1000 лет я пытался вырваться из-под каменного обвала в подземелье полном монстров

Глава 54 Эльф — тоже человек!

— Носик! — выдала Каролина. — Всё, я хочу его и только! Другой не подходит.

— Ну, я не против. Только сначала нам нужно разрулить соседский конфликт. Делов-то!

— Эх, хотелось бы прямо сейчас… — погрустнела подруга.

— Уважаемый, — влез купец, — вы же говорили, что состоите в Гильдии авантюристов?

— Тыщу лет как.

— Кхм! — смутился он. — Значит с ежемесячными отчислениями в казну города у вас всё в порядке? Вы можете получить доспех в рассрочку, если принесёте поручительное письмо от главы гильдии. Правда, цена немного вырастет.

— Это ещё почему? — возмутилась Каролина.

— А когда первый платёж? — задал я более актуальный вопрос.

— Учитывая все подробности, — посмотрел купец ещё раз на грудь, — первый месяц не придётся. Через два.

Я хлопнул в ладоши и довольно потёр.

— Супер. Тогда берём.

— Носик? — тонко воскликнула Каролина. — Ты правда подаришь его мне?

В голове промчался целый табун мыслей породы Санго. Первая: это скорее инвестиция, нежели подарок. Вторая — тут не просто панцирь, а редчайший шмот демонического класса. Если завтра его кто-то купит, то будет нам батон намазанный хреном, а не лучший доспех. Третья — да, подарю.

— Я же не хочу потерять тебя, дорогая.

— Люблю тебя, мой Носорожик!

Я стрельнул глазками, как заправский айдол и добавил лукума:

— Хочу услышать это ночью.

Едва не пожалел, ведь лицо Каролины полыхнуло такой страстью, что даже торговцу сделалось жарко.

— Уважаемые господа, — привлёк внимание купец, — мы ведь не обсудили цену… она может быть очень высокой.

— Да и… — оборвал себя я.

Банки, ростовщики и купцы — воплощённый Спрут, Дьявол. Сегодня ты взял у них ссуду, а завтра продал детей. Десятилетиями будут тянуть из тела по жилке. Следует быть осторожным даже в игровом мире. Тем более, нейросеть очень старается сделать из него настоящий.

— Почему до сих пор на него не было ценника?

На широкое лицо купца выплыла улыбка, а сам он развёл руками.

— Таковы правила. Все редкие артефакты подлежат королевской инвентаризации, учёту и контролю. Порой, нам вообще не разрешают продавать и приходится снаряжать караван в другие королевства. Цена должна соответствовать силе артефакта.

— Ну понятно, чтобы имбалансный шмот не заруинил весь баланс, — покивал я своим мыслям. — Мы как раз должны увидеться с принцессами, так что я попрошу ускорить решение.

— Ох! — от накативших чувств купца едва не поплавило. — Если вам удасться сделать это в течении недели, то я воспользуюсь купеческим правом и дам вам скидку в пять процентов.

Каролина выглядит немного грустной, видимо, надеялась получить броник сейчас же. Я же в очередной раз подметил скрытное существование Системы, воспринимаемое местными, как данность. Как бы нейросеть не посчитала меня забагованным персонажем и не стёрла к чертям собачим. Остаётся надежда, что при этом меня наконец выбросит в прежний мир. Но и её уже измена подтачивает.

С другой стороны, я вовсе не собираюсь тут прописываться. Наигрался уже. Мне надо вырваться из сонного плена нейромодуля и отдохнуть от всего этого дерьма. Может вообще перестану играть в виртуале.

Из размышлений меня вырвал тревожный взгляд Эфы. Такой участливый, как если бы глядела молодая самочка оленя, с грубым и потому неприменимым к полуэльфийке названием — олениха.

— Господин Носорог, вы что-то плохое вспомнили?

— Вроде нет, — пожал я плечами, — но не уверен. Нужно стараться не думать о плохом. Давайте сегодня закончим день не в канализации города, а в самом лучшем кабаке — в Гильдии?

Под радостный выкрик Каролины, эльфийка решила уточнить:

— Мы стараемся не пить хмельное, но я очень хочу сопровождать вас. Особенно в этом новом платье.

Я ещё раз оценил новинку цвета золота и скорее закивал.

— Полностью согласен, пьяные эльфы это как накрашенные орки. Лучше не надо.

— Носик!

Эфа же неожиданно прыснула и так ярко заулыбалась, что я машинально схватился за сердце — его щемит, но не так крепко, как в реале.

— Вам доводилось с ними встречаться, господин?

— У нас же здесь локация, далеко отстоящая от мест их обычного спавна, так что в этом мире ещё нет, а вообще — да.

— Не дури девочке голову! — снова выступила с защитой Каролина.

Мы уже вышли из двухэтажного павильона и неспешно двигаемся к синей цели.

— Ничего, ничего, — поспешила ответить Эфа, — я стараюсь просто верить.

— Знал бы ты, сколько людей так живёт… — вырвалось у меня. — Эльфы такие же как мы.

— Я только наполовину эльфка, а на другую человек.

— Это заметно, кстати, — озадачился я, — симпатичность у тебя от них, а вот печальные глаза от нас.

— Кого это «нас»? Жуков? — быстро смела всякую серьёзность цокающая хитиновыми сапожками Каролина.

— Ну, в тебе тоже, знаешь ли, жучиное ещё не одолело человечности.

— Сам жук, а на нашего брата бочку катишь.

Я нервно рассмеялся и посмотрел на грозную Каролину, говорю:

— Думаешь, что я не помню, какие ты песни любишь, как полбутылки приговоришь?

— И какие?

— Наши, народные. Про судьбу роковую, про смерть неизбежную, про любовь несчастную.

— Мастер ты врать, Носорог. Не было такого, — нахмурилась мадам-жук, словно сомнения, всё же, начали её грызть.

— Вот и проверим сейчас…

А спустя двести грамм местной водки из неё полилось:

'То не ветер ветку клонит,

Не дубравушка шумит —

То мое сердечко стонет,

Как осенний лист дрожит;

Скроет грудь мою доска?'