100 лет тому назад. Часть вторая

Глава 5.

Поезд, на который мне удалось сесть в Барнауле, следовал аж от самого Владивостока, потому все места в купе были уже заняты. Ну, кроме того, на которое собственно мне и продали билет, на верхней полке. Все пассажиры в купе оказались сплошь мужчины в возрасте далеко за сорок. Благообразный в пенсне и с бородкой клинышком, ни дать, ни взять, дореволюционный профессор, как их изображали в советских фильмах. Второй — седой кряжистый мужик в несколько помятом костюме имел очень неприятно цепкий взгляд. По своему опыту из прошлой жизни, его бы я отнес к категории сидельцев со стажем, хотя наколок на теле этого субъекта заметно не было. Но может, просто не те времена, не колют еще зэки на себя купола церквей и профиль Сталина, не знаю. Третий же, в своем военном френче с нарукавными знаками различия, был настоящим полковником, пусть в данный конкретный момент это звание и было советской властью временно упразднено.

Первым делом по правилу младшего по возрасту представился сам, сообщил, что собрался в Москву, на учебу. В ответ услышал поочередные представления от попутчиков. Кстати, с первым пассажиром я угадал почти полностью, пусть не профессором тот оказался, а приват-доцентом медицинской кафедры Читинского университета. Но по знаниям и степени востребованности, это еще посмотреть нужно, кто из них ученее. Приват-доцент, в отличие от штатного профессора, — лицо, приглашенное к преподаванию откуда-то со стороны. За так просто, на такое место никчемного человека преподавать не позовут.

М-да. Это я что-то несколько отвлекся. Тот седой, который мне чем-то не приглянулся, представился просто именем: Анатолий. Про свой род занятий ничего не сказал. Ну, а военный, как и я, ехал на учебу. Высшие командирские курсы. Наверняка после них станет генералом. Точнее, комбригом или комдивом каким-нибудь.

Собственно, на этом представлении все интересное и закончилось. Слишком разношерстная компания подобралась у нас, даже общие темы для разговора подыскать было сложно. Нет, разговоры то в купе велись, но больше непомерные цены на съестное у торговок на станциях обсуждали, дорога через всю страну длинная, с собой продуктов заранее не напасешься.

Ха! Это на внешний вид, люди в нашем купе собрались разные, словно нарочно кто подбирал по принципу наибольшей непохожести, но вот в одном все трое моих попутчиков совпадали: у всех троих при себе имелось оружие. Мой нюх, усилившийся после выпитого зелья, принесенного мне старшим Ширяевым, ясно об этом свидетельствовал. Оружейная смазка пахнет очень уж специфически.Хотя,… мы же чуть ли не по дикому Западу времен его освоения путешествуем. Безопасности совершенно никакой. Не раз бывало, бандиты подобные поезда грабили, поэтому обладание оружием вовсе и не криминал, а напротив, проявление здоровой, продляющей жизнь предусмотрительности. Ну, знаете, в духе восточной мудрости: «Хорошо человеку, у которого есть кинжал, и плохо тому, у кого кинжала в нужную минуту не окажется». Пистолеты — не кинжал, конечно, но выживанию в опасной обстановке тоже немало поспособствовать смогут.

Где-то на подъезде к Екатеринбургу это случилось. Наш паровоз загудел, предвещая скорое прибытие на очередную станцию. Приват-доцент зачем-то полез к своему саквояжу, лежащему с багажом прочих пассажиров в специальном отсеке под его откидной полкой. Только, покопавшись для вида в своем саквояже, ухватился он вовсе не за него, а за солдатский сидор, стоящий там же.

— Никому не двигаться! — Непривычно, словно сталью лязгнул, его враз построжевший голос. — В знак того, что он нисколько не шутит, в правой руке медицинского наставника, остававшейся свободной от поклажи, тускло сверкнул воронением пистолет. Знакомая вещица! Люгер, или по другому Парабеллум LР08, артиллерийская версия. Когда-то у нашего ротного такой же был.

— Доцент, ты же понимаешь, что если ты заберешь мой груз, далеко тебе не уйти! — Седой, поднявший руки перед грудью ладонями вперед, напрасно сотрясал своими словами воздух, глядя, как его котомка начинает удаляться за дверь из нашего купе.

Бах! Выстрел прозвучал неожиданно громко. Очевидно, похититель, взвесив все за и против, решил избавиться от самого заинтересованного в его поимке свидетеля.

— Повторяю! Никому не двигаться! — Ствол пистолета смотрел прямо в лоб дернувшемуся было к оружию военному.

Седой, откинутый пулей, попавшей в его грудь, хрипел, лежа наискосок, на своей нижней полке. Я, между тем оставался как бы несколько в стороне от основного внимания основных участников. Хм. Вмешаться или нет? Достать шарик из своего Личного Кармана — дело буквально одного мгновения. На беззвучный полет сего метательного предмета доцент, оказавшийся разбойником, точно не успеет среагировать. Но вот что воспоследует вслед за этим?

Прежде всего, милиция после такого меня явно попытается задержать. А у меня с собой ценностей не на одну сотню, а может и тысячу червонцев. Значит, никакого героизма, сидим и не рыпаемся. Это не мой груз начал продвижение по вагону в сторону тамбура, не мне его и оборонять.

Военный, освобожденный из-под дула пистолета, наконец, рванул ремешок на своей кобуре. Еще несколько секунд и он, с наганом в руке умчался вслед за доцентом. М-да, напрасно доцент его пощадил, доставит полковник ему еще хлопот. Вагон уже полностью остановился, так что похититель с мешком уже мчался где-то по перрону. Ну, пусть побегают. О! И милицейские свистки уже по всему вокзалу раздаются! Хорошо бы, если бы поймали грабителя, тогда ко мне бы внимание точно нестали проявлять.

Блин! Решил ведь не вмешиваться! Но тут, прямо передо мной, человек, того и гляди, готов богу душу отдать. А, судя по всему, он точно такой же курьер, каким недавно выступал и я. Ладно, попытаюсь помочь соратнику по опасному делу, глядишь, на небесах когда-нибудь зачтется.

Спустившисьсо своей верхней полки, наложил на бедолагу заклинание Лечения. Нет, так-то сначала нужно было пулю достать, но это же не труп пока еще, обезболивающего заклинания я не знаю, а тащить пулю из тела на живую — верный способ угробить его от болевого шока. Так что Лечение — как временный способ, унять кровотечение. А с пулей уже пусть специально обученные люди в больнице разбираются. Самое главное, что я им фронт работ вместе с жизнью пациента сохранил.

О! В коридоре сапоги забухали! Идут соколики. И проводник впереди них мчится. Интересно, где он всю дорогу прятался, ни разу его за все время пути, после посадки, не видел.

— В Москве меня встречать должны, — вдруг проговорил раненый, взирая на меня широко распахнутыми глазами. — Мужик будет в кожанке с красным бантом на груди. Ты расскажи ему, как дело было. Он тебя, студент, отблагодарит обязательно.

Больше седой мужик ничего не сказал. В наше купе ввалились люди в милицейской форме, принялись осматривать место преступления. Недолго осматривали, один из них достал из нагрудного кармана пиджака раненого документы, раскрыл их, замерев на мгновение, после чего дернулся к своему старшему, держа раскрытую книжицу на вытянутой руке.

— Сворачиваемся! — Тут же прореагировал этот милицейский чин на предъявленное удостоверение в красной обложке. — Раненого в больничку, Никитин в сопровождение. Глаз с него не спускать до прибытия товарищей из центра. И уже мне: — где тут вещички того комполка, который с вами ехал? Этот товарищ попросил забрать их.

Показал. Надеюсь, ничего не перепутал. От поклажи остальных двух пассажиров ведь тоже могло что-то остаться. Вон, тот же саквояж, он явно профессорский, точнее доцентский.

Вот так в моем распоряжении оказалось целое купе. Полковник то так и не вернулся до отправления поезда. Правда, запашок тут воцарился нехороший, кровью попахивает, а проводник, зараза, что-то не торопится уборкой заниматься, опять запропал, едва люди в форме удалились. Впрочем, мне в этом купе недолго куковать осталось. Следующая остановка уже Екатеринбург. На всякий пожарный там лучше пересяду на другой поезд. Мало ли, московские товарищи, про которых говорил милицейский начальник, внезапно пожелают и со мной по прибытии побеседовать. Нафиг, нафиг! Тем более, что после применения Эльфийской Тропы по пути к Барнаулу, у меня появилось дополнительное время аж в пару дней, не опоздаю на учебу от этакой пересадки по любому.

В Екатеринбурге, как и наметил, из вагона вышел, береженого, как говорится, и бог бережет. Перед выходом проверил оставшуюся от попутчиков ручную кладь. Не с целью обогащения, не верил, что там что-нибудь серьезное отыщется, так, любопытство одолело. Как и предполагал, ничего этакого не обнаружилось. Обычные вещи, взятые в дорогу. Ничего оттуда забирать не стал. Может, проводнику достанутся, а может, в конце пути в купе снова милиция или чекисты нагрянут. Едва на перрон ступил, перед глазами вдруг послание от Системы засветилось: Удача +1. Ну, я и без этого сообщения знал, что слово «отблагодарит» имеет множество самых различных значений, поэтому и не думал того встречающего, с бантом на груди, искать.

Всего лишь на пару часов и опоздал только в Москву, по сравнению с моим предыдущим поездом. Из Екатеринбурга до Москвы ходил так называемый «скорый», который на этом участке практически четыре часа отставания от предыдущего моего поезда наверстал. Хотя, в целом, вовсе не принципиально получилось, все равно в столицу ночью прибыл, пришлось на вокзале рассвета дожидаться. Даже чуть хуже: в купе я хоть поспать мог, а на лавке в зале ожидания только в сидячем положении, да еще и твердая она, зараза, отсидел себе все, что можно.

С рассветом отправился на квартиру к друзьям. Первые трамваи как раз трезвонили уже вовсю, нарушая сонную городскую тишину. После уже двух поездок от вокзала до их дома и обратно, дорогу выучил на «отлично», даже ни на секунду в маршруте нужного трамвая сомнения не возникло.

— Сашка? Ты приехал! — Дверь мне открыл Семен, не успевший еще уйти на свою работу. Не ожидал от него такой искренней радости. Еще через минуту на шею мне еще и Степа кинулась.

— Кх. Задушишь. — Вновь, как когда-то просипел я, ощущая на себе ее удушающие дружелюбные объятия. Что характерно, нынче Сема никакой ревности не проявляет, словно так и надо, чтобы его супруга со всякими посторонними мужиками на глазах у мужа обнималась.

— Ты, наверное, голодный? — Ну, вот, у женщин это такой инстинкт мужчин первым делом накормить пытаться. — Мы как раз чай вскипятили. Еще у нас бублики есть….

— Отставить чай. Пока у нас есть хоть немного времени до вашего ухода на работу, пойдемте, милые друзья, продемонстрирую, что я вам привез. — Ну, а что? До ужаса надоело на себе этот пояс контрабандиста ощущать, под ним же тело потеет!

Через пару минут друзья, широко раскрыв глаза, смотрели, как на их кровати появляется и растет приличных размеров горка денежных знаков и всяких прочих ценностей.

— И еще вот! — Я присовокупил к выложенному золоту и пачкам червонцев еще и свою немалых размеров сумку. — Деньги и золото полностью ваши, свою долю из них я уже отсчитал, а это вот столовое серебро еще продать и после этого поделить нужно будет. Его же в нашей деревне точно не продашь, даже в том же Барнауле навряд ли, а разделять сервизы не очень разумно в плане будущей стоимости. Только там наверху всего серебра мой артефакт еще лежит, он отдельно, я его для себя приобретал, в наследство он не входит.

При упоминании о наследстве глаза у Степы сразу на мокром месте сделались. Хоть и получили они известие о смерти Степиного брата с его женой за месяц до моего приезда, но душевная рана еще, как говорится, совсем свежа была.

Окончательно разбираться с наследством наметили на выходной, нынче же, как раз, суббота была (если, кто не знает, в это время выходным днем только воскресенье считается). Просто накрыли все выгруженное мной одеялом и на этом до вечера успокоились. А пока, с утра, я вместе со Степой к ней, на ее работу, отправился. Курсы же от Наркомобраза были затеяны, оформление на них, соответственно, тоже через этот наркомат проходило.

До народного комиссариата образования доехали на трамвае. Как-то незаметно, это грохочущее и скрипящее чудо здешней промышленности перестало казаться мне архаичным экспонатом из музея. Ну, да, деревянный. И лавки вдоль салона тоже деревянные наставлены, но ведь везет же. И даже довольно быстро.

Едва Степа на своем рабочем месте отметилась, что не опоздала, сразу меня за руку потащила на другой этаж.

— Вот, Степан Северьянович! — С порога объявила она, очень напоминая в этот момент охотничью собаку, притащившую хозяину добычу и ожидающую за свои действия похвалу. — Еще один парень из нашей деревни. Он вместе со мной и моим мужем экстерном экзамены в школе сдавал, и Сила магии у него двадцати единиц точно достигла.

— Да что у вас там за деревня такая, аномальная! — Воскликнул чернявый мужчина в стильных округлых очочках, явно изучая каким-то из своих навыков мои Характеристики.

— Сашка, не стой, доставай аттестат! — Продолжала командовать Степанида.

М-да, уж! Как-то я бы предпочел без такой ажиотажной рекламы на эти самые курсы поступать. Кстати, а что хоть за курсы? А то Степа в своем письме их название так и не удосужилась написать, сообщила только, что для магов, а маги, они ведь очень разные бывают.

— Разумеется, молодой человек, ваши Характеристики под наши курсы более чем подходят, но только скажите мне честно, зачем вам, Боевому магу, курсы общей магии? Вам же прямая дорога к товарищу Троцкому. Он, таких, как вы, очень привечает. Там и обучение куда фундаментальнее будет и стипендию обещают, квалифицированный рабочий на заводе позавидует. А, самое главное, перспективы!

— Я мирный человек, — принялся я сочинять отговорки от прозвучавшего «вкусного» предложения, — свой Класс совсем случайно получил, защищая себя и своих родных от напавших на нашу деревню бандитов. А общая магия — это то, что мне и нужно, она же в жизни практически везде пригодиться сможет. — Ну, да! А то, что я узнал название курсов вот буквально только что, как и факт, что с «Боевым магом» мне вовсе не так уж чтобы сильно повезло, и я улучшение своего обычного Класса покупал у Системы за золото, отставим в сторонку, как несущественные.

— Хорошо. На наши курсы я вас, конечно, запишу. — С видимым облегчением сдался чиновник. — Будете посещать их вместе со Степанидой и ее мужем. В ближайший понедельник начнется первое занятие. В восемь утра, улица Пятницкая, двадцать пять. Просьба не опаздывать.

— Саша, ты пока можешь к нам идти, отдыхать, ты же с дороги. Вечером, когда мы с Семеном с работы вернемся, мы обо всем поговорим. — С этими словами Степа вручила мне свои ключи от комнаты и проводила к выходу из здания. Ну, понятно, ей же работать нужно, а я своим присутствием ее отвлекаю.

Пришлось идти, куда меня послали. Ну, не так, чтобы сразу идти, сначала свежую газетку, в которой объявления о продаже жилья публикуются, купил. Мне ее продавец газет в киоске неподалеку схода посоветовал, едва я заикнулся о том, что конкретно хочу в продаваемых у него листочках обнаружить. Хм. Объявлений множество! Целых четыре больших газетных страницы едва ли не самым мелким шрифтом заполненных. Нужно, прежде чем идти на местности эти предложения изучать, сначала их хоть в какой-то мере отсортировать, отбрасывая откровенно не подходящие.

Чуть не до самого вечера провозился с этими объявлениями. Зато пусть очень примерно смог прикинуть порядок цен и, соответственно, окончательно определиться со своими хотелками в этом плане. Реальность оказалась даже несколько лучше, чем я ожидал. Если брать дом где-нибудь на окраине, так я, с имеющейся у меня на руках суммой в советских червонцах, мог еще и поковыряться, выбирая те, что выглядят получше остальных. Ну, там участок побольше, дом из кирпича или, к примеру, речку, протекающую прямо вдоль огорода. А что делать? Заклинание, создающее воду из ничего, я так и не освоил толком. Напиться еще смогу, если жажда не сильно одолела, а вот умыться или постираться — уже точно нет. В связи с отсутствием сродства к воде, штрафы на заклинания из раздела водной магии выходили просто таки конскими.

Друзья возвратились с работы. Сразу вдвоем. Не то у них этот механизм совместного возвращения отлажен, ждут где-нибудь друг друга, не то просто случайно так удобно получилось. Удобно для меня, потому что, не успели они раздеться, как с моей стороны последовал совершенно неприличный, можно таки сказать провокационный вопрос:

— А вы очень-очень сильно голодные?

— Ну, не так чтобы очень…, а в чем дело? — Это Семен подставился, не подумав.

— Замечательно! Тогда пошли скорее, пока скупку не закрыли еще.

— Зачем? А она не может подождать до завтра? — На два голоса, каждый своими словами, заголосили супруги Ширяевы.

— Завтра нам предстоят совершенно другие дела. — Отрезал я, тоже натягивая на себя верхнюю одежду.

Пришлось бедолагам следом за мной топать, благо, в районе, где проживали мои друзья, этих скупок даже не одна была, не пришлось слишком далеко ехать.

— Кофейный набор. Швеция. Конец восемнадцатого века. Вес серебра четыре фунта шесть унций. Кварцевый накопитель. Заклинание поддержания заданной температуры, навешенное на кофейник. — Озвучил результаты своего недолгого исследования приемщик второй по счету скупки, в первой обнаглевший тип кавказской наружности был готов выкупить у нас раритетные изделия только в качестве серебряного лома. — Только имейте в виду, что за само заклинание доплаты не будет. Без зарядного артефакта это не более чем бесполезный рекламный трюк.

Степа выразительно посмотрела в мою сторону, я тут же сделал морду кирпичом. Зарядный артефакт, полученный в результате операции опасной для моей жизни, я точно продавать не стану. К тому же, у меня и второй кофейник остался. Не такой большой, всего на пару чашечек, но заклинание там, не только на поддержание температуры, но и на сотворение воды при необходимости, и на ее кипячение. Самолично испытал, запитав от своего зарядника. Короче, готовый прибор для экстремального туриста. Хоть в тундру с ним, хоть в пустыню. Его я в счет своей доли решил оставить. Нужная же вещь!

Никогда бы не подумал, что столь небольшая и не слишком нужная, в общем-то, посуда может столько стоить! И это при том, что, наверняка, скупка и про свой интерес в этом деле не забыла. Впервые смог воочию ознакомиться с самой крупной купюрой советского государства: двадцать пять червонцев, их нам целых две пачки выдали. Внешне данная денежка от того же одного червонца отличалась не слишком. Та же окраска, все тот же минималистский черно-белый дизайн с оформлением в подражание английским фунтов стерлингов купюры лишь с одной стороны. Но, черт, возьми, при добавлении моей доли с продажи этого кофейного сервиза к остальным моим деньгам, я смогу замахнуться даже на наиболее понравившиеся мне варианты домов! Ну, не в историческом центре возле Кремля, разумеется, но смогу.

— И все же, какие такие дела ты, Саша, запланировал на завтра? — Тоном записного прокурора вопросила Степанида, когда мы с полученными нами деньгами вышли из скупки.

— Да ничего особенного. Хочу себе дом в Москве купить. — Самым что ни на есть скучающим, индифферентным тоном выдал я друзьям свои поистине наполеоновские планы. — Кстати, и у вас, Ширяевы, теперь денег достаточно, можем заниматься этим делом вместе. Только представьте на минутку: свой дом.

Если у Семена и были какие-то другие, тайные планы по части использования полученных ими денег, то в это мгновение все те планы превратились в дым. А просто Степа враз тоже загорелась покупкой собственного жилища.

— Семка! А ведь точно! Давайте, ребята, в самом деле, купим дома по соседству и будем ходить друг к другу в гости. — Ну, вот, компаньоны для походов по Москве мне на завтра точно обеспечены.

Вечер посвятил обучению своих друзей заклинанию Кипячения. А то, правда, непорядок же, с точки зрения рачительного хозяина, Светоч, чтобы экономить керосин для керосиновой лампы они выучили, а столь важный заменитель использования керогаза нет. Жаль в книжке с бытовыми заклинаниями, которую я со своего дяди Сидора за лошадей стряс, не было ни одного заклинания, использующего магию Пространства или, хотя бы, магию Смерти. Заклинания чужих разделов магии уж больно неэкономными для меня выходили по части расхода маны. Поневоле задумаешься, может проще и дешевле как раньше, керосин покупать и расходовать.