15 минут

Глава 7

Директор Ньюмен мной не очень-то доволен, и я, чтобы его успокоить, обещаю больше не пользоваться телефоном в библиотеке. Он упоминает мои недавние проблемы. Интересно, что же я такого натворила, прежде чем прыгнула между временными линиями?

Школа скоро закроется, так что я тороплюсь к шкафчику, чтобы спрятать учебники. Собираюсь уходить, но вдруг вижу направляющегося ко мне Донована. При виде него мое сердце начинает частить, а ладони тут же становятся влажными… но какая-то часть меня напрягается. Я улыбаюсь и машу рукой. Мне неловко, что я собираюсь встретиться с Риком, будто каким-то образом изменяю Доновану.

Боже, да что со мной не так? Я схожу с ума.

Донован целует меня, и я откидываю голову, почти радушно принимая поцелуй. Он обнимает меня за плечи и притягивает ближе. Открываю глаза и ловлю наше отражение в окне напротив. Вот она я, в дорогих чужих шмотках, целую парня, хотя не имею права это делать, а от выражения собственного лица меня чуть не тошнит.

Блаженство. Любовь.

— Эй, что с тобой? — спрашивает Донован.

Я отскакиваю от него, провожу рукой по волосам.

— Я так не могу.

— Как так, Лара?

Я указываю на него и на себя.

— Так. Я о нас с тобой.

У Донована расширяются глаза.

— Не смешно.

— А я и не шучу. Я не могу… Посмотри на нас, — шиплю я. — Просто посмотри!

Он делает шаг ко мне.

— Ты несешь какую-то чушь. Я вижу двух влюбленных, которые хорошо проводят время…

— Двух богатеньких симпатичных влюбленных, так? У тебя клевая тачка. У меня дизайнерская сумочка от «Гуччи». — Я в сердцах швыряю сумку на пол. — Все это не я. Все это не должно мне принадлежать. Неужели ты не понимаешь?

Донован медленно выдыхает.

— Я понимаю, ладно? Правда.

— Как? — Я прошу о невозможном.

— Это касается твоего отца, верно? Жизни, которая бы у тебя была, если бы все так сильно не вышло из-под контроля.

— Да. — Поверить не могу, насколько хорошо он меня знает. — На мне не должно быть этих богатых шмоток. Я должна бороться за выживание. А между тем все мои старые друзья… — Кусаю губы. — Я их бросила. Я предала себя.

Донован пожимает плечами.

— Можно подумать, если бы подкупали их, а не тебя, они не поступили бы точно так же.

С широко открытыми глазами и горящей в сердце яростью я оскаливаюсь.

— Подкупали? Разве можно так говорить о чьем-то отце?!

— Слушай, — не выдерживает он, и в его голосе тоже прорываются злые нотки. — Ты была ребенком. Что ты должна была делать? Отказаться от игрушек и одежды, которые Джекс хотел тебе покупать? Или сидеть в углу одной-одинешенькой и ни с кем не дружить? Не будь к себе так строга, Лара.

Крепко зажмуриваюсь и с трудом сглатываю. Не может быть все так просто. Наверное, в другой ситуации и было бы, но зная, как сильно мы с Риком любили друг друга, я не могу просто повернуться к прошлому спиной.

— Если бы я не была Монтгомери, если бы не носила эти модные одежки, хотел бы ты меня по-прежнему? — напряженно интересуюсь я.

Но Донован не отводит взгляд.

— Конечно, да.

Он отвечает с такой убежденностью, что не дает мне возможности усомниться, но это неправда. До того как я изменила прошлое, Донован на меня даже ни разу не взглянул, но сам он в свои слова верит, а это о чем-то да говорит.

Донован берет меня за руку.

— Мы с друзьями планируем отправиться поесть бургеров с картошкой фри. Тебе стоит пойти с нами. Расслабишься. Успокоишься.

— Я собираюсь встретиться с давним знакомым. Поболтать. А завтра я вся твоя.

Донован вздрагивает.

— Так вот по какому поводу все это? Воссоединение со старым другом?

— Возможно, — пожимаю я плечами.

Он берет обе мои ладони в свои и целует их.

— Если дело только в этом, то иди, веселись, но только не говори мне, что хочешь махнуть на нас рукой. Я этого не вынесу.

Отведя взгляд, я вздыхаю.

— Дон…

До этого момента я никогда его так не называла. Определенные части моего тела плавятся в его присутствии. Черт, это мягко говоря.

Донован убирает прядь волос с моего лица. Нежно проводит ладонью по щеке. Я на миг закрываю глаза.

— Скажи мне, что ты по-прежнему моя девочка, Лара.

Мне требуется всего секунда на ответ. Сердце на мгновение замирает.

— Я по-прежнему твоя девочка.

Я действительно имею в виду то, что говорю? Не уверена.

Донован целует меня, крепче сжимает в объятиях. Нас захватывает водоворот страсти, и я задыхаюсь. В этот раз именно он отталкивает меня, а я крепче обнимаю Донована за талию, отказываясь его отпускать.

— Извини, — наконец шепчу я. — Мне было страшно, и я прошу прощения.

Он улыбается.

— Всем нам иногда разрешается чего-то бояться. Даже тебе, Монтгомери.

Донован подмигивает мне.

Выхожу из школы, готовая встретиться с Риком.

Понятия не имею, что я делаю.

Ощущение, будто сердце разрывается на две части.

***

Я иду к реке Чарльз и пробираюсь к пешеходному мосту. На реке полным-полно парусников, но на мосту довольно спокойно для вторника. Там лишь парочка бегунов. Под мостом вижу Рика. Он стоит, прислонившись к коричневой опоре и склонив голову, словно играет на каком-то гаджете. Такое ощущение, будто он далеко-далеко отсюда.

Под моими ногами шуршит опавшая листва, и Рик резко вскидывает голову.

— Привет.

Он робко мне улыбается и засовывает руки в карманы. Давненько я не видела Рика таким застенчивым.

— Я уж начал было думать, что ты не придешь.

— Извини, меня задержали.

Он кивает. Я вижу, что он нервничает. Учитывая мой собственный мандраж, этот разговор, похоже, кардинально все поменяет.

— Извини за вчерашнее. Я просто ошизел от всего этого.

Он поднимает руки, показывая, что сдается.

— Проехали, — улыбаюсь я. — Мне не следовало ничего говорить. Мне даже домой к тебе приходить не следовало.

Рик пожимает плечами.

— Я сегодня весь день думаю, что ты откуда-то знала о кольце, хотя никак не могла. И если моя мама тебе ничего не рассказывала… как ты узнала? Так что, наверное, я здесь из любопытства. Мне нужно понять, серьезно ли ты вчера говорила. — Прищурившись, он глядит на меня.

Мне хочется быть открытой книгой. Мы чужие друг другу, и я это ненавижу. Рик стоит так далеко, и его поза говорит совершенно неправильные вещи. Я желаю только одного: чтобы он обнимал меня и целовал. Но тут я вспоминаю о Доноване. Возможно, между нами происходит что-то хорошее. Возможно, мне стоит дать этому шанс.

Возможно…

— Ладно, — говорю я, стараясь, чтобы мой голос не звучал так, будто мы играем в «признание или желание», но нотки раздражения все равно прорываются. — Я из другого прошлого, и это настоящее пошло наперекосяк. — У меня вырывается смешок. — Здорово наперекосяк.

— Как именно?

Он все еще не заявил, что я чокнутая, так что начало уже неплохое.

— Ну, во-первых, в этом настоящем мы не вместе.

В его глазах появляются озорные искорки.

— Мы? Вместе?

Рик думает, я шучу, но я бы никогда не поступила так жестоко.

— Я никогда не уезжала из нашего дома. Мы выросли вместе, по соседству. Я живу с папой и псом. — Я делаю глубокий вдох, сердце пронзает боль. — Мою маму убили в переулке, тогда, много лет назад.

Рик пораженно раскрывает рот. У него даже руки выпадают из карманов.

— И твоему отцу это сошло с рук?

У меня дергается щека, и грудь стискивает от злости.

— Его подставили. Все это время он просидел здесь в тюрьме, и это моя вина.

— Как это может быть твоей виной?

Рик пытается что-то прочесть по моему лицу. В моей временной линии он бы точно знал, что я чувствую, но я не уверена, что здесь все работает точно так же.

— Путешествие во времени? Ты ходила в агентство? — недоверчиво спрашивает он, и его голос становится жестче.

— Да, и уже можешь прекратить так на меня смотреть. — Облизываю губы. — Я знаю, что это было опасно. Я знаю, что это было…

— Глупо, — заканчивает за меня Рик.

— Я хотела вернуть маму. — У меня начинают кривиться губы. — Но я не думала, что потеряю тебя и папу и обрету сестру и брата. — Отбрасываю назад прядь, упавшую на глаза.

Рик прищуривается.

— Изменить прошлое невозможно.

— Не для меня, — отрезаю я. — У нас уже был этот разговор. Ты просто этого не помнишь.

Он в задумчивости кусает губы.

— Ты же не ждешь, что я поверю…

— Ты — нет, но вот другой Рик… — Мой голос падает до шепота. — Он никогда бы не усомнился в моих словах.

— Это так странно. — Рик раздражен, и я вижу его таким, каким его видят другие люди, которые его не знают. Напряженным. Отстраненным. Мне больно от того, что он ведет себя так со мной. — Ты знаешь мою тайную сторону, которую не должна бы знать, но я вижу это в твоих глазах.

— Видишь что?

— Близость, — выпаливает Рик. — Ты знаешь меня, но это невозможно. Я никого так близко не подпускал. Никого. А ты смотришь на меня, будто я какой-то щеночек.

Рассмеявшись, я на мгновение отвожу взгляд.

— Ну, ты считаешь себя достаточно крутым, но стоит кому-то узнать тебя получше…

Рик наступает на меня.

— Никто не узнаёт меня лучше. В этом-то все и дело. Именно так мне и нравится.

Его лицо совсем рядом с моим, и постепенно с него пропадает выражение непримиримости.

— Врешь. Ты так говоришь, но это неправда. Как когда твой брат попал в тюрьму. Ты твердил, что тебе все равно, что это ерунда, но из-за ерунды люди не плачут, Рик.

Он поджимает губы.

— Не было такого.

— Ну да, конечно, — иронично отзываюсь я.

Рик уже не просто меня изучает, он сверлит меня взглядом, будто пытается заглянуть мне в душу.

— Твои лицо и волосы, все остальное в тебе ничуть не изменилось, — шепчет он. — Но глаза… Что-то в них есть неправильное. В них не та Лара, которая годами меня избегала.

У меня начинает лихорадочно стучать сердце в предвкушении его прикосновения. Если Рик не коснется меня, не знаю, как я смогу это вынести. Стою с закрытыми глазами и чувствую, как он проводит рукой по моим джинсам и поднимается выше, щупая рубашку.

— Эта одежда — она не твоя. — Рик качает головой. — Такое ощущение, что она тебе даже не подходит. Будто она…

— Фальшивка? — шепотом спрашиваю я. — Все во мне кажется фальшивым.

Рик пристально смотрит на меня.

— Ты и правда это сделала. Хотел бы я все помнить.

— Я бы тоже этого хотела. — Эти слова меня чуть не убивают.

— Если ты надеешься, что я брошусь тебя целовать… — начинает Рик и запинается. — Но часть меня желает этого, чтобы понять.

— Понять?

— Каково это будет. Если мы раньше были вместе, может…

— Рик? — шепчу я.

— Ты была моим единственным другом. Когда ты уехала, мне было тяжело. Я скучал по тебе. Потом брат попал в тюрьму, и я остался совершенно один. Меня все… бросили. Когда мы снова пересеклись в средних классах, я думал, ты мне что-нибудь скажешь. Поддержишь меня. А вместо этого ты прошла мимо, будто мы вообще ничего друг для друга не значили.

Рик качает головой и, отвернувшись, неотрывно смотрит на реку. До меня доносятся вопли и визг бегающих по газону детей, а щекочущий нос аромат жареных сосисок для хот-догов заставляет мой живот заурчать от голода. Я даже не помню, ела ли что-то на ланч.

Смаргиваю слезы.

— Мне жаль, что я была такой жестокой.

— Я понимаю, что ты тот же самый человек, но в действительности ты другая. Она меня никогда не привлекала, в отличие от тебя. — Рик ласково проводит ладонью по моей щеке, но тут же убирает руку. — Может, если бы ты не была с тем придурком.

Донован. Я и забыла о нем.

— Он не… — Я качаю головой. — Он не так уж и плох, если узнать его получше.

Мы молчим целую вечность.

— И что дальше? — спрашивает Рик.

— Не знаю. Кроме того, что я должна выяснить, кто упрятал папу за решетку, и вытащить его? Не знаю. Это не вернет потерянного времени, но я не могу позволить ему там остаться.

— И как именно ты собираешься все это провернуть?

Пожимаю плечами.

— Пойду к папе на свидание. Надо же с чего-то начать. Даже несмотря на то, что ничего уже здесь не будет, как надо, я должна помочь ему, прежде чем… — Я не собиралась выкладывать ему так много.

— Прежде чем что?

— Мой мозг полностью сольется с этой временной линией. — Делаю глубокий вдох. — Я вспоминаю вещи, которых не должна помнить. Начинаются головные боли вроде той, свидетелем которой ты стал вчера. Я знаю… это было опасно. Я не предполагала…

— Но все равно сделала? — Он прищуривается. — Ты когда-нибудь думаешь о последствиях?

— Иногда, — снова пожимаю я плечами.

Пытаюсь коснуться плеча Рика, но он отдергивает руку.

— Все это нервирует. Ты знаешь все эти вещи, которые тебе говорила какая-то другая версия меня, и смотришь так, будто чего-то от меня ждешь. Чего? Я что, снова обязан в тебя влюбиться? Потому что ты рассказала, что именно так все и должно быть?

— Нет. — Я едва умудряюсь выговорить это коротенькое слово. — Это ничего не значило бы. У тебя не было бы ни одного из моих воспоминаний — как мы частенько сидели на пляже, как ты повел меня в зоопарк, стараясь развеселить, и рычал вместе со львами. Это было бы… бессмысленно. Безо всех тех историй… — Передергиваю плечами.

Мое разбитое сердце обливается кровью, и я начинаю задыхаться, хватая воздух ртом. Все чувства обостряются. Трава кажется зеленее, воздух — холоднее, дыхание — еще более затрудненным. На мгновение закрываю глаза, а когда вновь их открываю, вижу глубокую жалость во взгляде Рика.

От этой жалости меня мутит. Во рту появляется металлический привкус.

— Я лучше пойду, — шепчу я. — Не понимаю, почему я посчитала это хорошей идеей.

— Погоди минутку, Лара.

Что-то в голосе Рика заставляет меня притормозить, и я останавливаюсь, но не оборачиваюсь. Не уверена, что смогу сегодня еще хоть раз посмотреть ему в глаза. Это просто невыносимо.

— Если тебе понадобится помощь, с твоим папой… Ну, дай мне знать. Что я точно помню, так это его доброту ко мне, так что дай мне знать.

Тяжело вздохнув, молча киваю. Пытаюсь поблагодарить, но ничего не получается. Так что я просто ухожу. Бреду к ближайшей автобусной остановке, но ноги будто закованы в кандалы, и у меня совершенно нет сил. Останавливаюсь на углу и жду такси.

Чувствую, как волоски на затылке встают дыбом, и, обернувшись, вижу двух мужчин. На них одинаковые кожаные плащи и солнечные очки, а у одного на шее татуировка золотого дракона. Кем бы они ни были, эти парни не сулят ничего хорошего, и, пока я наблюдаю, как они пересекают улицу, у меня в голове невольно всплывают слова из дневника. Если они никуда не свернут, то окажутся возле меня через пару секунд.

Ловлю такси и называю водителю свой адрес. Ура, я спаслась. Заднее сидение обдувает кондиционер, но все равно в салоне пахнет плесенью и грязными носками. Роюсь в кошельке в поисках наличных, но нахожу лишь кредитку. Она может пригодиться. Достаю карточку, и из кошелька выпадает какой-то предмет, который был скрыт под ней.

Ключ.