1928 год: ликвидировать ликвидаторов

Глава 16

Когда Бокий ушел, мне почему-то стало жалко себя. Впервые после подселения в тело Менжинского, я отчетливо осознал, что действительно умер. И что тот прежний мир двадцать первого века для меня исчез навсегда. Меня больше не было для дочери, для внука, для зятя. Для них я стал покойником, которого надо не только оплакивать, но и хоронить, что принесет им множество грустных хлопот и немалые денежные расходы. А какое наследство я им оставил? Дачный домик на небольшом участке, набитый старыми вещами? И это все, что я нажил за свою службу, потому что старался оставаться честным и не брать взяток даже тогда, когда многие другие, кого я раньше считал очень уважаемыми людьми верными профессиональному долгу, их стали брать. У меня и прозвище было такое на службе: Неподкупный.

В последние годы перед увольнением на пенсию коллеги считали меня юродивым дурачком и крутили пальцами у висков, глядя мне в след. Но, я остался честным служакой до самой отставки. И мне упрекнуть себя не в чем, не стыдно мне за свое прошлое перед самим собой. Правда из-за того, что не демонстрировал постоянного одобрения начальству, погоны подполковника на своих плечах я так и не увидел. А майорская пенсия получилась не слишком большой. Но на даче, годной для круглогодичного проживания, где уже имелось к тому времени все необходимое, существовать на эти деньги было вполне возможно.

Квартиру в городе пришлось оставить дочке, когда она вышла замуж за приезжего. Жена, конечно, была недовольна, ругалась, нервничала. Но все напрасно. Дочку переубедить не получилось. Не зря говорят, что любовь зла. От всей этой нервотрепки умерла моя супруга раньше времени, в шестьдесят семь, от того, что тромб неожиданно оторвался. Я уже три года вдовцом был, когда это неожиданное происшествие с переселением души со мной приключилось.

Конечно, я успокаивал себя тем, что кто-то там в высших сферах решил дать мне второй шанс, руководствуясь какими-то собственными мотивами, которые оставались недоступны моему пониманию. И теперь, можно сказать, преуспел я в своей карьере служивого человека после смерти очень даже неплохо. Ведь далеко не каждому майору уголовного розыска, да еще и отставнику, доводится столь стремительно дослужиться до подобной начальственной должности, которую занимал Менжинский. А мне вот довелось, повезло. Правда, пришлось для этого сначала умереть.

Впрочем, все имеет свою цену. Хоть это и прошлое время, но должность-то какая! Вот только теперь я осознавал и то, что в новой моей жизни и на этой важной должности легко не будет. Да и сущность самого Менжинского никуда не делась. Так и придется, видимо, жить с раздвоением личности. Вот и сейчас Вячеслав скребся и зудел где-то в глубине черепной коробки, просясь обратно на свое место и упрекая меня:

— Ну что, вторая личность? Высказался Бокию? И как теперь прикажешь играть дальше с открытыми картами?

— А ты что же, и Глебу не доверяешь, получается? — спросил я.

— С чего бы мне слишком доверять человеку, в руках у которого находится компромат на меня? — ответил он вопросом на вопрос.

— А тебе не кажется, что если бы он хотел навредить, то навредил бы уже за это время? — задал и я вопрос.

— Так повода у Глеба не было. Я же никак не мешал ему ни в чем, да и не втягивал его ни в какие серьезные дела. А сейчас повод у него появился. Так что не исключаю, что возьмет Бокий, да и переметнется к тому же Ягоде. Кто же его знает? Друг он, вроде бы. Но, в нашем деле, если хочешь знать, верных друзей почти никогда не бывает. А если Генрих заполучит этот компромат, то вся жизнь моя, ну и твоя заодно, сразу под откос полетит, — сказал Вячеслав.

— Ну, почему же ты так не уверен в Глебе? — спросил я.

Он ответил:

— Так у него кличка знаешь какая? Глеб Боком. И не просто так к нему такое прозвище прилипло, а потому что многим его дружба боком выходила. И, если бы он по-настоящему искренним другом был, то отдал бы уже давно мне все эти материалы по «Дачной коммуне». Но, не отдает же, гад, а у себя держит!

Я попытался успокоить Вячеслава:

— Может, Глеб так же и про тебя думает, что вдруг, воспользовавшись своим положением, подвинешь ты его с должности по наущению Ягоды или Трилиссера. Вот и держит Бокий у себя компромат для подстраховки на такой крайний случай.

В этот момент в кабинет вошла Эльза. Эта ее манера входить к руководителю совершенно без стука, меня раздражала. Но, Менжинский, кажется, совсем не считал поведение своей секретарши бестактным, учитывая близкие отношения. Она, фактически, выполняла для Вячеслава обязанности жены на работе. Не просто была любовницей, а старательно заботилась о нем, пытаясь сделать его рабочее время комфортнее. И она даже готова была рисковать жизнью, чтобы защитить его в любой момент, если потребуется. Видимо, эта не слишком молодая, но все еще привлекательная женщина, несмотря на всю свою внешнюю черствость, больше свойственную солдату в юбке, чем обыкновенной секретарше, чувствовала по отношению к начальнику не только похоть, но и определенную нежность. Я же пока не собирался портить отношения между ними, потому снова деликатно отполз в сторонку, предоставив возможность действовать самому Менжинскому. Едва получив от меня свободу, он сразу же полез рукой Эльзе под юбку. Но, она на этот раз отстранилась, коротко сказав:

— Сейчас не время. Должен прийти Алексеев с докладом.

И действительно, только Эльза унесла поднос с чайными принадлежностями, как появился начальник Информационного отдела, ИНФО ОГПУ. Этот отдел не просто подготавливал информационные сообщения. Он был призван следить за настроениями в обществе и для этого имел собственную сеть осведомителей во многих сферах общественной жизни: на промышленных и транспортных предприятиях, в столовых, в сберегательных кассах, в торговых сетях, в профсоюзных конторах, на складах, в учебных заведениях, в культурных и научных учреждениях, в больницах, в поликлиниках и в иных местах, предназначенных для работы и обслуживания населения. Сотрудники отдела, замаскированные под обыкновенных советских граждан и внедренные повсюду, вели бурную деятельность по выявлению политических настроений трудящихся масс и иных жителей большой страны, вроде разбогатевших нэпманов, которым уже не нужно было самим трудиться, или ученой интеллигенции, в среде которой ходили антисоветские настроения.

Задачи сотрудников ИНФО состояли в том, чтобы вовремя раскрывать и ликвидировать террористические группы, подготавливаемые врагами революции, а также вовремя обнаруживать антисоветские и антипартийные подпольные организации, чтобы пресекать их деятельность до того, как они успеют нанести вред. Именно этому отделу был передан надзор над религией и подчинялась вся советская цензура газет, журналов, книг, кино и театров. А полномочия были такими, что сотрудники ИНФО имели право вскрывать любые письма и посылки на любой почте, чтобы проверить их содержимое. Отдел имел свои отделения по всей стране. Не только в крупных городах, но и в сельской местности.

Начальником отдела служил тридцатипятилетний Николай Алексеев. Все знали, что являлся он бывшим анархистом, перебежавшим на сторону большевиков во время гражданской войны. Менжинский не слишком доверял этому человеку, за которым, как он знал, тщательно наблюдал и Трилиссер, подослав к Алексееву своего агента в качестве заместителя. Но, несмотря на все подозрения Трилиссера, что может этот Алексеев работать на иностранную разведку, пока это не было доказано, и докладывать ему Менжинскому, конечно, никто не мог запретить. Тем более, что существовал в ОГПУ неписанный внутренний регламент, когда и кто приходит на доклад к Председателю. И сейчас настала очередь Алексеева.

Посмотрев на него глазами Вячеслава через очки, я вспомнил одну деталь, которую где-то вычитал в своей прошлой жизни. Именно этот человек в тридцатом году возглавит операцию по раскулачиванию в Центрально-Черноземной области, в результате чего пострадают сотни тысяч человек. Большая часть из них будет выселена в Сибирь и на Север, но многих и расстреляют. Его бы тоже ликвидировать надо. Но, до него ли сейчас, когда такие разборки на самом верху намечаются в самое ближайшее время? Между тем, поздоровавшись с Менжинским, Алексеев начал зачитывать из своей папки:

— В настоящий момент больше всего беспокойства вызывают праздничные настроения народных масс. Несмотря на то, что любые торжества по случаю наступления Нового года или Рождества отменены, большинство трудящихся сосредоточили все свои помыслы на их праздновании. В домах, квартирах и комнатах во всех крупных городах и даже в сельской местности они устанавливают рождественские елки, вешают на них украшения и рассказывают детям небылицы про Деда Мороза и Снегурочку. Правда, на праздничных елках звезду все чаще устанавливают красного цвета, а гирлянды делают из красных флажков. Ради того, чтобы добыть елку, люди идут на преступления, вырубают деревья не только в лесах, прилегающих к крупным городам, но даже в парках и скверах.

Из магазинов скуплены не только все запасы вино-водочной продукции, но и почти все запасы продовольствия, а также детские игрушки. Создан такой ажиотаж, что ко многим торговым точкам отмечаются огромные очереди. А на рынках спекулянты взвинтили цены в два раза. Все места, где демонстрируются кинофильмы, в эти дни тоже переполнены. Особенной популярностью пользуются иностранные произведения кинематографа. На этом фоне заметно снизилась популярность фильмов с революционным содержанием. В разговорах между гражданами наши сотрудники, кроме праздничной тематики, отмечают повышенный интерес к троцкистам, особенно это стало заметно после решений съезда партии. Отмечается гражданами и рост цен на продовольственные товары, что способствует развитию настроений недовольства.

В последние дни декабря и в первые дни января по причине праздников, которые люди празднуют подпольно, фиксируется повсеместное снижение производительности труда. Доходит и до того, что на некоторых предприятиях рабочие придумали устроить себе некие «каникулы». Прогулы в этот период сильно участились в сравнении с тем же периодом прошлого года. На улицах повсеместно резко увеличилось количество пьяных граждан. А городские библиотеки и избы-читальни на селе, наоборот, опустели. По причинам праздничного пьянства сильно выросло количество драк и поножовщины. Милиция принимает меры.

За последние три месяца нашим отделом также выявлены: три кулацкие организации; три контрреволюционные группы в городах среди студентов; две контрреволюционные организации на селе; четыре троцкистких кружка в среде интеллигенции, одна террористическая политическая организация бывших петлюровцев. Сейчас продолжаем работу по дальнейшему выявлению антисоветских политических группировок на селе. Нашим отделом обнаружены и арестованы активисты из Трудовой народной соцпартии; из «Крестьянской России»; из «Крестьянской партии», а также пресечена деятельность активистов из Украинской партии социалистов-революционеров; Украинской партии социал-демократов; Украинской партии социалистов-федералистов; Белорусских национал-демократов; Белорусских социалистов-революционеров. Также проводим большую работу по выявлению антисоветских элементов среди легальных верующих. Продолжаем и борьбу с сектантством…

Говорил Алексеев долго и нудно, потом еще зачитывал цифры. А когда закончил, Менжинский, да и я вместе с ним, начал подумывать об обеде. Тут раздался телефонный звонок. И Глеб Бокий доложил, что уже находится на даче в Горках. Он уже начал действовать.