность в работе с бумагами. Поскольку они много лет уже работали вместе, и Молотов никогда не подводил, Сталин привык полагаться на него во всем, как, пожалуй, ни на кого другого. Характер у Молотова оказался покладистым, во всяком случае, Сталину он старался не возражать. Скорее наоборот, он искренне поддакивал своему руководителю, за что тот его и ценил, не опасаясь каких-либо интриг с его стороны.

Менжинский, разумеется, Молотова знал. И им не было нужды представляться друг другу, что сильно облегчало общение. Просто я на время отошел в сторону, снова выпустив личность самого Менжинского. И он поздоровался, как всегда, вежливо, таким слащавым интеллигентским тоном, каким я здороваться просто не умел:

— Здравствуйте, Вячеслав Михайлович! Очень рад вас видеть!

Молотов ответил в том же духе:

— Здравствуйте, Вячеслав Рудольфович! И я вас рад видеть не менее вашего!

Со Сталиным Молотов не поздоровался, поскольку они уже виделись в течении дня по работе. Тем не менее, Сталин шутливо охарактеризовал его Менжинскому:

— Наш Славик очень усидчив, а еще и упрям. Если он упрется в своем мнении, то его и не сдвинуть. У него же просто каменная задница!

Оказывается, Сталин умел и пошутить, когда находился в хорошем настроении, как сейчас, после того, как он почувствовал облегчение в своей левой руке.

Следующим пришел Андрей Чемоданов, человек средних лет с наполовину облысевшей головой и тоже с усами.

— А вот и наш Страдивари бильярда явился! Он самый известный в нашей стране мастер по всему, что касается этой игры. Он сам делает прекрасные столы, кии и даже шары вытачивает из слоновой кости. Но, самое главное, что он лучше всех умеет в эту игру играть, — представил Сталин Чемоданова. И добавил, обращаясь к вошедшему:

— Андрей Петрович, мы поручаем вам очень ответственное дело, судейство в матче на бильярде между советскими руководителями. Справитесь?

— Постараюсь, товарищ Сталин, — заверил генсека мастер бильярдных дел.

Сталин предложил тост за советский спорт. И все присутствующие выпили еще по стакану вина, полностью опустошив большой графин. Лишь после этого к ним присоединился и Климент Ворошилов, который только приехал с подмосковного аэродрома, где ему показывали новый самолет-биплан У-2, разработанный под руководством авиаконструктора Поликарпова. Этот самолет предполагалось использовать как связной самолет или самолет-разведчик. Судя по всему, новый самолет наркомвоенмору понравился, во всяком случае, о нем Ворошилов сразу же рассказал с энтузиазмом всем присутствующим, едва лишь вошел и с ними поздоровался. А я слушал, удивляясь, как он расхваливает достоинства этого прототипа самого обыкновенного «кукурузника». Впрочем, машина получилась, хоть и неказистой, но простой, надежной и массовой.

Менжинский Ворошилова тоже знал довольно давно, потому несколько восторженная манера Клима рассказывать о технических новинках совсем его не удивляла. Ведь нарком по военным и морским делам, как бывший квалифицированный заводской рабочий, перепробовавший много разных должностей на производстве, поработавший, в том числе, и на орудийном предприятии, всегда воспринимал технические новинки с интересом. В отличие от многих других партийных деятелей молодого Советского Союза, Ворошилов не относился ни к дворянским отпрыскам, ни к интеллигенции, а происходил из русских рабочих Луганщины. Семья жила очень бедно, да и сам он был приучен к труду, работая с раннего детства.

Он пас скотину, собирал колчедан и уголь по заброшенным выработкам, бегал курьером-рассыльным. Став постарше, помогал в шахтах, где взрослые шахтеры научили его смазывать оборудование для добычи угля, чем он и занимался несколько лет. Потом он какое-то время проработал крановщиком, а в двадцать два года, в 1903 году, устроился на паровозостроительное предприятие в Луганске. Там он вступил в партию большевиков, активно занявшись революционной деятельностью. За это его арестовывали, бросали в тюрьмы, ссылали, но не сломили, поскольку он продолжал вести политическую работу.

К трехсотлетию царской династии Романовых Ворошилова амнистировали, и Первую мировую войну он встретил в Царицыне, рабочим оборонного предприятия, имеющим бронь от призыва на фронт. Таким образом, до 1917 года Ворошилов был человеком сугубо гражданским, никогда прежде не служившим в армии, пока в том же семнадцатом году во время Февральской революции его не избрали в Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов. Там он впервые оказался среди военнослужащих. А потом, как только произошла Октябрьская революция, его назначили в Петроградский военно-революционный комитет комиссаром по надзору за порядком. Так Ворошилов, фактически, сделался начальником городской милиции.

Когда в декабре 1917-го Совнарком по предложению Дзержинского поставил вопрос о создании Всероссийской Чрезвычайной Комиссии (ВЧК), то и комиссару Ворошилову поручили принять участие в создании новой службы. И он помогал Дзержинскому, чем мог, но что-то там пошло между ними не так. Быстро стало понятно, что у чекистов командир должен быть только один. И это, разумеется, Дзержинский, а не Ворошилов.

Уже в марте 1918 года, получив новое назначение по партийной линии, Климент Ворошилов возвратился на Донбасс, где организовал свой собственный вооруженный партизанский социалистический отряд, приказав обороняться от немецких и австрийских войск, оккупировавших Украину. А уже через месяц, 15 апреля, правительство Донецко-Криворожской Республики учредило Ворошилова в должности командующего 5-й армией. Так он и сделался с того момента военачальником, сразу же заняв генеральскую должность, имея до этого всего два класса начального образования, опыт рабочего труда и партийной деятельности. Тем не менее, командовать войсками у него как-то получалось. Во всяком случае, его красноармейцы, набранные из рабочих, сохраняли дисциплину и не разбегались, как в то время происходило с множеством войсковых частей, возглавляемых самыми настоящими профессиональными военными.

Армия Ворошилова оказала достойное сопротивление интервентам, хотя ее потери и были велики. Под напором немцев Ворошилову пришлось сдать Луганск и отступить. Но возле станции Лихая по отступающим войскам ударили еще и белоказаки генерала Краснова, нанеся значительный урон красноармейцам. Тем не менее, Ворошилову удалось с боями, отбиваясь от белых, прорваться к Царицыну, сохранив несколько тысяч своих бойцов, которых вместе с другими отступившими войсками переформировали в 10-ю армию. И этой армией продолжал командовать Ворошилов. Под началом у командарма-10 тогда оказался и Буденный, командовавший одной из кавалерийских бригад. А руководителем обороны Царицына был сам Сталин. С тех времен они не только сработались, но и подружились. Хотя потом Ворошилова и критиковали за его партизанскую тактику и большие потери другие военачальники и партийные лидеры, вроде Троцкого, Сталин поспособствовал, чтобы наркомом по военным и морским делам после смерти Фрунзе назначили именно Ворошилова.

Несомненно, что наркомвоенмор за годы гражданской войны приобрел некоторый боевой опыт, но это не могло заменить ему полноценного военного образования. Он, конечно, прослушал в Москве лекции для комсостава, но по-прежнему не имел необходимых базовых знаний. К тому же, Ворошилов был достаточно амбициозен и любил прихвастнуть, отчего в деле строительства армии и флота он больше руководствовался своими собственными предпочтениями и пожеланиями, чем мнением настоящих специалистов.

После окончания гражданской войны именно с подачи Сталина Ворошилова оставили на военной службе. До назначения наркомом он три года командовал Северо-Кавказским военным округом. Потом Сталин перетащил его в Москву командовать Московским военным округом. В 1924 году он занял место в Президиуме Реввоенсовета СССР. Сделано это было тоже по протекции Сталина, который желал таким способом ослабить влияние сторонников Троцкого уже тогда. Сталину нужен был собственный ставленник в военных кругах. И на такую роль Ворошилов отлично подошел. В то же время, Климент прекрасно знал, кому именно обязан своим возвышением на карьерной лестнице. Потому со Сталиным он никогда и не спорил.

Загрузка...